Nikitin3

VI
Л. А. ПЛОТКИН
Еще раз приветствую Вас как первого национального
поэга нашего времени и осмеливаюсь предсказывать Вам
блистательную будущность на поприще русской литературы.
В поэтических трудах Ваших, приведенных здешними
журналами в известность до настоящего времени, ярко
отражается русская душа, бьется русское сердце, и Ваши
восторженные ощущения могли быть плодом наблюдений
только истинно русского человека. Эти живописные образы,
эти роскошные картины, эта смелая кисть художника,
рисующая перед нами русскую природу и русских людей
на различных ступенях их деятельности, позволяют нам
заранее предчувствовать ту великолепную будущность,
когда русская литература... сделается глубоко национальною
и займет достойное себе -место в общей истории человеческой
образованности*».
Обозревая далее историю русской поэзии, Введенский
полагает, что еще никто из наших поэтов не начинал так
блистательно своей карьеры, как Никитин. «Вы первый, —
продолжает он, — воскрешаете перед нами тот истинно
русский язык, которым всегда должна бы была выражаться
русская поэзия. Это -— народный язык безыскусственных
наших песен, которыми оглашалась русская земля с
самого начала своего поэтического существования. . . Это—
доведенный до идеального совершенства говор наших сказок
и пословиц в том виде, как русские люди слышали
его в давно минувшую эпоху из уст своих вещих людей.
Снова теперь слышим мы его из Ваших уст — и на всем
пространстве Русского государства не найдется ни одного
русского сердца, которое не будет проникнуто глубоким
сочувствием к этой родной музыке гармонических звуков,
столько сродных русскому уху. Не оставляйте, милостивый
государь, этого языка, совершенствуйте его темн
средствами, какие глубоко затаены в Вашей поэтическом
■натуре, и будьте уверены, что бессмертное имя Ваше будет
переходить из веков в века к отдаленному потомству.
Пусть обработка этого чисто народного стихотворного
размера, так блистательно Вами усвоенного, навсегда останется
Вашею специальностию. Это не мое только желание,
это — желание всех тех, которые знакомы с историческим
ходом русской литературы и русского языка.
Исполнится ли оно? К несчастию, не во всех Ваших стихотворениях,
доселе Вами напечатанных, слышится положительный
ответ на этот вопрос. Истинный поэт по призванию,
творец по мыслям, по чувству и по языку, Вы,
однако же, считаете иногда позволительным для себя подражать
чуждой музе, не свойственной Ваиюму таланту. ..
Мещанина Никитина увенчает бессмертная поэтическая
слава; но если тот же Никитин променяет свой постоялый
двор на искусственный кабинет петербургского или московского
литератора, гений его станет увядать постепенно,
и он займет место в разряде жалких посредственностей,
которыми, к несчастию, так богата русская поэзия.
Искусственное образование для Вас невозможно — и
слава богу! Мы не имеем в нем ни малейшей нужды. Продолжайте
изучать русскую природу в самом ее источнике,
продолжайте наблюдать Ваших собратий, исследовать их
нравы и обычаи. Это самое благоприятное и возвышенное
поприще, на котором гений Ваш никогда не встретит себе
соперника. В этой сфере Вы будете великим всегда, и в
этой только сфере сделаетесь Вы нашею гордостию, нашею
национальною славою, блистательным украшением нашей
национальной литературы» *.
Вряд ли Никитин с его трезвым умом мог всерьез
принимать эти панегирические строки. Но успех, несомненный
и явный, действовал на него окрыляюще, и характерно,
что 1854 год был одним из самых продуктивных
в творческой биографии поэта.
Никитин работает чрезвычайно интенсивно в различных
жанрах. Он пишет множество стихотворений и наряду
с этим усиленно работает над поэмой «Кулак».
В 1856 году вышел первый сборник стихотворении
Никитина, изданный графом Д. Н. Толстым. В 1858 году
отдельной книгой издана была поэма Никитина «Кулак».
Если сборник стихов встретил со стороны многих журналов
отрицательную оценку, то поэма «Кулак» преобладающим
большинством журналов и, в частности, «Современником»
была принята весьма положительно.
Несмотря на то, что Никитин к этому времени уже
приобрел значительную известность, условия его личного
быта оставались попрежнему без изменения. Он, как и
раньше/ «дворник», и в жизни его резче, чем когда бы то
ни было, обозначаются те же острые контрасты, которые
так характерны были и в биографии Кольцова: с одной
стороны, напряженные интеллектуальные интересы, радостные
минуты поэтических вдохновений, а с другой — изнуряющая
и ненавистная работа на постоялом дворе, буйные
выходки пьяного отца, торгашество и грязь. Чтобы
найти выход из этого положения, Никитин замышляет в
1858 году бросить «дворничество» и открыть книжную
торговлю. Ему страстно хочется, как он пишет в одном
из своих писем, «отдохнуть, наконец, от пошлых, полупьяных
гостей, звона рюмок, полуночных криков и пр.».
И когда вырисовалась вполне реальная возможность открыть
собственный книжный магазин, Никитин с нескрываемой
радостью писал своим друзьям: «Прощай, постоялый
двор! Прощайте, пьяные песни извозчиков! Прощайте,
толки об овсе и сене! . . Довольно вы все унесли у
меня здоровья и попортили крови. Ура, мои друзья!
Я плачу от радости!..»
( Книжный магазин и библиотека при нем были открыты
Никитиным в феврале 1859 года. Поэт ставил перед
собой не только «коммерческие цели». По его выражению,
он хотел и в качестве книготорговца «служить обществу»,
распространяя среди читателей лучшие образцы литературы.
В 1859 году вышел последний прижизненный сборник
стихотворений Никитина, вызвавший благожелательный
отзыв Добролюбова.| Заботы об организации
№ 7 1 0 . АРХ‘Ш И,1СТИТута А,1теРатуры Академии наук СССР, ф. 569