"Южный Кавказ", № 1, 2011 в формате PDF - Абхазская интернет ...
"Южный Кавказ", № 1, 2011 в формате PDF - Абхазская интернет ...
"Южный Кавказ", № 1, 2011 в формате PDF - Абхазская интернет ...
Create successful ePaper yourself
Turn your PDF publications into a flip-book with our unique Google optimized e-Paper software.
ЮЖНЫЙКАВКАЗа л ь м а н а х1Сухум <strong>2011</strong>1
CодержаниеМикаэл Абаджянц. Заумь. Рассказ .................................................................8Салим Бабуллаоглу. Из стихот<strong>в</strong>орного сборника «Тетрадь рисунко<strong>в</strong>Ильяса Гэчмэна…»............................................................................................12Ашот Бегларян. Культурное мероприятие, или Рассказ о том, как немецд<strong>в</strong>ух ка<strong>в</strong>казце<strong>в</strong> мирил. «Салимчика жалко!» Рассказы ..........................32Надежда Венедикто<strong>в</strong>а. Сухумский драй<strong>в</strong> образца 80-х ..........................42Норик Гаспарян. Аэропорт. Кашель. Паутина. Рассказы.........................57Алексей Гогуа. Туман. Рассказ.........................................................................79Эльчин Гусейнбейли. Де<strong>в</strong>ушка от «Caldion». Рассказ.................................94Теона Доленджаш<strong>в</strong>или. Реальные сущест<strong>в</strong>а. Рассказ..............................102Эльхан Зал Караханлы. Полонез. Поэма....................................................124Шота Иатиш<strong>в</strong>или. Д<strong>в</strong>ижение. Стихи..........................................................135Мелитон Казиты. Верю <strong>в</strong> чело<strong>в</strong>ека. Рассказ..............................................141Даур Начкебиа. Волк. Гость. Послание. Рассказы....................................149Магсад Нур. Оркестр Василия Данило<strong>в</strong>ича. Рассказ..............................157Гурам Одишария. Фукусима. Рассказ..........................................................168Гунда Саканиа. Песнь Сатаней. Стихи.......................................................174Рафик Таги. Опера-балет. Ошибки Микеланджело. Рассказы..............176Тамерлан Тадтае<strong>в</strong>. Диана. Миниатюры. Рассказы....................................192Милена Тедее<strong>в</strong>а. Бабочка. Рассказ................................................................198Вардан Ферешетян. Стая и Грамматик. Город. Рассказы........................209Бесик Х<strong>в</strong>еделидзе. Тринадцатое пятно. Рассказ.......................................222Ле<strong>в</strong>он Хечоян. Третий сын. Путешест<strong>в</strong>енник. Рассказы.......................232Аза Худжее<strong>в</strong>а. Герань. Стихи.........................................................................24467
Микаел АбаджянцРодился <strong>в</strong> 1970 году. Прозаик, пере<strong>в</strong>одчик.В 1999 году рассказ «Белая броня»удостоен специального призаМеждународного ПЕН-клуба. В2004 году сборник рассказо<strong>в</strong> «Белаябашня» (2002) получил ежегоднуюпремию им. Артака Амбарцумяна.В 2009 году МСП «Но<strong>в</strong>ый Со<strong>в</strong>ременник»присудил ему почетноез<strong>в</strong>ание «Короля Прозы».Пере<strong>в</strong>одился на английский и другиеязыки.Жи<strong>в</strong>ет <strong>в</strong> Ере<strong>в</strong>ане.ЗаумьВодился я некогда с одним странным типом, писа<strong>в</strong>шим стихи. Бегалон за мной по пятам, только бы я <strong>в</strong>зглянул на его т<strong>в</strong>орения. Стихи я,конечно, х<strong>в</strong>алил, мне это не соста<strong>в</strong>ляло труда, тем более что обсуждалимы их где-нибудь <strong>в</strong> закрытом кафе или ресторане. Угощение <strong>в</strong>сегдабыло отменным, на столе искрилось пи<strong>в</strong>о или темнело <strong>в</strong>ино, изумительнопах копченый сыр. Закры<strong>в</strong>ал счета <strong>в</strong>сегда он. И был бесконечносчастли<strong>в</strong>, когда ему уда<strong>в</strong>алось <strong>в</strong>ыр<strong>в</strong>ать у меня пох<strong>в</strong>алу. Х<strong>в</strong>алил я его несразу, указы<strong>в</strong>ал на слабые стороны его т<strong>в</strong>орчест<strong>в</strong>а, подбрасы<strong>в</strong>ал коекакиеидейки. А стихи, между нами го<strong>в</strong>оря, были со<strong>в</strong>ершенно не<strong>в</strong>разумительные.Сам он их назы<strong>в</strong>ал «заумью», <strong>в</strong>идимо, не <strong>в</strong>полне понимаязначения этого сло<strong>в</strong>а. Все, что не<strong>в</strong>озможно было разобрать, объяснитьи растолко<strong>в</strong>ать, подпадало под эту <strong>в</strong>ыдуманную им общую формулиро<strong>в</strong>ку.И когда я спотыкался, запинался, чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>уя, что алкоголь уже замутилмне рассудок, мой приятель многозначительно закаты<strong>в</strong>ал к потолкуглаза и произносил: «Вот это настоящая заумь!».Был он много старше меня, хотя молодился. В похотли<strong>в</strong>ой дымной атмосферекафе женские <strong>в</strong>згляды из нас д<strong>в</strong>оих <strong>в</strong>сегда безошибочно <strong>в</strong>ыбиралименя, и он, как мне думалось, от этого <strong>в</strong>сегда несколько страдал.Я приклады<strong>в</strong>ал <strong>в</strong>се усилия, чтобы не показы<strong>в</strong>ать, что замечаю это.Он был стар для поэта, для начинающего поэта. И где он был <strong>в</strong>се этигоды со с<strong>в</strong>оими заумными стихами. Почему при<strong>в</strong>язался ко мне. Да икто, кроме меня, стал бы разбирать эти стихи, пролежа<strong>в</strong>шие не одиндесяток лет <strong>в</strong> каком-нибудь пыльном ящике. Любой редактор сломалбы ручку, пытаясь добраться до их смысла. Игра корнями сло<strong>в</strong>, поискд<strong>в</strong>ойного значения там, где его не могло быть, поиск абсолютныхрифм... Господи, да неужели <strong>в</strong>дохно<strong>в</strong>ение поэта могло <strong>в</strong>ыда<strong>в</strong>ать и такиеуродли<strong>в</strong>ые формы!Шло <strong>в</strong>ремя, наше общение приобретало характер болезненной при<strong>в</strong>язанности.Мой приятель после общения со мной стал писать стихизначительно лучше. Он <strong>в</strong>се так же еще стремился мне их показать,но только когда был <strong>в</strong> настроении и при деньгах. К моим замечаниямуже относился <strong>в</strong>есьма критически. Принимал их не сразу, подли<strong>в</strong>алмне <strong>в</strong>ино уже не так охотно, как прежде, объя<strong>в</strong>ляя при этом, чтопоэт такой-то сказал по по<strong>в</strong>оду этого его стиха то-то или это... Его ужебольше интересо<strong>в</strong>ала моя реакция на мнение относительно его произ<strong>в</strong>еденийдругих <strong>в</strong>есьма у<strong>в</strong>ажаемых литераторо<strong>в</strong>. Он уже не принималмои сло<strong>в</strong>а на <strong>в</strong>еру и, закры<strong>в</strong>ая счет, не торопился это делать, да<strong>в</strong>ая мне<strong>в</strong>ремя ради приличия тоже порыться <strong>в</strong>о <strong>в</strong>нутренних карманах с<strong>в</strong>оегокостюма.Самое уди<strong>в</strong>ительное <strong>в</strong>о <strong>в</strong>сей этой истории было то, что сам я стал89
писать значительно хуже. Исчезло былое <strong>в</strong>дохно<strong>в</strong>ение. Потоки рифм нер<strong>в</strong>ались <strong>в</strong><strong>в</strong>ысь, разбилась стройность мысли, тупая заумь <strong>в</strong>се чаще об<strong>в</strong>олаки<strong>в</strong>аламое сознание. Крылатые музы не <strong>в</strong>дохно<strong>в</strong>ляли меня, точноя был ско<strong>в</strong>ан обязательст<strong>в</strong>ами перед другой, тупой и бездарной силой.А <strong>в</strong> художест<strong>в</strong>енной периодике уже замелькали портреты моего приятеля,о нем го<strong>в</strong>орили уже если не с <strong>в</strong>осхищением, то как о подающем<strong>в</strong>еликие надежды поэте. З<strong>в</strong>онил он мне <strong>в</strong>се реже, <strong>в</strong>се меньше го<strong>в</strong>орил ос<strong>в</strong>оей «зауми» и <strong>в</strong>се больше старался обор<strong>в</strong>ать разго<strong>в</strong>ор на полусло<strong>в</strong>е,подли<strong>в</strong>ая мне пи<strong>в</strong>ка.Я не мог понять, почему <strong>в</strong> моих произ<strong>в</strong>едениях больше не было т<strong>в</strong>орческогоазарта. Почему они стали серыми и заумными. Я объяснял себеэто тем, что я уже не юн и по<strong>в</strong>идал жизнь, и т<strong>в</strong>орчест<strong>в</strong>о мое обретаетболее зрелые формы. Но мои объяснения не имели под собой истиннойосно<strong>в</strong>ы. Я страшился честно признаться себе, что это тупая «заумь»произ<strong>в</strong>едений моего приятеля о<strong>в</strong>ладела моим сознанием, что, пытаясьразобрать путаницу его обры<strong>в</strong>очных мыслей и строк, я сам запутался,оста<strong>в</strong>и<strong>в</strong> <strong>в</strong> этой липкой паутине <strong>в</strong>се лучшее, что было <strong>в</strong> моем собст<strong>в</strong>енномт<strong>в</strong>орчест<strong>в</strong>е. А мой приятель уже получал литературные награды ибольше мне не з<strong>в</strong>онил...Однажды, когда я приклады<strong>в</strong>ал неимо<strong>в</strong>ерные усилия, чтобы написатьочередное стихот<strong>в</strong>орение, упорно отгоняя от себя мрачную на<strong>в</strong>язчи<strong>в</strong>ую«заумь», раздался телефонный з<strong>в</strong>онок. Мой приятель был <strong>в</strong> отличномнастроении и приглашал меня <strong>в</strong> шикарный ресторан. Вчера егонаграждал сам президент за бесценный <strong>в</strong>клад <strong>в</strong> литературу. Перспекти<strong>в</strong>ахорошо поесть и <strong>в</strong>ыпить сразу положила конец моим т<strong>в</strong>орческимусилиям, и я охотно согласился. За мной приехал черный а<strong>в</strong>томобильс желтыми шашечками такси, по<strong>в</strong>ез меня по малознакомым улицам. Вресторане <strong>в</strong>се отли<strong>в</strong>ало золотом, от яркого с<strong>в</strong>ета резало глаза. Междустолами носились официанты и симпатичные официантки <strong>в</strong> черныхпарах. Нам был заказан столик на д<strong>в</strong>оих. Мой приятель <strong>в</strong>ел себя непринужденнои больше не показы<strong>в</strong>ал мне с<strong>в</strong>оих стихо<strong>в</strong>. Внимание присутст<strong>в</strong>ующихпри<strong>в</strong>лекал только он. Его узна<strong>в</strong>али, он был <strong>в</strong> ореоле сла<strong>в</strong>ы.Он го<strong>в</strong>орил о том, как быстро смог сделать карьеру <strong>в</strong> литературе и ужедаже начал приобретать миро<strong>в</strong>ую из<strong>в</strong>естность. Ну, конечно же, он считаетсяс моим мнением, иначе не стал бы себя обременять такой дружбой.Что-то <strong>в</strong> его сло<strong>в</strong>ах мне не нра<strong>в</strong>илось <strong>в</strong>се больше и больше. Мы<strong>в</strong>ыпили шампанского и закусили, после чего я сказал ему, что <strong>в</strong>се этохорошо, но что делать с той тупой заумью, которую он мне оста<strong>в</strong>ил, датак и не забрал. Сначала он рассмеялся и сделал <strong>в</strong>ид, что не понимает,о чем идет речь. Но я уже порядком набрался и стал тупо настаи<strong>в</strong>атьна том, чтобы он изба<strong>в</strong>ил меня от этой с<strong>в</strong>оей зауми. А про себя я ещеподумал, что, глядишь, и талант с<strong>в</strong>ой удастся <strong>в</strong>ернуть. Но он точнопрочитал мои мысли. Побледнел, стал со<strong>в</strong>сем белым <strong>в</strong> ярком ресторанномс<strong>в</strong>ете. И тут я понял, что он меня на целую <strong>в</strong>ечность старше. Онбросил на тарелку смятую салфетку и поз<strong>в</strong>ал идти за собой. Мы <strong>в</strong>ышли<strong>в</strong> сад, где гулял холодный бесно<strong>в</strong>атый <strong>в</strong>етер. Я почти протрез<strong>в</strong>ел, носно<strong>в</strong>а за<strong>в</strong>елся по по<strong>в</strong>оду зауми. Вдруг он <strong>в</strong>ыбросил <strong>в</strong>перед руку и разбилмне лицо. Моя ладонь оказалась <strong>в</strong> кро<strong>в</strong>и. Он объя<strong>в</strong>ил мне, что наэтом наша дружба кончается, что больше он мне никогда не поз<strong>в</strong>онит,и чтобы я тоже не смел его с этих пор тре<strong>в</strong>ожить. Я был <strong>в</strong>не себя отярости, подобрал с земли булыжник и запустил ему <strong>в</strong> голо<strong>в</strong>у. Больше яничего не помню.На следующий день по теле<strong>в</strong>идению и радио только и го<strong>в</strong>орили о том,что <strong>в</strong>еликий поэт убит неиз<strong>в</strong>естным маньяком...1011
Из стихот<strong>в</strong>орного сборника «Тетрадь рисунко<strong>в</strong> Ильяса Гэчмэна…»(эта книга состоит из 40 стихот<strong>в</strong>орений, написанных на осно<strong>в</strong>е 40 фотографийтурецкого фотографа Ильяса Гечмена)Салим БабуллаоглуПоэт и пере<strong>в</strong>одчик с русского(Б.Пастернак, И.Бродский), турецкого(О.Вэли, Ф.Х.Дагларджа),польского (Ч.Милош, З.Херберт) ианглийского (Т.С. Элиот, У.Х.Оден).А<strong>в</strong>тор десяти стихот<strong>в</strong>орных книг.Лауреат премий «Золотая фраза –Шанс», «Пере<strong>в</strong>одчик года», «Золотоеперо» и других. Книга «Тетрадьрисунко<strong>в</strong> Ильяса Гечмена» (Баку,2009) признана одной из лучшихстихот<strong>в</strong>орных книг десятилетия.Жи<strong>в</strong>ет <strong>в</strong> Баку.Де<strong>в</strong>очка с гнилыми яблоками скажет это спустя годыНемного мура<strong>в</strong>ьи их поели, немного чер<strong>в</strong>и,немного гнилыми они были, испорченными, <strong>в</strong> пятнах,немного испачкались <strong>в</strong> земле, без черенка.Нам го<strong>в</strong>орили, что яблоки падают с неба,<strong>в</strong>идели, как их с неба сры<strong>в</strong>али.Нам го<strong>в</strong>орили – будьте чистоплотны,и мы яблоки о себя чистили – собою.Нам го<strong>в</strong>орили – не сры<strong>в</strong>айте яблоки,и мы их с земли собирали.Нам го<strong>в</strong>орили, что есть и слаще фрукты,мы знали, <strong>в</strong>ерили…1213
Подражание ФилиппидуНа мосту Султана Мехмета <strong>в</strong> Стамбуле, что с<strong>в</strong>язы<strong>в</strong>ает Востокс Западом, фотограф снимал людей, бегущих марафон, а мальчик летдесяти, чистильщик обу<strong>в</strong>и, с уди<strong>в</strong>лением смотрел на <strong>в</strong>се это и думалЛюди не <strong>в</strong> массе с<strong>в</strong>оей, а <strong>в</strong> одиночест<strong>в</strong>е больше значат –памятью, грезами.Люди не <strong>в</strong> большинст<strong>в</strong>е пра<strong>в</strong>ы, а <strong>в</strong>месте:а это каждый день и <strong>в</strong> одиночест<strong>в</strong>е можно понять.Каждый но<strong>в</strong>ый миг есть история плюс сегодняшний день,так что я старше и дедушки, и отца – и так будет <strong>в</strong>сегда:и потому, когда меня назы<strong>в</strong>ают ребенком, я злюсь;не чисти ты чужие туфли, не крась их – го<strong>в</strong>орят они мне,и забы<strong>в</strong>ают, что я <strong>в</strong>сегда был старше;и есть те, за кого я <strong>в</strong> от<strong>в</strong>ете;что мать моя больная, братик мой немой.А <strong>в</strong>от их-то – бегающих – я не понимаю.Почему их так много?Какую <strong>в</strong>ажную <strong>в</strong>есть они с <strong>в</strong>остока на запад несут?Неужели <strong>в</strong> Филиппида они играют?Не может так быть, что персы опять проиграли?Почему тогда они так бегают?Ты же дядя, который снимает,напиши под этим снимком <strong>в</strong>от что:«Царст<strong>в</strong>о небесное тебе, Орхан Вэли*,что мы не делали для этой родины,некоторые обу<strong>в</strong>ь чистили,а некоторые Филиппиду подражали».*Орхан Вэли – один из осно<strong>в</strong>оположнико<strong>в</strong> турецкой модернистской поэзии. Цитируютсяи обыгры<strong>в</strong>аются его знаменитые строки: «Что мы не делали для этой родины,некоторые умирали, а некоторые речь держали»1415
. Гимн людей <strong>в</strong> маскахКто прочтет наши морщины на лбу по строкам,кто? Какой филолог? Какой каллиграф?Ведь из <strong>в</strong>иде<strong>в</strong>ших эти записи никто не знаком с этим почерком.Слезы не только оросили щеки наши и даже утолили жажду,но <strong>в</strong>ы, лицезре<strong>в</strong> нас, не почу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>али это никак.Слезами мы очищали глаза, но ресницам <strong>в</strong>се ра<strong>в</strong>но,Они, как и прежде, не охраняли нас от пыли, от страха, от сглаза,закры<strong>в</strong>ались, дергались, как и прежде.Кто почу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>ует беды <strong>в</strong> издерга<strong>в</strong>шихся наших глазах,кто почу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>ует боли сердца <strong>в</strong> лицах наших, кто?И если нет от<strong>в</strong>ето<strong>в</strong> на эти <strong>в</strong>опросы,зачем людям-то надо наше лицо?И если много тех, кто при<strong>в</strong>ык к лицам нашим,может, <strong>в</strong>пра<strong>в</strong>ду есть надобность их иногда скры<strong>в</strong>ать?Кто знает, может, и мы сами,иногда посмотре<strong>в</strong> <strong>в</strong> зеркало, должны опешить,может быть, и мы иногдана самих себя должны посмотреть лицами чужими…1819
Дети рисо<strong>в</strong>али на стенах… Среди них <strong>в</strong>итал дух ушедшегоих то<strong>в</strong>арища, который мог бы го<strong>в</strong>орить <strong>в</strong>се этоПеро написало, чернила <strong>в</strong>ысохли, начало состоялось*, и потомусердце как сердце, ц<strong>в</strong>еток как ц<strong>в</strong>еток рисо<strong>в</strong>ать нам осталось,то есть рисо<strong>в</strong>ать должны были мы и на самом деле – сло<strong>в</strong>а.Молодому учителю нашему это не<strong>в</strong>едомо было:он <strong>в</strong>ерил, что написанное можно тряпкой стирать;он <strong>в</strong>ерил, что <strong>в</strong>се записи белы на черных досках;он <strong>в</strong>ерил, что у нас есть пра<strong>в</strong>о поста<strong>в</strong>ить точки <strong>в</strong> конце предложений;он <strong>в</strong>ерил, что если есть <strong>в</strong>опрос, то должен быть у нас от<strong>в</strong>ет.Но я каждый день по проспекту «Родина» пройдя –и по кри<strong>в</strong>ым улочкам, <strong>в</strong>ыходящим на этот проспект,под богатыми домами и хижинами,как пятна бросающимися <strong>в</strong> глаза на белом листе утра,читал очень печальные, черные записи,ни для куфия, ни для нэстэлига** их не уподоблял.* В одном из исламских апокрифо<strong>в</strong> го<strong>в</strong>орится: «Аллах по<strong>в</strong>елел перу написать судьбымиро<strong>в</strong>. Теперь перо написало, чернила <strong>в</strong>ысохли. Это было <strong>в</strong> Пред<strong>в</strong>ечности»** Куфий и нэстелиг – почерки <strong>в</strong> арабской каллиграфии2021
Де<strong>в</strong>ушка, что <strong>в</strong> середине не только махала рукой, но и думалаКогда люди собираются путешест<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ать,когда они друг друга про<strong>в</strong>ожают,они друг другу рукой машут.В этом есть некое послание – «нельзя! нельзя!» –смерти, закры<strong>в</strong>ающей глаза, что играет <strong>в</strong> прятки с жизнью.Может, таким образом даже с<strong>в</strong>еряются записи,написанные на наших ладонях, кто знает…Посмотрите-ка, когда машут рукой зрелые люди,они их <strong>в</strong>ыше голо<strong>в</strong>ы не поднимают,потому что они <strong>в</strong> уме,потому что они с этими записями,длиною <strong>в</strong> с<strong>в</strong>ои длинные жизни, знакомы,потому что смерть глаза с<strong>в</strong>ои откроет <strong>в</strong>се ра<strong>в</strong>но,машут ли, не машут ли руками – она <strong>в</strong>сех нас найдет.2223
С<strong>в</strong>идетельст<strong>в</strong>о чело<strong>в</strong>ека <strong>в</strong> арочном проемеДаже когда проходим не темными проемами, арками, дорогами,мы <strong>в</strong>сегда несем с собой с<strong>в</strong>ои страхи:об этом знаешь только Ты,ибо Ты <strong>в</strong>сегда с нами,ибо Ты есть отчасти сам страх.Если мы даже захотим затоптать наши тени, то не сможем,ибо мы есть идущие до исчезно<strong>в</strong>ения теней.Долго ли? Об этом знаешь только Ты.2425
Грустная история тройняшекИх трое, три сестрицы, тройняшки.Еще детьми они <strong>в</strong>любились <strong>в</strong> море:Айтадж каждый раз, когда смотрела <strong>в</strong> море,о золотой рыбке грезила сразу;Гюльтадж <strong>в</strong>ерила, что утром однаждына горизонте поя<strong>в</strong>ятся алые паруса,что прекрасный принц, статный краса<strong>в</strong>ец,<strong>в</strong>озьмет и у<strong>в</strong>езет ее к другим берегам;Заринтадж, глаз не отор<strong>в</strong>а<strong>в</strong> от голубых <strong>в</strong>олн,<strong>в</strong>сегда думала о подруге– русалке.Однако ни паруса, ни подруга-русалка, ни рыбка золотаяих округу так никогда и не уди<strong>в</strong>или, не <strong>в</strong>дохно<strong>в</strong>ляли,только шестьдесят либо сто лир;и одежда, пахнущая <strong>в</strong>одорослями, рыбами,стала концом <strong>в</strong>сех сно<strong>в</strong> и грез де<strong>в</strong>ичьих.2627
Дедушка и <strong>в</strong>нуки <strong>в</strong>о <strong>в</strong>ремя <strong>в</strong>оенного парадаКак бы не истерлись наши ноги, не устали бы колени,не износилась бы, не протерлась наша одежда,ни один солдат, ни один путникне сможет перешагнуть через себя;каждый телом с<strong>в</strong>оим себе граница,а значит, и родина себе;и никакой солдат не сможет нарушить эту границу;и потому каждый путник есть покоряющий себя солдат,а каждый солдат есть за<strong>в</strong>ое<strong>в</strong>а<strong>в</strong>ший себя полко<strong>в</strong>одец.Уходить – <strong>в</strong>сегда интересней тем,что покидаешь место, где тебе было скучно и тоскли<strong>в</strong>о, –об этом сказал некогда без<strong>в</strong>оз<strong>в</strong>ратно ушедший поэт;уходить – это забрать себя <strong>в</strong> неиз<strong>в</strong>естные дали,а об этом сказал поэт, который сам себе граница,и который никогда никуда не уедет.А как объяснить мне <strong>в</strong>се это <strong>в</strong>нукам? Может, <strong>в</strong>ообще не объяснять?Если это и не горе, то, конечно, печально.Ведь они, эти дети, с глазами, как сли<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ые косточки,еще очень маленькие;<strong>в</strong>се марши, демонстрации и <strong>в</strong>оенные парады –для них <strong>в</strong>сего лишь спектакль;<strong>в</strong> их игре <strong>в</strong> <strong>в</strong>ойну, кроме слюны и пота, ничего не потечет;со скоростью люб<strong>в</strong>и летятиз их дере<strong>в</strong>янных оружий заикающиеся пули: дуф-дуф, тах-тах.Все заброшенные места, <strong>в</strong>ключая Африку,и соседние безлюдные д<strong>в</strong>оры для них есть родина.И если у этой родины, у этого мира, <strong>в</strong>ключая соседние д<strong>в</strong>оры,нет ни одного дня без боя и <strong>в</strong>ойны, то что такое мир? И где же он?Может, <strong>в</strong>ойна и мир есть настоящие имя и фамилия этого мира?Но тогда <strong>в</strong>се мы я<strong>в</strong>ляемся детьми <strong>в</strong>ойны и мира,персонажами; так же как и Толстой; так же как и ты, фотограф.Ты так же, как <strong>в</strong>се фотографы, я<strong>в</strong>ляешься солдатом,щелчком с<strong>в</strong>оей камеры умерт<strong>в</strong>ляющим, берущим <strong>в</strong> плен реальность.В мирное <strong>в</strong>ремя <strong>в</strong>се-таки больше хочется смотреть на <strong>в</strong>зятых <strong>в</strong> пленсолдати нарисо<strong>в</strong>анные картины баталий.2829
Иногда на эту жизнь ск<strong>в</strong>озь черные очки надо посмотреть,иногда ее надо немного закрыть черной зана<strong>в</strong>еской;зачернить ц<strong>в</strong>ета и пестроту этой, каждый раз назы<strong>в</strong>аемой бренной,<strong>в</strong>се ра<strong>в</strong>но кажущейся нам <strong>в</strong>кусной, как <strong>в</strong>ыпитый сладкий чай <strong>в</strong> детст<strong>в</strong>е,жизни;и <strong>в</strong>се ра<strong>в</strong>но мухи сядут на нее <strong>в</strong> конце.Иногда на эту жизнь ск<strong>в</strong>озь черные очки надо посмотреть:на <strong>в</strong>сех людей и <strong>в</strong>ещи – то есть на жизнь;не различая, надо <strong>в</strong>идеть ск<strong>в</strong>озь черную рамку;самый пра<strong>в</strong>ильный некролог этому миру есть сам мир:<strong>в</strong>се – и люди, и <strong>в</strong>ещи, по сути, есть сло<strong>в</strong>о <strong>в</strong> черной рамке <strong>в</strong> самом конце.Иногда на эту жизнь ск<strong>в</strong>озь черные очки надо посмотреть:<strong>в</strong>се ра<strong>в</strong>но жизнь как черно-белое фото, и нас<strong>в</strong> этих фотографиях больше притяги<strong>в</strong>ает черный ц<strong>в</strong>ет, да, да, черный –то <strong>в</strong>ино, то сла<strong>в</strong>а, то чужие женщины, то деньги и <strong>в</strong>ласть.Пусть тогда и жизнь ск<strong>в</strong>озь черноту смотрит на чернь и белизну нашихглаз.Иногда на эту жизнь ск<strong>в</strong>озь черные очки надо посмотреть,иногда. И мир этот только иногда есть мир, а иногда – <strong>в</strong>ойна.Если уж побы<strong>в</strong>ал на <strong>в</strong>ойне, то <strong>в</strong>начале испортится кро<strong>в</strong>ь, лишь потомдругие ц<strong>в</strong>ета.Каждый день голос услышать захочешь: «Х<strong>в</strong>атит!». Но самые горькиеистины,оказы<strong>в</strong>ается, не сло<strong>в</strong>ами произносятся, а грохотом; случается – <strong>в</strong>зры<strong>в</strong>оми криком.Иногда на эту жизнь ск<strong>в</strong>озь черные очки надо посмотреть.Особенно командиру роты. Потому что перед каждым боем<strong>в</strong>се солдаты похожи на коллекти<strong>в</strong>ную фотографию <strong>в</strong> черной рамке;и ты для них есть фотография, где <strong>в</strong> глазах не<strong>в</strong>ыносимая чернота,<strong>в</strong> стекле которой каждый должен был у<strong>в</strong>идеть только себя.Иногда на эту жизнь ск<strong>в</strong>озь черные очки надо посмотреть.Все мы, десять чело<strong>в</strong>ек, если и остались – то <strong>в</strong> жи<strong>в</strong>ых, но толькочерный страх, осе<strong>в</strong>ший <strong>в</strong> нас, никогда не покинет наши тела.Благодаря <strong>в</strong>етру, сло<strong>в</strong>а <strong>в</strong>етерана, адресо<strong>в</strong>анные фотографу, донеслись и до насПро <strong>в</strong>ойну непра<strong>в</strong>ильно го<strong>в</strong>орить, фотограф, надо молчать.Не надо и снимки делать, потому что на <strong>в</strong>ойне дети умирают, дети.Иногда на эту жизнь ск<strong>в</strong>озь черные очки надо посмотреть. Иногда.То есть на самом деле не надо <strong>в</strong>идеть, фотограф, надо не у<strong>в</strong>идеть.После <strong>в</strong>ойны <strong>в</strong>се ра<strong>в</strong>но задаешься <strong>в</strong>опросом: зачем <strong>в</strong>ое<strong>в</strong>ал?Я раньше скры<strong>в</strong>ался от жизни, Ильяс, от солнца.А сейчас у<strong>в</strong>иде<strong>в</strong>шие <strong>в</strong>ойну глаза слепого скры<strong>в</strong>ают эти черные очки.А<strong>в</strong>торский пере<strong>в</strong>од3031
Ашот БегларянРодился <strong>в</strong> 1968 году. А<strong>в</strong>тор несколькихпрозаических книг. За<strong>в</strong>торое место <strong>в</strong> литературном конкурсе,организо<strong>в</strong>анном Международнымфондом «Великий Странник– Молодым», получил з<strong>в</strong>аниеМагистра фонда (2006). В <strong>2011</strong> годупо<strong>в</strong>торно стал <strong>в</strong>торым призеромэтого же конкурса. В марте 2008года награжден специальным дипломомоткрытого <strong>в</strong>сеукраинскогоконкурса среди СМИ «Камрад,Амиго, Шура<strong>в</strong>и».Жи<strong>в</strong>ет <strong>в</strong> Степанакерте.Культурное мероприятие,или Рассказ о том, как немец д<strong>в</strong>ух ка<strong>в</strong>казце<strong>в</strong> мирилСпустя пару лет после устано<strong>в</strong>ления хрупкого перемирия <strong>в</strong> зоне Карабахского<strong>в</strong>ооруженного проти<strong>в</strong>остояния пра<strong>в</strong>озащитник из ГерманииА<strong>в</strong>густ Мюллер <strong>в</strong>озгорелся желанием примирить хотя бы по одномупредста<strong>в</strong>ителю сторон конфликта и, недолго думая, <strong>в</strong>ыбрал себе<strong>в</strong> качест<strong>в</strong>е подопытного материала с<strong>в</strong>оих коллег – карабахца СуренаАскаряна и азербайджанца Рауфа Гаджие<strong>в</strong>а, с которыми имел шапочноезнакомст<strong>в</strong>о. Отпра<strong>в</strong>и<strong>в</strong> пригласительные с подробной программойпребы<strong>в</strong>ания, где с немецкой педантичностью отметил даже то, сколько<strong>в</strong>ремени будет от<strong>в</strong>едено утреннему и <strong>в</strong>ечернему туалетам, он не безтре<strong>в</strong>оги ждал от<strong>в</strong>ета. Нер<strong>в</strong>но похажи<strong>в</strong>ая по просторному кабинетус<strong>в</strong>оего трехэтажного особняка, А<strong>в</strong>густ, попра<strong>в</strong>ляя очки на переносице,куда съехались его с<strong>в</strong>етлые, ед<strong>в</strong>а заметные бро<strong>в</strong>и, размышлял: «Как бычего не <strong>в</strong>ышло... Не дай Бог еще дома у меня перегрызутся – тогда немино<strong>в</strong>ать скандала... пожалуй, международного! Кто знает этих ка<strong>в</strong>казце<strong>в</strong>?!Однако с другой стороны, чем черт не шутит, может, и премиюмира дадут?»Воодуше<strong>в</strong>и<strong>в</strong>шись последней идеей, он <strong>в</strong>се ободрял себя: «Должен же, <strong>в</strong>конце концо<strong>в</strong>, кто-нибудь решиться и попробо<strong>в</strong>ать пробить стену недо<strong>в</strong>ерия!..»Нер<strong>в</strong>ничала <strong>в</strong>месте с ним супруга – фрау Кэтрин, которая <strong>в</strong>се ломалаголо<strong>в</strong>у над тем, как преподнести <strong>в</strong> лучшем <strong>в</strong>иде немецкую кухню и <strong>в</strong>ообщенемецкие манеры... «Оценят ли эти горцы мои старания?» – думалаона.Признаться, они не особенно <strong>в</strong>ерили <strong>в</strong> успех затеи и даже сомне<strong>в</strong>ались,что гости из далекого Южного Ка<strong>в</strong>каза <strong>в</strong>ообще согласятся приехать,чтобы стать объектом достаточно риско<strong>в</strong>анного эксперимента...Но спустя д<strong>в</strong>е недели Сурен и Рауф сидели как ни <strong>в</strong> чем не бы<strong>в</strong>ало,<strong>в</strong> гостиной у А<strong>в</strong>густа. Немец предупредительно расположился междука<strong>в</strong>казцами, бросая напряженно-настороженный <strong>в</strong>згляд то на одного,то на другого.– Ну, надеюсь, <strong>в</strong>ы подружитесь, – как бы сомне<strong>в</strong>аясь, наконец произнесон, поерза<strong>в</strong> <strong>в</strong> с<strong>в</strong>оем кресле.Ка<strong>в</strong>казцы переглянулись и скромно опустили голо<strong>в</strong>ы.Фрау Кэтрин принесла на подносе кофе и, расста<strong>в</strong>ляя чашки, <strong>в</strong>опросительнои немного испуганно посмотрела на супруга, пытаясь догадатьсяпо <strong>в</strong>ыражению его лица, как прод<strong>в</strong>игается эксперимент. Но лицомужа <strong>в</strong> этот момент было каменным и бледным.– Итак, господа, напоминаю программу пребы<strong>в</strong>ания, – откашля<strong>в</strong>шись,немец заго<strong>в</strong>орил более т<strong>в</strong>ердо и у<strong>в</strong>еренно.3233
Минут с десять он читал длинный список предстоящих, до боли знакомыхюжанам мероприятий: подъем, физзарядка, утренний туалет, за<strong>в</strong>трак,беседа на тему о толерантности...– А культурное мероприятие будет? – неожиданно спросил Сурен, незаметноподмигну<strong>в</strong> азербайджанцу.Тот столь же незаметно улыбнулся.– Культурное мероприятие? – А<strong>в</strong>густ недо<strong>в</strong>ерчи<strong>в</strong>о сощурился.– Да, – не<strong>в</strong>озмутимо произнес застрельщик, для предметности нарисо<strong>в</strong>а<strong>в</strong>ладонями <strong>в</strong> <strong>в</strong>оздухе что-то груше<strong>в</strong>идное.Вно<strong>в</strong>ь собра<strong>в</strong> у переносицы не<strong>в</strong>идимые бро<strong>в</strong>и, немец, подума<strong>в</strong>, от<strong>в</strong>етил:– А что, можно. Придумаем что-нибудь... А пока прошу подгото<strong>в</strong>итьсяк обеду. У <strong>в</strong>ас, – он посмотрел на часы, – 13 минут.– А покурить можно? – спросил Рауф.– Только <strong>в</strong> саду. Там на столике находится пепельница, а под дере<strong>в</strong>ом –три бака для мусора. После того как покурите, пепел и окурки <strong>в</strong>ыбросьте<strong>в</strong> бак с неэкологическим мусором. Он стоит посередине...Cпусти<strong>в</strong>шись без особого энтузиазма <strong>в</strong> сад, ка<strong>в</strong>казцы нашли загадочнуюпепельницу. Закурили, <strong>в</strong>ыпусти<strong>в</strong> из себя на <strong>в</strong>здохе облегчениялегкие, беззаботные кружочки дыма. Лишь после того, как, следуя инструкции,аккуратно стряхнули пепел <strong>в</strong> пепельницу, они заметили, чтонемец наблюдает за ними с балкона. Тот, терпели<strong>в</strong>о <strong>в</strong>ыжда<strong>в</strong>, когда ка<strong>в</strong>казцызакончат курить и потушат окурки, для <strong>в</strong>ерности еще раз подсказалместонахождение бака с неэкологическим мусором...Когда курильщики <strong>в</strong>ернулись, А<strong>в</strong>густ почти угрожающе поднял указательныйпалец:– Через три минуты – обед.В соседней комнате фрау Кэтрин уже накрыла на стол. Было <strong>в</strong>се: разныеколбасы, <strong>в</strong>етчина, жареные мясо и картошка, пи<strong>в</strong>о. Но не было самогогла<strong>в</strong>ного для жителя Ка<strong>в</strong>каза... Догадались? Ну конечно же – хлеба.Вернее, он был, но <strong>в</strong> очень малом количест<strong>в</strong>е и только черный. К томуже был нарезан тонко, как бастурма. И каждый раз, когда Сурен с Рауфом,опуская <strong>в</strong> смущении глаза, просили у хозяйки еще ломтик хлеба,они <strong>в</strong>тайне <strong>в</strong>зы<strong>в</strong>али к Все<strong>в</strong>ышнему, чтобы фрау Кэтрин случайно <strong>в</strong>зяланожом чуть ле<strong>в</strong>ее, ну хотя бы на полсантиметра... Потом «камрад» (такмежду собой ка<strong>в</strong>казцы наз<strong>в</strong>али А<strong>в</strong>густа) объяснил им, что белый хлеб<strong>в</strong> Германии покупают только приезжие, и стоит он деше<strong>в</strong>ле черного.– А так, мы не злоупотребляем хлебом, – с некоторым упреком заключилнемец.Наскоро отобеда<strong>в</strong>, фрау Кэтрин из<strong>в</strong>инилась перед гостями,оделась и <strong>в</strong>ышла.– На дежурст<strong>в</strong>о <strong>в</strong> больницу, – объяснил А<strong>в</strong>густ и начал собирать посудусо стола. Перегляну<strong>в</strong>шись, ка<strong>в</strong>казцы стали помогать ему.– О, раз <strong>в</strong>ы хотите пособить мне, то да<strong>в</strong>айте распределим роли, – дело<strong>в</strong>итопроизнес немец, наде<strong>в</strong>ая передник и профессионально за<strong>в</strong>яза<strong>в</strong> усебя за спиной тесемки бабочкой. – Сурен, <strong>в</strong>озьмите полотенце, а <strong>в</strong>ы,Рауф, пода<strong>в</strong>айте мне грязную посуду.– Ты дома моешь посуду? – улучи<strong>в</strong> момент, прошептал Рауф Сурену.– Нет, у меня жена, дочь... бабушка, – уди<strong>в</strong>ленно от<strong>в</strong>етил тот.– Вот бы посмотрели на нас краешком глаза наши благо<strong>в</strong>ерные...Позже <strong>в</strong>ыяснилось, что <strong>в</strong> семье у А<strong>в</strong>густа, как <strong>в</strong>прочем, и по <strong>в</strong>сей Германии,это <strong>в</strong> порядке <strong>в</strong>ещей. Проя<strong>в</strong>ляя «мужскую» солидарность с А<strong>в</strong>густом,ка<strong>в</strong>казцы, меняясь ролями, каждый день, сначала неуклюже иуныло, затем <strong>в</strong>се искуснее и охотнее <strong>в</strong>озились с тарелками у мойки.Ужинать немец по<strong>в</strong>ел с<strong>в</strong>оих подопечных <strong>в</strong> ресторан. Ка<strong>в</strong>казцы, <strong>в</strong> знаксолидарности друг с другом и стирания религиозных границ, заказалис<strong>в</strong>иные ножки (фирменное блюдо этого за<strong>в</strong>едения). Они были гигантскихразмеро<strong>в</strong>.– На<strong>в</strong>ерное, такие с<strong>в</strong>иньи жили <strong>в</strong> эпоху диноза<strong>в</strong>ро<strong>в</strong>, – пошутил жизнерадостныйСурен, но <strong>в</strong>незапно сник, так как к собст<strong>в</strong>енному ужасуобнаружил, что на столе отсутст<strong>в</strong>ует хлеб.Он отод<strong>в</strong>инул тарелку и наотрез отказался кушать, зая<strong>в</strong>и<strong>в</strong>, что без хлебане сможет осилить эти громадные ножки. После долгих и нелегкихраздумий «камрад» поз<strong>в</strong>ал официанта и, от<strong>в</strong>ерну<strong>в</strong>шись, показал на Суренапальцем, сказа<strong>в</strong>, что «он хочет хлеба». Огляде<strong>в</strong> с нескры<strong>в</strong>аемымлюбопытст<strong>в</strong>ом необычного клиента, официант несколько смущенноулыбнулся и, произнеся «я<strong>в</strong>оль», напра<strong>в</strong>ился <strong>в</strong> сторону кухни. Черезнекоторое <strong>в</strong>ремя он принес и поста<strong>в</strong>ил перед Суреном большую корзинус белым и черным хлебом. Все посетители ресторана смотрели наСурена с недоумением. Последний же, огляде<strong>в</strong>шись, только тут заметил,что ни на одном из столо<strong>в</strong> хлеба нет. Однако от такого конфуза ниодин мускул не дрогнул на лице у блюстителя ка<strong>в</strong>казских традиций.Сурен пожалел Рауфа и дал ему ломтик, хотя тот его не поддержал, когдаон, отброси<strong>в</strong> стыд, потребо<strong>в</strong>ал хлеба. Во <strong>в</strong>се <strong>в</strong>ремя ужина А<strong>в</strong>густсидел <strong>в</strong>полоборота к Сурену, как будто он был не с ним. Когда необычныйгость поел, официант, убра<strong>в</strong> посуду, подал ему кофе, однако корзинус хлебом оста<strong>в</strong>ил...На обратном пути немец, <strong>в</strong>се еще не опра<strong>в</strong>и<strong>в</strong>шийся от стыда, долгообъяснял с<strong>в</strong>оим гостям, что у них принято кушать ужин отдельно, ахлеб – отдельно, и что хлеб и ужин – понятия несо<strong>в</strong>местимые. Сурен нехотел понимать его. Рауф <strong>в</strong>ежли<strong>в</strong>о отмалчи<strong>в</strong>ался.3435
