Nikitin3
И удали размашистый разгул,И русский дух, и русской песни гул,То глубоко-беспечной, то унылой,Проникнутой невыразимой силой. . .Глядишь вокруг, — и на душе легко,И зреет мысль так вольно, широко,И сладко песнь в честь родины поется,И кровь кипит, и сердце гордо бьется,И с радостью внимаешь звуку слов:«Я. Руси сын! здесь край моих отцов!»18Ч Ч Ч-Вечер ясен и тих;Спят в тумане поля;В голубых небесахЯрко пышет заря.Золотых облаковРазноцветный узорНакрывает леса,Как волшебный ковер;Вот пахнул ветерок,Зашептал в тростнике;Вот и месяц взошелИ глядится в реке.Что за чудная ночь!Что за тени и блеск!Как душе говоритВолн задумчивый плеск!Может быть, в этот часСонмы светлых духовГимны неба поютБогу дивных миров.18 5 2Суровый холод жизни строгойСпокойно я переношуИ у небес дороги новойВ часы молитвы не прошу.Отраду тайную находитИ в самой грусти гордый ум:Так часто моря стон и шумНас в восхищение приводит.К борьбе с судьбою я привык,Окреп под бурей искушений:Она высоких дум родник,Причина слез и вдохновений.20ПЕВЦУНе пой о счастии, певец, не утешайСебя забавою ничтожной;Пусть это счастие невозмутимый рай, —Оно в наш век лишь призрак ложный.Пусть песнь твоя звучна, — она один обманИ обольстительные грезы:Она не исцелит души глубоких ранИ не осушит сердца слезы.Взгляни, как наша жизнь ленивая идетИ скучно, и однообразно,Запечатленная тревогою заботОдной действительности грязной;Взгляни на все плоды, которые в наш векСобрать доселе мы успели,На все, чем окружен и занят человекДо поздних лет от колыбели.Везде откроешь ты печальные следыНичтожества, иль ослепленья,Причины тайные бессмысленной борьбы.Нетвердой веры и сомненья,Заметишь грубого ничтожества печать,Добра и чести оскорбленье,Бессовестный расчет, обдуманный разврат,Или природы искаженье.И многое прочтет внимательный твой взорВ страницах ежедневной жизни. . .И этот ли слепой, общественный позорОставишь ты без укоризны?И не проснется вмиг в тебе свободный духГлубокого негодованья?И ты, земной пророк и правды смелый друг,Не вспомнишь своего призванья!О, нет! не пой, певец, о счастии пустомВ годину нашего позора!
Пусть песнь твоя меж нас, как правосудныйгром,Раздастся голосом укора!Пусть ум наш пробудит и душу потрясетТвое пророческое слово,И сердце холодом и страхом обольет,И воскресит для жизни новой!РАЗВАЛИНЫКак безыменная могилаДавно забытого жильца,Аежат в пустыне молчаливойОбломки старого дворца.Густою пылию покрылаРука столетий камни стенИ фантастических письменНа них фигуры начертила.Тяжелый свод упасть готов,Карниз массивный обвалился,И дикий плющ вокруг столбовЖивой гирляндою обвился,И моха желтого узор,Однообразно испещренный,Покрыл разбитые колонны.Как чудно-вытканный ковер.Чье это древнее жилище.Пустыни грустная краса?Над ним так светлы небеса, —Оно печальнее кладбища!Где эти люди с их страстямиИ позабытым их трудом?Где безыменный, старый холмН ад их истлевшими костями? . .Была пора, здесь жизнь цвела.Пороки, может быть, скрывались.Иль благородные делаP v k o io твердой совершались.И, может быть, среди пировПевец, в минуты вдохновенья,Здесь пел о доблестях отцовИ плакал полный умиленья;И песням сладостным егоВ восторге гости удивлялись,И дружно кубки вкруг негоВ честь славных дедов наполнялись.Теперь все тихо. . . нет следаМинувшей жизни. Небо ясно,Как и в протекшие года,Земля цветущая прекрасна. . .А люди? . . Этот ветерок.Пустыни житель одинокий,Разносит, может быть, далекоС их прахом смешанный песок! . .18 5 3СТЕННАЯ ДОРОГАСпокойно небо голубое;Одно в бездонной глубинеСияет солнце золотоеНад степью в радужном огне;Горячий ветер наклоняетТраву волнистую к земле,И даль в полупрозрачной мгле,Как в млечном море, утопает;И над душистою травой,Палящим солнцем разреженный,Струится воздух благовонныйНеосязаемой волной.Гляжу кругом: все та ж картина,Все тот же яркий колорит.Вот слышу, — тихо над равнинойТрель музыкальная звучит:То — жаворонок одинокий.Кружась в лазурной вышине,Поет над степию широкойО вольной жизни и весне.И степь той песни переливам,И безответна, и пуста,В забытьи внемлет молчаливом,Как безмятежное дитя;И, спрятавшись в коврах зеленых,Цветов вдыхая аромат,Мильоны легких насекомыхНеумолкаемо жужжат.О, степь! люблю твою равнину,И чистый воздух, и простор,Твою безлюдную пустыню,Твоих ковров живой узор,Твои высокие курганы.И золотистый твой песок,И перелетный B eiepoK ,
- Page 162 and 163: правая пола сюртук
- Page 164 and 165: лова, когда перо мо
- Page 166 and 167: решительно нечего.
- Page 168 and 169: стало бы нашему бра
- Page 170 and 171: лую горенку, ужели
- Page 172 and 173: кился. Профессор вс
- Page 174 and 175: краскою, эти белые,
- Page 176 and 177: преступление было
- Page 178 and 179: приготовляя из хре
- Page 180 and 181: личность его так ор
- Page 182 and 183: как духовный отец,
- Page 184 and 185: даете добрым людям!
- Page 186 and 187: кою». Он робко чита
- Page 188 and 189: тут ли его дорогая
- Page 190 and 191: только, что сын его
- Page 192 and 193: ваются туманом, — и
- Page 194 and 195: бовь к занятиям от
- Page 196 and 197: подошедший квасник
- Page 198 and 199: «Ты здесь? — сказал
- Page 201: Что же? усни, моя до
- Page 205 and 206: 18491BECIIA НА СТЕППСтеп
- Page 207 and 208: Одинокий, задумчив
- Page 209: ? ¥Как мне легко, ка
- Page 213: Стопная дорогаРис.
- Page 216 and 217: Над благовонными л
- Page 218 and 219: — Ну, полно-те спор
- Page 221 and 222: «Нет. складки, ребя
- Page 223: Деревенская свадьб
- Page 226 and 227: Довелось бы мнеС мо
- Page 229 and 230: И двадцать целковы
- Page 231 and 232: «Час добрый, час до
- Page 233 and 234: Начал стучать, будт
- Page 235 and 236: — «Ну, матушка, бог
- Page 237 and 238: * * *Сибирь! . . Напише
- Page 239 and 240: 48ЕЛКАПогапщоно mi. Е
- Page 241 and 242: И я кричу, и брат не
- Page 243 and 244: И страшно ей, и сове
- Page 245 and 246: НОВАЯ УТРАТАДавно
- Page 247 and 248: Чуть сорока защеко
- Page 249 and 250: И на жесткой доскеИ
- Page 251 and 252: Как радостно слова
- Page 253 and 254: Из омута, где сердц
- Page 255 and 256: На дворе под дождем
- Page 259 and 260: 18 531. Ф. Л. JCOIIIHМилост
Пусть песнь твоя меж нас, как правосудный
гром,
Раздастся голосом укора!
Пусть ум наш пробудит и душу потрясет
Твое пророческое слово,
И сердце холодом и страхом обольет,
И воскресит для жизни новой!
РАЗВАЛИНЫ
Как безыменная могила
Давно забытого жильца,
Аежат в пустыне молчаливой
Обломки старого дворца.
Густою пылию покрыла
Рука столетий камни стен
И фантастических письмен
На них фигуры начертила.
Тяжелый свод упасть готов,
Карниз массивный обвалился,
И дикий плющ вокруг столбов
Живой гирляндою обвился,
И моха желтого узор,
Однообразно испещренный,
Покрыл разбитые колонны.
Как чудно-вытканный ковер.
Чье это древнее жилище.
Пустыни грустная краса?
Над ним так светлы небеса, —
Оно печальнее кладбища!
Где эти люди с их страстями
И позабытым их трудом?
Где безыменный, старый холм
Н ад их истлевшими костями? . .
Была пора, здесь жизнь цвела.
Пороки, может быть, скрывались.
Иль благородные дела
P v k o io твердой совершались.
И, может быть, среди пиров
Певец, в минуты вдохновенья,
Здесь пел о доблестях отцов
И плакал полный умиленья;
И песням сладостным его
В восторге гости удивлялись,
И дружно кубки вкруг него
В честь славных дедов наполнялись.
Теперь все тихо. . . нет следа
Минувшей жизни. Небо ясно,
Как и в протекшие года,
Земля цветущая прекрасна. . .
А люди? . . Этот ветерок.
Пустыни житель одинокий,
Разносит, может быть, далеко
С их прахом смешанный песок! . .
18 5 3
СТЕННАЯ ДОРОГА
Спокойно небо голубое;
Одно в бездонной глубине
Сияет солнце золотое
Над степью в радужном огне;
Горячий ветер наклоняет
Траву волнистую к земле,
И даль в полупрозрачной мгле,
Как в млечном море, утопает;
И над душистою травой,
Палящим солнцем разреженный,
Струится воздух благовонный
Неосязаемой волной.
Гляжу кругом: все та ж картина,
Все тот же яркий колорит.
Вот слышу, — тихо над равниной
Трель музыкальная звучит:
То — жаворонок одинокий.
Кружась в лазурной вышине,
Поет над степию широкой
О вольной жизни и весне.
И степь той песни переливам,
И безответна, и пуста,
В забытьи внемлет молчаливом,
Как безмятежное дитя;
И, спрятавшись в коврах зеленых,
Цветов вдыхая аромат,
Мильоны легких насекомых
Неумолкаемо жужжат.
О, степь! люблю твою равнину,
И чистый воздух, и простор,
Твою безлюдную пустыню,
Твоих ковров живой узор,
Твои высокие курганы.
И золотистый твой песок,
И перелетный B eiepoK ,