Nikitin3

труда высылать им газету. Так не поступает
ни одна редакция, и М. Ф. Де-Пуле, при всем
своем мягкосердечии, крепко рассердился, и, в
самом деле, есть за что.
Хлопоты о квартире будут мне памятны,
если я останусь жив. Таскаясь туда и сюда, я
страшно простудился, получил колику в левом
боку, кашель, жар, все, что хотите. ?Келудок мой
не в состоянии переработать никакого лекарства,
пачкаюсь кое-чем снаружи и только. Вот уже
более недели не выхожу из комнаты и пишу к
Вам, обложенный подушками; лежу в комнате
один, совершенно один, и напиться не у кого
попросить. Скучно! Ну, да будь, что будет! . .
Но просматривать и приводить в порядок свои
стихотгор., хоть Вы меня убейте, я теперь не
в силах. Нужно подождать.
Потрудитесь передать мое нижайшее почтение
Надежде Аполлоновне. Как я рад, что
здоровье ее начинает поправляться. Воображаю,
мой друг, каково было Вам сидеть у постели
больной. Если И. А. 1 еще в Петербурге, жму
ему руку. Пора бы ему на родину: родные его
ждут, жду и я с величайшим нетерпением.
До следующего письма, мой милый Николай
Иванович. Более писать я не в состоянии: устал.
57. II. II. ИТОГ О НУ
Мой милый друг,
Николай Иванович!
Весь Ваш
И. Никитин.
1859 г., февр. 20
Хоть я и лежу в постели и чувствую, что у
меня слишком мало сил для того, чтобы писать,
но все же мне хочется перекинуться с Вами словом.
О себе я не стану говорить ничего: болен
и болен, — что ж такое? Бог милостив, может
быть, и выздоровею. В эту минуту, лучше сказать,
в эти последние дни, у меня много накопилось
неоградных дум по поводу открытия
моего книжного магазина, и этими думами я хочу
с Вами поделиться.
Н. П. Курбатов 1 приехал в Воронеж 15 числа
вечером, выпил у меня два стакана чаю и
немедленно отправился к какому-то родственнику,
где и пробыл до полночи. На другой день
встал в 11 час. утра, тоже напился чаю, сказал
мне кое-что о том, как он покупал книги, каких
ему хлопот и трудов все это стоило, и снова
отправился к своему родственнику, у которого
уже окончательно поселился и живет доселе. Вот
два дня сряду я не видал в глаза своего помощника
по книжной торговле. Книги, между
тем, пришли (из С.-Петербурга) третьего дня и
Курбатов устанавливает их на полки, но дело
делается до такой степени медленно, что на меня
находит невыносимая тоска. В довершение
удовольствия, я узнал, что французских книг
куплено на сумму около 1.200 руб. сер. Сердце
облилось у меня кровыо от этой новости! Боже
мой! Да куда же девать в Воронеже такую пропасть
книг? Кому их здесь продавать? Ведь, у
нас заранее было условлено сделать из французской
литературы экстракт, взять только одно
лучшее и новейшее, на это было предположено
израсходовать до 700 руб., никак не более.
И вот набрана всякая дрянь, пошлейшие переводы
с латинского, греч. и пр., и пр. Что мне
делать, — не знаю. Иван Алексеевич говорит,
что Вы, мой друг, еще прежде меня увидели нелепость,
сделанную Курбатовым, и взяли с Исакова
расписку, чтобы он известное число книг
принял от меня обратно. Если это так, — я,
немедленно по своем выздоровлении, сделаю выбор
и все, чго найду для себя ненужным, отправлю
в С.-Петербург. И не стыдно ли было
г. Исакову подрезать меня на первом шагу!
У нас самые мелкие торгаши, какие-нибудь шорники,
лошадники и проч., народ — выжига, и те
помогают своему брату в то время, когда он в
первый раз начинает торговую деятельность, и
те говорят: «Ну, пусть он оперится, дай бог
ему, надо ему помочь. . .» Заметьте, — торгаши,
а на книгопродавца мы привыкли смотреть, как
на человека, более или менее образованного и
порядочного. Где ж тут совесть? Где тут
смысл? .. О Курбатове я не говорю ни слова;
его обманывали, как малого ребенка, напр., извозчику
на 4 лошади из Москвы до Воронежа
он передал более 60 руб. ассиг. . . . Это — ужас!
Тем более досадно, что я до мельчайших подробностей
дал Н. Пав. совет, как и где нанимать
извозчиков и по какой цене. Потом он выписал
газеты, которые годятся в печку, купил
«Морской Сборник» 2, последняя штука даже и
не смешит, до того она нелепа. Да мало ли что!
Обо всем этом мне говорят добрые люди, сам
я еще не видал, сколько добра привезено на счет
моего кармана. Вообще дело с Курбатовым у
меня, кажется, расклеится, почему — поговорю
подробнее в другой раз. Еще я слышал, будто
бы он сказал одному из своих знакомых, чго
половину счета издержек, сделанных им в дороге,
он потерял. Как Вам это покажется?/..
Встает г. Курбатов в 10 или 11 часов и являет-