Как только <strong>в</strong>ошли <strong>в</strong> дом, А<strong>в</strong>густ произнес:– Заранее предупреждаю, что Сурен будет спать на пер<strong>в</strong>ом этаже, а <strong>в</strong>ы,Рауф – на третьем. Мы с Кэтрин будем посередине.Ка<strong>в</strong>казцы еле сдержали смех.Так прошло д<strong>в</strong>а дня. Ка<strong>в</strong>казцы приучались к устоя<strong>в</strong>шемуся, расписанномудо мелочей немецкому быту, а немец – к их странностям и капризам.Однажды, будучи <strong>в</strong> настроении, хозяин подсунул Сурену безалкогольноепи<strong>в</strong>о. Тот пьет, пьет, а «прихода» нет... Немец радо<strong>в</strong>ался с<strong>в</strong>оемурозыгрышу как ребенок.– То-то, и я умею <strong>в</strong>еселиться! – до<strong>в</strong>ольно по<strong>в</strong>торял он ск<strong>в</strong>озь смех.На третий день ка<strong>в</strong>казцы сплели небольшой заго<strong>в</strong>ор, попроси<strong>в</strong> А<strong>в</strong>густаразрешить им одним <strong>в</strong>ыйти <strong>в</strong> город. Еле удалось уго<strong>в</strong>орить. Они напра<strong>в</strong>ились<strong>в</strong> ближайший ресторан. Сурен предупредительно положил<strong>в</strong>о <strong>в</strong>нутренний карман пиджака бутылку припасенной туто<strong>в</strong>ки. Егоне испугала <strong>в</strong>ы<strong>в</strong>еска, на которой почему-то на русском было <strong>в</strong>ы<strong>в</strong>еденобольшими и неро<strong>в</strong>ными бук<strong>в</strong>ами: «Приносить с собой и распи<strong>в</strong>атьспиртные напитки категорически <strong>в</strong>оспрещается! Штраф ... марок».Пока Рауф, доста<strong>в</strong> карманный сло<strong>в</strong>арь, <strong>в</strong>озился с меню, пытаясь разобраться<strong>в</strong> длинном перечне блюд, Сурен, посмотре<strong>в</strong> сбоку на засты<strong>в</strong>шего<strong>в</strong> профессиональной позе официанта, на его характерный профиль,тонкие, коротко остриженные усы, произнес на азербайджанском языке,которым <strong>в</strong>ладел не хуже родного:– Турок?Дернулись тоненькие усики, официант ожи<strong>в</strong>ился...Когда он принес текилу и пошел за шашлыком, Сурен незаметно <strong>в</strong>ылилсодержимое рюмок <strong>в</strong> ц<strong>в</strong>еточный горшок на подоконнике и, не <strong>в</strong>ынимаябутылку из кармана, наклони<strong>в</strong>шись, разлил туто<strong>в</strong>ку. Официант никакне мог понять, почему с каждым его приходом рюмки были полные, нолица гостей – <strong>в</strong>се краснее...На следующий день, после лекции о толерантности, <strong>в</strong>о <strong>в</strong>ремя которойюжане кле<strong>в</strong>али носом, Сурен, пошепта<strong>в</strong>шись с Рауфом, сказал А<strong>в</strong>густу:– А про культурное мероприятие не забыли?..Вопрос не застал немца <strong>в</strong>расплох, но он призадумался.– Сейчас посо<strong>в</strong>ещаюсь с женой.Ка<strong>в</strong>казцы покраснели, попытались остано<strong>в</strong>ить его, но он уже з<strong>в</strong>ал с<strong>в</strong>оюпрекрасную поло<strong>в</strong>ину.– Вот тебе демократия и ра<strong>в</strong>енст<strong>в</strong>о поло<strong>в</strong>! – прошептал Рауф Сурену.С минуту немец шептал что-то на ухо жене, которая не спускала с гостейсерьезного, изучающего <strong>в</strong>згляда. Затем уже Кэтрин стала что-тообъяснять супругу и, <strong>в</strong>ыслуша<strong>в</strong> ее, А<strong>в</strong>густ торжест<strong>в</strong>енно произнес:– Собирайтесь! Придется ехать <strong>в</strong> соседний город.Радость ка<strong>в</strong>казце<strong>в</strong> не знала границ. Сурен <strong>в</strong>есело подмигнул с<strong>в</strong>оемупот<strong>в</strong>орщику. Быстренько побрились, помылись, надушились, приоделись....Сойдя через пару часо<strong>в</strong> с электрички, заказали такси. Рауф и Сурен <strong>в</strong>седумали, зачем для «этого» так долго ехать? Но <strong>в</strong> пред<strong>в</strong>кушении удо<strong>в</strong>ольст<strong>в</strong>иягото<strong>в</strong>ы были терпеть <strong>в</strong>се неудобст<strong>в</strong>а.Такси <strong>в</strong>стало неподалеку от большого с<strong>в</strong>етлого здания. Пройти к немупришлось через небольшой ухоженный парк.– Ты посмотри! – неожиданно <strong>в</strong>оскликнул Сурен, показы<strong>в</strong>ая <strong>в</strong> сторонупруда.– Ух, ты-ы! – <strong>в</strong>осторженно откликнулся Рауф.Пере<strong>в</strong>али<strong>в</strong>аясь, покачи<strong>в</strong>ая жирными ляжками, к пруду, где мирно пла<strong>в</strong>алаее подруга, шла утка, не подозре<strong>в</strong>ая о том, что стала объектом нездоро<strong>в</strong>огоинтереса.– Что стали? – спросил немец с упреком.– Утки! – мечтательно произнес Сурен, про<strong>в</strong>ожая птицу плотоядным<strong>в</strong>зглядом.– Ну и что?– Деликатес! – произнес Рауф.– И у <strong>в</strong>ас это съели бы? – изумленно и почти гадли<strong>в</strong>о произнес немец.– Конечно!– Так <strong>в</strong>едь <strong>в</strong> магазинах продается.– Но <strong>в</strong>едь это дичь... – Сурен стал объяснять немцу.– Дикари! – бросил немец, не дослуша<strong>в</strong> его, и ускорил шаг.Посмотре<strong>в</strong> на здание и почуя<strong>в</strong> недоброе, Сурен <strong>в</strong>стре<strong>в</strong>оженно спросилу А<strong>в</strong>густа:– Куда <strong>в</strong>ы при<strong>в</strong>ели нас?Примерно такие же чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>а раздирали душу Рауфа. «Тоже мне – Сусанин!»– думал он.– А что <strong>в</strong>ы хотели? – недоуменно спросил немец.В от<strong>в</strong>ет, как по команде, Сурен и Рауф нарисо<strong>в</strong>али <strong>в</strong> <strong>в</strong>оздухе пышныеженские формы: пер<strong>в</strong>ый – груди, <strong>в</strong>торой – бедра.– А-а, <strong>в</strong>от что <strong>в</strong>ы хотите?! – А<strong>в</strong>густ сло<strong>в</strong>но разоблачил шпионо<strong>в</strong>. – Этоисключается! У меня хорошая репутация. Да и проектом не предусмотрено– фонд за «это» платить не будет.Все еще не теряя надежды, что это шутка, и немец просто заигры<strong>в</strong>ает сними, ка<strong>в</strong>казцы уныло <strong>в</strong>ошли <strong>в</strong> здание.– Начнем с третьего этажа, там интереснее, – предложил А<strong>в</strong>густ.Вышли из лифта, <strong>в</strong>ошли <strong>в</strong> широкую д<strong>в</strong>ерь.3637
Странная картина предстала <strong>в</strong>зору опеши<strong>в</strong>ших ка<strong>в</strong>казце<strong>в</strong>. Вернее, картины.Они расплы<strong>в</strong>ались перед глазами: бесформенные пятна яркогоц<strong>в</strong>ета пересекались какими-то кри<strong>в</strong>ыми линиями. От разнообразияц<strong>в</strong>ето<strong>в</strong>ых сочетаний, геометрических форм, плоскостей, прямых и ломаныхлиний кружило голо<strong>в</strong>у...– Бардак! – не<strong>в</strong>ольно <strong>в</strong>ыр<strong>в</strong>алось у Сурена.– Хуже! – от<strong>в</strong>етил ему Рауф.Да, дорогой читатель, ты, на<strong>в</strong>ерное, догадался: это был музей абстракционизма.Что еще оста<strong>в</strong>алось делать бедным искателям приключений,как послушно ходить по <strong>в</strong>сем этажам, <strong>в</strong>нимательно осматри<strong>в</strong>ать странныеи непонятные им экспозиции и попытаться найти <strong>в</strong> них логику?Спер<strong>в</strong>а делали <strong>в</strong>ид, что интересно, а потом так у<strong>в</strong>леклись, что не пожалелипро «культурное мероприятие»...Когда ждали электричку, кто-то пролаял <strong>в</strong> громкого<strong>в</strong>оритель на перроне:«Ахтунг, ахтунг!», затем <strong>в</strong>озбужденно доба<strong>в</strong>ил еще что-то. Сурен сРауфом перепугались, понимая, что «ахтунг, ахтунг!» не сулит ничегодоброго. Пер<strong>в</strong>ое, что пришло <strong>в</strong> голо<strong>в</strong>у Сурену – начинается бомбардиро<strong>в</strong>ка,и нужно бежать <strong>в</strong> под<strong>в</strong>ал. А тут Рауф с бледным лицом <strong>в</strong>другго<strong>в</strong>орит тихо: «Война! Немцы напали на Россию...».«Камрад» успокоил с<strong>в</strong>оих попутчико<strong>в</strong>, объясни<strong>в</strong>, что электричка запазды<strong>в</strong>ает,по пути следо<strong>в</strong>ания случилось небольшое ЧП. Придя <strong>в</strong>себя, Сурен спросил у Рауфа, почему тот решил, что немцы напалина Россию? Но Рауф толком так ничего и не от<strong>в</strong>етил, сказа<strong>в</strong>, что этопер<strong>в</strong>ое, что пришло ему <strong>в</strong> голо<strong>в</strong>у. Впрочем, оно и понятно, мы бы<strong>в</strong>шиесо<strong>в</strong>етские люди, насмотрелись фильмо<strong>в</strong> про <strong>в</strong>ойну 1941-1945 годо<strong>в</strong>, ислыша сло<strong>в</strong>о «ахтунг», думаем, что началась <strong>в</strong>ойна. А <strong>в</strong>ойн <strong>в</strong> наш <strong>в</strong>ек –хоть отба<strong>в</strong>ляй, они да<strong>в</strong>но уже перешли с экрана теле<strong>в</strong>изора <strong>в</strong> реальнуюжизнь, ста<strong>в</strong>, у<strong>в</strong>ы, обыденностью...По <strong>в</strong>оз<strong>в</strong>ращении А<strong>в</strong>густ со сдержанным смехом рассказал жене о«культурном мероприятии», и та получила колоссальное удо<strong>в</strong>ольст<strong>в</strong>иеот такой «накладки»...Неделя <strong>в</strong> Германии приблизилась к концу. В последний день гости <strong>в</strong>знак благодарности решили прибраться <strong>в</strong> саду у А<strong>в</strong>густа. В ход пошлилопаты, грабли. Когда собрали <strong>в</strong> кучу сухие <strong>в</strong>ет<strong>в</strong>и, у Сурена поя<strong>в</strong>иласьидея зажарить настоящий ка<strong>в</strong>казский шашлык и угостить напоследокхозяе<strong>в</strong>. Поделились этой мыслью с немцем. Он озабоченно спросил:– А что будем зажигать?– Сухие <strong>в</strong>етки.Пауза. У хозяина поя<strong>в</strong>илась характерная напряженная складка у переносицы,не пред<strong>в</strong>еща<strong>в</strong>шая ничего хорошего.– У нас же нет шомполо<strong>в</strong>...Но отго<strong>в</strong>орка не <strong>в</strong>ышла.– Можно пару <strong>в</strong>еток с дере<strong>в</strong>а срезать – <strong>в</strong>от тебе и шомполы, – <strong>в</strong>дохно<strong>в</strong>леннопариро<strong>в</strong>ал Сурен.– Надо у жены спросить, – побледне<strong>в</strong>, сказал А<strong>в</strong>густ и пошел <strong>в</strong> дом со<strong>в</strong>ещаться.Вернулся он еще более озабоченным:– А если <strong>в</strong> камине зажарим?Наступила нело<strong>в</strong>кая пауза.– Понимаете, у меня репутация... Кроме того, соседи могут упрекнутьменя <strong>в</strong> том, что я не только эксплуатирую приезжих, но еще и экологиюзагрязняю...Прощаясь <strong>в</strong> аэропорту, Сурен и Рауф с ка<strong>в</strong>казской гото<strong>в</strong>ностью приглашалиА<strong>в</strong>густа с супругой <strong>в</strong> гости. Немец, до<strong>в</strong>ольный тем, что экспериментпрошел без эксцессо<strong>в</strong>, обещал непременно приехать...В самолете Сурен несколько раз просил стюардессу принести дополнительнохлеба. После пятого раза та сердито сказала, что хлеба большенет, хотя пер<strong>в</strong>ые четыре булочки принесла с милой «понимающей»улыбкой.Сурен смотрел <strong>в</strong> иллюминатор, забылся. Снились нарядные парки,дома <strong>в</strong> готическом стиле, доброе, но озабоченное и подернутое легкойгрустью лицо А<strong>в</strong>густа... А очну<strong>в</strong>шись, нашел себя крепко прижимающимк груди булочку хлеба.Когда <strong>в</strong>ыходил из самолета, <strong>в</strong>се было как <strong>в</strong> тумане, нереально, сло<strong>в</strong>но <strong>в</strong>музее абстракционизма... Но <strong>в</strong>друг кто-то наступил ему на ногу и, <strong>в</strong>ыры<strong>в</strong>аяу него дорожную сумку, крикнул <strong>в</strong> ухо:– Брат, куда надо? Скажи, до<strong>в</strong>езу!Сурен понял, что он уже дома, и на душе стало тепло и спокойно...Пере<strong>в</strong>од Анаит Тате<strong>в</strong>осян3839
По мере того как региональный семинар предста<strong>в</strong>ителей непра<strong>в</strong>ительст<strong>в</strong>енногосектора стран Южного Ка<strong>в</strong>каза приближался к концу,<strong>в</strong>се более непосредст<strong>в</strong>енным стано<strong>в</strong>илось общение его участнико<strong>в</strong>,особенно <strong>в</strong> кулуарах. Между ними устано<strong>в</strong>ились какие-то с<strong>в</strong>ойские,домашние отношения, несмотря на то, что конфликты между их государст<strong>в</strong>амиеще не были урегулиро<strong>в</strong>аны, а атмосфера <strong>в</strong> общест<strong>в</strong>ах сторонбыла далека от идеальной.Однажды после ужина участники семинара собрались <strong>в</strong> холле гостиницы,и Ваграм, предста<strong>в</strong>итель Нагорного Карабаха, начал рассказы<strong>в</strong>атьисторию с<strong>в</strong>оего знакомого Салима:– Это был импозантный, богатый и щедрый молодой чело<strong>в</strong>ек. Ходил<strong>в</strong> с<strong>в</strong>етлом импортном костюме, был <strong>в</strong>сегда опрятен, чисто <strong>в</strong>ыбрит, отнего пахло дорогими духами, туфли блестели. Он за<strong>в</strong>едо<strong>в</strong>ал крупнымуни<strong>в</strong>ермагом – <strong>в</strong>ы прекрасно знаете, что означало это <strong>в</strong> со<strong>в</strong>етское <strong>в</strong>ремя,когда хороший то<strong>в</strong>ар прода<strong>в</strong>ался из-под прила<strong>в</strong>ка. Короче го<strong>в</strong>оря,мой приятель преуспе<strong>в</strong>ал: у него были <strong>в</strong>еликолепные с<strong>в</strong>язи, ради дефицитногото<strong>в</strong>ара к нему шли на поклон <strong>в</strong>ласть имущие и самые из<strong>в</strong>естныелюди города. В то же <strong>в</strong>ремя Салим был простодушным, а порой– наи<strong>в</strong>ным до не<strong>в</strong>озможности. На<strong>в</strong>ерное, поэтому <strong>в</strong>се мы з<strong>в</strong>али его Салимчиком.Да и сам он нередко назы<strong>в</strong>ал себя так, часто го<strong>в</strong>оря о себе <strong>в</strong>третьем лице. Ваграм почу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ал, что его слушают с любопытст<strong>в</strong>оми, <strong>в</strong>обра<strong>в</strong> <strong>в</strong> легкие запас <strong>в</strong>оздуха, продолжил:– Салимчик был женат на низенькой не<strong>в</strong>зрачной женщине, данной емусудьбой, сло<strong>в</strong>но по иронии. Впрочем, он пошел на такой брак, не желаяобидеть горячо любимую мать: Гюльнара, которую ему настойчи<strong>в</strong>ос<strong>в</strong>атали, была дочерью ее близкой подруги. Как джентльмен, Салимчику<strong>в</strong>ажал с<strong>в</strong>ою жену, одари<strong>в</strong>ал ее золотом и бриллиантами, шикарно оде<strong>в</strong>ал.Но он не любил Гюльнару. На его лице неизменно были написаныскука и тоска. Но <strong>в</strong>от однажды Салимчик расц<strong>в</strong>ел, сло<strong>в</strong>но <strong>в</strong>есенним<strong>в</strong>етерком разогнало тучи на его лице...Ваграм замолчал, об<strong>в</strong>ел <strong>в</strong>зглядом присутст<strong>в</strong>ующих. У <strong>в</strong>сех на лицахбыл неподдельный интерес. Но <strong>в</strong>зор его остано<strong>в</strong>ился на соседе по гостиничномуномеру – Арисе, который уста<strong>в</strong>ился на него со странным,каменным, как показалось Ваграму, недобрым <strong>в</strong>ыражением. Глаза егобыли неестест<strong>в</strong>енно <strong>в</strong>ыпучены, а губы <strong>в</strong>ытянулись, образо<strong>в</strong>а<strong>в</strong> трубочку.– Вы на<strong>в</strong>ерняка догадались, дорогие друзья, что наш Салимчик <strong>в</strong>любился.Она была длинноногой краса<strong>в</strong>ицей-блондинкой со знойным<strong>в</strong>зглядом. Я однажды случайно <strong>в</strong>идел их <strong>в</strong>месте <strong>в</strong> городе. Когда мы«Салимчика жалко!»приблизились, Салимчик незаметно подмигнул мне, да<strong>в</strong>ая понять, чтоне собирается знакомить с подругой, и я сделал <strong>в</strong>ид, что не знаю его.Разумеется, я не мог не оглянуться, а посмотре<strong>в</strong> назад, поразился еестройности – таких де<strong>в</strong>ушек я не <strong>в</strong>идел даже по теле<strong>в</strong>изору. Выйди онана подиум, непременно обста<strong>в</strong>ила бы <strong>в</strong>сех манекенщиц. Но и Салимчикне терялся на ее фоне – он был <strong>в</strong>ысок, широкоплеч. Некоторая сутулостьи рыхло<strong>в</strong>атость не портили его. Честно го<strong>в</strong>оря, я поза<strong>в</strong>идо<strong>в</strong>алс<strong>в</strong>оему приятелю – откуда он откопал ее? Впрочем, на счастли<strong>в</strong>ую парочкуогляды<strong>в</strong>ались <strong>в</strong>се прохожие.Ваграм пере<strong>в</strong>ел дыхание и не<strong>в</strong>ольно покосился на Ариса. Лицо его попрежнемубыло непод<strong>в</strong>ижным, лишь еще больше <strong>в</strong>ытянулось <strong>в</strong> сторонурассказчика. Глаза же горели каким-то нездоро<strong>в</strong>ым блеском. Ваграмот<strong>в</strong>ел <strong>в</strong>згляд и поспешил продолжить:– У<strong>в</strong>ы, их идиллия длилась недолго, примерно год. За это <strong>в</strong>ремя я <strong>в</strong>иделСалимчика еще один раз. Он спешил куда-то с огромным букетомц<strong>в</strong>ето<strong>в</strong>. Мы успели лишь поздоро<strong>в</strong>аться и переброситься на ходу паройобщих фраз. Затем он побежал, опять заго<strong>в</strong>орщицки подмигну<strong>в</strong>, сел <strong>в</strong>с<strong>в</strong>ою черную «Волгу» и, круто раз<strong>в</strong>ерну<strong>в</strong>шись, уехал. Он был счастли<strong>в</strong>.Это было написано на его лице: здоро<strong>в</strong>ый румянец, лучики радости <strong>в</strong>уголках глаз, умирот<strong>в</strong>оренный лоб. Это <strong>в</strong>ыражалось <strong>в</strong> его энергичных,полных жизни д<strong>в</strong>ижениях. Но однажды, когда я со<strong>в</strong>ершал с<strong>в</strong>ой обычный<strong>в</strong>ечерний моцион по городу, кто-то поз<strong>в</strong>ал меня. Я обернулся... ине узнал его. Вернее, я, конечно же, узнал его, но это был со<strong>в</strong>ершеннодругой чело<strong>в</strong>ек: Салимчик поседел, неестест<strong>в</strong>енно осунулся, был небрит,<strong>в</strong>есь какой-то поникший. Пиджак сидел на нем мешком.– Что с тобой? – не удержался я.Он отчаянно махнул рукой и пригласил меня <strong>в</strong> ближайшее кафе. Салимчикбыл глубоко несчастен, и я, естест<strong>в</strong>енно, догадался о причине,но не спешил убрать со с<strong>в</strong>оего лица знака <strong>в</strong>опроса. Заказа<strong>в</strong> официантупироженое и кофе, а мне лично – коньяк с лимоном (Салимчик знал омоем пристрастии), он сразу же начал, будто я был <strong>в</strong> курсе <strong>в</strong>сех его дел:– Объясни мне, пожалуйста, чем я обидел ее? Купил ей к<strong>в</strong>артиру <strong>в</strong> центрегорода, обста<strong>в</strong>ил дорогой мебелью, одарил бриллиантами, устроилродст<strong>в</strong>еннико<strong>в</strong> на работу у себя <strong>в</strong> уни<strong>в</strong>ермаге. Салимчик – нежадныйчело<strong>в</strong>ек, <strong>в</strong>есь город об этом знает! И <strong>в</strong>от такой удар <strong>в</strong> спину! А го<strong>в</strong>орила,что любит. Выходит, морочила мне голо<strong>в</strong>у... А я любил ее большежизни.– Ты о ком? – я сделал <strong>в</strong>ид, что не понимаю о чем речь, и уж точно зная,что не о жене го<strong>в</strong>орит.– Да ты угощайся, <strong>в</strong>озьми пахла<strong>в</strong>у, – без<strong>в</strong>ольные складки на лбу у Са-4041
лимчика, опущенные уголки рта, дрожащие пальцы отражали егокрайне пода<strong>в</strong>ленное <strong>в</strong>нутреннее состояние. Он старался унять дрожь,перебирая четки, которые постоянно носил с собой. – Я об Олечке... Ахда, я же не познакомил тебя с ней. Вот штучка: страстная, горячая какогонь! Такой у меня еще не было... Ты кушай-кушай, <strong>в</strong>ыпей рюмочку. Яне могу, из<strong>в</strong>ини, нездоро<strong>в</strong>...Салимчик долго рассказы<strong>в</strong>ал о счастли<strong>в</strong>ых днях с Олей, <strong>в</strong>се растяги<strong>в</strong>аяпечальный финал, о котором я изначально уже догадался интуити<strong>в</strong>но.Наконец он начал, <strong>в</strong>обра<strong>в</strong> голо<strong>в</strong>у <strong>в</strong> плечи:– Месяц назад чисто мужской компанией отмечали день рожденияоднокурсника. Выехали за город, <strong>в</strong> прибрежный ресторанчик «Эдем».Туда едут <strong>в</strong>се, кто хочет немного отдохнуть от городской суеты и оградитьсебя от любопытных глаз знакомых. Так <strong>в</strong>от, <strong>в</strong> середине застольяиз соседней кабины послышался знакомый з<strong>в</strong>онкий смех. Ну, думаю,показалось: перебрал Салимчик спиртного, з<strong>в</strong>уко<strong>в</strong>ая галлюцинация– тем более что я постоянно думал о ней. Через минуту смех по<strong>в</strong>торился.Я <strong>в</strong>скочил, <strong>в</strong>ыбежал и распахнул д<strong>в</strong>ерь кабины напроти<strong>в</strong>... Ногимои подкосились. Пока гримаса смеха на лице моей Олечки меняласьмаской ужаса, я потерял сознание, не успе<strong>в</strong> даже разглядеть ее друга...Пришел <strong>в</strong> себя только <strong>в</strong> больнице...Салимчик неожиданно <strong>в</strong>схлипнул. Мне стало не по себе, я прятал с<strong>в</strong>ой<strong>в</strong>згляд, стараясь не глядеть на его жалкое бледное лицо и <strong>в</strong>оспаленныеглаза. Потом я сделал несколько неуклюжих попыток успокоитьего. Впрочем, я был недостаточно искренен <strong>в</strong> отношении самого себя,намекая на то, что не <strong>в</strong> постели же застал Салимчик с<strong>в</strong>ою любимую– может, измены-то и не было? Но он и слушать меня не хотел, <strong>в</strong>се по<strong>в</strong>торяя:– А Салимчик любил ее больше жизни...Когда Ваграм замолчал, на<strong>в</strong>исла тягостная тишина. Пер<strong>в</strong>ой нарушилаее Нонна, пра<strong>в</strong>озащитница, старая де<strong>в</strong>а и неулыба:– Так ему и надо! Женился, не загляды<strong>в</strong>айся на чужих краса<strong>в</strong>иц: <strong>в</strong> однойруке д<strong>в</strong>а арбуза не удержишь.– Да что <strong>в</strong>ы понимаете?! – <strong>в</strong>озразил ей Ираклий, импульси<strong>в</strong>ный молодойчело<strong>в</strong>ек. – Нельзя же каждый день борщ кушать, иногда хочется ишашлычка попробо<strong>в</strong>ать.– А как потом сложилась жизнь Салимчика? Ты <strong>в</strong>идел его после этого?– спросил Руслан.– Нет, но го<strong>в</strong>орят, что спился, потерял <strong>в</strong>се с<strong>в</strong>ое состояние.В общем, банальный печальный конец.– Жалко Салимчика, – <strong>в</strong>здохнула Аида...Никто не остался ра<strong>в</strong>нодушен к судьбе Салимчика, кто-то сочу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>алему, кто-то критико<strong>в</strong>ал и упрекал его <strong>в</strong> слабохарактерности ибез<strong>в</strong>олии. Только Арис молчал. Лицо его было серьезно-засты<strong>в</strong>шим.Чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>алось, что за этой, казалось, непроби<strong>в</strong>аемой миной идет серьезная<strong>в</strong>нутренняя борьба. Но Арис не проронил и сло<strong>в</strong>а...Уже далеко за полночь под <strong>в</strong>печатлением рассказа Ваграма люди разошлисьпо с<strong>в</strong>оим номерам.Всю ночь Арис <strong>в</strong>орочался <strong>в</strong> постели: что-то я<strong>в</strong>но мучило его.Спросонья Ваграм услышал его бормотанье: «...В жизни быдло <strong>в</strong>сегдаберет <strong>в</strong>ерх над интеллигенцией. Бедный Салимчик стал жерт<strong>в</strong>ой хамст<strong>в</strong>аи продажности...»«При чем тут интеллигенция?» – не<strong>в</strong>ольно спросил сам у себя Ваграм и,не от<strong>в</strong>ети<strong>в</strong>, углубился <strong>в</strong> сон. Он не знал о том, что Арис, сорокалетнийхолостяк, сам пережил нечто подобное <strong>в</strong> ранней молодости...К утру Ваграму показалось, что кто-то зо<strong>в</strong>ет его, но откликнуться небыло сил. Еще через минуту он почу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ал, как что-то да<strong>в</strong>ящее стремительноприближается к нему.– Ваграм! Ваграм!! Ваграм!!! – по нарастающей, сло<strong>в</strong>но пытаясь спастиумирающего, з<strong>в</strong>ал Арис, приближаясь к с<strong>в</strong>оему соседу по номеру.Ваграм <strong>в</strong>скочил, сел на постели, у<strong>в</strong>иде<strong>в</strong> <strong>в</strong> лучах <strong>в</strong>осходящего солнцазнакомое до боли засты<strong>в</strong>шее лицо и <strong>в</strong>оспаленные глаза.– Что случилось? – испуганно спросил он.– Бедный Салимчик!.. – произнес Арис, <strong>в</strong>схлипну<strong>в</strong>.Ваграм не по<strong>в</strong>ерил с<strong>в</strong>оим ушам, протер глаза – ему это казалось продолжениемсна.– Что?!– Салимчика, го<strong>в</strong>орю, жалко...20064243
Сухумский драй<strong>в</strong> образца 80-хМушни Х<strong>в</strong>арцкия и Адгуру Инал-ИпаНадежда Венедикто<strong>в</strong>аА<strong>в</strong>тор нескольких поэтических ипрозаических книг. Обозре<strong>в</strong>ательсайта asarkia.info.Жи<strong>в</strong>ет <strong>в</strong> Сухуме.Когда-то турки назы<strong>в</strong>али Сухум старым Стамбулом – это был <strong>в</strong>осточныйкомплимент, подчерки<strong>в</strong>ающий органичность сухумских кофеен.Даже <strong>в</strong> ранний со<strong>в</strong>етский период, когда массо<strong>в</strong>ый энтузиазмценился больше, чем непринужденная беседа, сухумчане умудрялисьоттачи<strong>в</strong>ать с<strong>в</strong>ою инди<strong>в</strong>идуальность за чашкой черного кофе.Чашка кофе <strong>в</strong> приморском городе, между горизонтом и цепью холмо<strong>в</strong>,отдает с<strong>в</strong>ой аромат не только бризу, но и общению.В начале 60-х годо<strong>в</strong> ХХ <strong>в</strong>ека <strong>в</strong> сухумском кофепитии открылась но<strong>в</strong>аяэпоха – по инициати<strong>в</strong>е Михи Бгажба, жизнелюба и пер<strong>в</strong>ого секретаряАбхазского обкома КП Грузии, была построена «Амра», <strong>в</strong>оз<strong>в</strong>ышающаясянад <strong>в</strong>одой на с<strong>в</strong>аях д<strong>в</strong>ухпалубная имитация парохода с рестораномна пер<strong>в</strong>ом этаже и кофейней на <strong>в</strong>тором. Расположенная между д<strong>в</strong>умяпричалами – катерным и пароходным, «Амра» добросо<strong>в</strong>естно коптиланебо, доба<strong>в</strong>ляя кофейный дымок <strong>в</strong> миро<strong>в</strong>ое братст<strong>в</strong>о судо<strong>в</strong>.До<strong>в</strong>ольно быстро кофейня с круго<strong>в</strong>ым обзором зали<strong>в</strong>а и побережьястала любимым местом сухумской богемы, где <strong>в</strong> непреры<strong>в</strong>ной круго<strong>в</strong>ертиобщения собирались те, кому размеренный курортный быт <strong>в</strong>со<strong>в</strong>етской упако<strong>в</strong>ке был тесен – здесь импро<strong>в</strong>изиро<strong>в</strong>али, под<strong>в</strong>ергалисомнению устоя<strong>в</strong>шиеся ценности, рождали остроты, обходи<strong>в</strong>шие <strong>в</strong>есьгород, и тра<strong>в</strong>или анекдоты, за которые еще десять лет назад могли услать<strong>в</strong> Сибирь.«Амра» трепетала чуть сбоку от города, как бабочка на кофейной при<strong>в</strong>язи,<strong>в</strong> любое <strong>в</strong>ремя летних суток здесь можно было <strong>в</strong>стретить с<strong>в</strong>оихили чужих, гото<strong>в</strong>ых к глубокому трепу; можно было погрузиться <strong>в</strong>одиночест<strong>в</strong>о, оберну<strong>в</strong> лицо к зали<strong>в</strong>у – мгно<strong>в</strong>енья обнаженного стоянияперед настоящим.Сюда при<strong>в</strong>одили приезжих гостей, чтобы сразу окунуть их <strong>в</strong> с<strong>в</strong>ою атмосферу– бакинские джазмены играли здесь <strong>в</strong> 60-х полузапрещенныйрок, чуть позже стали поя<strong>в</strong>ляться моско<strong>в</strong>ские диссиденты, Искандер иАндрей Бито<strong>в</strong> тусо<strong>в</strong>ались с местными литераторами и почитателями,<strong>в</strong>се дороги <strong>в</strong>ели на «Амру», и градус незаурядности на один к<strong>в</strong>адратныйметр здесь был <strong>в</strong>ыше, чем на остальном побережье.Вечность здесь была уютной, обжитой, почти домашней, <strong>в</strong>о <strong>в</strong>сякомслучае, ее присутст<strong>в</strong>ие <strong>в</strong> разго<strong>в</strong>оре было безусло<strong>в</strong>ным и прида<strong>в</strong>ало общениюслабый при<strong>в</strong>кус архаики и шарм кругос<strong>в</strong>етного путешест<strong>в</strong>ия.Цитата Бродского «Раз уж до<strong>в</strong>елось <strong>в</strong> империи родиться, лучше жить<strong>в</strong> глухой про<strong>в</strong>инции у моря» была на слуху и даже <strong>в</strong>исела на стене4445
нескольких рабочих кабинето<strong>в</strong>, подключая нас к братст<strong>в</strong>у <strong>в</strong>нутреннихэмигранто<strong>в</strong>. Но про<strong>в</strong>инцией мы себя не ощущали – помимо курортногоск<strong>в</strong>озняка, разнообрази<strong>в</strong>шего общение, <strong>в</strong> городе был уни<strong>в</strong>ерситет,институт абхазо<strong>в</strong>едения, несколько крупных научно-исследо<strong>в</strong>ательскихучреждений союзного значения, театры, музеи, и <strong>в</strong>озможностиличного роста откры<strong>в</strong>али перед каждым заманчи<strong>в</strong>ые перспекти<strong>в</strong>ы.Еще <strong>в</strong> середине 80-х СССР казался незыблемым, как скала, <strong>в</strong>ид с которойпростирался на десятки тысяч километро<strong>в</strong> – тягучая, <strong>в</strong>ялая стабильностьзасасы<strong>в</strong>ала и пре<strong>в</strong>ращала будущее <strong>в</strong> простое отражениенастоящего. Эпоха застоя обладала особым <strong>в</strong>идом непод<strong>в</strong>ижности– казалось, что ничего не происходит, историческое <strong>в</strong>ремя течет, какра<strong>в</strong>нинная река, и даже лень <strong>в</strong> этом контексте за<strong>в</strong>оражи<strong>в</strong>ала с<strong>в</strong>оей значительностьюи глубиной залегания <strong>в</strong> по<strong>в</strong>седне<strong>в</strong>ности.Но уже по<strong>в</strong>еяло духом либерализма, и «Амра» учуяла его раньше других– мы не очень одобряли со<strong>в</strong>етскую <strong>в</strong>ласть, и «Амра» была легкойфрондой, дистанцирующей нас от бесконечных профсоюзных собранийи партийных лозунго<strong>в</strong> с экрана и плакато<strong>в</strong>. А с<strong>в</strong>еркающая чашанеба и солнечный с<strong>в</strong>ет, зали<strong>в</strong>а<strong>в</strong>ший роскошь чело<strong>в</strong>еческого общения,блики на по<strong>в</strong>ерхности зали<strong>в</strong>а и наша молодая энергия, <strong>в</strong> которой пениласьжажда с<strong>в</strong>ободы, пре<strong>в</strong>ращали эту фронду <strong>в</strong> художест<strong>в</strong>енную <strong>в</strong>язьжизни, приподнимающей над землей.Наша компания была разнообразной – художники, поэты, историки,археологи, архитекторы, журналисты, музыканты, психологи и простос<strong>в</strong>етящиеся личности, ищущие себя <strong>в</strong> непреры<strong>в</strong>ном потоке <strong>в</strong>печатлений.Внутренняя иммиграция поз<strong>в</strong>оляла оттачи<strong>в</strong>ать неза<strong>в</strong>исимость, адружеское общение расширяло ее границы – сило<strong>в</strong>ое поле личностиорганично <strong>в</strong>страи<strong>в</strong>алось <strong>в</strong> с<strong>в</strong>ето-<strong>в</strong>оздушное чело<strong>в</strong>еческое пространст<strong>в</strong>онад зали<strong>в</strong>ом и берегом.Иногда просто беседо<strong>в</strong>ать с умным чело<strong>в</strong>еком было таким изощреннымудо<strong>в</strong>ольст<strong>в</strong>ием, что казалось, будто <strong>в</strong>оздух <strong>в</strong>округ нас пропитанмыслью и чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>ами – одухот<strong>в</strong>оренный кусок пространст<strong>в</strong>а излучалмагию глубокого общения, оста<strong>в</strong>ляющего <strong>в</strong> <strong>в</strong>ечности неизгладимыйслед.Я до сих пор <strong>в</strong>о <strong>в</strong>ремя прогулок натыкаюсь лицом на наши беседы спрозаиком Алексеем Гогуа, которые уже десятки лет незримо кочуютпо набережной, соприкасаясь с другими личностными следами, оплодот<strong>в</strong>оряющимигородскую атмосферу.Выросший <strong>в</strong> дере<strong>в</strong>не и пропитанный книжной мудростью, Гогуа сохраняет<strong>в</strong> себе жи<strong>в</strong>ое ра<strong>в</strong>но<strong>в</strong>есие между природой и культурой, что ощущается<strong>в</strong>о <strong>в</strong>ремя общения – за его спиной дрожит плодо<strong>в</strong>ый сад, где<strong>в</strong>етки гнутся от тяжести яблок и груш, а перед собеседником раз<strong>в</strong>ерты<strong>в</strong>аетсяс<strong>в</strong>иток, <strong>в</strong> котором события родной истории сплетаются со средиземноморскимиреалиями, и собст<strong>в</strong>енный жизненный опыт кладетна <strong>в</strong>се с<strong>в</strong>ою метку.Незабы<strong>в</strong>аем июльский <strong>в</strong>ечер, который мы про<strong>в</strong>ели на «Амре» с ЛарисойАргун, прелестным чело<strong>в</strong>еком, <strong>в</strong> котором агрессии было меньше,чем <strong>в</strong> оду<strong>в</strong>анчике – ее мягкость и открытость созда<strong>в</strong>али ауру чудеснойбеззащитности, <strong>в</strong> которой ле<strong>в</strong> и ягненок пили из одного ручья.Мы обмени<strong>в</strong>ались редкими сло<strong>в</strong>ами, поглощенные пиршест<strong>в</strong>ом заката– гладь зали<strong>в</strong>а отражала не только распла<strong>в</strong>ленное золото солнца, нои нежнейшие салатные, розо<strong>в</strong>ые, голубо<strong>в</strong>ато-фиолето<strong>в</strong>ые тени, скользи<strong>в</strong>шиепо горизонту.Мы раст<strong>в</strong>орились <strong>в</strong> этом <strong>в</strong>еликолепии, ощущая даже затылком слабоеприкосно<strong>в</strong>ение жемчужных сумерек, наплы<strong>в</strong>ающих с берега – передмоим дружеским <strong>в</strong>зглядом Ларискина душа с<strong>в</strong>етилась, как озеро, отражающее<strong>в</strong>ечернее небо и лицо собеседника.Даже краткий <strong>в</strong>изит на «Амру» оста<strong>в</strong>лял ощущение полноты жизни,особенно <strong>в</strong> летние полгода, когда помимо за<strong>в</strong>сегдатае<strong>в</strong> здесь непреры<strong>в</strong>номелькали незнакомые лица и интонации – это был праздник неформальногообщения, с<strong>в</strong>ободного от идеологии и штампо<strong>в</strong>,Забежать на десять минут, чтобы найти нужного чело<strong>в</strong>ека, а заодноох<strong>в</strong>атить <strong>в</strong>зглядом <strong>в</strong>сю чело<strong>в</strong>еческую круго<strong>в</strong>ерть – за одним столикомпоэт и историк Станисла<strong>в</strong> Лакоба угощает кофе и колоритным рассказоммоско<strong>в</strong>ского германиста-диссидента Ль<strong>в</strong>а Копеле<strong>в</strong>а и его жену; неподалекуЛиана К<strong>в</strong>арчелия щебечет с подругами, а на ее узком лице подгустыми кудрями счастье от того, что <strong>в</strong>ся жизнь <strong>в</strong>переди; рядом <strong>в</strong>рач,чемпион мира по стрельбе из пистолета и <strong>в</strong>дохно<strong>в</strong>енный а<strong>в</strong>тор не<strong>в</strong>ероятныхсюжето<strong>в</strong> Марлен Папа<strong>в</strong>а рассказы<strong>в</strong>ает очередную байку ЛенеЗа<strong>в</strong>одской, благодарное <strong>в</strong>нимание которой пре<strong>в</strong>ращает это <strong>в</strong> ослепительнуюреальность, а за соседним столиком напропалую кокетничаетс кем-то журналистка Юля Соло<strong>в</strong>ье<strong>в</strong>а, блистающая <strong>в</strong> любое <strong>в</strong>ремя годаобнаженными <strong>в</strong>еликос<strong>в</strong>етскими плечами.В углу, от<strong>в</strong>ерну<strong>в</strong>шись к морю и поста<strong>в</strong>и<strong>в</strong> ноги на нижний поручень перил,смакуют кофе с коньяком художник Женя Котляро<strong>в</strong>, не без осно<strong>в</strong>анийсчитающий себя пер<strong>в</strong>ой фигурой города – карате раз<strong>в</strong>ернуло егогрудную клетку, и физик по образо<strong>в</strong>анию и литератор по приз<strong>в</strong>аниюИгорь Гельбах, знающий лично <strong>в</strong>сех знаменитых е<strong>в</strong>рее<strong>в</strong> СССР, <strong>в</strong>ключаяастрофизика Шкло<strong>в</strong>ского и художника Гришу Брускина. Они постаршеи <strong>в</strong>зирают на наше <strong>в</strong>еселье с <strong>в</strong>ысоты жизненного опыта их нонконформизмумудреннее на эпоху оттепели.4647
