Monografija - drugo izdanje - ruski - niska rezolucija

Петар Ристич: «Уснувший флейтиста (фрулаш)»
фовизма легко обнаруживалось в работах многих художников,
некоторые из них как будто были знакомы
с импрессионизмом, стремясь изобразить снопы света,
призывающие их к творчеству. Сербские последователи
«Таможенника» Руссо очень быстро отошли от примитвизма,
привив на свое дикое дерево черенки академизма,
так же как и многие наши художники вписали
в свой эстетический профиль идеи наших художников
наива (напримр, Станич, а особенно Милич из Мачвы,
который всегда был, несмотря на свои художественные
знания, примитивистом, «босоногим в душе»). На гребне
волны, наивная живопись Сербии, та лучшая, захотела
самоповториться под диктатом художественной моды (а
примитивистов тогда еще в мире носили на руках) и двинулась
в дивергентных направлениях, осудив художника
на всё больший индивидуализмом, тем самым осуждая
саму себя на смерть. Умирал наив также как и село, из
которого вышел. Ему осталось, всё быстрее разветвляясь
и растекаясь, блеснуть еще раз, последний, красками
своих притоков.
Может быть, с самого начала разделение художников
на любителей и профессионалов было ошибочным?
Если согласиться с тем, что всегда существовало только
одно изобразительное искусство, то невольно отдадим
нашим наивным художникам еще одно, запоздалое и
больше никому не нужное признание: они вообще не
были наивны!
Когда мы, пробираясь сквозь густые наслоения интеллектуальных
предрассудков, до конца поймем ту повесть,
которую примитивисты рассказали о нас и о себе,
тогда перестанем смущаться, отвечая на вопрос: а какой,
мы, сербы народ? –Разноцветный!
259