Prokopyev_ikona

КУЛАЙ - ОСТРОВ НЕСВОБОДЫ
- Помолись, - просит, - чтобы маршрутка подошла.
Повернулся, пошёл, я спину ему перекрестила.
Он поворачивается в полупоклоне:
- Спасибо.
Мой крест почувствовал.
Первые месяца два после пострига на тебе, с одной стороны,
благодать, тут же - страхование. Удобств тогда в келейном корпусе
не было, будочка туалета на приличном расстоянии в лесу.
Пошла туда, простите за такие подробности. Дверь захлопнула,
а снаружи крючок щёлк и закрылся. Накинули крючок. Сам никак
не мог запрыгнуть. Не щеколда, а крючок. В щёлочку смотрю,
ничего не вижу. Открыть не могу. Потом слышу, монахиня кричит.
И я закричала. Потеряли меня, нет и нет, пошли на поиски.
А темно уже.
После пострига говорили: одна не ходи по темени, только в
чьём-либо сопровождении. Я поначалу думала, кого мне бояться,
что может произойти?
Что только не случалось, разные испытания. Однажды клирос
отпел Пасху, все пошли на трапезу - монахини, паломники. Мы,
певчие, приходим, нам места не хватило за общим столом. На кухне
накрыли. Я страшно обиделась. Как так, Господня Пасха, клирос пел
всю ночь, ему на кухне разговляться. Гордыня взыграла.
- Всё, - громогласно заявляю, - на службу не пойду!
Утром отец Иоанн кричит:
- Матушка Евдокия, пойдём на службу.
Во мне обида через край продолжает кипеть.
- Пусть вам, - говорю, - паломники поют! Раз клиросу места нет
за праздничной трапезой, на службу не пойду.
- Ой, матушка, помяни мои слова: придёт время, захочешь на
службу и не сможешь.
Меня как холодной водой облили, страшно стало. Мигом подхватилась,
собралась и бегом в храм. А вечером иду, на совершенно
ровном месте - ни ямочки, ни бугорка - падаю и ломаю ногу. Повезли
в Омск, два месяца на костылях. Истинно: захочешь на службу, а
не сможешь.
Владыка и монастырь - отдельная история. Мало кому известно,
сам не афишировал - охоч был до рыбалки. Как ребёнок, обрадовался,
когда узнал - меня тоже хлебом не корми, дай с удочкой
217