Взры<strong>в</strong>ы хохота доносятся с отдаленного стола, где пикируются писательДаур Зантария и физик-штангист Руслан Джопуа по проз<strong>в</strong>ищуПуся – их дружба напоминает непреры<strong>в</strong>ные <strong>в</strong>зры<strong>в</strong>ы шампанского,лишь бы была публика, способная оценить их импро<strong>в</strong>изации.Молодость неслась <strong>в</strong> наших жилах, как горная река, не <strong>в</strong>ыносящаяпрепятст<strong>в</strong>ий, и <strong>в</strong>ыда<strong>в</strong>ала жизнь экспромтом, с<strong>в</strong>ежесть которого делаланепо<strong>в</strong>торимыми <strong>в</strong>се из<strong>в</strong>и<strong>в</strong>ы дейст<strong>в</strong>ительности.Летом на улицах и набережной царил ка<strong>в</strong>казский понт, сочетающийрыцарст<strong>в</strong>енную галантность с легкой блатизной и у<strong>в</strong>еренностью <strong>в</strong> собст<strong>в</strong>еннойнеотразимости – мужская часть населения трансформиро<strong>в</strong>алаобраз джигита <strong>в</strong> победоносного курортного ухажера, и <strong>в</strong>озможностьотметиться <strong>в</strong> этом пошло<strong>в</strong>атом облике-облаке манила многих.К нашей компании это не имело отношения, хотя иногда кто-нибудьмог обыграть эту роль, чтобы насмешить или приколоться к ситуации.Конечно, флирт, особенно <strong>в</strong>ечерний, когда прохлада манила к зали<strong>в</strong>утолпы, пре<strong>в</strong>ращая набережную <strong>в</strong> карна<strong>в</strong>ал, играл особую скрипку– роко<strong>в</strong>ые <strong>в</strong>згляды приезжих краса<strong>в</strong>иц и местных ка<strong>в</strong>алеро<strong>в</strong> скрещи<strong>в</strong>ались<strong>в</strong> назойли<strong>в</strong>ом аромате олеандро<strong>в</strong> и <strong>в</strong>ысекали искры, прожига<strong>в</strong>шие<strong>в</strong>оздух. Нарядная толпа фланиро<strong>в</strong>ала по набережной, закручи<strong>в</strong>аясь<strong>в</strong> отдельные потоки, напра<strong>в</strong>ля<strong>в</strong>шиеся к кофейным столикам, ихриплый голос Челентано пел о люб<strong>в</strong>и, оседа<strong>в</strong>шей, как морская соль,на загорелую кожу.В этой атмосфере амурного кайфа мы шли с<strong>в</strong>оими тропами, с благосклоннойснисходительностью <strong>в</strong>зирая на отпускной разгул страстей –ничего не попишешь, юг, курорт, субтропики. Чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>енный угар лишьоттенял подлинность тех чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>, которые случаются на каждой широте,если люди способны к глубокому пережи<strong>в</strong>анию.Одно из <strong>в</strong>оспоминаний пленяет меня богатст<strong>в</strong>ом неуло<strong>в</strong>имых оттенко<strong>в</strong>,<strong>в</strong>ыс<strong>в</strong>ечи<strong>в</strong>ая солнечным лучом Арду Инал-Ипа, ум и утонченнаякрасота которой держали поклоннико<strong>в</strong> на дистанции, <strong>в</strong>меща<strong>в</strong>шей<strong>в</strong>есь спектр целомудренного поклонения. Оно не было я<strong>в</strong>ным, как<strong>в</strong>нешняя куртуазность средне<strong>в</strong>еко<strong>в</strong>ых рыцарей – традиционный абхазскийэтикет <strong>в</strong> этом отношении диктует сдержанность, но прос<strong>в</strong>ечи<strong>в</strong>ало<strong>в</strong>о <strong>в</strong>зглядах и отношении, мельчайших жестах, интонации, скоторой предлагалась чашка кофе или шоколад.Любопытно было наблюдать, как <strong>в</strong>нимание друзей и приятелей перели<strong>в</strong>аетсятончайшими градациями чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>, среди которых <strong>в</strong>осхищение,инстинкти<strong>в</strong>ная попытка отступить назад, чтобы не обжечься, чтоАрда не кокетли<strong>в</strong>а и не посылает сигнал, который поз<strong>в</strong>олил бы сделатьпер<strong>в</strong>ый шаг, иногда раздражение и колики мужского эгоизма, иногдабескорыстный дар-<strong>в</strong>здох «Жи<strong>в</strong>и <strong>в</strong>ечно!» – каждый <strong>в</strong>ел с<strong>в</strong>ою тему-мелодию<strong>в</strong> меру с<strong>в</strong>оего огня и <strong>в</strong>еликодушия.Аура общего чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>а сопро<strong>в</strong>ождала Арду незаметно, как запах не<strong>в</strong>едомыхц<strong>в</strong>ето<strong>в</strong> – она почти не замечала этого и тем самым усили<strong>в</strong>алацеломудренность пространст<strong>в</strong>а, <strong>в</strong> котором, как <strong>в</strong> любо<strong>в</strong>ном стихот<strong>в</strong>орении,сли<strong>в</strong>ались томление и небо.Однажды мы пришли на «Амру» с моей старшей подругой из Моск<strong>в</strong>ыЕ<strong>в</strong>генией Власо<strong>в</strong>ой, <strong>в</strong>до<strong>в</strong>ой академика Харке<strong>в</strong>ича. Скоро подтянулисьМушни Х<strong>в</strong>арцкия, Арда и еще несколько приятелей – устрои<strong>в</strong> общийстолик, мы устроились с непринужденностью южан, гото<strong>в</strong>ых про<strong>в</strong>ести<strong>в</strong> неге долгие часы, наслаждаясь общением.Когда через пару часо<strong>в</strong> мы с подругой ушли, то уже через несколькометро<strong>в</strong>, Женечка жи<strong>в</strong>о спросила: «Все поголо<strong>в</strong>но <strong>в</strong>люблены <strong>в</strong> Арду?»Мой от<strong>в</strong>ет, что никто не решается на это, <strong>в</strong>ыз<strong>в</strong>ал уди<strong>в</strong>ление. Несмотряна сильный характер и род занятий – <strong>в</strong> 60-е Женечка, кандидат математическихнаук, руко<strong>в</strong>одила <strong>в</strong> Вычислительном центре Генштаба СССРотделом, который планиро<strong>в</strong>ал <strong>в</strong>оенно-<strong>в</strong>оздушные операции на Пентагон,моя подруга знала толк <strong>в</strong> изощренном кокетст<strong>в</strong>е и умела кружитьмужские голо<strong>в</strong>ы даже <strong>в</strong> зрелом <strong>в</strong>озрасте.Огляну<strong>в</strong>шись на оста<strong>в</strong>шуюся компанию, она испытующе посмотрелана меня и потом долго молчала – <strong>в</strong>идимо, <strong>в</strong>споминала с<strong>в</strong>ое чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>о кХарке<strong>в</strong>ичу, смерть которого на д<strong>в</strong>а года <strong>в</strong>ыбила ее из колеи. Подобнаяперекличка чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong> соста<strong>в</strong>ляет для меня одно из чудес жизни – ничтоне проходит бесследно, не<strong>в</strong>идимая эмоциональная <strong>в</strong>язь пронизы<strong>в</strong>ает<strong>в</strong>сю историю чело<strong>в</strong>ечест<strong>в</strong>а, и чей-нибудь страдающий <strong>в</strong>згляд десятитысячелетнейда<strong>в</strong>ности откликается <strong>в</strong> наши дни.Сило<strong>в</strong>ое поле личности не исчезает, как поры<strong>в</strong> <strong>в</strong>етра, а пронизы<strong>в</strong>аетпространст<strong>в</strong>о далеко за пределами физической оболочки – сило<strong>в</strong>оеполе «Амры» <strong>в</strong>ключало наши инди<strong>в</strong>идуальные молнии и искрило надпобережьем, как постоянная ос<strong>в</strong>ежающая гроза.Летом мы могли поехать на несколько дней на одну из археологическихстоянок, где копали наши друзья, – <strong>в</strong> Тамыш или Хуап. В Тамыше помиморадостей отдыха на берегу моря прельщала <strong>в</strong>озможность <strong>в</strong>ылепитьиз местной глины з<strong>в</strong>ерушку или крохотный сосуд и тут же обжечь его<strong>в</strong> небольшой печи. Хуапская археологическая стоянка располагалась <strong>в</strong>предгорьях, и там было маленькое чудо – природная купальня <strong>в</strong> ручье,окруженная густыми зарослями самшита. Можно было уединиться икупаться голышом <strong>в</strong> холодной <strong>в</strong>оде, что <strong>в</strong> летнюю жару было наслаждением,от которого ломило зубы, а душа переселялась <strong>в</strong> кустарникиХуапскую экспедицию <strong>в</strong>озгла<strong>в</strong>лял Мушни Х<strong>в</strong>арцкия, специалист по4849
палеолиту – шапка черных кудрей и смоляная борода обжигали худоелицо и ло<strong>в</strong>кое мускулистое тело, <strong>в</strong>ыделя<strong>в</strong>шее его среди городских жителей.Выучи<strong>в</strong>шись <strong>в</strong> Ленинграде, он, как многие из нас, еще долгое<strong>в</strong>ремя сохранял с<strong>в</strong>язи с городом студенческих лет и жил на д<strong>в</strong>е площадки.Часто приезжали его ленинградские друзья, участ<strong>в</strong>о<strong>в</strong>а<strong>в</strong>шие <strong>в</strong>раскопках, подъезжали мы, дилетанты <strong>в</strong> археологии, и простая жизньпод открытым небом, сдобренная поисками прошлого, струилась щедро,одаряя <strong>в</strong>олчьим аппетитом и крепким сном.Однажды мы с Мушни проснулись раньше <strong>в</strong>сех и пошли прогуляться.За городом Мушни д<strong>в</strong>игался стремительнее и напоминал охотника,постоянно держащего ухо нагото<strong>в</strong>е. Он показал мне глубокую пещеру,и, поры<strong>в</strong>шись <strong>в</strong> углу, я нашла огромный зуб – пещерный мед<strong>в</strong>едь, сказалМушни, около десяти тысяч лет, классная <strong>в</strong>ещь. Через год я подарилаэтот зуб <strong>в</strong> Будапеште с<strong>в</strong>оему приятелю-булгако<strong>в</strong>еду Ласло Халлеру,теперь жалею – сейчас можно было бы согре<strong>в</strong>ать <strong>в</strong> ладони этот кусочекнашей прогулки.В декабре 92-го Мушни, ста<strong>в</strong>ший командующим Восточным фронтом,погибнет от <strong>в</strong>зры<strong>в</strong>а гранаты – на <strong>в</strong>ершине холма ему <strong>в</strong>ышел на<strong>в</strong>стречунезнакомец <strong>в</strong> <strong>в</strong>оенной форме, ка<strong>в</strong>казская <strong>в</strong>нешность не поз<strong>в</strong>олила понять,кто это – абхаз или грузин, Мушни продолжал идти и ушел изнашей жизни <strong>в</strong>зры<strong>в</strong>ной <strong>в</strong>олной одиночест<strong>в</strong>а, оста<strong>в</strong>и<strong>в</strong>шей нам тоску и<strong>в</strong>ечную загадку – может ли не погибнуть на <strong>в</strong>ойне рыцарь, <strong>в</strong>сегда идущий<strong>в</strong>переди?Иногда мы уходили <strong>в</strong> <strong>в</strong>ыходные на Чумкузбу, чья д<strong>в</strong>ухкилометро<strong>в</strong>ая<strong>в</strong>ершина <strong>в</strong>идна из некоторых районо<strong>в</strong> Сухума, чтобы проск<strong>в</strong>озитьсебя молчанием гор и физической усталостью. В пятницу <strong>в</strong>ечером мыуезжали на а<strong>в</strong>тобусе мимо Каман, через полтора часа <strong>в</strong>ысажи<strong>в</strong>ались укукурузного поля, откуда спускались <strong>в</strong> пропасть, поросшую <strong>в</strong>еко<strong>в</strong>ымсамшитом, – здесь купались <strong>в</strong> реке, а потом д<strong>в</strong>а часа поднимались к хижинеТиграна. Этот сухоща<strong>в</strong>ый пожилой армянин, чьи родители бежали<strong>в</strong> Абхазию от армянской резни <strong>в</strong> Турции, после семидесяти ушел издома и поселился один на <strong>в</strong>ысоте 800 метро<strong>в</strong> над уро<strong>в</strong>нем моря. Его хижинаслужила бесплатным ночлегом для туристо<strong>в</strong>, можно было с<strong>в</strong>арганитьсебе еду <strong>в</strong> котле на очажной цепи, с<strong>в</strong>иса<strong>в</strong>шей <strong>в</strong> центре осно<strong>в</strong>нойкомнаты, отдохнуть, сыграть с хозяином <strong>в</strong> нарды, поиграть с его поросятами,которых он з<strong>в</strong>ал «Мачками», и походить на смастеренных имходулях. Самым гениальным <strong>в</strong> его хозяйст<strong>в</strong>е был туалет – д<strong>в</strong>е <strong>в</strong>етхихстенки среди гигантских лопухо<strong>в</strong> и некое подобие д<strong>в</strong>ерцы, поз<strong>в</strong>оля<strong>в</strong>шейбез стеснения спра<strong>в</strong>ить нужду над чистейшей струей, от<strong>в</strong>еденнойот ручья. Минимум хлопот, и <strong>в</strong>сегда с<strong>в</strong>ежий <strong>в</strong>оздух.От хижины до <strong>в</strong>ершины Чумкузбы было добрых четыре часа ходу похолмистой цепи. В хорошую погоду с самой <strong>в</strong>ершины <strong>в</strong>идно море отОчамчиры до Пицунды – за<strong>в</strong>оражи<strong>в</strong>ающая перспекти<strong>в</strong>а по<strong>в</strong>ерх трехидущих параллельно морю холмистых цепей. Спра<strong>в</strong>а <strong>в</strong>исит <strong>в</strong> <strong>в</strong>оздухеТурецкая шапка – эта глыбища <strong>в</strong> <strong>в</strong>иде дико<strong>в</strong>инного голо<strong>в</strong>ного убора<strong>в</strong>сегда поражает но<strong>в</strong>ичко<strong>в</strong> с<strong>в</strong>оей масси<strong>в</strong>ностью и легкостью парениянад окружающими <strong>в</strong>ершинами.Если <strong>в</strong>ыйти от Тиграна <strong>в</strong> час ночи, можно у<strong>в</strong>идеть с Чумкузбы <strong>в</strong>осходсолнца над Ка<strong>в</strong>казским хребтом – ради этого утонченного зрелища некоторыелюбители-полуночники бежали по тропе с фонарями <strong>в</strong> руках,рискуя оступиться, зато утренний с<strong>в</strong>ет над <strong>в</strong>ершинами <strong>в</strong>ознаграждалих и щекотал ощущением крылье<strong>в</strong> за спиной.Как-то, просну<strong>в</strong>шись <strong>в</strong> хижине Тиграна после горной пробежки, я, неоткры<strong>в</strong>ая глаз, наслаждалась ощущением отдыха <strong>в</strong>о <strong>в</strong>сем теле – мускулыблаженст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>али, полные кислорода и энергии; мозги были с<strong>в</strong>ободныот суеты и открыты любому опыту; стирая дере<strong>в</strong>янный потолок хижины,небо <strong>в</strong>ласт<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ало над моей жизнью и манило беспредельностьюпространст<strong>в</strong>а.Вдруг не<strong>в</strong>идимая линия протянулась от моих закрытых глаз к далекой«Амре», <strong>в</strong>ыс<strong>в</strong>ети<strong>в</strong>шейся на фоне моря – это был дружеский при<strong>в</strong>ет спобережья, не отпуска<strong>в</strong>шего даже <strong>в</strong> горах.В нашей жизни было много зелени и <strong>в</strong>оды, <strong>в</strong> начале 80-х мы открылидля себя <strong>в</strong>индсерфинг – сухумский зали<strong>в</strong> создан для этого <strong>в</strong>ида спорта,здесь редко <strong>в</strong>олнение, и начинающим удобно падать с парусом <strong>в</strong>спокойную гладь, не так страшно, как под <strong>в</strong>олну. Сотрудники физтехаосно<strong>в</strong>али пер<strong>в</strong>ую секцию, и доски с парусом начали бороздить бухтунара<strong>в</strong>не с яхтами – <strong>в</strong>ыходишь утром на простор моря, стоишь босыминогами на шерша<strong>в</strong>ой по<strong>в</strong>ерхности, омы<strong>в</strong>аемой <strong>в</strong>одой, работаешь парусом,и тело наполняется <strong>в</strong>етром, несущим при<strong>в</strong>кус далеких стран.С синопского берега, где располагались парусная и под<strong>в</strong>одная секцииспорти<strong>в</strong>но-технического клуба «Юг», «Амра» казалась маленьким пароходом,который терялся среди белоснежных лайнеро<strong>в</strong>, со<strong>в</strong>ерша<strong>в</strong>шихчерноморские круизы. Отсюда к «Амре» регулярно снаряжались экспедиции,под<strong>в</strong>одники кидали <strong>в</strong> моторную лодку ак<strong>в</strong>аланги и ехали добы<strong>в</strong>атьсо дна морского посуду – на пер<strong>в</strong>ом этаже «Амры» был ресторан,из распахнутых окон которого сухумские кутилы <strong>в</strong> разгар неуемногока<strong>в</strong>казского застолья бросали бокалы и даже тарелки.Возгла<strong>в</strong>лял эти экспедиции Владимир Орелкин, четырехкратный чемпионСССР и <strong>в</strong>осьмикратный чемпион Грузии по под<strong>в</strong>одной стрельбе.Учи<strong>в</strong>шийся <strong>в</strong>о ВГИКе у Юсо<strong>в</strong>а, но так и не ста<strong>в</strong>ший кинооператором.5051
Володя продолжал у<strong>в</strong>лекаться кино– и фотосъемками и получил серебрянуюмедаль ВДНХ за фотографию «Русалка», на которой Ната Зухба<strong>в</strong> гидрокостюме держала <strong>в</strong> руке здоро<strong>в</strong>енную рыбину. Поднятую содна посуду отмы<strong>в</strong>али дочиста – Орелкин лично следил за блеском ипрозрачностью стекла, и спортсмены пили за здоро<strong>в</strong>ье кутил и полнуюприключений жизнь морских бродяг. Те, кто присутст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ал на этихпиршест<strong>в</strong>ах, помнят знаменитые тосты, которые произносил Володя,– о Фрези Грант, бредущей по <strong>в</strong>олнам, о росинке, трепещущей на тра<strong>в</strong>е<strong>в</strong> час зари, о прекрасных незнакомках, ула<strong>в</strong>ли<strong>в</strong>ающих мужскую душу,чтобы пре<strong>в</strong>ратить ее <strong>в</strong> <strong>в</strong>ечно блуждающий по океанам «Летучий голландец».Беглые пиршест<strong>в</strong>а тех лет, <strong>в</strong>спыхи<strong>в</strong>ающие, как дне<strong>в</strong>ные с<strong>в</strong>етлячки,<strong>в</strong>езде, где <strong>в</strong>стречались несколько родст<strong>в</strong>енных душ, были скромнымии шутли<strong>в</strong>о-прозрачными – тесно не было никому, ибо пространст<strong>в</strong>одружбы и молодости было бесконечным и <strong>в</strong>мещало <strong>в</strong>се – от нонконформизмадо <strong>в</strong>заимных розыгрышей.Негромко пела под гитару стихи Бродского филолог Леша Кобахия,художники Сергей Сангало<strong>в</strong> и Георгий Баронин <strong>в</strong>носили <strong>в</strong> кофейнуюкутерьму богемно-байроническую нотку, физик-прозаик Даур Начкебиянеторопли<strong>в</strong>о шест<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ал за с<strong>в</strong>оей музой, задумчи<strong>в</strong>о <strong>в</strong>пуская <strong>в</strong>пространст<strong>в</strong>о <strong>в</strong>згляда следы прошлого, резала пра<strong>в</strong>ду-матку НаташаШульгина, оттеняя ее с<strong>в</strong>ежей кожей и тугим узлом на затылке, биологРоман Дбар сыпал цитатами на латыни и отгоражи<strong>в</strong>ался бездоннымспокойст<strong>в</strong>ием флегматика, д<strong>в</strong>е Гунды-поэтессы, еще со<strong>в</strong>сем молоденькие,ходили под ручку со с<strong>в</strong>оими стихами и обольщали ими побережье.Забегал историк-археолог Сергей Шамба и подмиги<strong>в</strong>ал на ходу, незаметноподпра<strong>в</strong>ляя иронию, как белоснежный носо<strong>в</strong>ой платок <strong>в</strong> нагрудномкармане; читал книгу за отдельным столиком хирург Ростисла<strong>в</strong>Тоценко, сопернича<strong>в</strong>ший накачанными бицепсами и пра<strong>в</strong>ильнымичертами лица с Силь<strong>в</strong>естром Сталлоне; только что защити<strong>в</strong>шая кандидатскуюАида Ладария еще держала <strong>в</strong> узде с<strong>в</strong>ои лидерские качест<strong>в</strong>а,намекая на них смугло-<strong>в</strong>ластным профилем; юрист Кероп Магакян сзастенчи<strong>в</strong>ой метафорой на плече смотрел одно<strong>в</strong>ременно на зали<strong>в</strong> и насобеседника; молча смако<strong>в</strong>ал шоколад историк Анзор Агумаа, собирающийстаринные фотографии и открытки и знающий, кто прожи<strong>в</strong>ал <strong>в</strong>сухумских особняках до ре<strong>в</strong>олюции; художник Валерий Аркания бродилпо кофейне, как по лесу, изредка <strong>в</strong>ыныри<strong>в</strong>ая на полянку, где можнобыло погреться на солнце.Журналисты Николай Джонуа и Виталий Шария <strong>в</strong>ыныри<strong>в</strong>али из редакциигазеты «Со<strong>в</strong>етская Абхазия», шалели от с<strong>в</strong>ежего <strong>в</strong>оздуха игалопом мчались на с<strong>в</strong>ои насиженные кофейные места – Коля хохоталс<strong>в</strong>ежо и зали<strong>в</strong>чато, успе<strong>в</strong>ая оцени<strong>в</strong>ать окружающих дам, а Виталийподгребал подробности происходящего, роняя лишние из рука<strong>в</strong>о<strong>в</strong>.«Амра» демонстриро<strong>в</strong>ала многообразие типо<strong>в</strong> и подчерки<strong>в</strong>ала каждыйиз них с <strong>в</strong>еликодушием истинной хозяйки.Например, <strong>в</strong> нашей компании было три признанных <strong>в</strong>о <strong>в</strong>сей Абхазиикраса<strong>в</strong>ца – физик Адгур Инал-Ипа, филолог Рауф Чепия и художникАдгур Дзидзария. Из них троих бабником был только Рауф, а оба Адгура,ра<strong>в</strong>нодушные к с<strong>в</strong>оей мужской красоте, скользили <strong>в</strong> <strong>в</strong>олнах женского<strong>в</strong>осхищения без особых потерь и приобретений. Зато Рауф отры<strong>в</strong>алсяза <strong>в</strong>сех – особенно <strong>в</strong>озросла его популярность, когда он сталпер<strong>в</strong>ым диктором только что созданного абхазского теле<strong>в</strong>идения, и егобархатный баритон <strong>в</strong>ор<strong>в</strong>ался <strong>в</strong> каждую к<strong>в</strong>артиру.В его мужском обаянии ск<strong>в</strong>озили экзотические нотки – помимо духо<strong>в</strong>ныхпоиско<strong>в</strong>, характерных для нашей поросли, он <strong>в</strong>егетарианст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>али интересо<strong>в</strong>ался йогой. Я прислала к нему одну с<strong>в</strong>ою приятельницу,неда<strong>в</strong>но перееха<strong>в</strong>шую сюда из России, чтобы он поделился с нею секретами<strong>в</strong>егетарианской кухни, и результат не замедлил себя ждать – онапотеряла голо<strong>в</strong>у, быстро получила отста<strong>в</strong>ку и ушла <strong>в</strong> женский монастырьпод Одессой.Адгур Инал-Ипа был меланхолическим краса<strong>в</strong>цем, и его ниша <strong>в</strong> нашейкомпании напоминала пещеру отшельника – он <strong>в</strong>сегда был сам по себе,и его деликатность только подчерки<strong>в</strong>ала это. Сдержанно-молчали<strong>в</strong>ый,думающий о с<strong>в</strong>оем, Адгур присутст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ал-отсутст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ал, но его <strong>в</strong>нутренняячистота цементиро<strong>в</strong>ала общение из глубины.Однажды зимой, за полгода до кро<strong>в</strong>а<strong>в</strong>ой <strong>в</strong>спышки 89-го, мы с подругойна набережной попали под грубый нажим разгульной мужской компании,я <strong>в</strong>спылила и уже гото<strong>в</strong>а была подраться, как поя<strong>в</strong>ился Адгур иодин бросился на семерых. Дело могло кончиться плохо, но тут подъехалацелая компания наших, и <strong>в</strong><strong>в</strong>иду ра<strong>в</strong>но<strong>в</strong>есия сил ситуацию спустилина тормозах.Его гото<strong>в</strong>ность тут же <strong>в</strong>стать на защиту <strong>в</strong> я<strong>в</strong>но нера<strong>в</strong>ных усло<strong>в</strong>ияхосталась <strong>в</strong> моей памяти как боле<strong>в</strong>ая заноза, и когда началась грузино-абхазская<strong>в</strong>ойна, я знала <strong>в</strong>нутренним знанием (да простят мне егородные), что он не <strong>в</strong>ернется – такие не <strong>в</strong>оз<strong>в</strong>ращаются. Его долго берегли,поручая сложные технические задачи – перед концом <strong>в</strong>ойны онсо<strong>в</strong>ершенст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ал <strong>в</strong> Пицунде упра<strong>в</strong>ляемую лодку-снаряд. Но <strong>в</strong> конце<strong>в</strong>ойны Адгур сумел ускользнуть от надзора и, <strong>в</strong>ыпроси<strong>в</strong> у кого-то а<strong>в</strong>томат,участ<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ал <strong>в</strong> последнем, победоносном, наступлении на Сухум.В юности он снялся <strong>в</strong> фильме «По<strong>в</strong>есть об абхазском парне», где играл5253
Героя Со<strong>в</strong>етского Союза Владимира Харазия, па<strong>в</strong>шего <strong>в</strong> Великой Отечест<strong>в</strong>енной.В кино его убили а<strong>в</strong>томатной очередью из танка, и жизньс жестокой точностью процитиро<strong>в</strong>ала фильм – бегущего <strong>в</strong> атаку Адгурасрезала а<strong>в</strong>томатная россыпь из люка.Адгур Дзидзария напоминал жгучего итальянца, и его занятия каратедо,мелодичность д<strong>в</strong>ижений и мягкое умение уходить от конфликто<strong>в</strong>созда<strong>в</strong>али <strong>в</strong>округ него защитную зону, <strong>в</strong> которой окружающие чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>алисебя комфортно.Как-то приехали на несколько дней д<strong>в</strong>а испанца, его друзья, и Адгурс археологом Баталом Кобахия принялись раз<strong>в</strong>лекать их, показы<strong>в</strong>аяприродные красоты и достопримечательности. Батал, унаследо<strong>в</strong>а<strong>в</strong>шийот отца-актера театральный темперамент, был <strong>в</strong>ыбран не только подружбе, но и за умение держать <strong>в</strong>нимание окружающих <strong>в</strong> тонусе. В последнийдень гостей катали по зали<strong>в</strong>у на яхте, которую сухумский яхтклубиногда <strong>в</strong>ыделял для дружеских прогулок. Потом сно<strong>в</strong>а пили кофена «Амре», и Батал, слегка утомленный пылким гостеприимст<strong>в</strong>ом, началжало<strong>в</strong>аться на скромные зарплаты научных сотруднико<strong>в</strong>, не поз<strong>в</strong>оляющиепродемонстриро<strong>в</strong>ать настоящий ка<strong>в</strong>казский размах. Испанцынедоуменно переглянулись, и один из них осторожно сказал, что у них<strong>в</strong> стране за такой образ жизни, который они наблюдают <strong>в</strong> эти дни, нужноплатить очень большие деньги.Помню еще один насыщенный день, когда наших <strong>в</strong> кофейне было особенномного – за каждым <strong>в</strong>торым столиком мелькали хорошо знакомыелица, каждый был не но<strong>в</strong>ичок <strong>в</strong> культуре общения с собой, и этосозда<strong>в</strong>ало атмосферу насыщенного дейст<strong>в</strong>а.Поя<strong>в</strong>ился художник и скульптор Ги<strong>в</strong>и Смыр, и мы радостно <strong>в</strong>стрепенулись,организуя для него с<strong>в</strong>ободное место за столиком – редкиеприезды Ги<strong>в</strong>и из Но<strong>в</strong>ого Афона были как глоток кислорода, настолькосилен <strong>в</strong> нем природный дух. В 15 лет он открыл огромную пещеру, ста<strong>в</strong>шую<strong>в</strong>последст<strong>в</strong>ии знаменитым курортным аттракционом, окрестныегоры он знал наизусть и пропадал там <strong>в</strong> одиночест<strong>в</strong>е, используя егокак объемный инструмент познания – <strong>в</strong> его одиночест<strong>в</strong>е была мощнаяархаика, <strong>в</strong>тяги<strong>в</strong>ающая землю и растения <strong>в</strong> единый оборот с чело<strong>в</strong>еком.Рассказы Ги<strong>в</strong>и о магии абхазской луны за<strong>в</strong>оражи<strong>в</strong>али даже случайныхсобеседнико<strong>в</strong> – ее льющееся с<strong>в</strong>ерху сияние проры<strong>в</strong>алось ск<strong>в</strong>озь егосло<strong>в</strong>а и смы<strong>в</strong>ало общение <strong>в</strong> стихийный <strong>в</strong>одо<strong>в</strong>орот.На окраинах моего <strong>в</strong>нимания сущест<strong>в</strong>о<strong>в</strong>али аутсайдеры «Амры» –странно<strong>в</strong>атые люди, приходи<strong>в</strong>шие <strong>в</strong> осно<strong>в</strong>ном днем, когда были с<strong>в</strong>ободныестолики, и сиде<strong>в</strong>шие часами одни, их молчание не обременяло«Амра» принимала <strong>в</strong>сех, не пытаясь подогнать к единому знаменателю.Было несколько я<strong>в</strong>но сумасшедших, <strong>в</strong> том числе приезжих – казалось,здесь, на проду<strong>в</strong>аемом пятачке над <strong>в</strong>одой, им комфортнее, чем на земле,где нужны паспорта и прописка.С одним из аутсайдеро<strong>в</strong> меня с<strong>в</strong>язы<strong>в</strong>али полуприятельские отношения,осно<strong>в</strong>анные на обоюдном пристрастии к луне – несколько раз мысталки<strong>в</strong>ались на синопском берегу <strong>в</strong> самый разгар полнолуния и постепеннонаработали общий, хотя и скудный язык. Зато этот молчали<strong>в</strong>ыйлуноголик имел немало имен: Боря, Игорь, Тимур и Константин,остальные уже не помню, как пра<strong>в</strong>ило, каждый раз он фигуриро<strong>в</strong>алпод другим, нена<strong>в</strong>язчи<strong>в</strong>о да<strong>в</strong>ая понять, с кем я имею дело при очередной<strong>в</strong>стрече. Днем мы <strong>в</strong>иделись очень редко, мельком, на «Амре» мыограничи<strong>в</strong>ались легким ки<strong>в</strong>ком, не знаю, где он работал и кем, <strong>в</strong> общениион упорно отсекал эту часть с<strong>в</strong>оего сущест<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ания – <strong>в</strong>озможно,несмотря на мою <strong>в</strong>стречную дистанцию, он боялся слишком я<strong>в</strong>ногоприкосно<strong>в</strong>ения.Жил он <strong>в</strong> родительском доме на <strong>в</strong>ершине горы Черня<strong>в</strong>ского, откудапросматри<strong>в</strong>алась большая часть сухумского зали<strong>в</strong>а. В полнолуние онсидел <strong>в</strong> кресле на крыше и часами следил за ее торжест<strong>в</strong>енным шест<strong>в</strong>иемпо небу. В отличие от Ги<strong>в</strong>и Смыра он предпочитал городскую луну,отбрасы<strong>в</strong>ающую мелкие детализиро<strong>в</strong>анные тени – от балконных решеток,резных карнизо<strong>в</strong>, <strong>в</strong>еерных пальм и поздних прохожих, поэтому,насыти<strong>в</strong>шись ее панорамным сиянием, спускался <strong>в</strong> город и искал <strong>в</strong>сено<strong>в</strong>ые ракурсы. Черная тень кипарисо<strong>в</strong> дрожала <strong>в</strong> тишине, углубляя еедо самоотречения, и однажды, после особенно яркого полнолуния, онсказал, что город спал так глубоко, что не<strong>в</strong>озможно было проникнуть<strong>в</strong> его сны.Для меня он был жителем ночи, с<strong>в</strong>едущим <strong>в</strong> ее тайнах и обогащающиммое знание о побережье – каждый чело<strong>в</strong>ек <strong>в</strong>носил с<strong>в</strong>ойст<strong>в</strong>енную толькоему нотку <strong>в</strong> многоц<strong>в</strong>етный поток жизни, и я жадно <strong>в</strong>бирала <strong>в</strong>се подробности,от разнообразия которых холодело сердце.Это была только моя компания, а таких, расходи<strong>в</strong>шихся дружескимикругами по городу, по стране, было множест<strong>в</strong>о – «Амра» и другие кофейнипродуциро<strong>в</strong>али особый стиль жизни. Между собой мы назы<strong>в</strong>алисебя амритянами, и это кофейное братст<strong>в</strong>о было не<strong>в</strong>идимым отличиемнашего способа сущест<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ания.***К концу 80-х подъем национально-ос<strong>в</strong>ободительного д<strong>в</strong>ижения, захлестну<strong>в</strong>шегоСо<strong>в</strong>етский Союз и име<strong>в</strong>шего да<strong>в</strong>ние корни <strong>в</strong> Абхазии,5455
под<strong>в</strong>ерстнул и наше поколение, и на «Амру» уже часто забегали за политическимино<strong>в</strong>остями – общест<strong>в</strong>енное напряжение <strong>в</strong> стране резко<strong>в</strong>озросло, и <strong>в</strong>олны его захлесты<strong>в</strong>али кофейню, как зимний берег.Китайское проклятье «Чтоб ты жил <strong>в</strong> эпоху перемен!» скорее манило,чем пугало, ибо опыта перемен у нас как раз и не было – жизненныйпуть был размеренным, как шкала градусника – от детского сада допенсии. Поэтому мы <strong>в</strong>ибриро<strong>в</strong>али <strong>в</strong> такт несущемуся <strong>в</strong>скачь <strong>в</strong>ремени сощущением но<strong>в</strong>изны <strong>в</strong> жилах.Тогда мы еще не знали, что нам по<strong>в</strong>езло! Что нас приз<strong>в</strong>али <strong>в</strong>себлагие,как собеседнико<strong>в</strong> на пир – раз<strong>в</strong>ал СССР, <strong>в</strong>ойна, гибель друзей, блокадаи жестокое искушение с<strong>в</strong>ободой уже <strong>в</strong>ызре<strong>в</strong>али <strong>в</strong> будущем, как «изабелла»,которой мы любили лакомиться <strong>в</strong> конце сентября.Май <strong>2011</strong>Норик ГаспарянРодился <strong>в</strong> 1959 году. А<strong>в</strong>тор десятикниг. Исполнительный директорОбщест<strong>в</strong>енного теле<strong>в</strong>идения.Жи<strong>в</strong>ет <strong>в</strong> Степанакерте.5657
Никогда еще аэропорт не был таким многолюдным, неряшли<strong>в</strong>ыми проти<strong>в</strong>ным. Царила не<strong>в</strong>ообразимая сутолока. Все – дети, женщины,мужчины, старики – спешили, боясь опоздать. Поло<strong>в</strong>ину же огромногозала занимали чемоданы и уродли<strong>в</strong>ые сумки с различными этикетками.И Симон поместил с<strong>в</strong>ой тощий зад на одну из этих уродли<strong>в</strong>ыхсумок, закурил, хотя курить здесь строго <strong>в</strong>оспрещалось, и <strong>в</strong>ы<strong>в</strong>ескиспра<strong>в</strong>а и сле<strong>в</strong>а <strong>в</strong>се <strong>в</strong>ремя напоминали об этом. Но это, мягко го<strong>в</strong>оря,не коробило Симона: это его страна, его аэропорт, и он может курить<strong>в</strong>езде, где захочет. Запрещающий тоже с<strong>в</strong>ой, не чужой. А как же? Пустькто-нибудь осмелится подойти!– Гражданин, здесь запрещается курить... – пусть подойдет, посмотритСимону <strong>в</strong> глаза и произнесет это. Симон только этого и ждал, именнодля этого он находился здесь. Нет, он не собирался грубить. Симонпросто очень хотел произнести пару сло<strong>в</strong> именно сидя, ск<strong>в</strong>озь дым, <strong>в</strong>качест<strong>в</strong>е прощального сло<strong>в</strong>а, эпилога, что ли, опра<strong>в</strong>да<strong>в</strong> таким образомс<strong>в</strong>ое состояние.– Во-пер<strong>в</strong>ых, гражданин, обращайтесь ко мне на «Вы», – сказал бы Симон.– Во-<strong>в</strong>торых, можете подсказать мне, что <strong>в</strong> этой стране не запрещено?Может, клеить де<strong>в</strong>ицу на улице, попрошайничать, гулять передзданием пра<strong>в</strong>ительст<strong>в</strong>а <strong>в</strong> залатанных штанах и разор<strong>в</strong>анных туфлях,пожирать страну? В-третьих, – Симон <strong>в</strong>ыйдет из терпения, – Ты ктотакой? Я, например, Симон, отца моего также з<strong>в</strong>али Симоном, дедатоже, сына тоже. В нашем роду <strong>в</strong>се Симоны. Ты – милиционер, полицейский,<strong>в</strong>роде бы блюститель порядка. Интересно, какой это ты порядокблюдешь, чей порядок? Тьфу! И Симон плюнет прямо рядом сгосударст<strong>в</strong>енными туфлями этого полицейского-милиционера-блюстителяпорядка, и на<strong>в</strong>ерняка подумает, что поло<strong>в</strong>ина страны ходит <strong>в</strong>государст<strong>в</strong>енных туфлях, <strong>в</strong> государст<strong>в</strong>енной одежде, находится на государст<strong>в</strong>енномдо<strong>в</strong>ольст<strong>в</strong>ии.Однако никто не подходил к Симону, и он, расположи<strong>в</strong> с<strong>в</strong>ой зад науродли<strong>в</strong>ой и жесткой сумке, безразлично курил. Другим нечем былозаняться. Раз<strong>в</strong>е что можно было не курить. Однако он курил, изучаяокружающих. Прежде <strong>в</strong>сего, <strong>в</strong>ыяснил, что жена достаточно некраси<strong>в</strong>а.И это не было результатом плохой жизни, страданий. Такой она родилась.Что же понра<strong>в</strong>илось <strong>в</strong> ней Симону, заста<strong>в</strong>и<strong>в</strong> его поехать за ней <strong>в</strong>дере<strong>в</strong>ню и при<strong>в</strong>езти <strong>в</strong> город под з<strong>в</strong>уки зурны и барабана. А теперь онаубегала из города <strong>в</strong> другую страну. Убегала, потому что не терпела этотгород, потому что <strong>в</strong> этом городе <strong>в</strong>се были краси<strong>в</strong>ыми. Симон пожалелсебя, пожалел о том, что <strong>в</strong> продолжение 15 лет спал с ней <strong>в</strong> одной пос-Аэропорттели и клал голо<strong>в</strong>у на ту же подушку. В голо<strong>в</strong>е пронеслось также, чтоизменять ей, то есть иногда спать с другой женщиной, не грех, и Бог,недолго думая, может простить Симона.Пожалел и жену. Что она будет делать там, как будет ходить на базар,<strong>в</strong>ходить <strong>в</strong> магазин и покупать одежду? Как будет объяснять, что ейнужно? Как назы<strong>в</strong>аются по-английски помидор, огурец? Точно, растеряется,останется на улице, и домой ее при<strong>в</strong>едут полицейские.Затем он мысленно перенес жену туда и поста<strong>в</strong>ил рядом с тамошнимиженщинами – краси<strong>в</strong>ыми, с обнаженными длинными ногами, голымжи<strong>в</strong>отом, открытой грудью и руками с золотыми <strong>в</strong>олосиками.Перенес, поста<strong>в</strong>ил рядом с ними... и отказался от собст<strong>в</strong>енной жены.Даже забыл о том, что <strong>в</strong> течение 15 лет <strong>в</strong>месте несли с<strong>в</strong>ой груз, <strong>в</strong>местемучились и <strong>в</strong>ыстояли. И эта безобразная женщина подарила миру, а<strong>в</strong>ернее, роду Симона, пятерых детей. Родились друг за другом. И сейчаспотерянно стояли <strong>в</strong> этом громадном зале аэропорта.Он стал изучать и детей. Старшей дочери ед<strong>в</strong>а четырнадцать. Ничегоона не унаследо<strong>в</strong>ала от матери. Симон посмотрел на нее краешкомглаза и пережил радостный миг. В глазах дочери уже были ростки зрелости.Отец у<strong>в</strong>идел <strong>в</strong> них также и грусть, почу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ал, что де<strong>в</strong>очка неможет понять этих не<strong>в</strong>едомо куда спешащих людей, эту неряшли<strong>в</strong>уютолпу. И от бессилия печаль стано<strong>в</strong>илась еще гуще.Без особых усилий нашел Сону. Она грызла семечки, засоряя с<strong>в</strong>ою территорию<strong>в</strong> аэропорту. Соне было уже д<strong>в</strong>енадцать, но она не понимала,что нельзя сорить, что кто-то, лет шестидесяти-семидесяти, будет трудиться,чтобы <strong>в</strong>се это подмести, и непременно будет проклинать того,кто насорил.Сона тоже ничего не унаследо<strong>в</strong>ала от матери... Наоборот, ее красота пугалаСимона. Пра<strong>в</strong>да, Сона была смуглой, но она напоминала черныйогонь. Она – ярко <strong>в</strong>ыраженная армянка. В ней была яркость от скалстраны, камня, абрикоса, лани... Пра<strong>в</strong>да, у нее отсутст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ала серьезность<strong>в</strong>зрослой, но <strong>в</strong> проказли<strong>в</strong>ости Сони была тоска. И даже <strong>в</strong> лузганиисемечек была тоска.Вардану <strong>в</strong>осемь лет. Симон считал его с<strong>в</strong>оей копией. Никаких различий.Симон немного сожалел, что именно ему не было дано его имя.Теперь этот Вардан-Симон нашел на с<strong>в</strong>оей территории <strong>в</strong> аэропортуподобного себе и играл <strong>в</strong> какую-то непонятную игру. Симон смотрелна сына, и ему казалось, что дед пришел и наблюдает за ним самим.Вообще-то, <strong>в</strong>се ут<strong>в</strong>ерждали, что дети пошли <strong>в</strong> отца, то есть <strong>в</strong>се похожина Симона. А это означает, что дети похожи также на отца Симона, родителяотца Симона. Симон знает, что его род – исключительный. Все5859
– и мужчины, и женщины – были похожи друг на друга и дарили мирупохожих на себя детей.Уди<strong>в</strong>ительным было то, что от женщин этого рода рождались дети, похожиена Симона.– Симон, ты <strong>в</strong>зял с собой паспорта?Конечно, Симон <strong>в</strong>се <strong>в</strong>зял с собой. Положил <strong>в</strong> сумку даже игрушки с<strong>в</strong>оегодетст<strong>в</strong>а, фотографии <strong>в</strong>сех родст<strong>в</strong>еннико<strong>в</strong>, соседей, а также горсточкуземли – <strong>в</strong> маленьком с<strong>в</strong>ертке, небольшой осколок камня от заборадома и побег <strong>в</strong>етки, царапающейся о стекло окна дома...Однако Симон был занят изучением пятилетнего сына. Симон усмехнулся.Все ут<strong>в</strong>ерждали, что этот пятилетний сор<strong>в</strong>анец ничем не отличаетсяот Вардана Мамиконяна. Они го<strong>в</strong>орили это так, будто тысячураз пиро<strong>в</strong>али с Варданом Мамиконяном и <strong>в</strong>месте участ<strong>в</strong>о<strong>в</strong>али <strong>в</strong> А<strong>в</strong>арайрскомсражении. А если этот пятилетний сынишка Симона дейст<strong>в</strong>ительнопохож на полко<strong>в</strong>одца, то это означает, что и Симон похож,и <strong>в</strong>осьмилетний Вардан Симона, и де<strong>в</strong>очки, и отец, что <strong>в</strong>се они – одинрод...И Симон пригляделся к пятилетнему сыну и стоящим рядом мальчикам.Пригляделся и сделал что-то <strong>в</strong>роде открытия: <strong>в</strong>се мальчики былипохожи на его пятилетнего сына. Были одинако<strong>в</strong>ы ц<strong>в</strong>ет <strong>в</strong>олос и глаз,рост, манера стоять и д<strong>в</strong>игаться. Симон пошарил <strong>в</strong>зглядом по аэропортуи нашел <strong>в</strong> самом дальнем углу нескольких мальчишек, играющих отрешенноот мира. Сра<strong>в</strong>нил, и сно<strong>в</strong>а никаких различий. Все – Симоны.Си-мо-ны!– Симон, паспорта...Симон подумал, что паспорт ему <strong>в</strong>о<strong>в</strong>се и не нужен, что его паспортомя<strong>в</strong>ляются эти Симоны. Посмотрят на них и скажут без колебаний:– Симон Симонян, родился <strong>в</strong> 1955 году на территории планеты Земля,именуемой Арменией, <strong>в</strong> долине горы Арарат. Внук дедушки Симона,па<strong>в</strong>шего <strong>в</strong> пятнадцатом на поле Мшо. Внук другого дедушки Симона,погибшего <strong>в</strong> со<strong>в</strong>етской тюрьме <strong>в</strong> тридцать седьмом... Сын Симона, которыйбезмол<strong>в</strong>но мучился, мучился и однажды собрал <strong>в</strong>есь с<strong>в</strong>ой род изая<strong>в</strong>ил:– Этот мир не для меня. Разберитесь с ним сами.Сказал это и ушел, след простыл.В паспорте столько <strong>в</strong>ещей не отмечается. А если еще немного приглядятсяк Симонам, то скажут:– Симон Симонян, у тебя уникальный род. Ты – дере<strong>в</strong>о, которое растетлишь перед <strong>в</strong>зором горы Арарат. И когда происходил <strong>в</strong>семирныйпотоп, это дере<strong>в</strong>о стояло, и голубь принес Ною лист с его макушки... Ана чужом поле ты не <strong>в</strong>ыдержишь, Симон. Высохнут, искри<strong>в</strong>ятся т<strong>в</strong>ои<strong>в</strong>ет<strong>в</strong>и, плод т<strong>в</strong>ой не успеет <strong>в</strong>кусить нектара, поднимающегося от т<strong>в</strong>оихкорней, и треснет т<strong>в</strong>оя кора...– ... Пассажиры, отпра<strong>в</strong>ляющиеся <strong>в</strong> Париж...Жена подарила Симону пятого ребенка <strong>в</strong>сего семь-<strong>в</strong>осемь месяце<strong>в</strong> назад.И нарекли его без спора и шума Симоном. Это означало, что <strong>в</strong> семьеу Симона больше не родится детей, и этот Симон – последний. Егоназ<strong>в</strong>али Симоном, и имя Симона-старшего обрело еще большую <strong>в</strong>ажность.Родст<strong>в</strong>енники, соседи и знакомые не могли предположить, что <strong>в</strong>таком <strong>в</strong>озрасте безобразная жена Симона решится пойти на подобныйшаг, что <strong>в</strong> сорок пять лет Симон сно<strong>в</strong>а <strong>в</strong>скочит от радости, раскупоритшампанское перед родильным домом...Симон <strong>в</strong>спомнил это и <strong>в</strong>но<strong>в</strong>ь грустно усмехнулся. Он признался себе,что с момента, как ступил на территорию этого проклятого аэропорта,его смех стал грустным. Смех был смехом тогда, когда раскупори<strong>в</strong>албутылку перед родильным домом, собра<strong>в</strong> <strong>в</strong>округ себя случайных прохожих.Можно было подумать, что это пер<strong>в</strong>енец Симона, что <strong>в</strong> с<strong>в</strong>ои45 лет Симон еще не <strong>в</strong>идел ребенка, не радо<strong>в</strong>ался как следует, что бесплодная,некраси<strong>в</strong>ая жена Симона наконец родила...Симон поя<strong>в</strong>ился на с<strong>в</strong>ет таким же образом, <strong>в</strong>след за четырьмя детьми,когда отцу Симона было ро<strong>в</strong>но сорок пять. Разумеется, это былочистым со<strong>в</strong>падением. Однако Симон был у<strong>в</strong>ерен, что <strong>в</strong> этом деле необошлось без <strong>в</strong>мешательст<strong>в</strong>а Бога, и именно Все<strong>в</strong>ышний подарил очередногоСимона. Иными сло<strong>в</strong>ами, Симон – Божье создание. И именнопотому Симон раскупори<strong>в</strong>ал шампанское, и смех его был смехом.– ... Отпра<strong>в</strong>ляющиеся <strong>в</strong> Париж...Маленький Симон д<strong>в</strong>игался на чет<strong>в</strong>ереньках, от<strong>в</strong>ое<strong>в</strong>ы<strong>в</strong>ая себе территориюу задыхающегося аэропорта. Он расталки<strong>в</strong>ал с<strong>в</strong>оими пыльнымиручонками людей, и они не<strong>в</strong>ольно теснились, откры<strong>в</strong>ая дорогу ребенку.А малыш садился на минутку, уди<strong>в</strong>ленно смотрел снизу <strong>в</strong><strong>в</strong>ерхна людей, затем сно<strong>в</strong>а продолжал с<strong>в</strong>ое наи<strong>в</strong>ное, зах<strong>в</strong>атническое прод<strong>в</strong>ижение.И это <strong>в</strong>се больше и больше <strong>в</strong>дохно<strong>в</strong>ляло его, <strong>в</strong> дейст<strong>в</strong>ияхребенка были бодрость и неосознанная мстительность.Вначале Симон-отец принял это за наи<strong>в</strong>ную детскую игру и даже хотелодернуть его. Однако <strong>в</strong> один момент ребенок оказался <strong>в</strong>не поля его зрения,и лишь позже Симон-отец заметил, что сынишка почти ос<strong>в</strong>ободилогромный зал, оттесни<strong>в</strong> людей к стене, сло<strong>в</strong>но преступнико<strong>в</strong> перед казнью,и, сидя <strong>в</strong> центре с<strong>в</strong>оей громадной территории, громко смеется.– Этот мир не для меня, – Симон услышал голос отца. – Разберитесь сним сами...6061
... Малыш хохотал...... Париж...– Симон, паспорта...– Этот мир...... Симон Симонян. Роди<strong>в</strong>шийся <strong>в</strong> долине горы Арарат, <strong>в</strong> Ное<strong>в</strong>ом ко<strong>в</strong>чеге,из абрикоса... корня дере<strong>в</strong>а...И никто не <strong>в</strong>озмущался: чей это щенок? Поя<strong>в</strong>ись недо<strong>в</strong>ольные, от<strong>в</strong>етилбы:– Сам ты щенок, собака, сукин сын!Сказал бы:– Сам ты щенок, потому что жи<strong>в</strong>ешь бессмысленно, глупо и не знаешь,куда идешь. Сам ты щенок, потому что не смог защитить с<strong>в</strong>ою страну,потому что не <strong>в</strong>цепился <strong>в</strong> ногу <strong>в</strong>ры<strong>в</strong>ающегося <strong>в</strong> т<strong>в</strong>ой дом, потому что<strong>в</strong>ечно скулишь...Симон – мой сын, а я – сын с<strong>в</strong>оего, не приня<strong>в</strong>шего этот мир отца Симона,сына моего деда Симона, па<strong>в</strong>шего на поле Мшо. Он – пра<strong>в</strong>нукВардана Мамиконяна...И колыбелью Вардана Мамиконяна был Ное<strong>в</strong> Ко<strong>в</strong>чег...– ...Мать того, кто <strong>в</strong>ыдумал аэропорт! – замычал Симон.А маленький Симон продолжал держать людей припертыми к стене.Они, казалось, боялись д<strong>в</strong>игаться. Ничто не ускользало от <strong>в</strong>зора малыша.Незначительное д<strong>в</strong>ижение, и малыш <strong>в</strong>изжал, приходил <strong>в</strong> ярость.Никто, даже некраси<strong>в</strong>ая жена Симона, не мог подойти к нему.Печаль <strong>в</strong> глазах старших дочерей стала более я<strong>в</strong>ной.Распра<strong>в</strong>и<strong>в</strong>шись с семечками, Сона стала скучать.Вардан, за<strong>в</strong>ерши<strong>в</strong> игру, наблюдал за маленьким Симоном и смеялся.Пятилетний сынишка заснул, положи<strong>в</strong> голо<strong>в</strong>у на колени матери.– ... Пассажиро<strong>в</strong> просим...– ... С<strong>в</strong>ежие пирожки, с<strong>в</strong>ежие...Старушка с тележкой попробо<strong>в</strong>ала <strong>в</strong>ойти на территорию маленькогоСимона, однако, услыша<strong>в</strong> <strong>в</strong>изг ребенка, застыла на месте.– ... Со<strong>в</strong>ершил посадку...Симон исподтишка поглядел на жену. Пожалел. И себя, и жену. Себя –больше. Пожалел и старших дочерей, шало<strong>в</strong>ли<strong>в</strong>ую Соню, Вардана, пятилетнегосына, старушку, торгующую пирожками, приго<strong>в</strong>оренных пассажиро<strong>в</strong>,стоящих под стеной зала ожидания, а также того, кто объя<strong>в</strong>лял:– ... Париж...Это было д<strong>в</strong>адцать пять лет назад. Вместе с отцом пришел <strong>в</strong> аэропорт.Впер<strong>в</strong>ые <strong>в</strong> жизни Симон-отец должен был сесть <strong>в</strong> самолет и посмотретьс<strong>в</strong>ерху на неприятный ему мир. И для этого случая он наделпарадную одежду, нацепил на грудь ордена и медали, полученные на<strong>в</strong>ойне. Обу<strong>в</strong>ь же была при<strong>в</strong>езена из России – натуральная кожа, блеск.И галстук за<strong>в</strong>язал. Впер<strong>в</strong>ые <strong>в</strong> жизни. Накануне же супруга посадилаСимона <strong>в</strong> огромную лохань и помыла.Вообще, отец был краси<strong>в</strong>ым мужчиной. И наряд еще больше подчерки<strong>в</strong>алего красоту. Ради таких мужчин женщины гото<strong>в</strong>ы со<strong>в</strong>ершать глупыепоступки, забы<strong>в</strong> о женской гордости и чести.В со<strong>в</strong>етскую школу Симон-отец не ходил, однако рассуждал о Сен-Симоне и декламиро<strong>в</strong>ал наизусть сонеты Шекспира, когда бы<strong>в</strong>ал немного<strong>в</strong> настроении.Он и не жалел о том, что не посещал со<strong>в</strong>етскую школу. А если бы посетил,то непременно проклинал бы ее создателя.Симон-отец имел собст<strong>в</strong>енную школу, <strong>в</strong> которой учился лишь он один.Одно<strong>в</strong>ременно он был и учителем, и учеником. А продолжительностьобучения не ограничи<strong>в</strong>алась десятью годами. Войдя <strong>в</strong> школу Симонаотца,уже не<strong>в</strong>озможно было <strong>в</strong>ыйти оттуда. И директор этой школы, облаченный<strong>в</strong> парадную одежду, решил <strong>в</strong>месте с сыном посмотреть нане<strong>в</strong>злюби<strong>в</strong>шийся ему мир с<strong>в</strong>ерху. А Симон-сын рассказы<strong>в</strong>ал ди<strong>в</strong>ные иразноц<strong>в</strong>етные <strong>в</strong>ещи об у<strong>в</strong>иденных с<strong>в</strong>ерху горах, ущельях, реках и полях.Рассказы<strong>в</strong>ал с искренним <strong>в</strong>осторгом, как ребенок, подробнейшимобразом. И по мере раз<strong>в</strong>ития рассказа сына отец хмурился, бледнел,грустнел. Симон-сын, конечно, не замечал густые облака тумана, поя<strong>в</strong>и<strong>в</strong>шиеся<strong>в</strong> складках лица отца. Ему казалось, что после того как отецпосмотрит на мир с<strong>в</strong>ерху, непременно изменит с<strong>в</strong>ое мнение о нем.– А построенный Ноем ко<strong>в</strong>чег <strong>в</strong>иден с<strong>в</strong>ерху? – спросил Симон-отец.И, не дожидаясь от<strong>в</strong>ета, медленно, немного косолапя, покинул аэропорт.И сын <strong>в</strong> течение уже 25 лет думает и никак не может понять отцаи моти<strong>в</strong>ы его по<strong>в</strong>едения...– Этот мир не для меня, – Симон услышал голос отца. – Разберитесь сним сами...– ... Отпра<strong>в</strong>ляющихся пассажиро<strong>в</strong> просим...Симон почу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ал, что не жалеет малыша, стоящего на чет<strong>в</strong>ереньках,что маленький Симон – король и самая большая территория <strong>в</strong>аэропорту принадлежит ему. С ним пытались <strong>в</strong>ступить <strong>в</strong> перего<strong>в</strong>оры....Отец удалялся неро<strong>в</strong>ной походкой...– А сооруженный Ноем ко<strong>в</strong>чег <strong>в</strong>иден с т<strong>в</strong>оей <strong>в</strong>ысоты, Симон?– ... Отпра<strong>в</strong>ляющихся <strong>в</strong> Лос-Анджелес просим...Лицо некраси<strong>в</strong>ой жены Симона прос<strong>в</strong>етлело, глаза стали петь.Пять лет ждали этого момента. Ждали, мучаясь, презирая, разочаро<strong>в</strong>ы<strong>в</strong>аясь.Наконец, ос<strong>в</strong>ободятся от этой проклятой страны, этой6263
серости, этой...И <strong>в</strong> косящемся на жену <strong>в</strong>згляде Симона поя<strong>в</strong>ились от<strong>в</strong>ращение, презрениек ее большому семейст<strong>в</strong>у, стару и младу, соседям и знакомым.Будь жена немного <strong>в</strong>нимательнее, почу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ала бы, заметила бы это.Заметила бы и капельку слезы, поя<strong>в</strong>и<strong>в</strong>шуюся <strong>в</strong> глазу Симона...– А сооруженный Ноем ко<strong>в</strong>чег...А маленький Симон был королем...Симон медленно <strong>в</strong>ыпрямился. Зажег но<strong>в</strong>ую сигарету. Поискал <strong>в</strong>зглядоми нашел следы отца, оста<strong>в</strong>ленные 25 лет назад, и пошел по этим следам.К <strong>в</strong>ыходу. И шаги Симона были такими же неро<strong>в</strong>ными, как шаги отца.– Симон, паспор...КашельПосле смерти мужа Ерикназ, или Ерик, терпела <strong>в</strong>сего год, д<strong>в</strong>а месяцаи пять дней. Ранним морозным утром она почу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ала, что большене <strong>в</strong> силах <strong>в</strong>ыдержать. Ночью же приснилось черт знает что! А <strong>в</strong>едь за<strong>в</strong>сю с<strong>в</strong>ою жизнь она <strong>в</strong>сего пару раз <strong>в</strong>идела что-либо <strong>в</strong>о сне. Но причинатут, на<strong>в</strong>ерное, была не <strong>в</strong> морозном утре, разноц<strong>в</strong>етных снах и усталости.Это тело спозаранку <strong>в</strong>ысказало что-то <strong>в</strong>роде жалобы. Кажется,даже об<strong>в</strong>инило хозяйку. Произ<strong>в</strong>ело недо<strong>в</strong>ольные д<strong>в</strong>ижения под одеялом.Стало искать что-то. Заскрипело подобно старой д<strong>в</strong>ери. Всхлипнуло.Сущест<strong>в</strong>о же между ног, замолкну<strong>в</strong>шее на год, д<strong>в</strong>а месяца и пятьдней, заныло, стало скорбеть. Такое Ерикназ-Ерик не помнила с де<strong>в</strong>ичьихлет. Тело ее <strong>в</strong>сегда удо<strong>в</strong>лет<strong>в</strong>орялось малым, было ура<strong>в</strong>но<strong>в</strong>ешенным,умным, не предъя<strong>в</strong>ляло лишних требо<strong>в</strong>аний. Ерикназ даже моглане <strong>в</strong>ыходить замуж и жить спокойно. Но при<strong>в</strong>ычки, тоска по ребенку,боязнь стать притчей <strong>в</strong>о языцех были сильнее. Особенно не<strong>в</strong>ыносимойбыла старушка, прожи<strong>в</strong>ающая <strong>в</strong> соседнем раз<strong>в</strong>али<strong>в</strong>ающемся домике накраю д<strong>в</strong>ора. Собрала бы она <strong>в</strong>есь д<strong>в</strong>ор и:– Ахчи, <strong>в</strong>идать, какой-то порок у нее, что кукует <strong>в</strong> одиночест<strong>в</strong>е, – скажети осыпет проклятиями.А д<strong>в</strong>ор не станет <strong>в</strong>озражать ей. И <strong>в</strong>опрос Ерикназ-Ерик таким образомрешится: она получит статус «засиде<strong>в</strong>шейся <strong>в</strong> де<strong>в</strong>ках», затем <strong>в</strong>ыяснится,что эта тихоня Ерик да<strong>в</strong>но уже не такая, какой мать произ<strong>в</strong>ела нас<strong>в</strong>ет, что, короче го<strong>в</strong>оря, тихоня Ерикназ не де<strong>в</strong>ушка...И пер<strong>в</strong>ому же постуча<strong>в</strong>шемуся <strong>в</strong> д<strong>в</strong>ерь Ерикназ сказала «да». Сказалаи пошла со д<strong>в</strong>ора под з<strong>в</strong>уки зурны и барабана. Вернее, убежала. Хотя <strong>в</strong>день с<strong>в</strong>адьбы та же самая старушка собрала <strong>в</strong>есь д<strong>в</strong>ор и зая<strong>в</strong>ила:– Интересно, сколько часо<strong>в</strong> потерпят ее?..Почему Ерик рано утром <strong>в</strong>спомнила <strong>в</strong>се это? Особенно старушку, которую<strong>в</strong>ообще старалась не <strong>в</strong>споминать и, кажется, да<strong>в</strong>но забыла. Вернее,<strong>в</strong>споминала от случая к случаю, когда го<strong>в</strong>орили о родном д<strong>в</strong>оре исоседях.Вспоминала и, уди<strong>в</strong>ительное дело, почти не об<strong>в</strong>иняла ее. Просто думала:интересно, скольких <strong>в</strong>ыдала замуж и скольких ждала обратно.А <strong>в</strong> целом, Ерикназ не так уж была недо<strong>в</strong>ольна старушкой. Пер<strong>в</strong>ый,кто постучался <strong>в</strong> д<strong>в</strong>ерь Ерикназ, был порядочным чело<strong>в</strong>еком, казалсядаже не от мира сего, хотя только пятнадцать лет учился <strong>в</strong> школе иуни<strong>в</strong>ерситете, прочел тысячу книг. И это <strong>в</strong> с<strong>в</strong>ои тридцать лет. Пра<strong>в</strong>да,Ерикназ до сих пор не может от<strong>в</strong>етить на один очень <strong>в</strong>ажный и модный<strong>в</strong>опрос, однако при этом она ни о чем не жалеет. Ерикназ простоне понимала, любила ли мужа или же <strong>в</strong> течение <strong>в</strong>ремени при<strong>в</strong>ыкла к6465
его запаху, теплу, голосу, отношению и стала чем-то <strong>в</strong>роде преданнойсобачки? Если бы это было не так, не жила бы с почтенным жи<strong>в</strong>отом,лиши<strong>в</strong> себя земных удо<strong>в</strong>ольст<strong>в</strong>ий. Супруг, конечно же, понимал и ценилэто, и Ерикназ жила <strong>в</strong> доме почти <strong>в</strong> статусе богини.Ерик-Ерикназ съежилась под одеялом, с<strong>в</strong>ернулась <strong>в</strong> комочек, сталакакой-то жалкой, прослезилась. Конечно, не <strong>в</strong>се было безупречно, нои плохо не было. Сла<strong>в</strong>а Богу, дети росли сытыми и здоро<strong>в</strong>ыми. А раз <strong>в</strong>год каждому из детей прилично спра<strong>в</strong>ляли день рождения <strong>в</strong>месте с соседями-родст<strong>в</strong>енниками.Пра<strong>в</strong>да, <strong>в</strong> постели муж требо<strong>в</strong>ал большего, но никогда <strong>в</strong>слух не упрекалЕрикназ <strong>в</strong> холодности. На<strong>в</strong>ерное, страдал молча, но не об<strong>в</strong>инял. ПричислилЕрикназ к типу «холодной» женщины и решил до<strong>в</strong>ольст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>атьсятем, что она содержит дом <strong>в</strong> чистоте, гото<strong>в</strong>а пожерт<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ать жизньюиз-за детей и растаять перед гостем. Пусть лишь раз <strong>в</strong> месяц <strong>в</strong>ыполнялс<strong>в</strong>ои мужские обязанности, цело<strong>в</strong>ал грудь и губы жены. Однако со стороныникто бы не подумал, что отношения между Ерикназ и мужем <strong>в</strong>постели так холодны и лишены настроения.По пра<strong>в</strong>де го<strong>в</strong>оря, Ерикназ сама не понимала причины собст<strong>в</strong>еннойхолодности. Сказать, что ласки мужа не были приятными, было бы непра<strong>в</strong>дой.Нра<strong>в</strong>ились и горячее, необузданное дыхание, несколько сло<strong>в</strong>,непреры<strong>в</strong>но по<strong>в</strong>торяющихся <strong>в</strong> темноте, почти <strong>в</strong>се. Однако Ерикназ,кажется, <strong>в</strong>сегда стеснялась от<strong>в</strong>етить лаской на ласку, поцелуем на поцелуй,д<strong>в</strong>ижением на д<strong>в</strong>ижение, сло<strong>в</strong>ом на сло<strong>в</strong>о. Стеснялась, и каждоедейст<strong>в</strong>ие супруга оста<strong>в</strong>алось без от<strong>в</strong>ета, казалось от<strong>в</strong>ерженным иоскорбительным. Однако муж был настолько культурен и умен, чтоникогда не требо<strong>в</strong>ал большего. Смирился со с<strong>в</strong>оим положением и произ<strong>в</strong>одил<strong>в</strong>печатление счастли<strong>в</strong>ого отца и супруга. Многие за<strong>в</strong>идо<strong>в</strong>алиему, что имеет такую жену, как Ерикназ – просто небесный дар.... Ну а теперь тело ее скрипело...А тело Ерикназ было еще достаточно с<strong>в</strong>ежим. Никто не сказал бы, чтоона уже родила трех детей, а старшему – д<strong>в</strong>енадцать. Ерик принадлежалак типу женщин, которых <strong>в</strong> пятьдесят лет можно перепутать сд<strong>в</strong>адцати пяти-тридцатилетней. Такие и <strong>в</strong> пядьдесят имеют крепкие,тугие и сочные груди, подтянутый жи<strong>в</strong>от и упругие бедра. А Ерикназна тот момент было <strong>в</strong>сего тридцать. То есть еще лет д<strong>в</strong>адцать-д<strong>в</strong>адцатьпять она будет иметь упругие грудь и жи<strong>в</strong>от. И будет обольщатьмужчин. А мужчины будут огляды<strong>в</strong>аться <strong>в</strong>след этой не<strong>в</strong>янущей женщинеи стонать. Будут смотреть и сожалеть, , смотреть и петь ... имысленно, средь бела дня, прямо на улице, будут <strong>в</strong>ладеть ею тысячураз, кусать с ног до голо<strong>в</strong>ы...По пра<strong>в</strong>де го<strong>в</strong>оря, Ерик не обращала <strong>в</strong>нимания на такие <strong>в</strong>ещи. Не понимала,почему мужчины, опеши<strong>в</strong>, остана<strong>в</strong>ли<strong>в</strong>ались и смотрели <strong>в</strong>следженщинам, и на что смотрели? Муж, к примеру, никогда не оборачи<strong>в</strong>ался<strong>в</strong>след женщине, не стонал. Если бы он огляды<strong>в</strong>ался на женщин,Ерикназ заметила бы и, может, поняла бы что-то.... Тело <strong>в</strong>схлипы<strong>в</strong>ало...Ерикназ нехотя отор<strong>в</strong>ала руку от тепла одеяла и потянула за край зана<strong>в</strong>ески.Виднелись лишь холодные и голые макушки дере<strong>в</strong>ье<strong>в</strong>. С небаопустился с<strong>в</strong>етлый комочек, незрелый луч с<strong>в</strong>ета, и спокойно сел накрай подоконника. Ерикназ не любила зиму. Не то что не любила, апитала от<strong>в</strong>ращение к холоду, серости, абсолютной <strong>в</strong>ласти черного ибелого. И это <strong>в</strong>о<strong>в</strong>се не было но<strong>в</strong>ым чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>ом, оно шло еще с де<strong>в</strong>ичьейпоры. Сно<strong>в</strong>а <strong>в</strong>спомнила старушку. Для этой <strong>в</strong>едьмы не сущест<strong>в</strong>о<strong>в</strong>алини лето, ни зима. В самый морозный день она сидела, укута<strong>в</strong>шись <strong>в</strong>тысячу одежд, собра<strong>в</strong> <strong>в</strong>округ себя <strong>в</strong>есь д<strong>в</strong>ор. Созда<strong>в</strong>алось <strong>в</strong>печатление,что она ожидала исторического события. Ничто не могло произойтибез <strong>в</strong>едома этой старушки. Д<strong>в</strong>ор был у<strong>в</strong>ерен, что без нее даже <strong>в</strong> СоединенныхШтатах Америки трудящиеся не объя<strong>в</strong>ят забасто<strong>в</strong>ки.Старушка топила <strong>в</strong> с<strong>в</strong>оем <strong>в</strong>етхом домике печку. Зимой и летом дым густона<strong>в</strong>исал над д<strong>в</strong>ором, садился на раз<strong>в</strong>ешенное <strong>в</strong>о д<strong>в</strong>оре белье, зана<strong>в</strong>ески,людей. Подобно старушке, дым был <strong>в</strong>ездесущ, поя<strong>в</strong>лялся безприглашения.Пальцы Ерикназ на краю одеяла стали мерзнуть.У мужа было горячее тело, подобное печи. Зимой Ерикназ прислоняласьк этой печи, притихала и засыпала. Она чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ала, что мужу этоприятно, что если муж и любил зиму, то именно за эти минуты. С потеплениемЕрикназ медленно отползала, удалялась от этой печки. Выходило,что Ерикназ нетерпели<strong>в</strong>о, почти неисто<strong>в</strong>о ждала, когда дни стануттеплее, а муж – холоднее. Оба чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>али это, однако...Ерикназ стало как-то жалко мужа, она раскаялась, об<strong>в</strong>инила, осудиласебя:– Я – раз<strong>в</strong>ратница... – зарыдала Ерикназ, и примости<strong>в</strong>шийся на краюподоконника лучик с<strong>в</strong>ета задрожал......Мужа <strong>в</strong> армию не призы<strong>в</strong>али, не приглашали. Он сам пошел. Добро<strong>в</strong>ольно.Можно подумать, если бы не пошел, некому было бы защищатьстрану, и <strong>в</strong>раг дошел бы до столицы. Видите ли, именно поэтому онпошел и присмирил <strong>в</strong>рага, разгромил его армию. А не пошел бы, ещене из<strong>в</strong>естно, <strong>в</strong>озлежала бы сейчас Ерикназ <strong>в</strong>от так, подобно короле<strong>в</strong>е.... Между ног происходил настоящий переполох...Муж не принадлежал к типу людей, которым суждено стать героями6667
Такие, как он, тихо и безмол<strong>в</strong>но несут с<strong>в</strong>ой крест, не мешая, не <strong>в</strong>редямиру. Таких людей никогда не под<strong>в</strong>ергают гонениям, их почти незамечают. Не чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>уют ни их приход <strong>в</strong> мир, ни уход из мира. Муж,на<strong>в</strong>ерное, принадлежал к категории солдат, которые никогда не мечтаюто погонах генерала, не думают о сла<strong>в</strong>е. По мере <strong>в</strong>озможности он<strong>в</strong>ыполнял с<strong>в</strong>ой долг перед Родиной. Когда <strong>в</strong>раг наступал – стрелял. Во<strong>в</strong>ремя перемирия пере<strong>в</strong>одил дыхание, не отры<strong>в</strong>ая <strong>в</strong>згляда от <strong>в</strong>ражескогостана. Шел, когда посылали <strong>в</strong> раз<strong>в</strong>едку. Когда иногда предлагали поехатьпо<strong>в</strong>идать жену, детей, умыться, отоспаться как следует, ехал. Всеон делал, только <strong>в</strong>от толком <strong>в</strong>ыспаться не уда<strong>в</strong>алось. Не получалось.Беспокоился. Тре<strong>в</strong>ожился. Даже не хотел снимать <strong>в</strong>оенной формы. Тед<strong>в</strong>а-три дня, когда оста<strong>в</strong>ался, был <strong>в</strong> <strong>в</strong>оенной форме. Почти не го<strong>в</strong>орил,<strong>в</strong> глазах же мелькал ед<strong>в</strong>а уло<strong>в</strong>имый блеск. Нетрудно было заметить, чтоон <strong>в</strong>оз<strong>в</strong>ысился <strong>в</strong> собст<strong>в</strong>енных же глазах, зау<strong>в</strong>ажал себя и не жало<strong>в</strong>алсяна с<strong>в</strong>ою судьбу. Ерикназ-Ерик заметила это <strong>в</strong> пер<strong>в</strong>ый же день и никогдане упрекала мужа. Не произносила бессмысленных сло<strong>в</strong>, не <strong>в</strong>орчала: накого он оста<strong>в</strong>ляет детей, дом? Могла бы сказать: «Кто будет содержатьт<strong>в</strong>ою жену?» Но не сказала, и пра<strong>в</strong>ильно поступила. Иначе оплошалабы, потеряла бы с<strong>в</strong>ой статус богини, стала бы самой обычной женщиной.... Никогда раньше тело так не скулило...Однажды друзья мужа сказали Ерикназ, что супруг ее – не герой и геройодно<strong>в</strong>ременно, то есть никогда не <strong>в</strong>ойдет <strong>в</strong>о <strong>в</strong>ражеский блиндажи не сожжет целое село, не <strong>в</strong>озьмет <strong>в</strong> плен с десяток аскеро<strong>в</strong>, однакоодин пойдет проти<strong>в</strong> ста, не отступит ни на шаг, день и ночь не моргну<strong>в</strong>глазом отстоит <strong>в</strong> окопе, <strong>в</strong>ытащит под градом пуль с поля боя раненого.Го<strong>в</strong>орят, однажды даже <strong>в</strong>оскликнул:– «Эта <strong>в</strong>ойна для нас – дар с<strong>в</strong>ыше...»Бедного даже и медалью не наградили. Даже <strong>в</strong> газете не написали пронего пару строк, как-то непонятно ушел. Хорошо, что еще труп благополучнопри<strong>в</strong>езли. А то бедняга даже могилы бы не имел на этой земле,и никто не знал бы, что на с<strong>в</strong>ете жил чело<strong>в</strong>ек по имени Погос Погосян.Всего несколько чело<strong>в</strong>ек безмол<strong>в</strong>но, без плача и стенаний отнеслиего на кладбище, похоронили и <strong>в</strong>ернулись. Казалось, со<strong>в</strong>ершали самуюобычную церемонию, спокойно и безразлично. Лишь на поминках <strong>в</strong>округнебольшого стола не<strong>в</strong>зрачный <strong>в</strong>оенный, без погон, без нормальныхусо<strong>в</strong> и бороды, произнес пару сло<strong>в</strong>:– Погос был достоин большего <strong>в</strong>нимания... – дал он с<strong>в</strong>ою оценку и проглотил рюмку <strong>в</strong>одки до последней капли.... Теперь же, ранним утром, когда еще не<strong>в</strong>озможно было разглядетьстрелки часо<strong>в</strong>, Ерикназ прониклась жалостью к мужу, об<strong>в</strong>инила его,зарыдала и поняла, что никогда так не любила, не жалела ни одногомужчину...Но что Погосу? Оста<strong>в</strong>шимся тяжелее: опять же Ерикназ будет <strong>в</strong>от такскулить <strong>в</strong> одиночест<strong>в</strong>е, <strong>в</strong>ыть ни с<strong>в</strong>ет ни заря. Если <strong>в</strong>думаться, то умеретьлегче, чем жить: закрыл глаза, и <strong>в</strong>се. И никаких мучений, плача,презрения... Ты – уходящий. И какая разница, как будешь уходить –героически или просто так? Все одно и тоже. Ну и что с того, что <strong>в</strong>следгероически уходящему на пару сло<strong>в</strong> больше скажут, дадут медаль? Чтоизменится от этого, раз<strong>в</strong>е жена не будет скулить подобно Ерикназ?Хорошо еще, Ерик – женщина сильная, не зарится на мужчин. Мужчиныдля нее практически не сущест<strong>в</strong>уют.... Под окном кто-то неу<strong>в</strong>еренно, <strong>в</strong>ернее искусст<strong>в</strong>енно, кашлянул. И этобыло не <strong>в</strong>пер<strong>в</strong>ые. Кашель уже несколько раз доносился до Ерикназ <strong>в</strong>этот час дня. Вернее, бился о стекло и грохался под окно.Ерик-Ерикназ не принадлежала к типу женщин, которые после потеримужа считают жизнь за<strong>в</strong>ершенной и причисляют себя к самымнесчастным сущест<strong>в</strong>ам <strong>в</strong> мире. Она не клялась быть <strong>в</strong>ерной душой ителом суженому до последних мгно<strong>в</strong>ений жизни – не смотреть <strong>в</strong> лицодругому мужчине, не улыбаться, идти на самопожерт<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ание. О таких<strong>в</strong>ещах она даже не задумы<strong>в</strong>алась. Ни на кладбище, ни <strong>в</strong> те минуты, когдаодна ложилась <strong>в</strong> холодную постель и не могла сомкнуть глаз. Однакопорой, стоя перед зеркалом, <strong>в</strong>нимательно изучала с<strong>в</strong>ое еще с<strong>в</strong>ежее тело,<strong>в</strong>ела руками по плечам, груди, жи<strong>в</strong>оту, таинст<strong>в</strong>енному треугольнику иубеждалась, что похожа на <strong>в</strong>осемнадцатилетнюю, что не<strong>в</strong>озможно зако<strong>в</strong>ать,скрыть это <strong>в</strong>еликолепие, слабость, жеманст<strong>в</strong>о.Теперь, когда после гибели мужа прошли год, д<strong>в</strong>а месяца, пять дней,Ерикназ не могла со<strong>в</strong>ладать со с<strong>в</strong>оим телом, грудями, плечами, этимтреугольником... Ерикназ сло<strong>в</strong>но посадили на скамью осужденного,читали об<strong>в</strong>инительную речь, терзали. Того и гляди, <strong>в</strong>ыбросят на улицутакой голой, побьют камнями, бросят собакам на растерзание....Сно<strong>в</strong>а тот же кашель под окном, неу<strong>в</strong>еренный, искусст<strong>в</strong>енный. Ерик-Ерикназ покопалась <strong>в</strong> памяти, но не нашла того, кого можно было быпредста<strong>в</strong>ить рядом с собой <strong>в</strong> постели. Вспомнила однокласснико<strong>в</strong>, <strong>в</strong>сехсоседей и просто зе<strong>в</strong>ак на улице, жителей здания напроти<strong>в</strong>. Даже <strong>в</strong>темноте можно было заметить ее искаженное, капризное, недо<strong>в</strong>ольноелицо. Муж был пер<strong>в</strong>ым и последним, кого она по<strong>в</strong>стречала, полюбиланеполюбила. На пер<strong>в</strong>ый <strong>в</strong>згляд, похожий на <strong>в</strong>сех, без малейших различий...Пер<strong>в</strong>ый и последний. Пер<strong>в</strong>ый и последний. Пер<strong>в</strong>ый... Что Погосу? Если6869
бы подумал немного, предста<strong>в</strong>ил, что жена Ерикназ будет скорбеть искулить <strong>в</strong> одиночест<strong>в</strong>е <strong>в</strong> постели, <strong>в</strong> холодной комнате, <strong>в</strong>яжущей темноте,точно не пошел бы никуда... не пошел бы, не...Пер<strong>в</strong>ый и последний. Последний... пер<strong>в</strong>ый...Кашель не прекращался...Ерикназ была убеждена, что никто не об<strong>в</strong>инит ее, если однажды...Конечно, найдутся и осуждающие. Например, почти <strong>в</strong>се замужниеженщины. И не ограничатся лишь упреками, еще и приклеют тысячуи один ярлык... Если послушать этих замужних женщин, Ерик должна<strong>в</strong>ести убогий образ жизни, не поднимать глаз, <strong>в</strong>от так скулить, стенатьот боли, одиночест<strong>в</strong>а, тоски, мужского запаха – каждое утро, каждуюночь. Наконец, должна понять и смириться с тем, что ее долей быллишь Погос... Ушел он... И она, Ерикназ, больше не имеет доли от мирасего. Не имеет пра<strong>в</strong>а притраги<strong>в</strong>аться и даже думать о другой доле. Впроти<strong>в</strong>ном случае ее будут принимать за раз<strong>в</strong>ратницу, грешную женщину,достойную проклятий и гонений.... Кто это там кашляет?...Если бы не стыд, потихоньку потянула бы штору и <strong>в</strong>зглянула бы. Ну ичто, если это кашляющий заметит Ерикназ, тайно глядящую <strong>в</strong> окно?Уж точно, мир не пере<strong>в</strong>ернется.... Тело не хотело молчать, успокаи<strong>в</strong>аться, приспособиться...Нет, она, Ерикназ, не способна лечь просто так рядом с чужим, не сможет,не сможет! Ее от<strong>в</strong>ратят сигаретный дым, запах пота, голос, <strong>в</strong>згляд...Не сможет...Погос...Погос был другой...Пер<strong>в</strong>...Последний...Кашель <strong>в</strong>ошел <strong>в</strong> спальню <strong>в</strong>о <strong>в</strong>сем с<strong>в</strong>оем искусст<strong>в</strong>енном <strong>в</strong>еликолепии ипочти с<strong>в</strong>ернулся под одеялом...Ерикназ почу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ала, что она <strong>в</strong>от-<strong>в</strong>от отдернет зана<strong>в</strong>еску, <strong>в</strong>станет <strong>в</strong>ночной рубашке перед окном и не только посмотрит, но и бросит ему:– Ты что, не нашел другого места кашлять?ПаутинаЭто произошло на расс<strong>в</strong>ете. Женщины, подмета<strong>в</strong>шие улицу, не успелиеще пройтись по <strong>в</strong>сей ее длине. Во д<strong>в</strong>орах еще не проз<strong>в</strong>учало: «Доброеутро!» Ключ еще не щелкнул <strong>в</strong> темной щели толстого замка магазина.Лишь несколько капель с<strong>в</strong>ета покатилось <strong>в</strong>низ по стеклам окон.В эту пору, как пра<strong>в</strong>ило, не со<strong>в</strong>ершают самоубийст<strong>в</strong>. Это как-то проти<strong>в</strong>оречитдейст<strong>в</strong>ующим <strong>в</strong> городе законам. И город не помнил ничегоподобного – это было не<strong>в</strong>иданной смелостью, презрением.Выстрела не было. Значит, о кро<strong>в</strong>и не могло быть и речи. Когда петух<strong>в</strong> пер<strong>в</strong>ый раз прокричал <strong>в</strong>о д<strong>в</strong>оре, он <strong>в</strong>зял специально загото<strong>в</strong>леннуютолстую <strong>в</strong>ере<strong>в</strong>ку, долго не раздумы<strong>в</strong>ая, открыл д<strong>в</strong>ерь, подошел к беспрепятст<strong>в</strong>енно<strong>в</strong>ыросшему <strong>в</strong> центре д<strong>в</strong>ора дере<strong>в</strong>у и...Вере<strong>в</strong>ка <strong>в</strong>ыдержала.Ветка же <strong>в</strong>начале проти<strong>в</strong>но заскрипела. Но чуть позже ос<strong>в</strong>оилась с тяжестью,доста<strong>в</strong>шейся ей, и замолкла. И когда петух прокричал <strong>в</strong>о <strong>в</strong>торойраз, он уже успел с<strong>в</strong>ести с<strong>в</strong>ои счеты с миром. Картина была непри<strong>в</strong>ычнойдля д<strong>в</strong>ора, неприятной, неподобающей. Настоящий мужчинане по<strong>в</strong>есится, тем более <strong>в</strong> такой час дня, к тому же на глазах у женщин.Тьфу!Как назло, он был краси<strong>в</strong>ым, имел походку, с<strong>в</strong>ойст<strong>в</strong>енную мудрецу. Егок<strong>в</strong>артиру часто посещали женщины... Да, приходили. И оста<strong>в</strong>ались нанесколько часо<strong>в</strong>, на день, д<strong>в</strong>а... Однако никто не <strong>в</strong>идел, чем они занималисьтам, за зана<strong>в</strong>еской. Всего лишь предполагали. Мужчина, безусло<strong>в</strong>но,знал обо <strong>в</strong>сем этом и не <strong>в</strong>инил людей. Наоборот, его при<strong>в</strong>етст<strong>в</strong>иез<strong>в</strong>учало более тепло, более задуше<strong>в</strong>но. Хотя колючие и иско<strong>в</strong>ерканныесло<strong>в</strong>а, подобно обнагле<strong>в</strong>шим летом мухам, наступали с четырех сторон,садились на лицо, на неприкрытые части тела, кусали, залезали<strong>в</strong> нос и уши. И когда он порой поднимал руку и приближал к лицу,казалось, что хочет отогнать их от себя. Но мухи кусали даже ск<strong>в</strong>озьодежду. Может, именно поэтому одежда не <strong>в</strong>ыдержи<strong>в</strong>ала, покры<strong>в</strong>аласьмногочисленными дырами и, естест<strong>в</strong>енно, <strong>в</strong>ынималась из шкафо<strong>в</strong>.При этом она уносила с собой мучения и запах пота хозяина, черту егохарактера, <strong>в</strong>орох памяти ушедших дней. А еще – теплоту и следы пальце<strong>в</strong>многочисленных женщин.Конечно, наука по сей день не смогла доказать <strong>в</strong>озможность подобногоя<strong>в</strong>ления. Мужчина тоже не знал, и лишь когда ложился спать, замечалоказа<strong>в</strong>шиеся на одежде дыры и упрекал себя <strong>в</strong> небрежности. Только и<strong>в</strong>сего.Теперь с пер<strong>в</strong>ым криком петуха...Прямо <strong>в</strong> центре улицы.7071
Чело<strong>в</strong>ек, по меньшей мере, должен быть безумным, чтобы <strong>в</strong> эту порудня поз<strong>в</strong>олить себе подобную безнра<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>енность. Петух успел прокукарекать<strong>в</strong>сего лишь д<strong>в</strong>а раза. Улица не успела поспать на другом боку.Мужчины же еще имели достаточно <strong>в</strong>ремени сходить с ума от утреннегоаромата женщин. После этого они непременно опазды<strong>в</strong>али наработу, женщины тоже. Вообще, это <strong>в</strong>ремя дня не отмечается ничем,если, конечно, не считать густой и громкий храп нескольких потеря<strong>в</strong>шихс<strong>в</strong>ои способности и силу мужчин, который подобно низким тучамнаполнял улицы, д<strong>в</strong>оры, садился на подоконники, перед д<strong>в</strong>ерьми, накрыши.А он с <strong>в</strong>ере<strong>в</strong>кой <strong>в</strong> руке...С ума можно сойти.В центре улицы...В этот час дня...Тьфу!Убили!Тако<strong>в</strong>о было пер<strong>в</strong>ое мнение, на<strong>в</strong>исшее над улицей <strong>в</strong> это утро и проз<strong>в</strong>уча<strong>в</strong>шееиз уст пенсионера Цатура.Это было произнесено тяжело, тоном, не допускающим <strong>в</strong>озражений,как истина <strong>в</strong> последней инстанции. Значит, другого мнения быть немогло.– Убили, потом – по<strong>в</strong>есили. Вот и <strong>в</strong>ся загадка.Пенсионер Цатур просыпался раньше <strong>в</strong>сех на улице. Когда петух кукарекает,Цатур откликается:– Поняли, не дураки...Конечно, петух не слышал этого, но Цатур го<strong>в</strong>орил. На что это было быпохоже, если бы не го<strong>в</strong>орил? Может, и <strong>в</strong>торого кукареканья не было бы.Петух забыл бы о с<strong>в</strong>оих обязанностях, <strong>в</strong> городе перемешалось бы <strong>в</strong>ремя.Пожалуй, и расс<strong>в</strong>ет не наступил бы. Так что, хотите того или нет,это «поняли» должно было сначала порядком пощупать язык Цатура,затем продемонстриро<strong>в</strong>ать <strong>в</strong>сю с<strong>в</strong>ою мощь. Об этом знали и <strong>в</strong> соседнихд<strong>в</strong>орах, и <strong>в</strong> соседних школах, и даже <strong>в</strong> городах. Теперь же, ут<strong>в</strong>ерждая,что убили, этот Цатур на<strong>в</strong>ерняка что-то знает, кого-то подозре<strong>в</strong>ает. Ностранным было то, что он произносил это на пустой улице, то есть егоникто не слышал, даже петух не услышал, <strong>в</strong>ернее, не понял. И, на<strong>в</strong>ерное,потому рядом с самоу<strong>в</strong>еренным мнением пенсионера Цатура с неменьшейу<strong>в</strong>еренностью поя<strong>в</strong>илось <strong>в</strong>торое мнение-<strong>в</strong>ерсия:– Не убили...Это был полоумный Вазген. Вернее, он был и полоумным, и не полоумным.То есть безумным, но не настолько. К примеру, если бы не былбезумным, то не осмелился бы <strong>в</strong>озразить посреди улицы мнению учителяЦатура. А если бы был со<strong>в</strong>сем безумным, то, как и большинст<strong>в</strong>осумасшедших <strong>в</strong> мире, посмотрел бы на мужчину, сло<strong>в</strong>но про<strong>в</strong>еря<strong>в</strong>шегопрочность <strong>в</strong>етки, и захохотал:– Нашел место качаться...Можно было бы с удо<strong>в</strong>ольст<strong>в</strong>ием продолжить рассказ о полоумномВазгене, если бы именно <strong>в</strong> этот миг <strong>в</strong> конце улицы не поя<strong>в</strong>ился Арутс его сногсшибательным, но наи<strong>в</strong>ным для Цатура и Вазгена мнением:– Господа, здесь какая-то тайна.А этими «господами» были учитель, полоумный и несколько с<strong>в</strong>исающихс балкона голо<strong>в</strong>, хозяе<strong>в</strong> которых не было <strong>в</strong>идно со д<strong>в</strong>ора. Арутубыло под 60. Он <strong>в</strong>ыражал мнение части улицы: Арут родился и <strong>в</strong>ыросна этой улице. Его помнят и знают <strong>в</strong>се – и стар, и млад. Самым убедительнымс<strong>в</strong>идетельст<strong>в</strong>ом его рождения на этой улице было то, что <strong>в</strong>се– и <strong>в</strong>зрослые, и дети – з<strong>в</strong>али его Арутом. Не дядя Арут, а Арут – и <strong>в</strong>се.А <strong>в</strong>от по мнению другой части улицы, этот бандит обосно<strong>в</strong>ался здесьлишь <strong>в</strong> последнее <strong>в</strong>ремя, <strong>в</strong>сего лишь несколько лет назад. Аргументом<strong>в</strong> пользу данной <strong>в</strong>ерсии было то, что <strong>в</strong>се назы<strong>в</strong>али его бандитом, недядей Арутом, а бандитом...Теперь этот бандит Арут торчал <strong>в</strong> конце улицы:– Господа!По пра<strong>в</strong>де го<strong>в</strong>оря, <strong>в</strong> этот момент его а<strong>в</strong>торитет был больше, а сло<strong>в</strong>о убедительнее.Учитель сказал, что убили, но никто кроме него не услышалэтого. Полоумный сказал, что не убили, услышал только учитель. А <strong>в</strong>отбандита Арута услышали и учитель, и полоумный, и уже поя<strong>в</strong>и<strong>в</strong>шиесяк тому <strong>в</strong>ремени на улице полуголый <strong>в</strong>нук учителя, кошка и собака.Мнение Арута казалось полным смысла, эфирным, чего, безусло<strong>в</strong>но,были лишены <strong>в</strong>ысказы<strong>в</strong>ания Цатура и Вазгена. И, несомненно, преимущест<strong>в</strong>о<strong>в</strong> этот момент было на стороне Арута. И этот Арут мог быстать центральной фигурой дня и околотка, если бы...– Трудно <strong>в</strong>ынести решение, – это был уже Желудок из окна, котороенаходилось на одном уро<strong>в</strong>не с <strong>в</strong>исельником. И если бы т<strong>в</strong>оя голо<strong>в</strong>а не<strong>в</strong>ольноне поднялась и по<strong>в</strong>ернулась <strong>в</strong> сторону голоса, то показалось бы,что го<strong>в</strong>орит сам <strong>в</strong>исельник. Пра<strong>в</strong>да, это было не<strong>в</strong>озможно, но <strong>в</strong> то же<strong>в</strong>ремя – теоретически <strong>в</strong>озможно. Подобное, го<strong>в</strong>орят, случалось годыназад <strong>в</strong> другой стране.–... <strong>в</strong>ыносить решение...Это уже было серьезным шагом <strong>в</strong> деле <strong>в</strong>ыя<strong>в</strong>ления преступника.Цатур окаменел.Вазген <strong>в</strong> один миг потерял дар речи.7273
– ...решение...Арут опешил.Это дейст<strong>в</strong>ительно было неожиданностью, что можно было к<strong>в</strong>алифициро<strong>в</strong>атьтакже как удар со спины. В особенности не ожидал Арут, темболее от Желудка, который <strong>в</strong>озгла<strong>в</strong>лял ту часть улицы, по мнению которой,Арут родился и <strong>в</strong>ырос здесь. Теперь, пожалуйста, с<strong>в</strong>оими несколькимисло<strong>в</strong>ами Желудок сдал Арута другой, <strong>в</strong>ражеской части улицы,сделал ему мат.Потом Желудок долго убеждал, что он не <strong>в</strong>идел Арута, не слышал егоголоса, но никто не по<strong>в</strong>ерил ему. А Арут, ничтоже сумняшеся, на<strong>в</strong>екиперечеркнул с<strong>в</strong>ои с<strong>в</strong>язи с ним, плюну<strong>в</strong> на те тысячи тонн хлеба и мяса,которые они кушали с Желудком <strong>в</strong>месте...– Пле<strong>в</strong>ать, пле<strong>в</strong>ать, пле<strong>в</strong>ать!Вот последние три сло<strong>в</strong>а Арута, проз<strong>в</strong>уча<strong>в</strong>шие <strong>в</strong> этот день.Однако, если честно, этот Желудок со<strong>в</strong>ершенно не был <strong>в</strong>ино<strong>в</strong>ат. Вопер<strong>в</strong>ых,он не мог <strong>в</strong>идеть Арута со с<strong>в</strong>оей <strong>в</strong>ысоты – <strong>в</strong>исельник мешал.Во-<strong>в</strong>торых, <strong>в</strong>се было неожиданно. В третьих, каждое сущест<strong>в</strong>о имеетпра<strong>в</strong>о на сло<strong>в</strong>о, пра<strong>в</strong>о со<strong>в</strong>ести. В конце концо<strong>в</strong>, это было личным мнениемЖелудка:– Трудно <strong>в</strong>ыносить решение.Чем не мнение? Чем оно хуже других мнений? Самобытное, с<strong>в</strong>оеобразное,не похожее на другие, ошеломляющее, спра<strong>в</strong>едли<strong>в</strong>ое, одерги<strong>в</strong>ающее.Но <strong>в</strong> целом этот Желудок был самым худым мужчиной околотка.И самый обычный <strong>в</strong>етер мог пошатнуть его. Может, это было причинойтого, что, ед<strong>в</strong>а почуя<strong>в</strong> признаки <strong>в</strong>етра, он заходил домой, крепкозапирал д<strong>в</strong>ери и окна. Если его нет <strong>в</strong>о д<strong>в</strong>оре, то, точно, откуда-то поя<strong>в</strong>итсяего заклятый <strong>в</strong>раг – <strong>в</strong>етер.Но почему Желудок? Это по сей день остается для окружающих неразгаданной,глубокой тайной. Неиз<strong>в</strong>естно, откуда он принес с собой этоимя, кто его <strong>в</strong>ыдумал. Оче<strong>в</strong>идным было лишь то, что, услыша<strong>в</strong> с<strong>в</strong>оепроз<strong>в</strong>ище, он затихал, терялся, глаза наполнялись мягкой грустью, поэтическойдумой...– Самоубийст<strong>в</strong>о.Это еще кто?Бедняжка, кажется, <strong>в</strong>пер<strong>в</strong>ые изда<strong>в</strong>ал голос, го<strong>в</strong>орил.Однако мнение было хорошее. В его сло<strong>в</strong>е были логика, философия,интеллект, особенно если <strong>в</strong>зять и поста<strong>в</strong>ить рядом с другими мнениями.Вспомним пер<strong>в</strong>ое и другие, <strong>в</strong>ыстроим их наподобие стихот<strong>в</strong>орныхстрок:Цатур – убили.Вазген – не убили.Арут – господа, здесь какая-то тайна.Желудок – трудно <strong>в</strong>ыносить решение.Последнее мнение – самоубийст<strong>в</strong>о.Последнее мнение было интересным <strong>в</strong><strong>в</strong>иду его самобытности и глубокомысленности,а также смелости. Значит, чело<strong>в</strong>ек может со<strong>в</strong>ершить исамоубийст<strong>в</strong>о, ему может <strong>в</strong>се опроти<strong>в</strong>еть, и он может пойти на самоубийст<strong>в</strong>о,плюну<strong>в</strong> на <strong>в</strong>есь д<strong>в</strong>ор.Никто <strong>в</strong> эту пору дня не мог подумать о подобных <strong>в</strong>ещах, даже учительЦатур, даже Желудок...Но улица не успела еще насладиться <strong>в</strong>сей красотой этого мудрого шагапо раскрытию преступления, когда неожиданно для <strong>в</strong>сех Желудок изменилс<strong>в</strong>ое мнение, которое проз<strong>в</strong>учало <strong>в</strong> знойный полдень достаточноу<strong>в</strong>еренно и бойко, с того же места, с <strong>в</strong>ысоты на уро<strong>в</strong>не <strong>в</strong>исельника:– Вряд ли со<strong>в</strong>ершил самоубийст<strong>в</strong>о.В ту же секунду решил сказать несколько сло<strong>в</strong> Арут, съе<strong>в</strong>ший с Желудкомтысячу тонн хлеба и мяса:– Кто сейчас идет на самоубийст<strong>в</strong>о?Не <strong>в</strong>ыдержал и учитель:– Насколько из<strong>в</strong>естно, он не был сумасшедшим.Остался полоумный с его у<strong>в</strong>еренным мнением, его убеждением, его неодолимостью:– Не убили. Все остальное – глупость.Я<strong>в</strong>ление, назы<strong>в</strong>аемое уди<strong>в</strong>лением, с громким ржанием пронеслось содного конца улицы на другой конец, поднялось подобно жеребцу назадние ноги и стало топтаться перед закрытыми <strong>в</strong>оротами. Затем <strong>в</strong>ернулосьи <strong>в</strong>стало посреди пятерых.– Полоумный пра<strong>в</strong>.Это уже означало перейти меру, нарушить традиции, мягко го<strong>в</strong>оря,попрать пра<strong>в</strong>а чело<strong>в</strong>ека, наконец, раз<strong>в</strong>алить коммунизм. Улица еще неуспела обернуться <strong>в</strong> сторону голоса, как он проз<strong>в</strong>учал более <strong>в</strong>ластно:– Полоумный пра<strong>в</strong>, я из команды полоумного...Команда!Это уже было но<strong>в</strong>остью не только для д<strong>в</strong>ора. Даже учитель <strong>в</strong>пер<strong>в</strong>ыеслышал подобное <strong>в</strong>ыражение. Это было со<strong>в</strong>ременным сло<strong>в</strong>ом, суперсо<strong>в</strong>ременным.Произнес его Влад, муж Амест. Казалось, д<strong>в</strong>ор <strong>в</strong>пер<strong>в</strong>ые <strong>в</strong>идит его, будтоэто не тот самый Влад, который каждый день пьяным пел песню«Несчастли<strong>в</strong>ые дни». Оказы<strong>в</strong>ается, этот дурак был достаточно умен, ад<strong>в</strong>ор не знал. Цатур пре<strong>в</strong>ратился <strong>в</strong> ноль, Цатуру капут, то есть конец.7475
Всего одним коротким <strong>в</strong>ыражением Влад убил на глазах у д<strong>в</strong>ора Цатура,уничтожил, сказал: х<strong>в</strong>атит жить, а для д<strong>в</strong>ора ты со<strong>в</strong>ершенно лишний,<strong>в</strong>есь: с туфлями, петухами, с т<strong>в</strong>оим «поняли»...Х<strong>в</strong>атит пудрить мозги людям с<strong>в</strong>оими глупыми идеями. Хотя бы отстоялс<strong>в</strong>ое мнение. Конечно же, это не было произнесено Владом <strong>в</strong>слух, нопочти было сказано. Д<strong>в</strong>ор именно так понял и прокомментиро<strong>в</strong>ал это.А полоумный потом признался, что хотя он столько прожил <strong>в</strong> этомд<strong>в</strong>оре, но лишь <strong>в</strong> этот день стал понимать людей. Признался, что онбыл идиотом. Го<strong>в</strong>орили, не <strong>в</strong>ерил. Кто бы мог подумать, предста<strong>в</strong>ить,что этот самый Влад умнее учителя. Поглядите на его лексикон: я изкоманды полоумного... из команды... команды!В этот миг чело<strong>в</strong>ек должен был быть, по меньшей мере, безумцем, чтобыне понять с<strong>в</strong>оего преимущест<strong>в</strong>а перед <strong>в</strong>семи: и Цатуром, и Арутом,и Желудком, почему бы и не перед Владом... Он стано<strong>в</strong>ится кем-то <strong>в</strong>родеруко<strong>в</strong>одителя, почти феноменом, я<strong>в</strong>лением...– Смирно!Стало быть, д<strong>в</strong>ор должен <strong>в</strong>стать по ранжиру, доложить о произошедшем.Это, конечно, после. А <strong>в</strong>начале, <strong>в</strong> самом начале, он <strong>в</strong>ыста<strong>в</strong>ит зад<strong>в</strong>ор этого интеллигента. За что? За нарушение общест<strong>в</strong>енного порядка.После этого люди будут спать спокойно. Потом решит <strong>в</strong>опросыАрута – зас<strong>в</strong>идетельст<strong>в</strong>ует его регистрацию <strong>в</strong>о д<strong>в</strong>оре, а другую поло<strong>в</strong>инуон сам убедит. Желудок – ничто. Желудок не предста<strong>в</strong>ляет опасностидля общест<strong>в</strong>а. Последний... И он оста<strong>в</strong>ит д<strong>в</strong>ор за сеяние раздоро<strong>в</strong>,недо<strong>в</strong>ольст<strong>в</strong>о общест<strong>в</strong>енным строем, разрушение устое<strong>в</strong> государст<strong>в</strong>а.Его даже можно аресто<strong>в</strong>ать, бросить <strong>в</strong> тюрьму, <strong>в</strong>оспиты<strong>в</strong>ать. Пустьидет отдохнуть немного. Этими же делами может заняться Влад из егокоманды.В то <strong>в</strong>ремя мир дейст<strong>в</strong>ительно изменится, станет краси<strong>в</strong>ым, люди жене окажутся на расс<strong>в</strong>ете на <strong>в</strong>ет<strong>в</strong>ях дере<strong>в</strong>ье<strong>в</strong>.Но <strong>в</strong>от как раз<strong>в</strong>и<strong>в</strong>ались события до наступления этих исторических<strong>в</strong>ремен.Прежде <strong>в</strong>сего Цатур, будучи не <strong>в</strong> курсе этих исторических я<strong>в</strong>лений,<strong>в</strong>оскликнул:– Я остаюсь при с<strong>в</strong>оем мнении.Арут по<strong>в</strong>торил сказанное ранним утром:– Господа, здесь какая-то тайна.Желудок со с<strong>в</strong>оей <strong>в</strong>ысоты, ра<strong>в</strong>ной <strong>в</strong>ысоте <strong>в</strong>исельника:– Трудно <strong>в</strong>ыносить решение.Последний:– Чую запах самоубийст<strong>в</strong>а.А полоумный Вазген, которому уже казалось, что он хозяин д<strong>в</strong>ора, спочтением посмотрел на Влада. Тот сразу же понял смысл <strong>в</strong>згляда Вазгена.И тут же поднял голос:– Молчать!Собака заскулила.Кошка <strong>в</strong>миг оказалась на макушке дере<strong>в</strong>а, царапну<strong>в</strong> лицо <strong>в</strong>исельника.Полуголый ребенок помочился <strong>в</strong> имеющуюся одежду.Жара пре<strong>в</strong>ратилась <strong>в</strong> шмеля.– Мерза<strong>в</strong>цы!Прямо <strong>в</strong> центре д<strong>в</strong>ора, перед <strong>в</strong>исельником, который не знал, какиеисторические события происходят <strong>в</strong> этот миг под дере<strong>в</strong>ом. Если бызнал, на<strong>в</strong>ерное, так не качался бы.– ...чать!Это уже дошло до самого крайнего дома д<strong>в</strong>ора. Стрелки настенных часо<strong>в</strong>остано<strong>в</strong>ились, казалось, у<strong>в</strong>еко<strong>в</strong>ечи<strong>в</strong> таким образом этот историческийпериод <strong>в</strong>ремени.Потом обо <strong>в</strong>сем этом расскажут так, приблизительно так:– Итак, голос этого Влада <strong>в</strong>ор<strong>в</strong>ался без стука <strong>в</strong> дом. Если бы не уклонился,<strong>в</strong>ыбил бы мне глаз. Да, ударил бы и <strong>в</strong>ыбил. Во<strong>в</strong>ремя наклонилголо<strong>в</strong>у. Попал <strong>в</strong> часы. С этого дня они не ходят. Часо<strong>в</strong>щики не понимают<strong>в</strong> чем дело, го<strong>в</strong>орят, <strong>в</strong>се <strong>в</strong> порядке, однажды заработают – не будутже <strong>в</strong>ечно стоять.Это должно было произойти потом. А сейчас Влад не <strong>в</strong>ладел собой:– Я <strong>в</strong>ашу...На балконе что-то треснуло так, как если бы ручка <strong>в</strong>ыпала из портфеляшкольника. На самом же деле произошло следующее: <strong>в</strong>олна от голосаВлада окатила Желудка и по<strong>в</strong>алила его на балконе. Все обошлось хорошо.Бедняга мог и умереть! Будто случи<strong>в</strong>шегося было мало.По пра<strong>в</strong>де го<strong>в</strong>оря, учитель Цатур, Арут и Мир не из категориибыстро сдающихся.– Я остаюсь...Последнего сло<strong>в</strong>а не было, не <strong>в</strong>ышло из уст Цатура.– Я...Второй же только и сумел произнести:– Ы-ы-ы!Кажется, наступал конец с<strong>в</strong>ета.От хохота полоумного Вазгена с макушки дере<strong>в</strong>а грохнулась кошка.Собака наконец поняла, что настало <strong>в</strong>ремя драпать.Полуголый ребенок еще раз помочился <strong>в</strong> имеющуюся на нем одежду.Захохотал и Влад.7677
Казалось, этим и должен закончиться рассказ – хохотом Влада.Однако тут имело место самое уди<strong>в</strong>ительное и краси<strong>в</strong>ое происшест<strong>в</strong>иеэтого дня – послышался голос д<strong>в</strong>орничихи, которая пришлаубирать остатки дня. А этот голос дейст<strong>в</strong>ительно был мудрым:– Спустили бы хоть этого беднягу с дере<strong>в</strong>а...Алексей ГогуаОкончил Литературный институтим. А.М. Горького (Моск<strong>в</strong>а). А<strong>в</strong>тормногих прозаических книг. ЛауреатГосударст<strong>в</strong>енной премии РеспубликиАбхазия им. Д.И.Гулиа.Рассказы пере<strong>в</strong>едены на осно<strong>в</strong>ныее<strong>в</strong>ропейские, русский, грузинскийи японский языки.Жи<strong>в</strong>ет <strong>в</strong> Сухуме.Пере<strong>в</strong>од с армянского Ашота Бегларяна7879
Стелется, ползет густой туман. Оглушенный, израненный <strong>в</strong>ойной,город притаился <strong>в</strong> нем. Притаились и псы, <strong>в</strong> одночасье пре<strong>в</strong>рати<strong>в</strong>шиеся<strong>в</strong> бродячих, мечущихся с перепугу <strong>в</strong>се эти дни и ночи по городу. Ещене расс<strong>в</strong>ело.…Пятка…<strong>в</strong>идимо, боль <strong>в</strong> ней так рано подняла его. Раны поглубжетоже затянулись только-только, но болела лишь она.«…Может, там, где не коснулись ее <strong>в</strong>оды Стикса, или там, где сжималитиски Аинаржи , и осталось незакаленным…» – грустно усмехнулся он.У моря туман был еще гуще. Он прятал слезящиеся лужицы <strong>в</strong> прода<strong>в</strong>ленномгусеницами танко<strong>в</strong> бетоне на набережной. Все кругом было забито,заглушено туманом. Доносился лишь глухой шум моря. По <strong>в</strong>ремениуже была <strong>в</strong>есна, но было не по-<strong>в</strong>есеннему промозгло и холодно.И туман был не то, что назы<strong>в</strong>ают «расти тра<strong>в</strong>а», а мокрый и холодный,как прикосно<strong>в</strong>ение змеиной кожи. Он не<strong>в</strong>ольно по<strong>в</strong>ернулся и посмотрел<strong>в</strong> сторону города: кое-где холодно горели желтые тусклые огоньки,а дальше <strong>в</strong>се было темно и молчали<strong>в</strong>о.Боль, но еще какое-то предчу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>ие заста<strong>в</strong>ило его <strong>в</strong>скочить так рано изпостели. Ему показалось, что ото<strong>в</strong>сюду что-то собирается. Оно забралось<strong>в</strong> дом, подняло его, зарони<strong>в</strong> <strong>в</strong> душу смятение. Еще тогда, накануне,его заполняло предчу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>ие <strong>в</strong>ойны, запах перегара, который держался<strong>в</strong> <strong>в</strong>оздухе.Кто знает, когда было обронено семя этой только что пробуше<strong>в</strong>а<strong>в</strong>шей<strong>в</strong>ойны. Время проходит с<strong>в</strong>оей чередой, но не <strong>в</strong>се проходит <strong>в</strong>месте сним, не <strong>в</strong>се, чему положено отойти <strong>в</strong> прошлое. И семя, оброненное <strong>в</strong>него и не успе<strong>в</strong>шее <strong>в</strong>о <strong>в</strong>ремя созреть и отойти <strong>в</strong> прошлое, созре<strong>в</strong>аетоднажды и <strong>в</strong>сходит, проби<strong>в</strong> и прошлое, и настоящее. Что-то <strong>в</strong>се <strong>в</strong>ремяпреследует меня, думает чело<strong>в</strong>ек, терзаемый сомнениями, чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>ует,что не <strong>в</strong>се, кажущееся прошлым, отстало, кое-что преследует, идетследом, наступает на пятки. Потому у него <strong>в</strong>сегда замирает спина илиноет пятка, тем более если она болит. А сам он идет, боясь обернуться,сло<strong>в</strong>но ему поручено идти по жизни, неся ку<strong>в</strong>шин с ритуальной <strong>в</strong>одой– адзхиампш – <strong>в</strong>одой-непо<strong>в</strong>орачи<strong>в</strong>айкой.Еще до <strong>в</strong>ойны он пристрастился к каждодне<strong>в</strong>ным утренним прогулкампо морскому берегу, к разминкам. И после <strong>в</strong>ойны старался следо<strong>в</strong>атьэтой с<strong>в</strong>оей хорошей при<strong>в</strong>ычке. Хотя ему сейчас мешали старые раны,особенно пятка. Сегодня он <strong>в</strong>ышел просто слишком рано. Можно сказать,не <strong>в</strong>ышел, а его <strong>в</strong>ыбросило. Не <strong>в</strong>оз<strong>в</strong>ращаться же ему обратно.Аинаржи – кузнец Нарто<strong>в</strong> (абхазский нартский эпос)ТуманОн да<strong>в</strong>но заметил, что поя<strong>в</strong>ление таких предчу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>ий сопро<strong>в</strong>ождалоськакой-то не<strong>в</strong>идимой, но ощутимой силой. Хотя до него она доходилалегким дуно<strong>в</strong>ением, он до замирания сердца чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ал, как это исходитиз каких-то немыслимых глубин. Иногда она осторожно <strong>в</strong>тяги<strong>в</strong>алаего <strong>в</strong> с<strong>в</strong>ое сило<strong>в</strong>ое поле и сразу же за<strong>в</strong>ладе<strong>в</strong>ала им и заполняла тихимнеисто<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>ом, тихим помешательст<strong>в</strong>ом, как он это назы<strong>в</strong>ал <strong>в</strong> душе. Ноэто были мгно<strong>в</strong>ения, и она не да<strong>в</strong>ала ему насладиться или <strong>в</strong>оспользо<strong>в</strong>атьсяэтим. А чаще проносилась мимо, не заде<strong>в</strong>ая его, но каким-тообразом удержи<strong>в</strong>ая его <strong>в</strong>озле себя, он это чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ал.Сегодня она не заключила его <strong>в</strong> с<strong>в</strong>ои объятия, но находилась со<strong>в</strong>семрядом и, не переста<strong>в</strong>ая, да<strong>в</strong>ала о себе знать. Чтобы не замочить ноги<strong>в</strong> лужицах, которые прятались <strong>в</strong> тумане, он, осторожно ступая, дошелдо бордюра, отделя<strong>в</strong>шего море от набережной. Из-под шума моря, заглушаемоготуманом и безмол<strong>в</strong>ием, шли какие-то странные з<strong>в</strong>уки. Достигаяего слуха, они начинали удаляться и исчезали, и через какую-топаузу опять по<strong>в</strong>торялись. Кто мог изда<strong>в</strong>ать такие з<strong>в</strong>уки? Если бы этобыла какая-то т<strong>в</strong>арь, обитающая на земле или <strong>в</strong> <strong>в</strong>оде, он опознал бы.Когда ему стано<strong>в</strong>илось не<strong>в</strong>ыносимо, он иногда обращал лицо к небу– не<strong>в</strong>едомая сила, удержи<strong>в</strong>а<strong>в</strong>шая его около себя, тоже шла с<strong>в</strong>ерху. Иместом с<strong>в</strong>оей не<strong>в</strong>едомой судьбы он считал небеса.Стоять долго на одном месте ему не да<strong>в</strong>ала пятка, она начинала нытьбольнее. Он пошел, и боль постепенно ослабела. Все остальные раныбыли ск<strong>в</strong>озными, а <strong>в</strong> пятку попали несколько мелких осколко<strong>в</strong> и, не заде<strong>в</strong>кость, глубоко <strong>в</strong>ошли <strong>в</strong> тело. И сейчас иногда поя<strong>в</strong>ляются такие жеболи, какие были тогда, когда их <strong>в</strong>ытаски<strong>в</strong>али прямо из жи<strong>в</strong>ого тела,пока были «с<strong>в</strong>ежие». За <strong>в</strong>се это <strong>в</strong>ремя <strong>в</strong>олей–не<strong>в</strong>олей он хорошо изучилпризнаки этой боли. Может, <strong>в</strong>ообще лучше <strong>в</strong>сего он знает это.Дейст<strong>в</strong>ительно, как только начинаешь себя про<strong>в</strong>ерять, оказы<strong>в</strong>ается,что ты ничего толком не знаешь, и больше <strong>в</strong>сего, как ни страшно, самогосебя. Даже та не<strong>в</strong>едомая сила, источник его тре<strong>в</strong>ожных предчу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>ий,на мгно<strong>в</strong>ения за<strong>в</strong>лекающая <strong>в</strong> с<strong>в</strong>ое сило<strong>в</strong>ое поле или постоянноудержи<strong>в</strong>ающая его около себя, как быка, при<strong>в</strong>язанного к арбе , знаето нем больше, чем он сам о себе. И недаром она <strong>в</strong>сегда настигает его,когда он долго остается один на один с жизнью, <strong>в</strong>слепую шаря <strong>в</strong> пустоте.Он продолжал ко<strong>в</strong>ылять <strong>в</strong>перед. Странные з<strong>в</strong>уки, порази<strong>в</strong>шие егослух, настойчи<strong>в</strong>о преследо<strong>в</strong>али его и понемногу <strong>в</strong>озрастали, разда<strong>в</strong>аясьпостоянно, монотонно.Сильные боли уйдут или с<strong>в</strong>едут <strong>в</strong> могилу. А такая, ноющая, бы<strong>в</strong>аетдолгой и постоянной. И о ней как-то неудобно и го<strong>в</strong>орить, особенносейчас, когда каждый <strong>в</strong>торой под с<strong>в</strong>оими одеждами прячет такие глу-8081
бокие шрамы. Когда-то, <strong>в</strong>идимо, ни болячки, ни боли не имели наз<strong>в</strong>ания.Но однажды, когда боль стала не<strong>в</strong>ыносимой, чело<strong>в</strong>ек указал наболе<strong>в</strong>ую точку и оз<strong>в</strong>учил ее. И тогда ему на<strong>в</strong>ерняка стало легче – онпередал наз<strong>в</strong>анию, сло<strong>в</strong>у какую-то часть боли. Более того, наз<strong>в</strong>а<strong>в</strong> ее, онуже с кем-то поделился ею, <strong>в</strong>озможно, даже с пространст<strong>в</strong>ом.Может, не труд, а боль создала чело<strong>в</strong>ека?Он продолжал прод<strong>в</strong>игаться <strong>в</strong> тумане, осторожно, на ощупь, ста<strong>в</strong>яноги так, чтобы не споткнуться, и прихрамы<strong>в</strong>ал. Дошел до того места,которое назы<strong>в</strong>али лесопарком. Здесь по<strong>в</strong>сюду под дере<strong>в</strong>ьями были густыекустарнико<strong>в</strong>ые заросли, и кругом лежала напласто<strong>в</strong>а<strong>в</strong>шаяся многолетняяопа<strong>в</strong>шая лист<strong>в</strong>а.Вдруг опять что-то заста<strong>в</strong>ило его остано<strong>в</strong>иться – з<strong>в</strong>уки стали отчетли<strong>в</strong>ее.Уже было понятно, что это точно не птицы и никакого отношенияне имеют к небесам. Это очень походило на <strong>в</strong>ой, но не на собачий или<strong>в</strong>олчий. А может, это другая сила, под стать той, которая доходила донего легким дуно<strong>в</strong>ением, но уже из преисподней.На душе стало жутко<strong>в</strong>ато. Пятка заныла еще сильнее. Туман покры<strong>в</strong>алземлю густой <strong>в</strong>олнистой пеленой. Может, перейти на поляну унабережной, <strong>в</strong> парко<strong>в</strong>ой рощице, где он обычно делал гимнастику поутрам, и переждать расс<strong>в</strong>ет? Он посмотрел туда и <strong>в</strong>здрогнул: кусты,разросшиеся под <strong>в</strong>сей рощицей, были густо-густо усыпаны какими-тогорящими огоньками, иголочными голо<strong>в</strong>ками, прожигающими туман.Они мерцали, пульсиро<strong>в</strong>али, были жи<strong>в</strong>ыми. Ему показалось, что этогорячее дыхание тех странных з<strong>в</strong>уко<strong>в</strong>.Он осмотрелся кругом, <strong>в</strong>езде было так же, <strong>в</strong>се было густо усыпаноогоньками, несметными точечками, прожигающими туман.…Он не раз попадал <strong>в</strong> такие переделки, <strong>в</strong> которых почти не было шансо<strong>в</strong>остаться <strong>в</strong> жи<strong>в</strong>ых, но не дрогнул. Но то, что происходило сейчас,было просто непосильно, и ничего здесь от него не за<strong>в</strong>исело. Все <strong>в</strong>ремячто-то происходит, но это было не то, что происходит <strong>в</strong>сегда … Чело<strong>в</strong>екустает рано, и душа его просит покоя. Он старается многого незамечать, обходить, старается не расстраи<strong>в</strong>аться… Пока не споткнетсясильно опять о что-нибудь… Все ш<strong>в</strong>ы жизни залеплены, как гнидами,ложью, изменой, мышиной <strong>в</strong>озней… Да, <strong>в</strong> этом мире нет постоянногодобра, но как обстоят дела с постоянным злом?...Обычно так мерцают ночью <strong>в</strong>олчьи глаза. Он даже не уди<strong>в</strong>ился, чтоэтих мерцающих огонько<strong>в</strong> так много, сло<strong>в</strong>но не могло быть иначе. Видимо,это <strong>в</strong>се же <strong>в</strong>олки. Но откуда их столько, откуда <strong>в</strong>ообще они моглипоя<strong>в</strong>иться. Может, <strong>в</strong>зобраться на дере<strong>в</strong>о? Это ему на<strong>в</strong>ерняка подсказы<strong>в</strong>аетта не<strong>в</strong>едомая сила, которая настигает его по<strong>в</strong>сюду. Сегодня онани разу не заключала его <strong>в</strong> с<strong>в</strong>ое сило<strong>в</strong>ое поле, но удержи<strong>в</strong>ает его <strong>в</strong>озлесебя. Он решился и пошел по напра<strong>в</strong>лению к полянке. Как только он<strong>в</strong>ошел <strong>в</strong> рощицу, огоньки-угольки на кустах хищно замерцали. Странныез<strong>в</strong>уки, походи<strong>в</strong>шие на <strong>в</strong>ой, заметно усилились и казалось, сталигорячее. Все это чуть не сбило его с ног. Он удержался, но не<strong>в</strong>ыносимойболью заныла пятка. Он чуть не <strong>в</strong>скрикнул от боли, но, закуси<strong>в</strong> губудо кро<strong>в</strong>и, заглушил боль – и с<strong>в</strong>оя кро<strong>в</strong>ь показалась ему солонее. Затаенный<strong>в</strong>ой и <strong>в</strong>ыдыхаемые <strong>в</strong>месте с ним испарения сопро<strong>в</strong>ождалисьеще итяжелым душком, напомина<strong>в</strong>шим запах краски брони горящеготанка, политой чело<strong>в</strong>еческой кро<strong>в</strong>ью. Его затошнило.Между тем <strong>в</strong>се гуще, удушли<strong>в</strong>ее стано<strong>в</strong>ились и запахи, и з<strong>в</strong>уки, походи<strong>в</strong>шиена <strong>в</strong>ой. Не раздумы<strong>в</strong>ая, он подошел к одному из дере<strong>в</strong>ье<strong>в</strong>и подпрыгнул, как-то неудобно сх<strong>в</strong>атился за <strong>в</strong>ет<strong>в</strong>ь и чуть было не сор<strong>в</strong>ался,но, сдела<strong>в</strong> усилие, удержался. Что-то хрустнуло <strong>в</strong> пра<strong>в</strong>ом плече.Оно тоже было ранено, но да<strong>в</strong>но не да<strong>в</strong>ало о себе знать.Как только он <strong>в</strong>спрыгнул, странные з<strong>в</strong>уки пре<strong>в</strong>ратились <strong>в</strong> глухие рычания.И душок стал не<strong>в</strong>ыносимее. Ему даже показалось, что раздалоськлацанье зубо<strong>в</strong>, и он <strong>в</strong>ыше подобрал ноги, сделал ры<strong>в</strong>ок и поднялся насук. Видимо, эти т<strong>в</strong>ари подпрыгнули, и он услышал, как они царапнуликогтями по коре дере<strong>в</strong>а. Тогда он стал быстро карабкаться <strong>в</strong><strong>в</strong>ерх. Где-топосередине дере<strong>в</strong>а он остано<strong>в</strong>ился и посмотрел <strong>в</strong>низ, надеясь у<strong>в</strong>идетьхотя бы очертания этих т<strong>в</strong>арей. Ничего не у<strong>в</strong>иде<strong>в</strong>, кроме клубящегосятумана, он стал лезть <strong>в</strong>ыше. Наконец <strong>в</strong>ыбрал место, где было больше<strong>в</strong>ет<strong>в</strong>ей, и уселся на них поудобнее и покрепче. Немного пере<strong>в</strong>ел дух,с <strong>в</strong>ысоты с<strong>в</strong>оего положения об<strong>в</strong>ел <strong>в</strong>зглядом окрест и у<strong>в</strong>идел, как <strong>в</strong>секругом густо усыпано пылью огонько<strong>в</strong>-уголько<strong>в</strong>, прожига<strong>в</strong>ших туман.Видимо, кроме него, никто не <strong>в</strong>идит и не слышит <strong>в</strong>сего этого. Кругомстоит гнетущая тишина. Видимо та сила сегодня поз<strong>в</strong>олила ему у<strong>в</strong>идеть,услышать <strong>в</strong>се это. Но зачем – чтобы держать его <strong>в</strong> страхе, илипредупреждает его?Отсюда уже было <strong>в</strong>иднее, как расс<strong>в</strong>ет опускался на побережье и просачи<strong>в</strong>алсячерез туман. С<strong>в</strong>ерху город со с<strong>в</strong>оими <strong>в</strong>ысокими потушеннымизданиями походил на мираж. Только кое-где тускло горели желтыеогоньки. Они не мерцали, не пульсиро<strong>в</strong>али, как огоньки-угольки, которымибыло усыпано побережье. Эти редкие огоньки из города моглибыть с<strong>в</strong>етом с<strong>в</strong>ечей, электричест<strong>в</strong>о часто <strong>в</strong>ыключалось.Видимо, там, <strong>в</strong> городе, у многих тоже было предчу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>ие, что что-тособирается, над<strong>в</strong>игается. Лишь бы это не было изменой… Все остальноекак-то переносится.Все же у него <strong>в</strong>сегда теплилась надежда, что не может <strong>в</strong>се кончится,8283
оста<strong>в</strong>и<strong>в</strong> небо пустым. Этим необозримым миром, жизнью, <strong>в</strong>крапленными<strong>в</strong> нее людьми, думал он, должно руко<strong>в</strong>одить что-то более разумное.Всеобщая гибель, <strong>в</strong>идимо, никому не <strong>в</strong> радость, ни этой силе, ниБогу, ни дья<strong>в</strong>олу, ни агнцу.Над морем туман уже рассеи<strong>в</strong>ался, редел. Пока море было плохо <strong>в</strong>идно,но его стало слышнее. Уже с<strong>в</strong>етало, и это его немного успокаи<strong>в</strong>ало.Под ним туман еще был густ, несметные огоньки-угольки так же мермерцали,пульсиро<strong>в</strong>али.… Если это <strong>в</strong>олки, они что ни на есть матерые… Вой уже доносился<strong>в</strong>яло. Но смрадное дыхание, смешанное с запахом горящей кро<strong>в</strong>и, неуменьшалось. Его поташни<strong>в</strong>ало.…А может быть, они это делают, чтобы лишить его сознания и с<strong>в</strong>алитьс дере<strong>в</strong>а?.. Через некоторое <strong>в</strong>ремя к этим запахом примешался едкийзапах моче<strong>в</strong>ины. Это на<strong>в</strong>ерняка <strong>в</strong>олки. Они, <strong>в</strong>идимо, метят мочой с<strong>в</strong>оютерриторию. Может, ох<strong>в</strong>ати<strong>в</strong> <strong>в</strong>есь город, может, и не только…В рощице туман еще держался почти нетронутым, и несмотря на то,что огоньки-угольки на кустах пожелтели, они еще жи<strong>в</strong>о мерцали ипульсиро<strong>в</strong>али. Через некоторое <strong>в</strong>ремя на уже обнажи<strong>в</strong>шейся набережнойон заметил чью-то фигуру. А сила, которая <strong>в</strong>сегда удержи<strong>в</strong>ала его<strong>в</strong>озле себя и утяжеляла дыхание, со<strong>в</strong>сем притаилась. Так иногда онанезаметно расслабляла с<strong>в</strong>язи с жизнью и, казалось, на некоторое <strong>в</strong>ремяотста<strong>в</strong>ала от нее, предоста<strong>в</strong>и<strong>в</strong> ее самой себе.В мелькну<strong>в</strong>шей фигуре он узнал старика, <strong>в</strong>сегда раньше него приходи<strong>в</strong>шегои купа<strong>в</strong>шегося летом и зимой. К купанию старик относилсякак к с<strong>в</strong>ященнодейст<strong>в</strong>у: медленно спускался к морю, медленно снимали аккуратно склады<strong>в</strong>ал одежду и так же медленно, почти торжест<strong>в</strong>енно<strong>в</strong>ходил <strong>в</strong> <strong>в</strong>оду. И, д<strong>в</strong>а-три раза окуну<strong>в</strong>шись, так же торжест<strong>в</strong>енно<strong>в</strong>ыходил из нее. Его знали <strong>в</strong>се, приходи<strong>в</strong>шие сюда спозаранок поразмяться,побегать, покупаться. Знали как <strong>в</strong>етерана <strong>в</strong>ойны, той, ВеликойОтечест<strong>в</strong>енной, <strong>в</strong>етерана труда, зимнего купания, распития кофе наберегу, игры <strong>в</strong> заби<strong>в</strong>ание козла под э<strong>в</strong>калиптами. Он не очень жало<strong>в</strong>алего за то, что старик спекулиро<strong>в</strong>ал с<strong>в</strong>оим положением, долголетием, носейчас стал за него беспокоиться. У него тоже есть с<strong>в</strong>ой маршрут, и онобязательно его пройдет, как это делает каждое утро. А если он пройдетграницы, помеченные этими т<strong>в</strong>арями с глазами-огоньками? Уже<strong>в</strong>о <strong>в</strong>сем лесопарке они изрядно пожелтели, но мерцают так же хищно,пульсируют.Как только он стал думать так, запах моче<strong>в</strong>ины стал не<strong>в</strong>ыносимым,<strong>в</strong>ой опять <strong>в</strong>озобно<strong>в</strong>ился. Сильнее заныла пятка.…А если окликнуть его, остано<strong>в</strong>ить?.. Но это может быть опаснее…Старик <strong>в</strong>се приближался, то ныряя <strong>в</strong> еще не рассеянных местах тумана,то <strong>в</strong>ыныри<strong>в</strong>ая, то шагом, то легкой рысцой. Пора<strong>в</strong>ня<strong>в</strong>шись с поляной,он по<strong>в</strong>ернул лицо <strong>в</strong> ее сторону и так держал его, пока не прошел. Дальшеон пошел спокойным шагом и, отойдя бук<strong>в</strong>ально десяток шаго<strong>в</strong>,по<strong>в</strong>ернул обратно. Никогда он так не делал, не <strong>в</strong>оз<strong>в</strong>ращался на полпути.Хотя этот маршрут он проделы<strong>в</strong>ал ради этой поляны, ради тех, ктокаждое утро собирался здесь. Это было излюбленным местом для <strong>в</strong>идныхлюдей, чино<strong>в</strong>нико<strong>в</strong> города. Поэтому он ра<strong>в</strong>нение держал на поляну,проходя туда и обратно. Сейчас обратно он прошел, не по<strong>в</strong>орачи<strong>в</strong>аялица <strong>в</strong> сторону поляны, потому что там сегодня пока никого не было.Пока он из года <strong>в</strong> год со<strong>в</strong>ершал этот <strong>в</strong>ояж, сменились многие, уходилиодни, приходили но<strong>в</strong>ые. Сейчас поляну посещали <strong>в</strong> осно<strong>в</strong>ном но<strong>в</strong>ыелица, многим из которых до <strong>в</strong>ойны сюда <strong>в</strong>ообще не было хода. Но старикбыл у<strong>в</strong>ерен, что здесь не может быть чело<strong>в</strong>ека, который не знал быего, не <strong>в</strong>осхищался бы им, его <strong>в</strong>ыпра<strong>в</strong>кой и прочностью, им, знаменитым<strong>в</strong>етераном той большой <strong>в</strong>ойны, труда, круглогодичного купания,кофепития, игры <strong>в</strong> домино под э<strong>в</strong>калиптами, долгожителя, наконец.Еще он был у<strong>в</strong>ерен <strong>в</strong> том, что каждый раз, когда он проходил мимополяны,держа на нее ра<strong>в</strong>нение, там <strong>в</strong>осхищенно го<strong>в</strong>орили друг другуо том, как он прекрасно сохранился, сохранил остроту ума, характер,душу. И сам он не без гордости думал о себе, что такие, как он, осили<strong>в</strong>шиетакое <strong>в</strong>озрастное расстояние, такие патриоты рождаются толькона этом побережье, на этой земле, <strong>в</strong> этом народе. И он был убежден <strong>в</strong>том, что <strong>в</strong>се, кто я<strong>в</strong>ляется утрами на эту поляну, думают так же. За этоон не ленился и себя показать, и с<strong>в</strong>ое у<strong>в</strong>ажение к ним, держа ра<strong>в</strong>нениена них. Как армия, которая проходит мимо ма<strong>в</strong>золее<strong>в</strong> <strong>в</strong>еликих <strong>в</strong>ождей<strong>в</strong>о <strong>в</strong>ремя парадо<strong>в</strong>. А он держит парад каждое утро. Парад проходит ине <strong>в</strong>оз<strong>в</strong>ращается, а он <strong>в</strong>оз<strong>в</strong>ращается и на обратном пути безукоризненнодержит ра<strong>в</strong>нение. В армии этому неплохо учили.Ветеран не пошел, как обычно, до конца набережной, <strong>в</strong>ернулся на полпути.Значит, там уже помечено, и <strong>в</strong>етеран не нарушил это пространст<strong>в</strong>о.…Значит, и <strong>в</strong>етеран уже предупрежден, уже знает то, что ему не<strong>в</strong>едомо.Он один оста<strong>в</strong>лен <strong>в</strong>не <strong>в</strong>сего, что происходит на этом побережье <strong>в</strong> этотуманное утро. Видимо, только он слышит этот распластанный, какбы из-под земли, <strong>в</strong>ой, чует чье-то смрадное дыхание, <strong>в</strong>идит огоньки,рассыпанные по <strong>в</strong>сему побережью. Если спуститься с дере<strong>в</strong>а, он дажене знает, куда можно идти, куда нельзя. Он <strong>в</strong> положении чело<strong>в</strong>ека, <strong>в</strong>округкоторого <strong>в</strong>се заминиро<strong>в</strong>ано. Уже <strong>в</strong>ыгляды<strong>в</strong>ало бледное печальноенебо. Оно было до того безучастно, будто под ним <strong>в</strong>ообще нет зем-8485
ли, будто оно за<strong>в</strong>орожено <strong>в</strong>ерхо<strong>в</strong>ными силами, расположенными еще<strong>в</strong>ыше. У этой не<strong>в</strong>едомой силы, <strong>в</strong>идимо, много забот на земле, и небопарализо<strong>в</strong>ало. Сегодня эта сила, кажется, особо занята, и ей не до него,но на деле она неотступно напоминает о себе, не дает спокойно сидетьна этих неудобных <strong>в</strong>ет<strong>в</strong>ях, держит <strong>в</strong> напряжении.Уже открылась <strong>в</strong>ся набережная. Он заметил на ней еще д<strong>в</strong>е фигуры,шедшие недалеко друг от друга. Впереди шест<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ал из<strong>в</strong>естный <strong>в</strong> городезнаменосец, который лучше и торжест<strong>в</strong>еннее <strong>в</strong>сех мог пронестизнамя перед трибунами <strong>в</strong> торжест<strong>в</strong>енные официальные праздники, чеканяшаг.Он успе<strong>в</strong>ал обслужить много групп. Обычно перед очередной колоннойон поя<strong>в</strong>лялся у самых трибун. Стано<strong>в</strong>ился на несколько шаго<strong>в</strong><strong>в</strong>переди колонны, <strong>в</strong>змы<strong>в</strong>ал над собой знамя и начинал чеканить шаг.Рослым знаменосца делали длинные ноги и шея, а торс был короткий,отчего <strong>в</strong> обычное <strong>в</strong>ремя бросалась <strong>в</strong> глаза непропорциональность фигуры.Но когда он брал <strong>в</strong> руки дре<strong>в</strong>ко знамени, и без того длинная шея<strong>в</strong>ытяги<strong>в</strong>алась и запрокиды<strong>в</strong>ала его тяжелый лошадиный череп.И <strong>в</strong>есьон преображался, а знамя стано<strong>в</strong>илось птицей, р<strong>в</strong>ущейся <strong>в</strong> небо. Кактолько он поднимал пра<strong>в</strong>ую ногу, <strong>в</strong>ыпрями<strong>в</strong> ее как струну, и опускална бетон площади, стук эхом отда<strong>в</strong>ался на памятнике Ленину, под которымрасполагалась скучающая трибуна, заполненная руко<strong>в</strong>одителями<strong>в</strong>ысшего и среднего эшелона. И на трибуне <strong>в</strong>се <strong>в</strong>ытяги<strong>в</strong>ались, с нихкак <strong>в</strong>етром сду<strong>в</strong>ало расхлябанность. Кстати, добрая поло<strong>в</strong>ина трибуныутрами посещала эту поляну.Спро<strong>в</strong>ади<strong>в</strong> одну колонну, знаменосец успе<strong>в</strong>ал незаметно <strong>в</strong>ернутьсяи занять место <strong>в</strong>переди следующей. Каждые большие праздники онуспе<strong>в</strong>ал сопро<strong>в</strong>одить несколько колонн, проходи<strong>в</strong>ших мимо трибун.И <strong>в</strong>друг знаменосец куда-то исчез. Тогда было много торжест<strong>в</strong>енныхпразднико<strong>в</strong> с шест<strong>в</strong>иями, но он не поя<strong>в</strong>ился на многих подряд. Каждыйраз <strong>в</strong>се ждали, что <strong>в</strong>от-<strong>в</strong>от он поя<strong>в</strong>ится, но он так и не поя<strong>в</strong>ился.И дейст<strong>в</strong>ительно, без него <strong>в</strong>се эти праздники-шест<strong>в</strong>ия казались неинтересными.Позже стало из<strong>в</strong>естно, что его парализо<strong>в</strong>ало. В один жаркий пер<strong>в</strong>омайскийдень, сопро<strong>в</strong>оди<strong>в</strong> д<strong>в</strong>е-три колонны, он почу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ал себя плохо.Он еле дотянул до дома, и там его с<strong>в</strong>алило. Проанализиро<strong>в</strong>а<strong>в</strong>, людисделали такую раскладку – <strong>в</strong>идимо, он не успел пополнить <strong>в</strong> организме<strong>в</strong>итамины, потраченные за зиму. А умение чеканить шаг со знаменем<strong>в</strong> руках, часто под палящим солнцем, отбирало много энергии. Экономитьна таком <strong>в</strong>ажном деле он не мог себе поз<strong>в</strong>олить. Через год он поя<strong>в</strong>ился,но не на праздничном плацу, а на набережной, и то рано утром.Знаменосец сильно изменился: исхуда<strong>в</strong>шие, перекошенные плечи, непод<strong>в</strong>ижнаяле<strong>в</strong>ая рука, покои<strong>в</strong>шаяся на <strong>в</strong>палом жи<strong>в</strong>оте. Ноги слушалисьплохо, лицо, казалось, <strong>в</strong>ытянулось, стало длиннее. Но, несмотряна <strong>в</strong>се это, он со<strong>в</strong>ершал поход до самого конца набережной – д<strong>в</strong>игаяпра<strong>в</strong>ой рукой <strong>в</strong><strong>в</strong>ерх-<strong>в</strong>низ, сло<strong>в</strong>но держа штандарт. Пора<strong>в</strong>ня<strong>в</strong>шись с из<strong>в</strong>естнойполяной, он не забы<strong>в</strong>ал делать ра<strong>в</strong>нение и держать так перекошенноелицо, пока не пройдет это расстояние.Сейчас он тоже д<strong>в</strong>игался, с перекошенной фигурой, пошаты<strong>в</strong>аясь, ноупорно продолжая «нести штандарт». А за ним шел моложа<strong>в</strong>ый, полнеющийчело<strong>в</strong>ек <strong>в</strong> но<strong>в</strong>енькой, изысканной спорти<strong>в</strong>ной форме. Шелшагом, шаги были частые, но мелкие – <strong>в</strong>идно было, что хотел идти быстрее,отчаянно махал руками, сло<strong>в</strong>но <strong>в</strong>еслами, но это не приба<strong>в</strong>лялоскорости. Бы<strong>в</strong>ший знаменосец не да<strong>в</strong>ал себя догнать. Несмотря на то,что поляна еще пусто<strong>в</strong>ала, знаменосец по<strong>в</strong>ернул к ней лицо и держалтак, пока не прошел это расстояние. Но пройдя мимо пусто<strong>в</strong>а<strong>в</strong>шей ещеполяны еще с десяток шаго<strong>в</strong>, остано<strong>в</strong>ился. Немного постоя<strong>в</strong>, как бы <strong>в</strong>нерешительности по<strong>в</strong>ернул обратно.Все они знают то, что ему не<strong>в</strong>едомо. Вдруг поменяли маршруты. Волкине переходят границ, помеченных другими <strong>в</strong>олками, – это дня них закон.Значит, для этих тоже…Моложа<strong>в</strong>ый, <strong>в</strong> но<strong>в</strong>еньком, изысканном спорти<strong>в</strong>ном костюме, пора<strong>в</strong>ня<strong>в</strong>шисьс поляной, прямо за<strong>в</strong>ернул к ней. В это <strong>в</strong>ремя зано<strong>в</strong>о <strong>в</strong>спыхнулзапах моче<strong>в</strong>ины, и он, не удержа<strong>в</strong>шись, чихнул. Моложа<strong>в</strong>ый остано<strong>в</strong>ился,прислушался, но не по<strong>в</strong>ернул лица <strong>в</strong> его сторону. Он сильнееобх<strong>в</strong>атил ст<strong>в</strong>ол дере<strong>в</strong>а и замер. Тот прошелся по поляне, покружился иопять остано<strong>в</strong>ился. Пореде<strong>в</strong>ший туман еще держался <strong>в</strong> густых кустарнико<strong>в</strong>ыхзарослях, и еще держались огоньки-угольки, но уже бледные,слабо мерцающие, но <strong>в</strong>ой еще доносился. Моложа<strong>в</strong>ый же ничего не <strong>в</strong>идел,не слышал.Расс<strong>в</strong>ело. С<strong>в</strong>ерху он <strong>в</strong>идел, как на той поляне-общаге уже собралосьмного людей, доносились голоса и смех. Не успел он осмотреть <strong>в</strong>се <strong>в</strong>округ,как и эту поляну, под ним, уже заполнили. Только д<strong>в</strong>а-три чело<strong>в</strong>ека<strong>в</strong>ыполняли гимнастические д<strong>в</strong>ижения, и то без энтузиазма, Другиеже разделились небольшими группками и беседо<strong>в</strong>али, тоже без особогоэнтузиазма. Оттуда, из отдаленной поляны-общаги <strong>в</strong>се сильнеедоносились голоса и смех, а отсюда ничего не было слышно из того,что го<strong>в</strong>орилиПо тому, как громко, раз<strong>в</strong>язно го<strong>в</strong>орили, смеялись там,<strong>в</strong>идно было, что та <strong>в</strong>семогущая сила не заключала их ни <strong>в</strong> какое сило<strong>в</strong>оеполе, <strong>в</strong>ообще не удержи<strong>в</strong>ала их около себя. А <strong>в</strong>от его не отпускалаи <strong>в</strong>се <strong>в</strong>ремя держала <strong>в</strong>озле себя. На ближней поляне были не только8687
люди, но и комнатные, и охотничьи псы, с которыми они я<strong>в</strong>ились сюдаи которых не <strong>в</strong>ыпускали из поля зрения. Может быть, оттого, что он их<strong>в</strong>идел с<strong>в</strong>ерху, лица <strong>в</strong>сех казались остано<strong>в</strong>и<strong>в</strong>шимися.В центре <strong>в</strong>нимания был один, к группе которого постепенно стекалисьдругие. А лицо его было самым остано<strong>в</strong>и<strong>в</strong>шимся. Казалось, <strong>в</strong>се, чтодолжно было обслужи<strong>в</strong>ать его лицо при радости, смехе, гне<strong>в</strong>е, нена<strong>в</strong>исти,было <strong>в</strong>ыключено. И у других соот<strong>в</strong>етст<strong>в</strong>енно было приостано<strong>в</strong>лено.Лица их чем-то походили на театральные маски дре<strong>в</strong>них подмостко<strong>в</strong>.Видимо, и здесь не обошлось без той <strong>в</strong>семогущей силы, может, их лица<strong>в</strong>ходят <strong>в</strong> ее номенклатуру, и она распоряжается ими… Лицо го<strong>в</strong>орит очело<strong>в</strong>еке <strong>в</strong> целом. Значит, не <strong>в</strong>сем можно го<strong>в</strong>орить <strong>в</strong>се при <strong>в</strong>сех.Ни одна из собак, находи<strong>в</strong>шихся на поляне, ни разу не издала ни з<strong>в</strong>ука,не залаяла, не заскулила. Они кружились по поляне, обходя кустарнико<strong>в</strong>ыезаросли, играли, <strong>в</strong>алили друг друга, слюня<strong>в</strong>я, катались по тра<strong>в</strong>е.Видимо, они часто <strong>в</strong>стречаются, при<strong>в</strong>ыкли друг к другу, как и хозяе<strong>в</strong>а.Собаки были разных пород, но это им было <strong>в</strong>се ра<strong>в</strong>но. Гла<strong>в</strong>ное, <strong>в</strong>себыли собаки. Охотничий сеттер немного держался стороной, дрожал,принюхи<strong>в</strong>ался ко <strong>в</strong>сему, <strong>в</strong>друг сры<strong>в</strong>ался с места, прибегал к краю поляныи сразу <strong>в</strong>оз<strong>в</strong>ращался. Каким бы потаенным ни был этот странный<strong>в</strong>ой, разда<strong>в</strong>а<strong>в</strong>шийся как из-под земли, собаки должны были почуятьего и запах моче<strong>в</strong>ины, который заполнял округу, заметить огонькиугольки,усыпа<strong>в</strong>шие кустарнико<strong>в</strong>ые заросли. Или это норма для них,или они дышат другим <strong>в</strong>оздухом?..Уже почти <strong>в</strong>се подошли к более многочисленной группе, <strong>в</strong> центре которойстоял тот с самым засты<strong>в</strong>шим лицом. Но на краю поляны оста<strong>в</strong>алосьотдельно от них еще несколько чело<strong>в</strong>ек. По жестикуляции было<strong>в</strong>идно, что они го<strong>в</strong>орят больше. И лица их, казалось, <strong>в</strong>от-<strong>в</strong>от сбросятмаски и «заго<strong>в</strong>орят». Почему-то у него самого при этой мысли поя<strong>в</strong>илсястрах, и сердце стало протяжно замирать. Он сразу пере<strong>в</strong>ел <strong>в</strong>зглядна более многочисленную группу и, у<strong>в</strong>иде<strong>в</strong>, что их лица остаются засты<strong>в</strong>шими,успокоился.Где-то между обеими группами стояли д<strong>в</strong>е де<strong>в</strong>ушки с мощными бедрами,которым было тесно <strong>в</strong> джинсах, натянутых на них. Видимо, онитоже го<strong>в</strong>орили о с<strong>в</strong>оем, одна из них ки<strong>в</strong>ала голо<strong>в</strong>ой напра<strong>в</strong>о, а другаяот<strong>в</strong>ечала на это ки<strong>в</strong>ком голо<strong>в</strong>ы. Одна из них держала фокстерьера надо<strong>в</strong>ольно длинном по<strong>в</strong>одке, а из-за пазухи другой <strong>в</strong>ыгляды<strong>в</strong>ала <strong>в</strong>остроносаяголо<strong>в</strong>ка постоянно дрожащей чи-хуа-хуа. Хозяйка, наклони<strong>в</strong>с<strong>в</strong>ою гри<strong>в</strong>астую голо<strong>в</strong>у, то и дело цело<strong>в</strong>ала ее, по-<strong>в</strong>идимому <strong>в</strong> носик.Продолжая неудобно сидеть на <strong>в</strong>ет<strong>в</strong>ях, он опять посмотрел <strong>в</strong> сторонугорода с тре<strong>в</strong>огой. В пространст<strong>в</strong>е <strong>в</strong>иднелись серые очертания многоэтажокс потушенным множест<strong>в</strong>ом окон. Только кое-где над частнымидомами из труб <strong>в</strong>ились дымки. Они были ро<strong>в</strong>ные, прямые и до<strong>в</strong>ольно<strong>в</strong>ысоко поднимались, не рассеи<strong>в</strong>аясь.Ему стало чуть-чуть лучше, и показалось, что пахнет дымом. Все, ктособрался <strong>в</strong>низу, были еще <strong>в</strong> расц<strong>в</strong>ете сил. Д<strong>в</strong>ое-трое из них были помоложе,хотя по лицам определить это отсюда было нелегко. Но этоможно было определить по тому, с каким почитанием они обращалиськ старшим, счита<strong>в</strong>шим себя заслужи<strong>в</strong>ающими это. А из той поляныобщагидоносился уже просто неумолкаемый гул.Туман окончательно рассеялся. Только из кустарнико<strong>в</strong>ых зарослей поддере<strong>в</strong>ьями еще ск<strong>в</strong>озил очень редкий дымок. Но огонько<strong>в</strong>-уголько<strong>в</strong>уже не было. На поляне еще не собирались расходиться. Самый <strong>в</strong>ажный,<strong>в</strong>округ которого сгрудилась большая часть посетителей поляны,<strong>в</strong>друг стал чаще и размашистее жестикулиро<strong>в</strong>ать, то и дело <strong>в</strong>ытяги<strong>в</strong>аядлинную с<strong>в</strong>ою шею, сло<strong>в</strong>но собираясь кого-нибудь боднуть. А круг нето что отод<strong>в</strong>игался, а наоборот, смыкался теснее, будто каждый хотел,чтобы его боднули, да так, чтобы остались <strong>в</strong>мятины на <strong>в</strong>идном месте иносить их можно было долго и с гордостью. Наконец <strong>в</strong>ажный <strong>в</strong>ыпрямилшею, сам <strong>в</strong>ыпрямился, достал из кармана большой пестрый платоки стал старательно <strong>в</strong>ытирать глаза, глазницы.Группку поменьше тоже удержи<strong>в</strong>алодин чело<strong>в</strong>ек. Он был помоложе,не <strong>в</strong>ысок и не низок, не худ и не полон, и <strong>в</strong>се его д<strong>в</strong>ижения походилина танце<strong>в</strong>альные. Казалось, он <strong>в</strong>от-<strong>в</strong>от пойдет по кругу, но <strong>в</strong>друг сразуостана<strong>в</strong>ли<strong>в</strong>ался как <strong>в</strong>копанный. Пригото<strong>в</strong>ится – отста<strong>в</strong>ит, пригото<strong>в</strong>ится– отста<strong>в</strong>ит – так томился он сам и томил других. С<strong>в</strong>ерху они походилина специально трамбующих земляной пол. В конце он дейст<strong>в</strong>ительнопродолжил с<strong>в</strong>ой танец-походку и подошел к осно<strong>в</strong>ной группе.Остальные по<strong>в</strong>торили его путь. Все они хорошо <strong>в</strong>ыглядели и были <strong>в</strong>дорогих спорти<strong>в</strong>ных костюмах, что <strong>в</strong> этих местах после <strong>в</strong>ойны былороскошью.… Есть такие, для которых <strong>в</strong>ся жизнь – непосильная ноша, груз, а ктотошест<strong>в</strong>ует по жизни, неся только с<strong>в</strong>ою голо<strong>в</strong>у, помести<strong>в</strong> ее меж широкихплеч, как дитя на шее отца <strong>в</strong>о <strong>в</strong>ремя празднико<strong>в</strong>..Сли<strong>в</strong>шись <strong>в</strong> одну группу, хозяе<strong>в</strong>а так стали заняты собой, что позабылио с<strong>в</strong>оих псах. Собаки, ос<strong>в</strong>ободи<strong>в</strong>шись от их опеки, пере<strong>в</strong>орошили<strong>в</strong>сю поляну с<strong>в</strong>оими играми. Каждая из собак то и дело подходила к людями, убеди<strong>в</strong>шись, что ее хозяин еще здесь, опять преда<strong>в</strong>алась играм.Они столько бегали <strong>в</strong>нутри поляны, ку<strong>в</strong>ыркались, дурачились, набрасы<strong>в</strong>алисьдруг на друга полюбо<strong>в</strong>но, но ни разу не пересекли границы8889
поляны. Так тщательно соблюдали они эту дистанцию.Один доберман-пинчер, не очень акти<strong>в</strong>ный <strong>в</strong> играх, часто засты<strong>в</strong>ал наместе. Вдруг он зарычал и р<strong>в</strong>анулся к кустарнико<strong>в</strong>ым зарослям, которыебыли под тем дере<strong>в</strong>ом, на которое он <strong>в</strong>зобрался. Все разом посмотрели<strong>в</strong> его сторону. И у <strong>в</strong>сех «маски» приобрели одинако<strong>в</strong>ое <strong>в</strong>ыражение,как у актеро<strong>в</strong> дре<strong>в</strong>ней сцены, исполняющих роли терпящих Божийгне<strong>в</strong> за какие-то прегрешения.– Назад! – крикнул на доберман-пинчера один из сгруди<strong>в</strong>шихся на поляне<strong>в</strong>округ самого <strong>в</strong>ажного, с заметным трудом <strong>в</strong>ыс<strong>в</strong>ободи<strong>в</strong> голос, настроенныйна устано<strong>в</strong>и<strong>в</strong>шийся общий ритм. Видимо, его хозяин. И собакаосеклась и подалась назад, урони<strong>в</strong> <strong>в</strong>оинст<strong>в</strong>енно поднятую морду,поджа<strong>в</strong> короткий тупой х<strong>в</strong>ост. Выходка собаки и то, что она преступилачерту, поз<strong>в</strong>оленную, <strong>в</strong>идимо, той <strong>в</strong>семогущей силой, отразилось на<strong>в</strong>сех, и на их «маски» набежала тре<strong>в</strong>ожная тень.… Настроение испорчено, может быть, уберутся наконец…Как только прикрикнули на одну из собак, <strong>в</strong>се остальные моментальнопритихли, перестали играть, принюхи<strong>в</strong>аться друг к другу, понемногукаждая подходила к с<strong>в</strong>оему хозяину и стояла, прижа<strong>в</strong>шись к нему.Только один сеттер продолжал дрожать, кружиться и принюхи<strong>в</strong>атьсяк земле.Прос<strong>в</strong>етлело. Побережье обнажилось окончательно под прохладнымсеро<strong>в</strong>атым небом. От такого долгого сидения на неудобных <strong>в</strong>ет<strong>в</strong>яхноги у него сильно отекли. Уже он ничего не слышал – ни <strong>в</strong>оя, ни рычания,но запахи почему-то усилились. Может, они поднимались отземли <strong>в</strong><strong>в</strong>ерх, чтобы со<strong>в</strong>сем рассеяться <strong>в</strong> <strong>в</strong>оздухе. Он стал просто задыхатьсяот них и, не удержа<strong>в</strong>шись, со <strong>в</strong>сего маху чихнул. Одна из <strong>в</strong>еток,на которых он сидел, треснула. Он сх<strong>в</strong>атился за <strong>в</strong>етку с<strong>в</strong>ерху, но онатоже треснула. «А-а-а!» – <strong>в</strong>скрикнул он и ед<strong>в</strong>а успел обх<strong>в</strong>атить ст<strong>в</strong>ол иудержаться.Внизу на поляне <strong>в</strong>се за<strong>в</strong>ертелось, собаки за<strong>в</strong>изжали, залаяли, пересеклиграницы поляны и, <strong>в</strong>ыстрои<strong>в</strong>шись <strong>в</strong>округ ст<strong>в</strong>ола, на котором онсидел, <strong>в</strong>ыстрели<strong>в</strong>али с<strong>в</strong>ирепым лаем <strong>в</strong><strong>в</strong>ерх, оглашая <strong>в</strong>сю набережную.Почему-то не<strong>в</strong>идимая сила, удержи<strong>в</strong>а<strong>в</strong>шая <strong>в</strong>се жи<strong>в</strong>ое <strong>в</strong> ежо<strong>в</strong>ых рука<strong>в</strong>ицах,не препятст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ала, поз<strong>в</strong>оляла им.Как только он чихнул, тот, самый <strong>в</strong>ажный, <strong>в</strong>округ которого <strong>в</strong>се сгрудились,исподтишка посмотрел <strong>в</strong> сторону дере<strong>в</strong>а и <strong>в</strong> мгно<strong>в</strong>ение ока очутилсяна набережной. Остальные быстро догнали его и, окружи<strong>в</strong> его изаполни<strong>в</strong> набережную, решительно и быстро зашагали <strong>в</strong>перед. И <strong>в</strong>сяс<strong>в</strong>ора собак, <strong>в</strong>изжа, <strong>в</strong>орча, ринулась за ними, попутно ища с<strong>в</strong>оих хозяе<strong>в</strong>.Некоторое <strong>в</strong>ремя задержались на поляне сенбернар и рот<strong>в</strong>ейлер, неразобра<strong>в</strong>шись, куда и за кем им побежать. Оба ни по породе были о<strong>в</strong>чарами,и их обязанностью было следить за отарой, не допускать, чтобыо<strong>в</strong>цы разбрелись, то и дело сгонять их <strong>в</strong> кучу. Нынче, когда они обитают<strong>в</strong> тесных городских помещениях, <strong>в</strong> них иногда рождается пастушескийинстинкт, который у них <strong>в</strong> кро<strong>в</strong>и, но они не знают, как его применить<strong>в</strong> таких усло<strong>в</strong>иях. Сейчас, когда началась суматоха, опять <strong>в</strong> них проснулсястарый инстинкт, но, <strong>в</strong>се перепута<strong>в</strong>, они стали облаи<strong>в</strong>ать другадруга. У этих потомст<strong>в</strong>енных мясоедо<strong>в</strong> столько сил копится, что негдеих тратить <strong>в</strong> нынешних «пастушьих» постах, тесных к<strong>в</strong>артирах. Благо,что они любят спать. А получи<strong>в</strong> какую-то <strong>в</strong>озможность <strong>в</strong>ыгуло<strong>в</strong>, онистараются растратить силы. Но и здесь им тоже не дают раз<strong>в</strong>ернуться,у этого стада, у людей, с<strong>в</strong>ои, устраи<strong>в</strong>ающие их одних, пра<strong>в</strong>ила.Восточные о<strong>в</strong>чарки по происхождению с<strong>в</strong>оему тоже относятся к этойпрофессии. Но они оказались способными окончательно перестроиться,адаптиро<strong>в</strong>аться и занимаются исключительно обслужи<strong>в</strong>аниемлюдей. Под конец, услыша<strong>в</strong> резкие окрики с<strong>в</strong>оих хозяе<strong>в</strong>, сенбернар ирот<strong>в</strong>ейлер замолкли, еще раз посмотрели друг на друга и побежалидогонять других. Надо было спешить. Он понимал, что надо быстрослезть и уйти. Но еще некоторое <strong>в</strong>ремя он обнимал ст<strong>в</strong>ол дере<strong>в</strong>а и чеготождал. И та сила, которая заколдо<strong>в</strong>ала <strong>в</strong>се между небом и землей, <strong>в</strong>се<strong>в</strong>ремя удержи<strong>в</strong>а<strong>в</strong>шая его <strong>в</strong>озле себя, почему-то к расс<strong>в</strong>ету расслабиласьи дала расслабиться <strong>в</strong>сем. Так раз<strong>в</strong>язы<strong>в</strong>ают у ребенка руки, которымион еще не <strong>в</strong>ладеет. А <strong>в</strong>от ему она так и не дала расслабиться, не тожалуя, не то назидая, не то пугая… И сейчас, когда ему надо поскореебежать, он не мог решиться, будто ждал чьего-то поз<strong>в</strong>оления.…За <strong>в</strong>сю с<strong>в</strong>ою жизнь он не оста<strong>в</strong>ил нигде с<strong>в</strong>оих долго<strong>в</strong>, ни разу неустранился от с<strong>в</strong>оих обязанностей… А сила эта, примети<strong>в</strong> его, не тожалует, не то порицает… Если бы можно было самому попроситься,чтобы она пропустила его к себе через эту не<strong>в</strong>идимую черту, за которойона его держит. В это <strong>в</strong>ремя до него донесся яростный <strong>в</strong>ой сирены.Успели, подумал он, меры принять. В пятке кольнуло и опять заныло,и это <strong>в</strong>ы<strong>в</strong>ело его из оцепенения. И сразу же до него стали четче доходитьз<strong>в</strong>уки пространст<strong>в</strong>а <strong>в</strong>месте с энергичным шумом моря. В мгно<strong>в</strong>ениеока он уже стоял на земле и так же стремительно напра<strong>в</strong>ился кнабережной, где уже было достаточно прогули<strong>в</strong>ающихся, приходящихсюда утром размяться. Одни проходили быстрым шагом, другие рысцой,одиночками, небольшими группами. И он попробо<strong>в</strong>ал медленнойрысцой напра<strong>в</strong>иться <strong>в</strong><strong>в</strong>ерх.Еще несколько раз проры<strong>в</strong>ался <strong>в</strong>ой сирены. Ему хотелось быстрее оказатьсяподальше от этого места, но не очень получалось – что-то не от-9091
пускало, <strong>в</strong>се тянуло назад. Это ему часто снилось, будто он хочет оста<strong>в</strong>итьопасное место и поскорее уйти от преследо<strong>в</strong>ания, старается, а неможет сд<strong>в</strong>инуться с места. Сейчас он <strong>в</strong>спомнил, как предполагалосьпоступать <strong>в</strong> таких случаях: <strong>в</strong>ыбросить какой-нибудь с<strong>в</strong>ой предмет –кисет, газыри, даже что-нибудь из <strong>в</strong>ерхней одежды. Он стал шарить покарманам, <strong>в</strong>друг пальцы его наткнулись на что-то острое, и он р<strong>в</strong>анулруку, сло<strong>в</strong>но обжегся. Кажется, <strong>в</strong>ыходя, <strong>в</strong> спешке он надел с<strong>в</strong>ою поношенную<strong>в</strong>оенную гимнастерку, <strong>в</strong> кармане которой хранил за<strong>в</strong>ернутым<strong>в</strong> бинт самый большой из осколко<strong>в</strong>, которые <strong>в</strong>ытащили из пятки.В это <strong>в</strong>ремя у поляны, от которой он убегал, раздались резкие скрипыржа<strong>в</strong>ых тормозо<strong>в</strong> и одно<strong>в</strong>ременно сильно хлопнули д<strong>в</strong>ерцами машин.Он <strong>в</strong>ынул из кармана то, что держал <strong>в</strong> руке, и уронил. Сначала дейст<strong>в</strong>ительноему показалось, что немного отпустило, и он стал прод<strong>в</strong>игатьсянормально. Но <strong>в</strong>скоре убедился, что это со<strong>в</strong>сем не так. Ему не да<strong>в</strong>алибежать легкой трусцой, с<strong>в</strong>ободно – <strong>в</strong>се пробегали туда и обратно поузкому тротуару, до<strong>в</strong>ольно грубо заде<strong>в</strong>ая друг друга плечами. Никтоне хотел прыгать по лужам по самой набережной. Бегали <strong>в</strong> осно<strong>в</strong>номмолодые. Были и со<strong>в</strong>сем юные, которые <strong>в</strong> жизни ничего еще не нюхали.Приближаясь, они нагло<strong>в</strong>ато прицели<strong>в</strong>ались глазами. Если не успетьот<strong>в</strong>ернуться, они могут сбить с ног, перепрыгнуть через тебя и бежатьдальше.Какой-то амбал приближался к нему, <strong>в</strong>ыпучи<strong>в</strong> ничего не<strong>в</strong>идящие глазища.Вдруг он показался ему тем проти<strong>в</strong>ником, который над<strong>в</strong>игался,чтобы сразить и на<strong>в</strong>сегда потушить <strong>в</strong>сего тебя. Он дал ему приблизитьсяи резко убрал <strong>в</strong> сторону с<strong>в</strong>ое когда-то простреленное плечо. Амбал,не удержа<strong>в</strong>шись, ударился о бетонный столб, отскочил и еле удержалсяна ногах. Слышно было, как он <strong>в</strong>ыругался, а может, хотел дать сдачи, нобегающих стало так много, что лучше было не потерять с<strong>в</strong>ое удобноеместо.Здесь он переборщил, надо быть поосторожнее. Если с ним произойдеткакой-нибудь инцидент, сюда могут прибежать те, кто только что<strong>в</strong>ышел из машин, громко хлопая д<strong>в</strong>ерцами. Они на<strong>в</strong>ерняка ищут того,кто сидел на дере<strong>в</strong>е, над поляной, где обычно собирается городская, ато и республиканская элита. Он да<strong>в</strong>но перешел бы на набережную, гдена каждом шагу слезились лужицы, ушел бы из этой да<strong>в</strong>ки, но и этомогли <strong>в</strong>зять под подозрение.Из-за того, что он так раз<strong>в</strong>олно<strong>в</strong>ался, опять больно заныла лодыжка.Так запылала, что он захромал на эту ногу. И сразу заметил, что, кактолько захромал, бегущие прямо на него стали нехотя сторониться, аиногда и спрыги<strong>в</strong>ать с тротуара. Он захромал сильнее, низко припадая<strong>в</strong>пра<strong>в</strong>о. Встречные бегуны <strong>в</strong>се чаще спрыги<strong>в</strong>али с парапета. Где-то сзадиопять за<strong>в</strong>ыли сирены, <strong>в</strong>идимо, объя<strong>в</strong>ляли отбой. Все же они простотак не ушли бы. На<strong>в</strong>ерняка оста<strong>в</strong>или кого-то, чтобы продолжать следить.Это надо было помнить. А он хромал <strong>в</strong>се больше и больше, резчеприпадал <strong>в</strong>пра<strong>в</strong>о и быстрее, чем просто шагом, прод<strong>в</strong>игался <strong>в</strong>перед. Тои дело он опускал руки <strong>в</strong> карман и шарил <strong>в</strong> нем, там, конечно, было пусто.От того, что он бежал и сильно прихрамы<strong>в</strong>ал, пятка ныла больнее.…Может, там, где не коснулись <strong>в</strong>оды Стикса, или сжимали тиски Аинаржи,и осталось незакаленным…1998Пере<strong>в</strong>од с абхазского Надежды Венедикто<strong>в</strong>ой9293
Де<strong>в</strong>ушка от «CALDION»Эльчин ГусейнбейлиРодился <strong>в</strong> 1961 году. А<strong>в</strong>тор многихпрозаических книг и пьес. Большинст<strong>в</strong>опроиз<strong>в</strong>едений пере<strong>в</strong>еденона русский, английский, польский,корейский, арабский, немецкий,грузинский языки, переложено натюркский и узбекский. Обладательмногих престижных литературныхи государст<strong>в</strong>енных премий.Гла<strong>в</strong>ный редактор журнала "Улдуз"("З<strong>в</strong>езда") Союза Писателей Азербайджана.Жи<strong>в</strong>ет <strong>в</strong> Баку.Тот рекламный бренд, на<strong>в</strong>ерное, многие <strong>в</strong>идели. В метро, например,стены <strong>в</strong>агоно<strong>в</strong> украшает. Он и она рекламируют дезодорант фирмы«Caldion»: «So him, so her». То бишь, примерно, и для мужчины, и дляпрекрасного пола.Каждое утро, отпра<strong>в</strong>ляясь <strong>в</strong> метро на работу, созерцаю эту парочку.На их лицах столько <strong>в</strong>заимного страстного обожания, что глаз не отор<strong>в</strong>ешь.Несомненно, <strong>в</strong>се мужчины, <strong>в</strong>ключая меня, глазеют на рекламную ди<strong>в</strong>у.Она так хороша, так об<strong>в</strong>орожительна, кожа – шелк, белое атласноеплатье-декольте, кажется, <strong>в</strong>от-<strong>в</strong>от спадет с нее, и она предстанет <strong>в</strong> чеммать родила. Подумалось, что она, как героиня немецкого писателяЗюскинда, – химичка-парфюмер, которая дохимичилась до того, что исама пре<strong>в</strong>ратилась <strong>в</strong> духи. Как эта – <strong>в</strong> сексуальный манекен.Носик кнопочкой, губы сочные, страстные, глаза источают кроткоетомление и желание. Комплексом <strong>в</strong>ины не страдает. Она смотрит не напредмет с<strong>в</strong>оей страсти, то есть на парня (на месте которого мог быть ия), а куда-то мимо. Любящей женщине надо заглянуть <strong>в</strong> глаза. Это не я,а классики наши сказали. Глаза у любящей (да и у любящего) с<strong>в</strong>етятся,сияют, зрачки расширены, рот приоткрыт, губы по<strong>в</strong>лажнели от жаркогодыхания, сосцы грудей я<strong>в</strong>но проступают, щеки пылают… как тутоста<strong>в</strong>аться безучастным? Как не <strong>в</strong>тюриться? Ну, положим, <strong>в</strong>трескался,а как, думаешь, <strong>в</strong>ыглядит она <strong>в</strong> постели? На<strong>в</strong>ерное, поутру она напоминаеттолько что раскры<strong>в</strong>шийся подснежник. Протирает сонные глазки,сны с<strong>в</strong>ои ц<strong>в</strong>етные <strong>в</strong>споминает.И <strong>в</strong>от однажды я еду <strong>в</strong> метро и так же гляжу на рекламу, <strong>в</strong>ернее, намногообещающие страстные губы и округлые белые плечи. Вдруг ктотолегонько потянул за локоть. Я не придал значения. Дерганье по<strong>в</strong>торилось.Проклиная мысленно нарушителя моего транса, я обернулся.Возле меня стоял старый знакомец. Я уди<strong>в</strong>ился. Ибо он никогда не ездил<strong>в</strong> метро. В юности катался на папиной служебной машине, а <strong>в</strong>последст<strong>в</strong>иипользо<strong>в</strong>ался с<strong>в</strong>оей. Высок, статен, спорти<strong>в</strong>ного сложения,сло<strong>в</strong>ом, Бог не обидел, и сам себя <strong>в</strong> обиду не даст.– Так дороги раскурочили, что на машине не пробиться. Потому <strong>в</strong>отприходится на метро, – посето<strong>в</strong>ал он.Я солидарно покачал голо<strong>в</strong>ой. Почему-то стало жаль моего приятеля,<strong>в</strong>ынужденного снизойти до подземного транспорта. Он ад<strong>в</strong>окат, но,у<strong>в</strong>ы, не Цицерон. Потому на процессы не ходит, открыл себе контору,упра<strong>в</strong>ляет ею. Тоже неплохо, набегают, как он го<strong>в</strong>орит, кое-какие манаты.9495
Пого<strong>в</strong>орили про житье-бытье, и я сно<strong>в</strong>а уста<strong>в</strong>ился на картинку, приэтом чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>уя, что приятель наблюдает за моим по<strong>в</strong>ышенным интересом.– Лакомый кусочек, не так ли? – шепнул он мне <strong>в</strong> ухо.– Да. Хороша.– А знаешь, <strong>в</strong> чем ее шарм?Я промолчал, так как не знал от<strong>в</strong>ета на этот <strong>в</strong>опрос.– В тайне. Ее красота – <strong>в</strong> тайне.– Может быть.Теперь я смотрел на проступающие ск<strong>в</strong>озь эротичные губы, ро<strong>в</strong>ныеперламутро<strong>в</strong>ые зубы. Воображал ее поступь, ее грацию.Откуда <strong>в</strong> ней эти чары?– Я знаю ее, – приятель опять <strong>в</strong>ыдал мне <strong>в</strong> ухо.Я <strong>в</strong>ытаращил глаза.– Да, понимаю, <strong>в</strong> это трудно по<strong>в</strong>ерить… Но я дейст<strong>в</strong>ительно знаю ее, –приятель го<strong>в</strong>орил очень у<strong>в</strong>еренно. – Жи<strong>в</strong>ет <strong>в</strong> Моск<strong>в</strong>е…Некоторое <strong>в</strong>ремя мы хранили молчание. Кажется, он что-то хотел рассказать,но не решался.– Откуда же ты знаешь ее?– Оттуда же, откуда ты.– Я-то не знаю.– Что значит – не знаю? Если ты <strong>в</strong>идишь ее портрет, – стало быть, знаешь.Можешь даже <strong>в</strong>идеть ее <strong>в</strong>о сне… Просто не знаешь ее имени…Другое дело – она. Она не знает тебя, потому что не может лицезретьтебя. Я уже досадо<strong>в</strong>ал на <strong>в</strong>стречу со старым приятелем, потому чтоон, похоже, <strong>в</strong>ознамерился лишить меня получаемого <strong>в</strong>изуального удо<strong>в</strong>ольст<strong>в</strong>ия.– Догады<strong>в</strong>аюсь, о чем ты думаешь: считаешь, что я понтирую, треплюсь…Но я дейст<strong>в</strong>ительно знаю ее… Весьма загадочная женщина.Знал бы ты, какие тайны скры<strong>в</strong>аются за этой рекламной приманкой,– не стал бы пялиться…– Какие такие тайны?– Это долгий разго<strong>в</strong>ор. Впрочем, тебе будет небезынтересно. Ты <strong>в</strong>едь унас писатель. Чем черт не шутит, может, <strong>в</strong>озьмешь и накатаешь… Но,чур, моего имени не упоминай.– Да<strong>в</strong>ай тогда отпра<strong>в</strong>имся ко мне <strong>в</strong> редакцию. Там и расскажешь.– Нет, лучше ко мне, <strong>в</strong> офис. Де<strong>в</strong>чонки чай тебе подадут. Такое у наспра<strong>в</strong>ило: чай нагото<strong>в</strong>е. Кроме того, наш офис – на пер<strong>в</strong>ом этаже. Не точто <strong>в</strong>аша «голубятня». Ну, пришли мы <strong>в</strong> его офис, чуть по<strong>в</strong>ыше кинотеатра«Низами», между магазинами приютился, и <strong>в</strong>ы<strong>в</strong>ески никакой,нес<strong>в</strong>едущий и не доищется.Ед<strong>в</strong>а я <strong>в</strong>ошел, как на столике поя<strong>в</strong>ился огненный чай со <strong>в</strong>сем антуражем– лимон, сахар, конфеты, печенье.Я с нетерпением ждал, когда он начнет рассказы<strong>в</strong>ать. Наконец, он заго<strong>в</strong>орил.Да так складно, с чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>ом, толком, расстано<strong>в</strong>кой, что я поди<strong>в</strong>илсяего <strong>в</strong>дохно<strong>в</strong>енному красноречию, – <strong>в</strong>едь раньше таких способностейя за ним не замечал. Возможно, его <strong>в</strong>оодуше<strong>в</strong>ляла некая сила,может, тайна, о которой он упоминал.– Хочешь <strong>в</strong>ерь, хочешь нет, но история, о которой по<strong>в</strong>едаю тебе – сущаяпра<strong>в</strong>да.Так <strong>в</strong>от, о той «прекрасной незнакомке». Портреты ее красуются <strong>в</strong>езде:<strong>в</strong> журналах, рекламных щитах, на телеэкране. Рекламная модель.Я <strong>в</strong>пер<strong>в</strong>ые у<strong>в</strong>идел на ее фото <strong>в</strong> журнале «Kosmopolitan». В рекламенижнего белья, черного, с круже<strong>в</strong>ной бахромой. Белое тело и чернаяночнушка, предста<strong>в</strong>ь себе. Под портретом адрес агентст<strong>в</strong>а <strong>в</strong> Интернете,телефон. Я не мог отор<strong>в</strong>ать <strong>в</strong>зора от нее. «Не<strong>в</strong>озможно быть такойкраси<strong>в</strong>ой и чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>енной», – думал я, уподобляя ее райским гуриям. Немог насмотреться, ночи не спал, грезил о ней, пришлось прибегать кснот<strong>в</strong>орному. В конце концо<strong>в</strong> один из моих приятелей, <strong>в</strong>рач, сказал,что опасается за мое сердце, и если так пойдет, то мне придется распрощатьсяс моей смазли<strong>в</strong>ой <strong>в</strong>нешностью. Не зная о причине моей маяты,он догады<strong>в</strong>ался, что я <strong>в</strong> кого-то <strong>в</strong>тюрился. Да и жена заподозриланеладное. Но помалки<strong>в</strong>ала, не имея серьезных осно<strong>в</strong>аний, <strong>в</strong>ернее улик.Однажды ночью мне пришла <strong>в</strong> голо<strong>в</strong>у идея: а что если мне поискать инайти ее? Денег у меня х<strong>в</strong>атает, на ум не жалуюсь. Офис на <strong>в</strong>ремя перепоручукому-нибудь.В ту же ночь по Интернету я отпра<strong>в</strong>ил письмо, запросил информациюо рекламной ди<strong>в</strong>е. Прошло несколько дней. От<strong>в</strong>ета не последо<strong>в</strong>ало. Япоз<strong>в</strong>онил <strong>в</strong> Моск<strong>в</strong>у, <strong>в</strong> агентст<strong>в</strong>о. Сотрудник от<strong>в</strong>етил, что о моделях ониинформацию не дают.«Скажите хотя бы, замужем она или нет?» – попросил я. И услышал <strong>в</strong>трубке хохот. «Я з<strong>в</strong>оню из Баку», – го<strong>в</strong>орю. «Это не имеет значения».Делать нечего. Пришлось мне лететь <strong>в</strong> Моск<strong>в</strong>у. Студенческие <strong>в</strong>оспоминаниямои еще не рассеялись, Моск<strong>в</strong>а, как и полтора десятка лет томуназад, пахла бензино<strong>в</strong>ой гарью и духом зеленого змия, но город преобразился.Большинст<strong>в</strong>о знакомых гостиниц снесли, одна «Россия» ещеуцелела, похожая на общипанного орла.Я <strong>в</strong>зял номер, при<strong>в</strong>ел себя <strong>в</strong> порядок, принял душ, утирая <strong>в</strong>олосы, <strong>в</strong>зялтрубку и набрал номер рекламного агентст<strong>в</strong>а. Услышал тот же от<strong>в</strong>ет,мол, с<strong>в</strong>едений о моделях не даем.9697
Был месяц май, только что перестал лить дождь, <strong>в</strong>ыглянуло солнце.Такая погода на<strong>в</strong>одит тоску, <strong>в</strong>о <strong>в</strong>сяком случае на меня, хоть <strong>в</strong>ешайся.На<strong>в</strong>ерно, ты знаешь, что <strong>в</strong>есной число суицидо<strong>в</strong> <strong>в</strong>озрастает. Короче,найти это агентст<strong>в</strong>о не предста<strong>в</strong>ляло труда. Ты <strong>в</strong>едь знаешь Арбат?– Я не бы<strong>в</strong>ал <strong>в</strong> Моск<strong>в</strong>е.– Ну, эта улица <strong>в</strong>роде нашей Торго<strong>в</strong>ой, но пошире. Там, на Арбате, былпарфюмерный магазин, теперь там расположилось рекламное агентст<strong>в</strong>о.Быть ка<strong>в</strong>казцем и я<strong>в</strong>ляться к моско<strong>в</strong>ским дамам с пустыми рукаминегоже. Накупил кое-чего, духи, шампанское, шоколад. Ты-то <strong>в</strong>еришь<strong>в</strong> мой <strong>в</strong>кус, на<strong>в</strong>ерно. Но работницы агентст<strong>в</strong>а не могли припомнить туди<strong>в</strong>у. Ни одна. Но я не думал отступать. Директрисой агентст<strong>в</strong>а былапожилая дама. Молодые сказали бы: «не пер<strong>в</strong>ой с<strong>в</strong>ежести», пожилые:«еще <strong>в</strong> соку», а старики подумали бы: «<strong>в</strong>идно, <strong>в</strong> молодости была огоньбаба».Раз<strong>в</strong>е не знаешь наших? Приплетут обязательно что-нибудь. Ноженщина <strong>в</strong>ела себя очень при<strong>в</strong>етли<strong>в</strong>о. Может, тут сыграла роль «Шанель»,преподнесенная ей. Подарками, знаешь, можно отпереть любуюд<strong>в</strong>ерь. Директриса я<strong>в</strong>но симпатизиро<strong>в</strong>ала мне. «Ка<strong>в</strong>казским орлом»даже наз<strong>в</strong>ала. Выз<strong>в</strong>ала одного за другим фотографо<strong>в</strong>, расспраши<strong>в</strong>ала оди<strong>в</strong>е. Бородач по имени Олег сказал:– Я понял, кого он имеет <strong>в</strong> <strong>в</strong>иду: это наша Юлия.– Юлия? – уди<strong>в</strong>илась директриса.– Почему <strong>в</strong>се ищут ее? Бедная Юлька… Она-то уже у нас не работает. Встриптизерши подалась… <strong>в</strong> ресторане.Это не охладило мой пыл. Не зря же я проделал такой путь.Я наблюдал за моим старым знакомцем, слушал рассказ и пытаясьопределить степень искренности и досто<strong>в</strong>ерности. Лицо у него с<strong>в</strong>етилосьпростодушной улыбкой. Такие люди <strong>в</strong>рать не умеют.Олег сообщил, что Юля работает <strong>в</strong> китайском ресторане на окраинегорода, там богатая клиентура. Вечером я отпра<strong>в</strong>ился туда. Рестораноказался <strong>в</strong>нешне непритязательным одноэтажным домом с облупи<strong>в</strong>шейсяштукатуркой.Официанты – китайцы, а распорядитель – русский. Я сел напроти<strong>в</strong>сцены, заказал <strong>в</strong>одку «Русский стандарт» с грибным салатом. Другойеды не захотел, опасаясь сюрпризо<strong>в</strong> китайской кухни <strong>в</strong>роде собачатиныили еще чего. Ведущий <strong>в</strong>оз<strong>в</strong>естил, что начнется танец «Семи краса<strong>в</strong>иц»,<strong>в</strong>ыплыли <strong>в</strong> разноц<strong>в</strong>етных пеньюарах красотки. Стриптиз былне из тех обычных, киношных, а предста<strong>в</strong>лял собой продуманное зрелище.Наконец стриптизерши начали разоблачаться. И я сразу узналрекламную ди<strong>в</strong>у; наши глаза <strong>в</strong>стретились; почудилось, что она смотритна меня так, как если бы знала меня; да, <strong>в</strong>се тот же страстный <strong>в</strong>зор.Я не отры<strong>в</strong>ал глаз с нее. И при каждом <strong>в</strong>ыходе <strong>в</strong> пер<strong>в</strong>ую очередь обращал<strong>в</strong>нимание на нее. Время от <strong>в</strong>ремени пропускал рюмочку. Но,странное дело, не пьянел. Поодаль сидела компания китайце<strong>в</strong>, срединих был старик с жидкой бородкой. Де<strong>в</strong>ушки то и дело <strong>в</strong>ились <strong>в</strong>округнего и <strong>в</strong>ыужи<strong>в</strong>али куш. По пра<strong>в</strong>де, я испыты<strong>в</strong>ал ре<strong>в</strong>ность; я ре<strong>в</strong>но<strong>в</strong>алрекламную красотку, <strong>в</strong>пер<strong>в</strong>ые <strong>в</strong>идя ее <strong>в</strong> глаза. Ре<strong>в</strong>ность, конечно, парши<strong>в</strong>оечу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>о, <strong>в</strong>ыдает чело<strong>в</strong>ека с голо<strong>в</strong>ой.Вдруг <strong>в</strong>озле меня <strong>в</strong>озникла пожилая, изрядно на<strong>в</strong>ороченная матрона.– Нра<strong>в</strong>ится тебе она? – лука<strong>в</strong>о уста<strong>в</strong>илась на меня. Я усек, что это «мама-роза».– Хороша, – буркнул я.– Да, хороша «джаныйанмыш»…Я перебил приятеля:– А как по-русски это з<strong>в</strong>учит?– Ты мне не <strong>в</strong>еришь? – он как бы обиделся.– Да нет, просто так спраши<strong>в</strong>аю.– Не помню уж как. Смысл такой.– Ну, да<strong>в</strong>ай дальше.– Матрона мне: если хочешь, могу на ночь ее «<strong>в</strong> аренду» сдать. И заломилатакую цену… не хочу даже назы<strong>в</strong>ать. В час ночи рестораны закрыты.Матрона, <strong>в</strong>зя<strong>в</strong> с меня задаток – полцены, пошла за красоткой. И<strong>в</strong>от она, Юлия, <strong>в</strong> тонкой куртке, короткой юбке, фигурка – блеск. «Мама-роза»сказала, что проблема с ночлегом <strong>в</strong>ходит <strong>в</strong> их обязанности, итакси от<strong>в</strong>езет нас по нужному адресу. Мы должны «закруглиться» к 11часам утра.Сбылась моя мечта. Я <strong>в</strong> просторной спальне, ос<strong>в</strong>ещенной ночником,на одной кро<strong>в</strong>ати с да<strong>в</strong>но <strong>в</strong>ожделенной дамой… Но одно казалось мнестранным. В моей теперь уже партнерше чего-то недоста<strong>в</strong>ало. Она смахи<strong>в</strong>алана манекен. Страстность, которая <strong>в</strong>оображалась мне по фото,исчезла. Она <strong>в</strong>ыглядела бесчу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>енной как пень. Тело холодное, будтои не осязающее ничего. Порой она ласкала и цело<strong>в</strong>ала меня, <strong>в</strong>идимо,для блезира, чтобы не обидеть. Я ей расписы<strong>в</strong>ал, как <strong>в</strong>любился <strong>в</strong> неезаочно, как грезил ею, сказал, откуда родом. Она рассмеялась. И смехтакой загадочный, странный, будто кто-то <strong>в</strong>место нее смеялся. Машинально,заученно.До утра я не сомкнул глаз. А ей хоть бы хны, уснула, посапы<strong>в</strong>ает какдитя. Наутро я ей сказал, что хочу <strong>в</strong>ернуться <strong>в</strong> Баку. Но хотел бы узнать…– Я тебя разочаро<strong>в</strong>ала? – перебила она.– Не то сло<strong>в</strong>о, – го<strong>в</strong>орю.9899
Она задержала на мне <strong>в</strong>згляд, <strong>в</strong>зяла с тумбочки сигарету, закурила, сдела<strong>в</strong>затяжку и <strong>в</strong>ыдохну<strong>в</strong> дым, шутли<strong>в</strong>о заметила:– Много будешь знать – рано состаришься…– Я не узнал тебя. Вот что странно.– Да ты и не можешь узнать, – сно<strong>в</strong>а засмеялась она.– Во <strong>в</strong>сяком случае, было бы интересно.– Ты <strong>в</strong> этом у<strong>в</strong>ерен?Я ки<strong>в</strong>нул, она <strong>в</strong>ыдержала паузу, уста<strong>в</strong>и<strong>в</strong>шись <strong>в</strong>зглядом <strong>в</strong> не<strong>в</strong>идимуюточку.– Я знаю, что ты не по<strong>в</strong>еришь мне, но я <strong>в</strong>се-таки скажу. Спер<strong>в</strong>а мненикто не <strong>в</strong>ерит. А если не <strong>в</strong>ерит, значит, не любит. А любить – значит<strong>в</strong>ерить. Возможно, <strong>в</strong> этом и нет необходимости… Но чело<strong>в</strong>еку, продела<strong>в</strong>шемутакой дальний путь, думаю, можно…Я был гото<strong>в</strong> по<strong>в</strong>ерить <strong>в</strong>о <strong>в</strong>се, что она ни скажет. Даже если б сказала,что происходит от ящерицы. Кажется, она почу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ала, что у меняна сердце. Голос ее проз<strong>в</strong>учал печально-безнадежно.– Я дух. Я <strong>в</strong>роде и сущест<strong>в</strong>ую, и пребы<strong>в</strong>аю <strong>в</strong> нетях…Теперь она была похожа на ту, которой предста<strong>в</strong>ала на фотографиях.– Как это – <strong>в</strong> нетях? Вот же, я касаюсь рукой, это ты.– Когда умерла моя сестренка, пяти лет от роду, мать с отцом думали оней и только о ней, даже <strong>в</strong> постели… Потому душа сестренки переселилась<strong>в</strong> меня. Так мне кажется. Я некоторое <strong>в</strong>ремя размышляла об этом,даже парапсихологией интересо<strong>в</strong>алась. В детст<strong>в</strong>е мне снились такиесны, что мама, <strong>в</strong>ыслуша<strong>в</strong> меня, го<strong>в</strong>орила: «Душа сестренки <strong>в</strong>селилась<strong>в</strong> тебя… потому что этот случай был на самом деле». Например, была усестренки моей белая киска, ножку ей д<strong>в</strong>ерью прищемило. Я до сих пор<strong>в</strong>ижу этот сон. Событие – есть, а эмоций никаких.– Может, это тебе только кажется? – сочу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>енно спросил я.– А тебе как кажется? Не кажется ли тебе, что я бесчу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>енная?Я не хотел лгать, потому промолчал.– Иногда я бы<strong>в</strong>аю <strong>в</strong> таком состоянии, что хоть режь – не почу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>ую.Меня оторопь пробрала от этих сло<strong>в</strong>. Я <strong>в</strong>спомнил отзы<strong>в</strong> директрисыагентст<strong>в</strong>а: «У нее было д<strong>в</strong>а мужа, оба покончили с собой».Она легла <strong>в</strong> постель, расслабилась, сло<strong>в</strong>но изба<strong>в</strong>илась от какого-то груза.Когда я <strong>в</strong>ыходил, она сказала <strong>в</strong>догонку:– Если захочешь, <strong>в</strong> следующий раз можешь оста<strong>в</strong>аться без оплаты, – изасмеялась.Я, не от<strong>в</strong>ети<strong>в</strong>, закрыл за собой д<strong>в</strong>ерь. Верну<strong>в</strong>шись <strong>в</strong> Баку, я зано<strong>в</strong>о просмотрелее снимки, <strong>в</strong>ырезанные из журнало<strong>в</strong>. Теперь <strong>в</strong> них не былоникакого шарма, магии красоты. Все эти изображения показались мнефальшью. Может быть, фантастическую историю с сестренкой и реинкарнациейдуши она сочинила. Сочинила, чтобы не при<strong>в</strong>язы<strong>в</strong>аться ккакому-либо мужчине. Так ей было удобнее жить.Я сжег ее снимки, чтобы изба<strong>в</strong>иться от старых <strong>в</strong>оспоминаний. Странно,когда фотографии горели, мне чудился <strong>в</strong> пламени чей-то стон.Хочешь <strong>в</strong>ерь, хочешь не <strong>в</strong>ерь, – за<strong>в</strong>ершил мой приятель рассказ и усмехнулсякак-то <strong>в</strong>ымученно, <strong>в</strong>ышла гримаса, и рот у него <strong>в</strong>роде покри<strong>в</strong>ел.Чтобы пода<strong>в</strong>ить <strong>в</strong>олнение, я хотел было пригубить чай, но чай да<strong>в</strong>ноостыл.– Может, налить по но<strong>в</strong>ой?– Не стоит, – сказал я и поспешил распрощаться.2009Пере<strong>в</strong>од Сия<strong>в</strong>уша Мамедзаде100101
Теона Доленджаш<strong>в</strong>илиПисатель, журналист, кинорежиссер.Лауреат премии САБА <strong>в</strong> номинации«Лучший дебют года» (2006)и «Лучший роман года» (2009), конкурсаPen-марафон (2007). Рассказ«Реальные сущест<strong>в</strong>а» признан лучшимрассказом 2010 года.Жи<strong>в</strong>ет <strong>в</strong> Тбилиси.Реальные сущест<strong>в</strong>аДля того чтобы жить, мне не х<strong>в</strong>атает терпения.Сёрен КьеркегорПоследний раз он был здесь пятнадцать лет назад. Здесь почти ничегоне изменилось после этого, та же гостиница, э<strong>в</strong>калипты, пляжныйберег озера… Здесь ничто не спешило за <strong>в</strong>ременем. Как будто стоитто же самое лето… Тогдашнее беззаботное лето пятнадцатилетней да<strong>в</strong>ности.Возможно, именно поэтому сейчас <strong>в</strong>се кажется ему скучным и бесц<strong>в</strong>етным.Хотя до самого отъезда он думал иначе. В городе он как можнопри<strong>в</strong>лекательнее нарисо<strong>в</strong>ал с<strong>в</strong>оим домашним и песчаный берег синегоозера, и когда-то про<strong>в</strong>еденное там лето; без особой радости, но <strong>в</strong>сетакиони согласились. В конце концо<strong>в</strong>, кто платит, тот и музыку заказы<strong>в</strong>ает.Ну, <strong>в</strong>от он и заказал – лучший номер <strong>в</strong> гостинице. Уложилбагаж, за<strong>в</strong>ел машину – и <strong>в</strong>от он уже здесь. Глядит на откры<strong>в</strong>ающийся изокна комнаты <strong>в</strong>ид и сожалеет о содеянном. И понимает, что про<strong>в</strong>едетздесь от<strong>в</strong>ратительный отпуск. Более того, мучительный… Он почу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>алэто еще до того, как у<strong>в</strong>идел фасад гостиницы, <strong>в</strong>ыкрашенныйс<strong>в</strong>етло-зеленой краской, до того, как разгрузил багажник, до того, какЛана устроила ему обычный концерт по по<strong>в</strong>оду оста<strong>в</strong>ленной дома косметички,до того, как осознал, что <strong>в</strong>оз<strong>в</strong>ращение <strong>в</strong> прошлое c пустымнастоящим и усталым сердцем будет болезненным.А сейчас он пытается рассеять это угнетающее <strong>в</strong>печатление. Выходитиз комнаты и медленно идет <strong>в</strong>доль берега… Уже неподалеку он <strong>в</strong>идитотдыхающих, слышит их переплетающиеся друг с другом голоса и <strong>в</strong>еселыйсмех. Ему не хочется <strong>в</strong>идеть незнакомые и счастли<strong>в</strong>ые лица, ион тут же присажи<strong>в</strong>ается на скамью. Ра<strong>в</strong>нодушно кидает <strong>в</strong> озеро камешки.Чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>ует себя чело<strong>в</strong>еком, сложи<strong>в</strong>шим оружие, потеря<strong>в</strong>шиммужест<strong>в</strong>о… Может быть, причина этому – контраст между тогдашней,пятнадцатилетней да<strong>в</strong>ности <strong>в</strong>ольностью и гнетущей тяжестью настоящего.Может быть, это не<strong>в</strong>роз жены, сжимающий горло, как собачийошейник, не дающий с<strong>в</strong>ободно <strong>в</strong>здохнуть, или <strong>в</strong>ообще – сам этот неменяющийсябезмятежный пейзаж, который со<strong>в</strong>ершенно не со<strong>в</strong>падаетс тобой сегодняшним; он не стареет и не опускается, <strong>в</strong> который разподт<strong>в</strong>ерждая, что ничего нельзя <strong>в</strong>ернуть и не <strong>в</strong>ступить <strong>в</strong>торично <strong>в</strong> туже <strong>в</strong>оду того же озера. Да и <strong>в</strong> прошлом его не очень-то радо<strong>в</strong>али <strong>в</strong>оспоминанияо про<strong>в</strong>еденных здесь днях. Перелисты<strong>в</strong>ание тех дней чем-то102103
похоже на разгляды<strong>в</strong>ание старого альбома с фотографиями, которыеда<strong>в</strong>но <strong>в</strong>ыц<strong>в</strong>ели и с которыми уже не с<strong>в</strong>язы<strong>в</strong>ает тебя ни одна эмоция, иничто <strong>в</strong> них не при<strong>в</strong>лекает: ни пейзаж , ни люди <strong>в</strong>округ… В них толькоты нра<strong>в</strong>ишься сам себе. Точно такой, каким был тогда, и ничего больше.А <strong>в</strong>едь как хорошо было бы, случись там какая-то романтическая история,которую потом приукраши<strong>в</strong>аешь <strong>в</strong> памяти, пополняя <strong>в</strong>се но<strong>в</strong>ымии но<strong>в</strong>ыми деталями. В таких историях <strong>в</strong>сегда бы<strong>в</strong>ает некая де<strong>в</strong>ушка…Ее лицо, забытое, но <strong>в</strong> то же <strong>в</strong>ремя – не измени<strong>в</strong>шееся, не потеря<strong>в</strong>шеес<strong>в</strong>оих красок. Де<strong>в</strong>ушка, которая любила тебя, и эти места напоминалибы именно о той люб<strong>в</strong>и. Чуть быстрее забилось бы сердце, чуть <strong>в</strong>сколыхнуласьбы <strong>в</strong> нем печаль, <strong>в</strong>от так примерно… Печаль, но с примесьюрадости… Приятная мысль о том, что, быть может, когда-нибудьта де<strong>в</strong>ушка опять приезжала сюда, сидела на берегу, и <strong>в</strong> ее памяти онсохранял с<strong>в</strong>ое неизменное место.Но это не так, и он безжалостно <strong>в</strong>ыбрасы<strong>в</strong>ает <strong>в</strong> <strong>в</strong>оду да<strong>в</strong>но прошедшиедни, как камешки… Камешки быстро исчезают, оста<strong>в</strong>ляя на <strong>в</strong>одеробкие, неясные круги, и <strong>в</strong>ода сно<strong>в</strong>а остана<strong>в</strong>ли<strong>в</strong>ается, разглажи<strong>в</strong>ается,<strong>в</strong>оз<strong>в</strong>ращая себе прежнюю гладкую безмятежность. Мика думает, что исама жизнь чело<strong>в</strong>ека лишь чуть колышет по<strong>в</strong>ерхность Бытия. Всплеск,несколько почти незаметных круго<strong>в</strong> – исчезно<strong>в</strong>ение на<strong>в</strong>еки…За спиной раздается з<strong>в</strong>ук шаго<strong>в</strong>. Он не желает даже <strong>в</strong>зглянуть, как будтоего здесь и нет. Он хочет одиночест<strong>в</strong>а. Тишины… Только кто даст …Разумеется, это Лана. Успокои<strong>в</strong>шаяся, лицо ее похоже на небо, толькочто очисти<strong>в</strong>шееся от туч. В кончиках пальце<strong>в</strong> – неизменная сигарета.Она без сло<strong>в</strong> опускается на скамью рядом с ним, по<strong>в</strong>ози<strong>в</strong>шись осторожно,<strong>в</strong>ынимает из кармана жакета зажигалку. Такая мягкая, безобидная,сло<strong>в</strong>но несколько минут назад не она изли<strong>в</strong>ала с<strong>в</strong>ой бесконтрольныйгне<strong>в</strong> <strong>в</strong>он на ту улитку, что тихонько ползет к озеру со с<strong>в</strong>оим собст<strong>в</strong>еннымгрузом, <strong>в</strong>оз<strong>в</strong>ышающимся на спине. Мириана раздражают такиебыстрые метаморфозы супруги. Именно такие радикальные изменениянастроения бесят его куда больше, чем непонятные <strong>в</strong>спышки гне<strong>в</strong>а.Еще более – беспричинная и непонятная <strong>в</strong>еселость… Всего минутуназад Лана – настоящая буря, разрушительная, с горящими глазами,на последнем пределе крика… И <strong>в</strong> следующую же минуту она можетраст<strong>в</strong>орить этот шк<strong>в</strong>ал <strong>в</strong> собст<strong>в</strong>енном кипении, как сахар <strong>в</strong> сиропе, ипуститься <strong>в</strong> пляс посреди той самой комнаты, где несколько секунд назадбила посуду, – на этих осколках… И сейчас, как <strong>в</strong>идно, собираетсярассказать что-то очень <strong>в</strong>еселое. Гасит на тра<strong>в</strong>е сигарету и раскры<strong>в</strong>аетрот….Го<strong>в</strong>орит, что с балкона у<strong>в</strong>идела старую подругу, Кету. Оказы<strong>в</strong>ается, иона здесь отдыхает. Да, та самая, которая уже несколько лет жи<strong>в</strong>ет <strong>в</strong>Германии, с которой они болтали по скайпу. Ну, как он не помнит? Кетато,Кета! Полногрудая Кета… Обычно Мика не забы<strong>в</strong>ает таких женщин,но подружки жены его не интересуют. Улыбающееся лицо Ланысно<strong>в</strong>а мрачнеет. Она находит, что Мику <strong>в</strong>ообще не интересует ничегоее, Ланино.. А точнее, сама Лана не интересует, ни так, ни эдак, ниднем, ни ночью, ни на тра<strong>в</strong>е, ни <strong>в</strong> постели… А то <strong>в</strong>едь и она могла бы<strong>в</strong>ыкраситься <strong>в</strong> блондинку, надуть силиконом сиськи. Может, хотя бытогда при<strong>в</strong>лекла его <strong>в</strong>нимание… Мика <strong>в</strong>здыхает. Видит, что начинается<strong>в</strong>торая серия… Горный <strong>в</strong>оздух я<strong>в</strong>но наполнил Лану но<strong>в</strong>ыми силами иэнергией.К счастью, наступает <strong>в</strong>ремя обеда, и отдыхающие спешат к ресторанугостиницы. Мика ш<strong>в</strong>ыряет зажженную сигарету <strong>в</strong> сторону озера и<strong>в</strong>стает. Внимание Ланы переключается на незнакомых людей. Лане достаточноодного беглого <strong>в</strong>згляда, чтобы <strong>в</strong>ынести заключение о любомчело<strong>в</strong>еке. Эти заключения, как пра<strong>в</strong>ило, неизменны и незыблемы, онипринимают <strong>в</strong>ид окончательного приго<strong>в</strong>ора и обжало<strong>в</strong>анию не подлежат…Мика и его семейст<strong>в</strong>о усажи<strong>в</strong>аются на террасе. Отсюда <strong>в</strong>идно, что гостиничныйконтингент до<strong>в</strong>ольно пестр: загоре<strong>в</strong>шие на озерном пляжетинейджеры, семейные пары, пенсионеры, глубоко у<strong>в</strong>еро<strong>в</strong>а<strong>в</strong>шие <strong>в</strong>полезность горного <strong>в</strong>оздуха… С террасы откры<strong>в</strong>ается неплохой <strong>в</strong>ид,но сейчас это замечает только Мика. Лана по-прежнему занята наблюдениемза другими постояльцами, Ния – сама собой, Датуна – но<strong>в</strong>ойигрой, обнаруженной им <strong>в</strong> телефоне Блекбери. Да так занят, что лишь<strong>в</strong>ременами отры<strong>в</strong>ается от игры, чтобы чего-нибудь поже<strong>в</strong>ать без аппетита.Датуна и без того терпеть не может семейных трапез, застолий, ритуало<strong>в</strong>коллекти<strong>в</strong>ной еды-питья. В это <strong>в</strong>ремя рот наполняется едой, желудок– мусором, а сердце печалью… Он мечтает, чтобы <strong>в</strong>се это поскореезакончить. Датуна <strong>в</strong>ообще нена<strong>в</strong>идит <strong>в</strong>се окружающее. Окружающиймир, или реальность. Ему проти<strong>в</strong>ны жи<strong>в</strong>ые люди, а больше <strong>в</strong>сего– родители, так как они самые ближайшие и самые реальные. Он<strong>в</strong>едь каждый день <strong>в</strong>идит их чело<strong>в</strong>еческую суть – уродст<strong>в</strong>о, слабость,несо<strong>в</strong>ершенст<strong>в</strong>о… Датуна на секунду поднимает голо<strong>в</strong>у и с тайнымот<strong>в</strong>ращением смотрит на разнообразные чело<strong>в</strong>еческие лица, д<strong>в</strong>ижущиеся<strong>в</strong>округ. Они думают, что чем-то отличаются друг от друга, а насамом деле <strong>в</strong>се они одинако<strong>в</strong>ое го<strong>в</strong>но – запертые <strong>в</strong> с<strong>в</strong>оей ежедне<strong>в</strong>ности,ограниченные, смертные… Жадно глотающие с<strong>в</strong>ою еду, большими и104105
маленькими кусками, чтобы потом где-нибудь <strong>в</strong> укрытии с шумом иоблегчением опорожнить переполненные жи<strong>в</strong>оты и удо<strong>в</strong>лет<strong>в</strong>оренноулечься на берегу озера… Или облизы<strong>в</strong>ают друг друга, как собаки.Датуну подташни<strong>в</strong>ает. Нет, он – не один из них. Он – инопланетянин.Он послан сюда с особой миссией. Еще когда он был очень маленьким,он тогда догадался и задумал побег отсюда. Нет, пра<strong>в</strong>ильнее сказать –приступил к <strong>в</strong>ыполнению миссии. Он там <strong>в</strong>ырос, раз<strong>в</strong>ился, приумножился…Сейчас ему тринадцать, <strong>в</strong> дейст<strong>в</strong>ительности его зо<strong>в</strong>ут Дэ<strong>в</strong>ид,и <strong>в</strong>скоре он заменит этих несчастных, <strong>в</strong>ыроди<strong>в</strong>шихся сущест<strong>в</strong> но<strong>в</strong>ыми,краси<strong>в</strong>ыми, со<strong>в</strong>ершенными людьми. Людьми, которые не будут <strong>в</strong>опить,как его мать, не будут такими расхлябанными и ничем не интересующимися,как отец, у них никогда не сморщатся лица, как у бабушки, поутрам они не будут семенить, <strong>в</strong>склокоченные, из спальни к туалету – сгоршком, чуть не до<strong>в</strong>ерху наполненным мочой, – как его дед. Всех ихДатуна заменит <strong>в</strong>иртуальными сущест<strong>в</strong>ами. Гла<strong>в</strong>ное, суметь их доста<strong>в</strong>итьсюда. Что? Утопия? Со<strong>в</strong>сем нет. Если мы можем перейти <strong>в</strong> <strong>в</strong>иртуальныймир, почему бы и им не суметь перейти сюда? Это <strong>в</strong>едь непременнообратимый процесс, – так думает Датуна и, часами закры<strong>в</strong>шись<strong>в</strong> с<strong>в</strong>оей комнате, с голо<strong>в</strong>ой погрузи<strong>в</strong>шись <strong>в</strong> компьютер, работает над<strong>в</strong>ыполнением миссии, порученной обступи<strong>в</strong>шими его со<strong>в</strong>ершенными<strong>в</strong>иртуальными сущест<strong>в</strong>ами, им же самим созданными...– Прекрасный обед, – го<strong>в</strong>орит Мика.– Да. К тому же на этом <strong>в</strong>оздухе у тебя приба<strong>в</strong>ится аппетит. И надо литебе еще попра<strong>в</strong>ляться? – кри<strong>в</strong>ит губы Лана, закури<strong>в</strong>ая но<strong>в</strong>ую сигарету.– И десерт будет? – спраши<strong>в</strong>ает Ния, прикры<strong>в</strong>ая ротик рукой. Зе<strong>в</strong>ает.Скука здесь, но, <strong>в</strong>озможно, и не такая уж, как показалось ей сначала.Озеро… Пла<strong>в</strong>ание, загорание и, на<strong>в</strong>ерное, можно будет познакомитьсяс парнями… Так что…– Вот и Кета, – го<strong>в</strong>орит Лана, <strong>в</strong>стает и улыбается женщине, напра<strong>в</strong>ляющейсяк ней. На женщине с<strong>в</strong>етло-розо<strong>в</strong>ое платье с большим декольте,она идет между столами, покачи<strong>в</strong>ая бедрами, и машет Лане рукой. « И<strong>в</strong>пра<strong>в</strong>ду, груди у нее богатые,»– думает Мика, и у него <strong>в</strong>озникают самыеразнообразные ассоциации: <strong>в</strong>оско<strong>в</strong>ые женщины Мадам Тюссо, шарыбоулинга, сочные персики, Тинто Брасс, обильный ужин, фазаниха, танецжи<strong>в</strong>ота.Женщины остана<strong>в</strong>ли<strong>в</strong>аются <strong>в</strong> самом центре террасы и манерно целуются.Мика смотрит на них и думает, что <strong>в</strong>ообще <strong>в</strong>стреча бы<strong>в</strong>ших подругчем-то похожа на <strong>в</strong>стречу боксеро<strong>в</strong> на ринге: они так же рассматри<strong>в</strong>аютдруг друга, обмени<strong>в</strong>аются при<strong>в</strong>етст<strong>в</strong>иями, – и раздается з<strong>в</strong>укгонга. И сейчас <strong>в</strong>се за<strong>в</strong>исит от силы ударо<strong>в</strong> и их тактических ошибок,так сказать, пропуско<strong>в</strong>.Пер<strong>в</strong>ый раунд – Ланин. Лана знакомит подругу с Микой и подросшимидетьми. Кета <strong>в</strong> <strong>в</strong>осторге от Ланиной семьи. Особенно от Нии, которойуже пятнадцать лет, и она дейст<strong>в</strong>ительно <strong>в</strong>печатляюще <strong>в</strong>ыглядитсо с<strong>в</strong>оими длинными <strong>в</strong>олосами ц<strong>в</strong>ета с<strong>в</strong>етлого меда и юным краси<strong>в</strong>ымтелом. В отличие от Ланы, Кета поздно <strong>в</strong>ышла замуж. Поэтому у неетолько одна дочка, Барбара, пяти лет. Вон там сидят. Она и ее отец, мужКеты, то есть. В зале.– Бебе! – зо<strong>в</strong>ет Кета, и Мика <strong>в</strong>идит маленькую с<strong>в</strong>етло<strong>в</strong>олосую де<strong>в</strong>очку.За ней следует мужчина, он ступает, покачи<strong>в</strong>аясь, похожий на пропитанногоромом старого моряка… Лицо у него почти с<strong>в</strong>екольного ц<strong>в</strong>ета,<strong>в</strong> руке бутылка с пи<strong>в</strong>ом… Лана сра<strong>в</strong>ни<strong>в</strong>ает собст<strong>в</strong>енного мужа с «моряком»– и до<strong>в</strong>ольна. Очень даже до<strong>в</strong>ольна…* * *После обеда Датуна закры<strong>в</strong>ается <strong>в</strong> номере. Ния с быстротой иллюзиониста<strong>в</strong>ыбрасы<strong>в</strong>ает из с<strong>в</strong>оей сумки пестрые одежки и раскиды<strong>в</strong>аетих на кро<strong>в</strong>ати и на полу, кажется, что <strong>в</strong> комнате расположился целыйцыганский табор. Наконец она <strong>в</strong>ыбирает белый коротенький сарафан.Потом подбирает с кро<strong>в</strong>ати брошенную книгу и, ступая прямо поодежде, разбросанной пестрым ко<strong>в</strong>ром, <strong>в</strong>ыходит из комнаты… Сначалаона следует по <strong>в</strong>едущей к озеру аллее. Идет не спеша. Старательножует ж<strong>в</strong>ачку и с непосредст<strong>в</strong>енностью де<strong>в</strong>очки-подростка разгляды<strong>в</strong>аетокружающий мир. У берега расста<strong>в</strong>лены бамбуко<strong>в</strong>ые на<strong>в</strong>есы. Там женесколько бунгало. Чуть поодаль от бунгало растянуты синие удобныегамаки. Ния садится <strong>в</strong> с<strong>в</strong>ободный гамак, скрести<strong>в</strong> ноги, как маленькийБудда, и раскры<strong>в</strong>ает книгу. Через пару минут смотрит <strong>в</strong> сторонубунгало и тут же ло<strong>в</strong>ит несколько <strong>в</strong>зглядо<strong>в</strong>. Итак, западня расста<strong>в</strong>лена,секундомер <strong>в</strong>ключен. Несколько минут – и <strong>в</strong>от уже пер<strong>в</strong>ая жерт<strong>в</strong>а <strong>в</strong>силках, запуталась с руками и ногами…Ния наду<strong>в</strong>ает пузырь из ж<strong>в</strong>ачки и щелкает им. Одно<strong>в</strong>ременно перелисты<strong>в</strong>аеткнигу и одним глазом посматри<strong>в</strong>ает <strong>в</strong> нее. Немного погодя<strong>в</strong>згляды<strong>в</strong>ает <strong>в</strong> сторону жерт<strong>в</strong>ы. Ему, пожалуй, около сорока. Иличуть меньше. В меру упитанный, зрелый мужчина на пороге кризисасорокалетних. Ния смотрит на него, простодушно улыбается и сно<strong>в</strong>апогружается <strong>в</strong> чтение. А жерт<strong>в</strong>а оста<strong>в</strong>ляет бунгало и с банкой пи<strong>в</strong>а <strong>в</strong>руке устраи<strong>в</strong>ается <strong>в</strong> гамаке близ нее. Ния ухмыляется <strong>в</strong> душе. О, какраспущен этот мир! Ей только пятнадцать, но она уже так много знает.Они думают, что она маленькая, напичканная романтическими историями,как большинст<strong>в</strong>о ее с<strong>в</strong>ерстниц, сумасшедшая де<strong>в</strong>чонка. Ха-ха..106107
Как смешно… Может, она еще не знает на<strong>в</strong>ерняка, чего хочет, но уждейст<strong>в</strong>ительно знает, чего не хочет. Во <strong>в</strong>сяком случае, хоть знает, какжить, чтобы не уподобиться с<strong>в</strong>оей матери и тысячам отчая<strong>в</strong>шихся домохозяек…Одной ногой Ния покачи<strong>в</strong>ает с<strong>в</strong>ой гамак. Бретелька сарафана спадаетс ее плечика, а у<strong>в</strong>леченная чтением, она и не замечает, как легкаяткань соскальзы<strong>в</strong>ает <strong>в</strong>се ниже. Юная безгрешная грудь Нии до поло<strong>в</strong>иныоголяется… А тот слизняк со с<strong>в</strong>оим пи<strong>в</strong>ом сглаты<strong>в</strong>ает огромныйглоток слюны. Как он смотрит… Такой <strong>в</strong>зрослый мужик… И не стыдноему…– Куда де<strong>в</strong>алась Ния? – Мика только что замечает, что число желающих<strong>в</strong>ыкупаться <strong>в</strong> озере уменьшилось еще на одного чело<strong>в</strong>ека.– Она книгу <strong>в</strong>зяла. Где-нибудь присела, на<strong>в</strong>ерное. А может, <strong>в</strong>стретим еена берегу, – от<strong>в</strong>ечает Лана, стоящая перед зеркалом. Она уже сделаласебе легкий макияж и сейчас пытается объекти<strong>в</strong>но оценить с<strong>в</strong>ое тело,<strong>в</strong>тиснутое <strong>в</strong> купальный костюм. Она не может хорошенько рассмотретьобильно <strong>в</strong>ыступи<strong>в</strong>шие на бедрах, чуть пониже седалища, целлюлитныебугорки и думает, что <strong>в</strong>от если прикрыть распусти<strong>в</strong>шийся жи<strong>в</strong>отнакидкой, да поглубже <strong>в</strong>дохнуть, и задержать дыхание, <strong>в</strong>от так…Очень даже хорошо <strong>в</strong>ыглядит… Прекрасно.– Глянь-ка на меня. Нормально? – окликает она мужа.– Что? – спраши<strong>в</strong>ает Мика.– Да то, что на мне одето.– Да.Лану не удо<strong>в</strong>лет<strong>в</strong>оряет от<strong>в</strong>ет мужа. Что значит это «да»? Надо сказать,что очень хорошо. Лучше и не бы<strong>в</strong>ает… Что она самая краси<strong>в</strong>ая, что унее идеальное тело, и, что бы она ни надела, ей <strong>в</strong>се подойдет.– И как это на моей фигуре?– Я же го<strong>в</strong>орю, хорошо.У Ланы уже есть по<strong>в</strong>од, чтобы <strong>в</strong>зор<strong>в</strong>аться, но это займет много <strong>в</strong>ремени.А тем <strong>в</strong>ременем и солнце сядет, и <strong>в</strong>ыходит, что сегодняшний <strong>в</strong>ечербудет потерян для купания. И поэтому она <strong>в</strong>ременно <strong>в</strong>оз<strong>в</strong>ращает с<strong>в</strong>ойгне<strong>в</strong> <strong>в</strong> сердце и раздраженно запихи<strong>в</strong>ает <strong>в</strong> плетеную сумку <strong>в</strong>ещи – различныекремы, предназначенные для защиты ее кожи от солнца, расческу,телефон…На берегу раскры<strong>в</strong>ают зонты. Устана<strong>в</strong>ли<strong>в</strong>ают шезлонги. Сдают <strong>в</strong> арендулодки. Пригота<strong>в</strong>ли<strong>в</strong>ают коктейли. Короче, <strong>в</strong>се и <strong>в</strong>се – <strong>в</strong> ожиданииих… Как <strong>в</strong>идно, и Кета. Лежит на жи<strong>в</strong>оте <strong>в</strong> шезлонге, упершись подбородкомна руки, и рассматри<strong>в</strong>ает ск<strong>в</strong>озь темные круглые стекла солнцезащитныхочко<strong>в</strong> <strong>в</strong>сех <strong>в</strong>ыходящих из гостиницы <strong>в</strong> напра<strong>в</strong>лении к озеру.Да и кого она должна так <strong>в</strong>ысматри<strong>в</strong>ать, как не да<strong>в</strong>но не<strong>в</strong>иденнуюподружку, с которой, по милости судьбы, оказалась сейчас <strong>в</strong> одной гогостинице и будет загорать с нею под одним солнцем?..Ед<strong>в</strong>а за<strong>в</strong>иде<strong>в</strong> Лану с Микой, Кета <strong>в</strong>стает с шезлонга. Нет, подождите…Все не так просто… Это <strong>в</strong>едь целая акция, перформанс, коктейль из<strong>в</strong>ыработанных за долгие годы д<strong>в</strong>ижений, манер, мимики… И хронометраж,расписанный по секундам и точно рассчитанный на зрителей…Прежде <strong>в</strong>сего Кета, как при показе упражнения инструктором аэробики,опирается на руки, прогибаясь <strong>в</strong> спине. Рассчитанно… Медленно…Грациозно, как дикая кошка, потяги<strong>в</strong>ается. Постепенно стано<strong>в</strong>ится наколени и <strong>в</strong>ыпячи<strong>в</strong>ает зад. В этой позиции раскры<strong>в</strong>ается <strong>в</strong>о <strong>в</strong>сей полноте<strong>в</strong>ид на ее <strong>в</strong>еликолепные и притягательные груди. К ней одно<strong>в</strong>ременнопо<strong>в</strong>орачи<strong>в</strong>аются несколько голо<strong>в</strong>… А Кета потихоньку <strong>в</strong>ыпрямляетспину, поднося руки к груди, <strong>в</strong>се еще стоя на коленях <strong>в</strong> шезлонге, и с не<strong>в</strong>иннымулыбающимся лицом, <strong>в</strong> не<strong>в</strong>едении собст<strong>в</strong>енной грехо<strong>в</strong>ностистано<strong>в</strong>ится похожей на растеря<strong>в</strong>шуюся молельщицу… Несра<strong>в</strong>ненно!И, разумеется, только ей принадлежат <strong>в</strong>згляды мужчин <strong>в</strong>сея набережной!И Мика <strong>в</strong> полном <strong>в</strong>осхищении, но <strong>в</strong> страхе перед женой не показы<strong>в</strong>ает<strong>в</strong>ида.Кета сходит с шезлонга. Слегка замедленным д<strong>в</strong>ижением ста<strong>в</strong>ит спер<strong>в</strong>аодну ногу, потом <strong>в</strong>торую. У нее нежные подош<strong>в</strong>ы, и поэтому она стоитна песке на кончиках пальце<strong>в</strong>. Хотя она хорошо знает и то, что так онакажется и <strong>в</strong>ыше, и более упругой. Короче, <strong>в</strong>от такая она, что тут поделаешь…Упако<strong>в</strong>анная <strong>в</strong> черный купальник, с аппетитными округлостями,<strong>в</strong> меру загоре<strong>в</strong>шая…Полный фурор, но, как настоящий профессионал, Кета делает последний,контрольный <strong>в</strong>ыстрел. В качест<strong>в</strong>е последней детали она снимаетсолнцезащитные очки и кокетли<strong>в</strong>о <strong>в</strong>злохмачи<strong>в</strong>ает <strong>в</strong>олосы. Точно так,как это делает Саманта Фокс <strong>в</strong> «Спасателях «Малибу». И оказы<strong>в</strong>ается,помощь нужна сейчас многим. В пер<strong>в</strong>ую очередь, Лане, которая <strong>в</strong> безнадежномнокауте. Второй раунд за Кетой. И <strong>в</strong>чистую. С пер<strong>в</strong>ого жеудара.Сейчас Мика смотрит на лицо жены сбоку. Понимает, что ночью поэтому спокойному и безобидному месту пройдет сокрушительныйшторм. Это ясно. Хотя, несмотря на это, он ощущает уди<strong>в</strong>ительноеспокойст<strong>в</strong>ие. Кроме того что на протяжении многих лет он при<strong>в</strong>ык ктаким переменам погоды и теперь они его не <strong>в</strong>олнуют, сейчас ему способст<strong>в</strong>уюткакие-то другие обстоятельст<strong>в</strong>а, помогающие не испортитьсебе настроение. Рядом <strong>в</strong> шезлонге лежит Кета, на этот раз – на спине…Лана <strong>в</strong>ходит <strong>в</strong> <strong>в</strong>оду, пытаясь скрыть с<strong>в</strong>ои эмоции или просто показы-108109
<strong>в</strong>ая, что зато она <strong>в</strong>полне прилично пла<strong>в</strong>ает. Мика смотрит на зашедшую<strong>в</strong> <strong>в</strong>оду жену и пытается <strong>в</strong>спомнить, когда же началась эта бесконечнаясерия ее истерик. Сейчас он уже думает, что супруга с самого началабыла такой, и об<strong>в</strong>иняет себя лишь <strong>в</strong> том, что <strong>в</strong>о<strong>в</strong>ремя не прер<strong>в</strong>ал с нейбрачные отношения и дал ей <strong>в</strong>озможность родить д<strong>в</strong>ух детей, <strong>в</strong>ыраститьих и тем самым пустить такие глубокие корни <strong>в</strong> его жизнь. Хотяон хорошо знает и то, что, если бы Лана и была <strong>в</strong>оплощенным демоном,это ничего не изменило бы. Жизнь с ней уже да<strong>в</strong>но пре<strong>в</strong>ратилась <strong>в</strong> туреальность, которой нет проти<strong>в</strong>о<strong>в</strong>еса. Как при<strong>в</strong>ычная болячка, которуюон не станет заменять болячкой непри<strong>в</strong>ычной. Просто нет у негони соот<strong>в</strong>етст<strong>в</strong>ующего терпения, ни энергии, и, что гла<strong>в</strong>ное, нет и силдля таких перемен. Для но<strong>в</strong>ой драматургии. Для но<strong>в</strong>ой жизни.Лана заходит <strong>в</strong> озерную глубину. Быстро плы<strong>в</strong>ет. «А если сейчас потонет?– думает Мика. – Скажем, прямо сейчас судорога сх<strong>в</strong>атит, и дажекрикнуть не успеет, так пойдет ко дну. Так быстро, что и помочь ейне успеют, и пока <strong>в</strong>ытащат на берег, она уже будет со<strong>в</strong>сем бездыханной…»– продолжает с<strong>в</strong>ою мысль Мика, и его ох<strong>в</strong>аты<strong>в</strong>ает неописуемоеблаженст<strong>в</strong>о при <strong>в</strong>оображении этой картины. Да и раньше он не раз задумы<strong>в</strong>алсяо подобном. Думал, например, об а<strong>в</strong>токатастрофе, <strong>в</strong> которойпогибает только Лана, а остальные остаются <strong>в</strong> жи<strong>в</strong>ых, отдела<strong>в</strong>шисьлегкими ушибами. Думал и о пожаре – когда только Лана <strong>в</strong> доме, или оботра<strong>в</strong>лении пищей, которую сама же Лана купила утром <strong>в</strong> супермаркетеда и съела <strong>в</strong> одиночку. С самого начала со<strong>в</strong>есть терзала его из-за этихмыслей, а потом ей стало трудно проти<strong>в</strong>остоять тому наслаждению, <strong>в</strong>которое при<strong>в</strong>одили они Мику. И постепенно они пре<strong>в</strong>ратились <strong>в</strong> некоесладкое, запретное, адское блаженст<strong>в</strong>о и затмили собой <strong>в</strong>се подобные,ранее сущест<strong>в</strong>о<strong>в</strong>а<strong>в</strong>шие мысли и предста<strong>в</strong>ления. Начиная с подростко<strong>в</strong>ыхсексуальных фантазий, с самых смелых мечтаний юности и кончаяне<strong>в</strong>оплощенными карьерными притязаниями.– Не дадите ли огонька? – слышит тут Мика и <strong>в</strong>идит Кету, перегну<strong>в</strong>шуюсяк нему со с<strong>в</strong>оего шезлонга.– Огонька? Сию минуту…– смеется Мика, нашари<strong>в</strong>ая <strong>в</strong> кармане шортзажигалку. Подносит огонь к сигарете Кеты и еще раз окиды<strong>в</strong>ает <strong>в</strong>зглядомпп… прелести ее тела… В одной руке у Кеты сигарета, пальцами<strong>в</strong>торой руки она пересыпает песок, и на лице ее д<strong>в</strong>усмысленная улыбка…Сейчас Микины ассоциации обретают более конкретный <strong>в</strong>ид, и<strong>в</strong> них крутятся одно<strong>в</strong>ременно и какой-то гостиничный номер, соблазнительныестраницы «Плейбоя» , быстрые <strong>в</strong>сплески <strong>в</strong>оды, громкийстон…* * *Стюард приносит пи<strong>в</strong>ные бутылки и кружки. Тенго опрокиды<strong>в</strong>аетбутылку <strong>в</strong> кружку и обх<strong>в</strong>аты<strong>в</strong>ает ладонью ее ласкающе прохладнуюпо<strong>в</strong>ерхность, сло<strong>в</strong>но талию женщины. Это уже чет<strong>в</strong>ертая. Пра<strong>в</strong>да, онхмелеет уже от пер<strong>в</strong>ой кружки, но питье – это не только опьянение.Это – ритуал. Дело. Которое лучше <strong>в</strong>сего делать с партнером. И поэтомусидят они сейчас так тихо, <strong>в</strong>кусно, – он и здесь же обретенный собутыльник.Приятный горный <strong>в</strong>етерок ос<strong>в</strong>ежает разгоряченные лбы, ахолодное пи<strong>в</strong>о – желудок. На столе рыба, еще что-то и уже опорожненныестаканы, <strong>в</strong> которые несколько минут назад была налита чистейшаяи <strong>в</strong>куснейшая пшеничная <strong>в</strong>одка.– Лучше было с самого начала <strong>в</strong>зять целую бутылку. Когда я пью пограммам, мне кажется, что эти мои подсчиты<strong>в</strong>ают каждый глоток, –го<strong>в</strong>орит Тенго.– И пра<strong>в</strong>да, да<strong>в</strong>ай, еще закажем, – соглашается сотрапезник и показы<strong>в</strong>аетстюарду на <strong>в</strong>одочные стаканы, – еще по паре глоточко<strong>в</strong>, если можно…Бессмысленно смеются. Бунгало покачи<strong>в</strong>ается, и Тенго кажется, что онсидит здесь уже очень да<strong>в</strong>но, что <strong>в</strong>ремя замедлило с<strong>в</strong>ой ход, и сейчассчет идет не секунды и минуты, а на бульки <strong>в</strong>одки, нали<strong>в</strong>аемой барменом.Солнце садится и пока еще только нежно краснеет, а потом медленномедленнотемнеет. С набережной расходится народ. В номерах гостиницызажигается с<strong>в</strong>ет. Люди гото<strong>в</strong>ятся к но<strong>в</strong>ому часу, но<strong>в</strong>ому занятию,к но<strong>в</strong>ым ритуалам. На<strong>в</strong>ерное, среди них есть и люди Тенго, но как ихзо<strong>в</strong>ут и чем они могут заниматься, Тенго сейчас не помнит, и это его неинтересует…Опять они пьют. Курят сигареты и заказы<strong>в</strong>ают еще по стаканчику. Бунгалоколышется, как лодка, спущенная на <strong>в</strong>оду озера, и Тенго думает,что бунгало – это ко<strong>в</strong>чег, и уцелеют от потопа только сидящие здесь.Ощущение приятное, но <strong>в</strong>друг <strong>в</strong>споминается что-то и начинает егобеспокоить. Это что-то мешает ему, как застря<strong>в</strong>шая <strong>в</strong> пальце заноза,сло<strong>в</strong>но палец только что ткнулся <strong>в</strong>о что-то острое… Он напрягает память,и ему кажется, что <strong>в</strong> этом ко<strong>в</strong>чеге должен быть еще кто-то, кто-тодолжен уцелеть <strong>в</strong>месте с ним, кто-то очень <strong>в</strong>ажный для него, дорогой…Но кто именно, он не может как следует <strong>в</strong>спомнить. Он отмахи<strong>в</strong>аетсяот этого непонятного «кого-то». Просто сейчас он не может ни <strong>в</strong>спомнить,ни подумать. Для этого, кроме <strong>в</strong>сего прочего, он должен протрез<strong>в</strong>еть.Выйти из ко<strong>в</strong>чега и <strong>в</strong>ернуться – <strong>в</strong> Потоп и к боли…– Ты что-то хотел сказать? – спраши<strong>в</strong>ает его <strong>в</strong>торой пассажир ко<strong>в</strong>чега.110111
– Ч-что там.. Это, ну… Да здра<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>уем мы…– бормочет, икая, Тенго их<strong>в</strong>атается за стакан <strong>в</strong>одки, сюрреалистически за<strong>в</strong>исший <strong>в</strong> подскаки<strong>в</strong>ающейпустоте…А та, которую он должен спасти, сидит тут же на берегу и играет. ПятилетняяБарбара. В руке у нее палочка, и она <strong>в</strong>ы<strong>в</strong>одит ею на песке фигуркистранных жи<strong>в</strong>отных. Несущест<strong>в</strong>ующих, никогда не сущест<strong>в</strong>о<strong>в</strong>а<strong>в</strong>шихжи<strong>в</strong>отных. Примерно таких, которые рисуются на небе облаками.Солнце садится. Небо красное, <strong>в</strong>ода <strong>в</strong> озере – <strong>в</strong>се такая же синяя илишь чуть-чуть покраснела на по<strong>в</strong>ерхности. Все такое краси<strong>в</strong>ое, и Бебепонимает <strong>в</strong>друг, что мир круглый и большой… А она – <strong>в</strong>нутри его. Так,как когда-то – зародышем <strong>в</strong> жи<strong>в</strong>оте у мамы. Она <strong>в</strong>нутри его, и с нею<strong>в</strong>месте птицы, бабочки, облака – <strong>в</strong> <strong>в</strong>оздухе, мура<strong>в</strong>ьи и маленькие гусеницы– на земле, лягушки и рыбки – <strong>в</strong> <strong>в</strong>оде. Это открытие радует Бебе,и она понимает, что не одна <strong>в</strong> этом мире. Несмотря на то, что не <strong>в</strong>иднонигде ни мамы, ни папы, она <strong>в</strong>се ра<strong>в</strong>но не одна. Темнеет, и набережнаяпустеет… В желтом с<strong>в</strong>ете бунгало пьет Тенго и думает, что он ужеочень долго находится там. Так долго, что <strong>в</strong>ремя замедлило с<strong>в</strong>ой ход иисчисляется оно не секундами и минутами, а глотками <strong>в</strong>одки, да… Аеще о том, что кого-то ему поручили. Присматри<strong>в</strong>ать за кем-то. Но ктоэто, кто? Не может припомнить и бессильно <strong>в</strong>ешает голо<strong>в</strong>у…* * *Ния <strong>в</strong>ыходит из озера и ложится прямо на песок. Она любит купаться<strong>в</strong>от так, <strong>в</strong> сумерках. Вокруг почти никого. Приклеи<strong>в</strong>шийся к шезлонгубалбес не <strong>в</strong> счет. Бедняга… По-моему, он окончательно присох. Все также сидит, не с<strong>в</strong>одя с нее <strong>в</strong>згляда. А здесь же, <strong>в</strong> гостинице, на<strong>в</strong>ерное,его ожидает семейст<strong>в</strong>о, а может быть, у него <strong>в</strong>ообще нет жены, и онприехал сюда отдыхать с такими же, как он, друзьями, холостяками инеудачниками. Такие <strong>в</strong>едь не осмели<strong>в</strong>аются даже приблизиться к женщине,не то что попросить ее руки.Ния лежит на жи<strong>в</strong>оте и покачи<strong>в</strong>ает длинными голенями. Книга и сарафанброшены поодаль. Блестящие <strong>в</strong>олосы рассыпались по мокройспине и еще детским плечам, а на уже женских и округлых ягодицах –с<strong>в</strong>еркающие капли <strong>в</strong>оды. Потом она поднимает голо<strong>в</strong>у и неторопли<strong>в</strong>опере<strong>в</strong>орачи<strong>в</strong>ается. Грудь и жи<strong>в</strong>от ее покрыты золотистым песком. И <strong>в</strong>крошечные бикини забрался песок. Ния садится и пытается <strong>в</strong>ытащитьи <strong>в</strong>ыбросить песок из бикини, и делает она это так по-детски, и <strong>в</strong> то же<strong>в</strong>ремя так бесстыдно, что у того бедняги, застря<strong>в</strong>шего <strong>в</strong> <strong>в</strong>озрасте Карлсона,пересыхает <strong>в</strong>о рту, учащается дыхание, и на лбу <strong>в</strong>ыступают крупныекапли пота. Ния – жестокая, жестокая де<strong>в</strong>очка. Она любит игратьна чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>ах людей. А что, она никогда и не любила играть с куклами.Ее раз<strong>в</strong>лекают только что <strong>в</strong>ыученные приемы. Опасные игры, <strong>в</strong>ыросшиеиз детских, инфантильных шалостей, пре<strong>в</strong>рати<strong>в</strong>шихся <strong>в</strong> женскуючу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>енность. К примеру, такая: <strong>в</strong>ыбрасы<strong>в</strong>ая песок, стяги<strong>в</strong>ает бикинии пальчиками залазит <strong>в</strong> с<strong>в</strong>ою пипиську. Жерт<strong>в</strong>а полностью обратилась<strong>в</strong> д<strong>в</strong>а глаза. Сейчас от него остались лишь д<strong>в</strong>а огромных глаза. А Ния– единст<strong>в</strong>енный персонаж этого театра одного актера. Она <strong>в</strong>жи<strong>в</strong>ается<strong>в</strong> с<strong>в</strong>ою роль и прекрасно ее исполняет. Ведь недаром же ходила <strong>в</strong>школьный драматический кружок… И играет, и старается получитьудо<strong>в</strong>ольст<strong>в</strong>ие. Пальцы ее понемногу у<strong>в</strong>лажняются, и она нащупы<strong>в</strong>аетими оста<strong>в</strong>шуюся там, <strong>в</strong> глубине, песчинку, ощущая и сок с<strong>в</strong>оего собст<strong>в</strong>енноготела…Зритель уже почти <strong>в</strong> параличе, он уже окончательно потерял способностьдаже поше<strong>в</strong>елиться. Еще немного – и с ним случится сердечныйприпадок. Ведь он еще пока не знает, с кем имеет дело, что, околдо<strong>в</strong>анныйи покоренный этой маленькой Лолитой, так опустошит с<strong>в</strong>ои карманы,кошелек, снимет со с<strong>в</strong>оего счета с помощью банкомата, стоящего<strong>в</strong> фойе гостиницы, <strong>в</strong>се накопленные за год деньги, так и не получи<strong>в</strong>от нее ни-че-го. Но сейчас эта сцена и <strong>в</strong>пра<strong>в</strong>ду стоит <strong>в</strong>сего, даже самойжизни. И ему чудится, что этот умопомрачительный <strong>в</strong>ечер и лежащаяна берегу озера, закутанная <strong>в</strong> <strong>в</strong>ечерний сумрак юная обнаженная сирена– лучшее <strong>в</strong> его жизни <strong>в</strong>идение, греза, молнией с<strong>в</strong>еркну<strong>в</strong>шая <strong>в</strong> егожизни.* * *Датуна спускает с кро<strong>в</strong>ати с<strong>в</strong>ои тощие ноги и <strong>в</strong>одружает на нос лежащиена тумбочке очки. Шлепает к туалету. Он не <strong>в</strong>ыносит этих обязательных,наизусть заученных д<strong>в</strong>ижений: капли мочи на белой блестящейпо<strong>в</strong>ерхности унитаза, холодная <strong>в</strong>ода на лице, ритмические д<strong>в</strong>ижениязубной щетки по эмали зубо<strong>в</strong>… Снаружи с<strong>в</strong>етит солнце. Слышны голосаотдыхающих, обильно припра<strong>в</strong>ленные напрасной суетой и бессмысленнойболто<strong>в</strong>ней друг с другом. И пра<strong>в</strong>да, насколько заполненаэта жизнь лишенными содержания ритуалами и непра<strong>в</strong>ильными делами,тогда как <strong>в</strong> его мире нет ничего лишнего. Ни <strong>в</strong> чем не ошибаешься.Делаешь только то, что <strong>в</strong>ажно и необходимо, – думая так, он <strong>в</strong>ключаетноутбук.На экране поя<strong>в</strong>ляются созданные <strong>в</strong> 3D-измерении ц<strong>в</strong>етные сущест<strong>в</strong>а.Он должен создать еще около тысячи подобных сущест<strong>в</strong>. До того, покаони не смогут сами размножаться и не заменят людей. Раньше Датунадумал заменить с<strong>в</strong>оих близких сущест<strong>в</strong>ами с из<strong>в</strong>естным имиджем.112113
Его отец Мириан был там тупо<strong>в</strong>атым Микки Маусом, мама – какимнибудьхудым троллем. Или несостоя<strong>в</strong>шейся бедной <strong>в</strong>едьмочкой, про<strong>в</strong>али<strong>в</strong>шейсяна экзамене <strong>в</strong> школе <strong>в</strong>олшебнико<strong>в</strong>. Особенно нена<strong>в</strong>идимаястаршая сестричка, <strong>в</strong>ечно притесня<strong>в</strong>шая брата, а потом мастерскиопра<strong>в</strong>ды<strong>в</strong>ающая себя перед родителями, она была там кро<strong>в</strong>ожадной<strong>в</strong>ампиршей, из тех, которые только после захода солнца показы<strong>в</strong>аютс<strong>в</strong>ои от<strong>в</strong>ратительные лица…По прошест<strong>в</strong>ии <strong>в</strong>ремени Датуна понял, что реальные сущест<strong>в</strong>а и ихиконки-изображения <strong>в</strong>ообще не должны сущест<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ать, и <strong>в</strong>се должнобыло начаться сызно<strong>в</strong>а, с нуля. Прямо с той точки, когда еще Бог не сот<strong>в</strong>орилАдама. Ибо если он оста<strong>в</strong>ит хоть одну их клеточку, эта несо<strong>в</strong>ершенная,неполноценная чело<strong>в</strong>еческая природа <strong>в</strong>се-таки станет доминантнойнад <strong>в</strong>семи остальными, даже самая малая крошка ее окрепнет,расц<strong>в</strong>етет, размножится, как бактерия, и пожрет, затопит и его но<strong>в</strong>ыймир, как и сущест<strong>в</strong>ующий ныне.Его, погруженного <strong>в</strong> ноутбук, отрез<strong>в</strong>ляет з<strong>в</strong>онок мобильного телефона.Не отры<strong>в</strong>ая <strong>в</strong>згляда от экрана, он ощупью ищет телефон и, посленескольких последо<strong>в</strong>ательных душераздирающих з<strong>в</strong>онко<strong>в</strong>, ухитряетсянайти его и поднести к уху. С той стороны трубки раздается нер<strong>в</strong>ныйженский голос:– Датуна!– Да, мама,– уныло от<strong>в</strong>ечает он.– Спускайся на озеро!– Не хочется…– Спускайся, а не то я <strong>в</strong>ыкину этот лептоп с десятого этажа!Сразу Датуна не может понять, какой десятый этаж имеет <strong>в</strong> <strong>в</strong>иду болотныйтролль, разлегшийся на берегу озера, но <strong>в</strong>се же <strong>в</strong>ыключает ноутбуки наде<strong>в</strong>ает <strong>в</strong>аляющиеся на кро<strong>в</strong>ати шорты. Его бунт не <strong>в</strong>ыражается<strong>в</strong> непо<strong>в</strong>ино<strong>в</strong>ении. Потому что он – не простой деше<strong>в</strong>ый бунто<strong>в</strong>щик.Датуна – разрушитель целого мира, Армагеддон, который не огнем имечом, но каунт стрейком пройдет по чело<strong>в</strong>ечест<strong>в</strong>у. Апокалипсис, которыйнаступит именно тогда и от того, когда и от кого меньше <strong>в</strong>сегобудут его ожидать.Он бредет по берегу, наклони<strong>в</strong> голо<strong>в</strong>у, ослепленный солнечным с<strong>в</strong>етом.Среди голых и д<strong>в</strong>ижущихся куско<strong>в</strong> мяса он <strong>в</strong>идит знакомые кускимяса и напра<strong>в</strong>ляется к ним… Он и сам – такой же кусок, но бледный ипочти без мяса на костях. Он снимает майку и садится под зонтом. Из<strong>в</strong>се еще нераз<strong>в</strong>итого детского тела торчат угло<strong>в</strong>атые слабые плечи. Онзакры<strong>в</strong>ает глаза. В голо<strong>в</strong>е крутится тысяча разнообразных мыслей.– Вода хорошая, пойдем, попла<strong>в</strong>ай хоть немного, – зо<strong>в</strong>ет отец.– Ладно, потом зайду, – <strong>в</strong>се так же, с закрытыми глазами, от<strong>в</strong>ечает он.В глазах ходят с<strong>в</strong>етлые круги от <strong>в</strong>сепроникающего солнечного с<strong>в</strong>ета.– Нияаа, где мой солнцезащитный крем? – сейчас мамин голос с<strong>в</strong>ерлитдырку <strong>в</strong> ухе, и он недо<strong>в</strong>ольно морщится. Откры<strong>в</strong>ает глаза, попра<strong>в</strong>ляеточки и приступает к <strong>в</strong>ыполнению пер<strong>в</strong>ого этапа миссии. Поднимает<strong>в</strong>оображаемое оружие и <strong>в</strong>ыбирает пер<strong>в</strong>ой мишенью сидящую чуть поодальмолодую женщину, занятую облизы<strong>в</strong>анием мороженого. Палецжмет на курок. Из рук женщины <strong>в</strong>ыпадает мороженое и падает ей нагрудь. Белая масса мороженого и кро<strong>в</strong>ь, поли<strong>в</strong>шаяся из сердца, перемеши<strong>в</strong>аются,женщина пере<strong>в</strong>орачи<strong>в</strong>ается, голо<strong>в</strong>ой утыкается <strong>в</strong> песок,и сейчас <strong>в</strong>идны только ее смешно задранные толстые ноги и задница.Очко засчиты<strong>в</strong>ается, а Датуна уже переходит к следующей жерт<strong>в</strong>е, иотпра<strong>в</strong>ляет на тот с<strong>в</strong>ет мужчину, дело<strong>в</strong>ито беседующего по мобильномутелефону.Следующий – <strong>в</strong>ышедший из озера отец. До того, пока он попытаетсяскрыть отдышку и ут<strong>в</strong>ердиться <strong>в</strong> фальши<strong>в</strong>ом имидже здоро<strong>в</strong>ого испорти<strong>в</strong>ного мужчины, пока он не <strong>в</strong>стряхнет голо<strong>в</strong>ой по-мальчишески,разбрызги<strong>в</strong>ая <strong>в</strong>округ себя с<strong>в</strong>еркающие капли <strong>в</strong>оды… Потом наступаеточередь разлегшейся <strong>в</strong> шезлонге матери, кожа которой, несмотря наобильно наложенные защитные кремы, некраси<strong>в</strong>о покраснела от солнечныхожого<strong>в</strong>. Ния куда-то спряталась, но ничего, куда она денется…Просто ад, эти с<strong>в</strong>ои люди. С<strong>в</strong>ои, <strong>в</strong> пер<strong>в</strong>ую очередь, а потом уж другие.Ад – это люди <strong>в</strong> общем и целом. Поэтому – убрать <strong>в</strong>сех. Всех. Без исключения.Вот так, одного за другим… Датуна уже стреляет очередями,его смертельное оружие набирает силу и нещадно косит «куски мяса»неза<strong>в</strong>исимо от пола и <strong>в</strong>озраста. Многие даже уди<strong>в</strong>иться не успе<strong>в</strong>ают. Отом, чтобы убежать, и речи нет. Берег стано<strong>в</strong>ится похожим на поле бояи заполняется трупами. Все окраши<strong>в</strong>ается <strong>в</strong> красный ц<strong>в</strong>ет. Непрекращающийсянемилосердный поток пуль, <strong>в</strong>ыходящий из безжалостнойруки Датуны, легко находит даже пло<strong>в</strong>цо<strong>в</strong> <strong>в</strong> озере. Датуна <strong>в</strong>озбужден,он <strong>в</strong> <strong>в</strong>осторге. Все <strong>в</strong> его руках, и он <strong>в</strong>оображает себя по<strong>в</strong>елителем с<strong>в</strong>оегомира. Стекла очко<strong>в</strong> забрызганы кро<strong>в</strong>ью. Дддд… Ддддд…. Вот она,настоящая жизнь! Самое настоящее и пра<strong>в</strong>едное дело!Занятый смертельными делами, он <strong>в</strong>друг чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>ует на с<strong>в</strong>оей руке чьетоприкосно<strong>в</strong>ение и подпрыги<strong>в</strong>ает от неожиданности. А на самом деле– ничего устрашающего. Оно больше похоже на прикосно<strong>в</strong>ение стебелькатра<strong>в</strong>ы или крылышка птахи. Рядом стоит де<strong>в</strong>очка лет пяти ичто-то протяги<strong>в</strong>ает ему. Датуна медленно по<strong>в</strong>орачи<strong>в</strong>ает с<strong>в</strong>ое оружиеи <strong>в</strong> прицеле <strong>в</strong>идит маленькую белокурую голо<strong>в</strong>ку. Голо<strong>в</strong>ка переходит <strong>в</strong>такую же маленькую, хорошенькую фигурку. На де<strong>в</strong>очке синее платьи-114115
це и глядит она на него такими же синими глазами. Он может тут жеснести ей полчерепушки и у<strong>в</strong>еличить еще на единицу число <strong>в</strong>оображаемыхтрупо<strong>в</strong>, но… но это какой-то странный ребенок, <strong>в</strong>от… такой…непохожий на них… Датуна колеблется, потом опускает ст<strong>в</strong>ол к землеи спраши<strong>в</strong>ает со злостью:– Ты кто? Чего тебе?Де<strong>в</strong>очка ничего не от<strong>в</strong>ечает. Только улыбается ему и протяги<strong>в</strong>ает маленькийкулачок. Что-то зажато <strong>в</strong> нем. На<strong>в</strong>ерное, это что-то только длянее и интересно, и <strong>в</strong>ажно. Раскры<strong>в</strong>ает кулачок, и Датуна <strong>в</strong>идит, что наладошке найденные на берегу разноц<strong>в</strong>етные камушки. Мокрые камушкиблестят на солнце и кажутся такими… какими не я<strong>в</strong>ляются на самомделе. Маленькая, сумасшедшая де<strong>в</strong>чонка…* * *– Какой краси<strong>в</strong>ый. Спасибо. Что это за ц<strong>в</strong>еток?– Георгинус Алентус… С<strong>в</strong>етло-красной окраски. Растет на склонах гор.Особенно часто <strong>в</strong>стречается близ озер и <strong>в</strong>одохранилищ. Опылениепроисходит раз <strong>в</strong> году. Состоит из стебля, бутона и собст<strong>в</strong>енно георгина.– Пра<strong>в</strong>да? Ты ботаник?– Нет, это так… Пра<strong>в</strong>ду сказать, понятия не имею, что это за ц<strong>в</strong>еток, –пожимает плечами Мика и, улыбаясь, смотрит на от души хохочущуюКету.– А <strong>в</strong>от там… Прошу, следуйте за мной, – <strong>в</strong>ходит <strong>в</strong> роль Мика, – растетособый эндемический сорт, который <strong>в</strong>стретите только <strong>в</strong> этих местах.Хотите, устроим небольшой ботанический тур?..– Растет только <strong>в</strong> этих местах? Эндемический…– Да, и к тому же несколько глубже, <strong>в</strong> лесу, – Мика берет ее за руку, –если <strong>в</strong>аша ножка про<strong>в</strong>алится <strong>в</strong> землю, <strong>в</strong>о <strong>в</strong>ремя тура я могу нести <strong>в</strong>асна руках. Эта услуга <strong>в</strong>ходит <strong>в</strong> его стоимость.Кета запрокиды<strong>в</strong>ает голо<strong>в</strong>у и зали<strong>в</strong>исто смеется. Мика огляды<strong>в</strong>ается<strong>в</strong>округ. Они зашли уже до<strong>в</strong>ольно далеко. Отсюда не <strong>в</strong>идна дорога, да иголоса отдыхающих не слышны…* * *– Мика, ты здесь? Где ты? Открой мне! – стучит <strong>в</strong> д<strong>в</strong>ерь номера Лана.Никто не от<strong>в</strong>ечает. В номере никого, и Лана, раздраженная, копается <strong>в</strong>сумке. Но не находит ключа. Голодная, усталая, она хочет <strong>в</strong>ойти <strong>в</strong> номер,<strong>в</strong>ыкупаться, <strong>в</strong>ыпить кофе… Ужасный был день. Весь день она бродилаодна. Ния с утра испарилась, к полудню и Мика ушел куда-тои больше не поя<strong>в</strong>лялся, а Датуна <strong>в</strong>ообще не <strong>в</strong> счет, есть ли он, нет лиего… В конце концо<strong>в</strong> его <strong>в</strong>сосет монитор компьютера, и <strong>в</strong>се, ей и такуже да<strong>в</strong>но кажется, что этот мальчик поя<strong>в</strong>ился на с<strong>в</strong>ет из процессора,а не из ее чре<strong>в</strong>а…И на террасе она сидела одна. Ждала официанта почти час, к тому жестрашно горела кожа, <strong>в</strong>се <strong>в</strong>ремя она безуспешно пыталась отогнатьо<strong>в</strong>одо<strong>в</strong>, прилете<strong>в</strong>ших откуда-то, которым очень хотелось, чтобы онаподелилась с ними мороженым, политым шоколадной глазурью. И <strong>в</strong>ообщеу нее нет сил <strong>в</strong>ыносить <strong>в</strong>ид этих бунгало, растрепанных, как старые<strong>в</strong>еники, и этой гостиницы, заполненной самодо<strong>в</strong>ольными рептилиями…Короче, <strong>в</strong>се ее раздражает, дейст<strong>в</strong>ует ей на нер<strong>в</strong>ы… А сейчасее особенно бесит стояние у запертой д<strong>в</strong>ери, безрезультатное копание<strong>в</strong> сумке <strong>в</strong> поисках ключа. Она <strong>в</strong>ыбрасы<strong>в</strong>ает на пол <strong>в</strong>се <strong>в</strong>ещи из сумки.Ключа нет. Лана х<strong>в</strong>атает мобильник, торопли<strong>в</strong>о набирает номер мужа,нетерпели<strong>в</strong>о постуки<strong>в</strong>ая ногой <strong>в</strong> ожидании от<strong>в</strong>ета. «Мобильный телефон<strong>в</strong>ыключен или находится <strong>в</strong>не зоны обслужи<strong>в</strong>ания»– сообщают ейспокойным техническим голосом. Лана сбегает по лестнице, непреры<strong>в</strong>нонабирая номер, а телефон <strong>в</strong>се так же <strong>в</strong>ыключен. Сначала Ланасобирается идти на берег и искать там мужа, потом понимает, что <strong>в</strong>ыпуститьпары она успеет и позже, и гораздо легче сейчас же найти администратора,который <strong>в</strong> принципе стоит тут же, и Лана просит у негодубликат ключа.Струи теплой <strong>в</strong>оды немного успокаи<strong>в</strong>ают и снимают усталость. Нообожженная солнцем кожа <strong>в</strong>се так же немилосердно горит, и чутьуспокои<strong>в</strong>шиеся нер<strong>в</strong>ы опять натянуты, как пружина, опять <strong>в</strong>здыбилисьщеткой, как шерсть кошки, злобно <strong>в</strong>ыгну<strong>в</strong>шей спину… Выйдя из<strong>в</strong>анной, она зажигает сигарету, потом снимает полотенце, стано<strong>в</strong>итсяперед зеркалом и глядит <strong>в</strong> него. Сейчас собст<strong>в</strong>енная <strong>в</strong>нешность и ейне нра<strong>в</strong>ится. Шелушащаяся на плечах кожа, истончи<strong>в</strong>шиеся от частогоокраши<strong>в</strong>ания <strong>в</strong>олосы и об<strong>в</strong>исшая грудь. Ветерок доносит из бунгаломузыку, какие-то люди там раз<strong>в</strong>лекаются, смеются, любят друг друга…Или думают, что любят… А Лана чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>ует, что ее <strong>в</strong>ремя уходит, истекает…К тому же понимает, что ничего не успела, ни до чего не дотянулась,ничего не достигла для самой себя и утоления с<strong>в</strong>оих желаний…Чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>ует, как она одинока, как не интересует никого ни сама она, ниее опусти<strong>в</strong>шаяся грудь и обожженная кожа…Сердце у нее падает. Не понимает, почему так получилось, почему непопала она <strong>в</strong> нужное <strong>в</strong>ремя <strong>в</strong> нужное место, или почему <strong>в</strong>стретилатолько тех, кто не сумел оценить ее и помочь <strong>в</strong> исполнении ее желаний.Почему не были они любящими, заботли<strong>в</strong>ыми, добрыми к ней…116117
Лана не понимает. Может, потому, что может осуждать только других,и никогда не думала о том, была ли она сама такой по отношению кдругим? Но <strong>в</strong>едь для Ланы и без того <strong>в</strong>се понятно. И так ясно… И нех<strong>в</strong>атает ей ни <strong>в</strong>ремени, ни терпения для того, чтобы думать, рассуждать,анализиро<strong>в</strong>ать… Лишь необузданный гне<strong>в</strong> душит ее, со <strong>в</strong>сей силойгасит она сигарету <strong>в</strong> пепельнице и еще раз набирает номер телефонасупруга…* * *– Вайме, стрекоза! – <strong>в</strong>опит Кета. У нее сейчас ненатурально испуганноелицо, она подпрыги<strong>в</strong>ает на месте, как беззащитная де<strong>в</strong>очка. При этомее груди так сотрясаются, что чуть не <strong>в</strong>ыпрыги<strong>в</strong>ают, как кролики, из<strong>в</strong>ыреза платья. Возле нее тут же оказы<strong>в</strong>ается рыцарь – защитник от нападениясамых опасных насекомых. Но насекомое уже улетело, сдела<strong>в</strong>прощальный круг над их голо<strong>в</strong>ами, и Мике остается только попытатьсяуспокоить перепуганную спутницу…Кета оперлась спиной о сосну, лицо ее раскраснелось и дыхание участилось.Обтянутая красным лайкро<strong>в</strong>ым сарафаном грудь так <strong>в</strong>олнительноподымается и опускается… Мика чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>ует, что <strong>в</strong>сего через несколькосекунд их ботанический тур успешно перерастет <strong>в</strong> секс-тур, и<strong>в</strong>олна радостного пред<strong>в</strong>кушения ударяет сначала <strong>в</strong> соот<strong>в</strong>етст<strong>в</strong>ующиеклетки мозга, а затем уже опускается ниже пояса…* * *У Бебе маленькая ножка, и она делает маленькие шажки. А уложенныеперед гостиницей плиты – большие, и Бебе никак не удается пройтитак, чтобы попасть ногой <strong>в</strong> каждую клеточку. Папа на<strong>в</strong>ерняка сумел быэто сделать, и они <strong>в</strong>месте пересчитали бы <strong>в</strong>се плиты. Но папы здесь нет.Может, он спит <strong>в</strong> комнате или сидит где-нибудь <strong>в</strong> бунгало. И Бебе идетс<strong>в</strong>оей дорогой. Бебе одна. Бебе часто бы<strong>в</strong>ает одна. Иногда ей это нра<strong>в</strong>ится,иногда нет. Сейчас не нра<strong>в</strong>ится, и она хочет, очень хочет, чтобыкто-нибудь пришел и <strong>в</strong>месте с ней посчитал дорогу.Бебе смотрит на прохожих. Все они <strong>в</strong>ыше ее и старше. Приходят, уходят,и никто не старается ходить по плиткам пра<strong>в</strong>ильно, как она. Бебе<strong>в</strong>здыхает, по<strong>в</strong>орачи<strong>в</strong>ается и шагает к озеру. Она не понимает, почемуго<strong>в</strong>орят, что <strong>в</strong>ода страшная. Тогда как <strong>в</strong>ода краси<strong>в</strong>ая, синяя, и Бебе отражается<strong>в</strong> ней, как <strong>в</strong> зеркале.* * *Телефон <strong>в</strong>се так же отключен. Зато откры<strong>в</strong>ается д<strong>в</strong>ерь. «Я<strong>в</strong>ился!»– радуетсяЛана, но загото<strong>в</strong>ленный текст засты<strong>в</strong>ает на губах, так как <strong>в</strong> комнату<strong>в</strong>бегает Ния.– Ма, ты здесь?– Я-то здесь, а <strong>в</strong>ы где ходите? Где Датуна? Отца с<strong>в</strong>оего не <strong>в</strong>идела?– Я пла<strong>в</strong>ала. А ты что, не знаешь, где может быть Датуна? В компьютере…– Мика?– Откуда я знаю? Вы раз<strong>в</strong>е не собирались за покупками? – Ния <strong>в</strong>ыбрасы<strong>в</strong>аетиз шкафа джинсы и майки.– Куда??– Да за какими-то покупками. Я его с Кетой <strong>в</strong>идела, как они садились <strong>в</strong>машину, подумала, что и ты там с ними.– Что-о-о?– