Prokopyev_ikona

КУЛАЙ - ОСТРОВ НЕСВОБОДЫ
11лемяыник зашёл к дяде, тот у порога лицом в пол лежит. Видимо,
почувствовал угарный газ, сполз с кровати, да успел уже смертельно
надышаться, сил не хватило за дверь выползти.
Матушка о той ночи рассказывает:
- На меня тоже помрачение нашло. Люба сказала «умерли», у
меня в голове - где мы? Голова чумная, знаю, молиться надо, «Отче
наш» начинаю и сбиваюсь, начинаю и сбиваюсь. С глазами непонятно
что творится, будто не мои...
Люба на кровать показывает:
- Там никого.
Мол, если мы отлетевшие души, тела должны лежать.
- Да, - повторяю тупо, - никого.
Сейчас весело рассказывать, тогда не до смеха.
У Любы своя логика на происходящее:
- Матушка, давайте выйдем на улицу, если кто поздоровается,
значит, мы живые.
Выходим из церкви.
Раннее утро, мужичок мимо летит в сторону магазина.
На наше «здравствуйте» даже не посмотрел.
- Не видит, - Люба прошептала с ужасом в голосе, - мёртвые мы.
Мужика свой угар накрыл - за самогонкой бежал. Продавщица
Нюрка придумала нелегальный, зато доходный бизнес: самогонку
варит, в магазине продаёт.
- Надо ещё людей подождать, - говорю Любе.
Судя по пролетевшему мимо нас мужику, мороз на улице, он
шапку едва не на глаза натянул, а я мороза не чувствую. Говорю:
- Люба, я мороза не чувствую.
- Я тоже. Значит - умерли!
Стоим, а никого, кто бы помог провести эксперимент «живой -
мёртвый». Люба предлагает:
- Матушка, идём к магазину.
У Любы явно голова лучше моей работала.
Идём к магазину, из переулка дядя Вася, сторож лесхоза, быстрым
шагом выскакивает. Тоже в магазин. Противный, честно сказать.
Едва не в первую неделю, как в Васисс приехала, зазвал, дескать,
у него икона редкая. В Васисс я ехала полная миссионерских планов
в отношении местного населения. С готовностью откликнулась.
Думала, может, сибирского письма образ. У дяди Васи картина -
Спаситель с рассечённой грудью, сердце пылает.
2 7 9