Nikitin3

сто. Пожалуйста, пишите больше, как можно
больше, о чем хотите, о чем бы то ни было: что
Вы ни напишете — все выйдет хорошо и все
будет для меня дорого. Мне иногда поневоле
приходится писать мало, как, напр., теперь, когда
я пишу в магазине, положим, в особой комнате,
но от этого мне мало легче, потому что
меня отрывают от пера ежеминутно. Звон колокольчика
окончательно меня бесит; кажется,
я сделаюсь больным от его неумолкаемых, не
дающих мне покоя, пронзительных • звуков. . .
Представьте, у меня теперь 200 человек подписчиков
на чтение. Несмотря на г-на В. С., печатавшего
в «Развлечении» ', что «магазин Никитина-поэта»
и проч., и проч., несмотря на его
чахоточное усилие блеснуть базарным остроумием,
с целью уронить во мнении местной
публики репутацию моего магазина, он, как видите,
на зло его беззубых завис-! ников, цветет
и крепнет. Mais voila assez! 2 Перейдемте к другому.
Вы говорите, что весною мне следует
приезжать не к Д[омбровским], а прямо к Вам.
Ах, как бы это было хорошо! До какой усталости
мы на'бегались бы с Вами в саду! а потом
музыка, песни. . . окна раззолочены вечернею
зарею; Вы разливаете чай, сидя за столом, я
х^тел было читать какую-то книгу, но заслушался
Вас, и книга полетела в сторону. . . Рай,
а не жизнь! Только все это, к сожалению, одни
розовые мечты. Вникните в сущность моих слов
и Вы согласитесь, что я говорю правду. Как же
я приеду к Вам, когда Вы знаете очень хорошо,
что мое знакомство avec votre papa 3 ограничивается
несколькими мимолетными встречами,
что я едва успел сказать ему 5—6 слов; после
этого мой приезд в Ваш дом будет похож на
неожиданное падение снега из облаков. Д[омбровск]ие
— дело другое: и я был у них не
один раз, и покойник В. Иван. 4 бывал в моем
доме тоже не один раз, короче: я с их домом
старый, близкий знакомый, чего никак не смею
сказать о Вашем доме. Вот почему меня не тянет
особенно в Ваш край. Я уж говорил Вам,
что мне было бы грустно переступить Ваш порог
за тем только, чтобы сказать: «Честь имею
свидетельствовать свое всенижайшее почтение»,
или что-нибудь в этом роде, и потом переброситься
несколькими словами местных новостей
и отправиться во-свояси. Помочь моему горю я
решительно не вижу средств. Приехать к Вам
у меня не достанет смелости. . . ей-ей, неловко!
Ну, войдите в мое положение и скажите: правду
ли я говорю? Эта мысль: приехать к Вам —
преследует меня постоянно и. . . и. . . решительно
становит втупик. Как бы это примирить мое
желание погостить под Вашею кровлею с глупыми
условиями нашей провинциальной жизни,
с этими требованиями жителей трущоб и заросших
бурьяном пустырей? Наказание да и только!
Придумывайте, как лучше сделать: Вы
умнее меня, что и скажу Вам при первом же свидании
и что готов подтвердить крестным целованием,
так как на слово Вы мне не верите. К
Вам или не к Вам — это шекспировское быть
или не быть?. . Есть над чем поломать голову!
Ваше предположение насчет того, что сад
Д[омбровск]их может доставить мне много приятных
воспоминаний, не совсем верно, если Вы
слову воспоминание придаете какое-нибудь
особенное значение. Действительно, я был ими
всегда радушно принимаем, жил у них, как
родной, кричал и спорил с ними по моей привычке
без всякого опасения, чуть не до забытия
приличий, — и только! За все это я, конечно,
им очень благодарен, но зачем же на мой счет
острить? Грех Вам, Наталия Антоновна, тем
более, что Вы так добры. Впрочем, я и не думаю,
чтобы намек Ваш имел серьезное значение, —
Вы просто шутите. Посылаю Вам литературную
новость: «Рассказы и Повести» Бестужева5,
только что полученные, и 2 франц. книги «L’esclave
Ыапс» 6, прочтите — стоит. Пожалуйста, назначайте,
что Вы желали бы прочитать; на время
же распутицы требуйте книг поболее, чтобьг
у Вас было и другое занятие, кроме танцев и
кроме свадебного бала. На последнем желаю
Вам веселиться, но не думаю, чтобы там в самом
деле Вам было весело. Причина очень проsCTaa:
Вы переросли целою головою окружающую
Вас толпу знати и незнати. . . Впрочем, да
будет это сказано между нами, чтобы не раздразнить
гусей. До следующего письма.
Всею душою преданный Вам
И. Н.
07. П. Л. М АТВЕЕВОЙ
Воронеж. 1861
г., 10 марта
Если я сказал, что приезд мой в Ваш дом
несколько меня стесняет, некоторым образом
ставит в неловкое положение, то сказал это не
потому, чтобы боялся чьих бы то ни было пересудов,
а потому, что мое знакомство с Вашим
papa не слишком коротко, — вот единственная
причина моей нерешительности в таком деле,
которое так близко моему сердцу. Ваше пред-