Nikitin3

И, сняв их, про себя сказал:
«Ах, вы, анафемские штуки!
Не давитесь чужим добром!»
И, наконец, покинул дом.
На перекрестке помолился
На церковь; нищей поклонился;
Откуда, чья она — спросил
И грош ей в чашку положил, —
Не по любви и состраданью
К подобному себе созданью:
Он просто верил, что господь
З а подаяние святое
Ему сторицею пошлет. . .
Желанье, кажется, благое
И основательный расчет.
Купил на площади торговой
Осенней шерсти два мешка
У горемыки мужика,
О всходах проса, гречи новой
Потолковал с ним наперед
И крепко побранил господ:
«Народ, мол, да! работай втрое,
И з жил тянись — им все не в честь!»
Мужик был тронут за живое,
Заговорил, забыл про шерсть:
«Вот-то дескать! . . и то, и
в праздник!»—
«Так! труд чужой кладут в бумажник!»
Лукич, нахмурясь, отвечал
И, веся шерсть, на рубль украл.
Дом Лукича горит огнями,
Кругом ночь черная лежит,
От красных окон полосами
Свет в сонной улице висит.
Гостями горенка набита.
Жених высок, румян, курчав,
Веселый взгляд его лукав;
Невеста бедная убита.
Разносит чай, а гости пьют
Да речи умные ведут.
С досадой женщины толкуют,
Что оплошал гостиный ряд,
Товары завалью глядят,
Купцы бессовестно плутуют,
На шалях мало пестроты,
На ситцах бледные цветы.
Старушки с грустью вспоминают
О сарафанах с галуном.
О серьгах с крупным жемчугом
И прихоть моды обвиняют.
Хозяин судит с женихом
О разных выгодах торговли,
О недостатке рыбной ловли
В их городе и сознает,
Что речь разумно он ведет.
Как мрамор бледная, невеста
Уже не раз вставала с места
Гостей сластями обносить
И свой наряд переменить.
Жених и мать его с роднею
Перемигнулись меж собою:
«Пора, мол!» и пошли на двор
Над Сашей кончить приговор.
«Каков жених? не молодчина? —
Шептал Лукич:— не плачь, Арина!
Ты, Саша, удались пока;
Начнется торг, так не рука
Тут быть невесте. . .» Сваха входит,
Поклон-другой, и речь заводит:
«Ну, батюшка, товар хорош,
Купца похвалишь ли, не знаем». —
«Ты честь товару отдаешь,
И мы купца не охуждаем;
Расчет в приданом». —
«И, родной!
Не просим лишнего». —
«Постой!
Твой разговор, к примеру, красен. . .
Ты слушай вот что: жемчугу
И денег дать я не могу,
А насчет платья — я согласен». —
«Нет, нет! копеечки одной
Мы не уступим, золотой!» —
«А я и нитки не прибавлю!»
И завязался жаркий спор.
«Пустейший, значит, разговор! —
Сказал жених:.— я все поправлю.
Дочь ваша, смею доложить,
Не то что. . . да-с! Ей-ей, без лести!
Извольте нас благословить,
Коли я нравлюсь ихней чести,
Нам деньги — пыль-с!» —
«Выходит, рок! . .
Жена! утирку и платок!»
Старушка, плача, суетилась.
Невеста снова появилась,
Поднос у матери взяла
И жениху, с боязнью тайной,
На нем подарок обручальный,
Глотая слезы, подала.
Жених утерся им легонько,
Невесте молча возвратил;
Утерлась и она.