Monografija - drugo izdanje - ruski - niska rezolucija

еще одну награду – шелковый шнур и те два метра земли,
которые каждому, и завоевателю мира и последнему
бедняку, в конце концов полагаются. Могила в Белграде
не «приняла» его – когда город, хотя и временно, исламские
знамена на своих стенах заменил полотна с крестом
(1688 г.), и, ограбленный и победителями, и побежденными
так жестоко, как никогда до этого и никогда после
этого, то гробницу Мустафы-паши раскопали иезуиты, а
череп отправили вниз по Дунаю на Запад, в дар своему
кардиналу (череп, обнажив зубы, «смеется » в лицо посетителям
венского музея, выставленный для всеобщего
обозрения в изящной роккоко витрине).
Головы путешествовали Дунаем вверх и вниз по течению.
Когда четверо дахий, султановых мятежников, четверо
неспокойных, самовольных, кровавых правителей Сербии
бежали вниз по Дунаю, спасаясь от гнева сербских повстанцев
(1804 г), то преследователи настигли их на дунайском
осторве Аде Кале. На следующий день три ободранных, посоленных
и набитых соломой головы были отнесены султану
на Диван. Волны Дуная навсегда похоронили четвертую,
выпавшую из рук неловкого палача, пока тот смывал кровь с
искаженного смертью лица, и отнесли ее вниз по течению.
Военную славу под стенами Белграда приобретал и
Максимилиан Эмманул Баварский (1688 г), войско которого
атаковало город с боевым кличем- «С нами Бог и
Иммануил»; и карлик с большим сердцем Евгений Савойский
(1717 г), и маршал Лаудон (1789 г.)...
Их войска спустятся к Белграду по Дунаю, но триумф
их будет коротким – турки (наступавшие вверх по течению
реки) снова займут город, «столицу джихада», который
служил им главным военным лагерем и базой во
всех прорывах на Запад.
И так, вплоть до того времени, пока турки не покинули
белградскую крепость и в 1867 году князю Михаилу, правителю
вновь сформированного сербского государства, султан
«доверил на хранение» (выражение, призванное смягчить
горкий вкус турецких потерь и сгладить впечатление
от поражения мощной империи, которая столкнулась в
своем развитии с серьезными проблемами). Но вернемся к
тем далеким и мрачным годам, когда земной шар как хлеб
был переломлен Дунаем и его притоком Савой пополам и
эти реки были границей, делящей миры и богов.
Дунай тогда, уже во второй раз, стал для сербов судьбоносной
рекой: надежду в сердцах тех, кто десять веков
назад, переселился на Балканский полуостров, сменили
боль и отчаяние: перейдя в Европу сербы лишь сменили
одного тирана на другого. Турецкая рая (немусульмаское
бесправное население Империи), находящее утешение в
том, что лучше служить «христианскому царю», чем Падишаху
Аллаха, стала переходить Дунай и становилась
«cannonenfood» в изменчивой и вероломной политике
европейских дворов – пештского и венского.
В дымке истории, как туман «стоявшей» над широким
руслом Великой реки, медленные, темнеющие под пожелтелыми
парусами, гонимые ветрами, скользили сербские
суденышки с пушками на носу. Сербская дунайская флотилия,
подобно мезийскому флоту римских триеров (как
будто их и не разделяли века), курсировала по Дунаю от
Буды до Турно Северина, возникая тихо как смерть: венгерские
короли платили за охрану речной границы с Турцией
и в охране участвовало десять тысяч лодочников.
Шапка лодочников – шайкача – позднее станет частью
униформы сербского войска.
А знаменитые гусары- королевская легкая конница,
принесшая ратную славу венграм, в своем постоянном
«Д
унай входил в европейскую историю событиями, которые переполнены были волнениями, переселениями
и битвами. Чересчур медленно зрела мысль, что кровавые страницы прошлого,
в центре которых находился Дунай, выполняя роль границы народов, нужно забыть, заменив их на на
роль реки, которая сближает. Эта мысль была высказана на Совете Европы в 1956 году, когда и была
составлена Программная карта вод и объявлен принцип – вода не признает государственных границ.
Она требует международного сотрудничества, совместных усилий по сохранению жизни. Для осуществления
этого принципа первоочередная задача объединенной Европы – совместная забота о ее самой
значительной реке. Бесспорно: Дунай принадлежит Европе, но принадлежит ли Европа Дунаю?»
(Из предисловия к книге Дунай академика Деяна Медаковича)
48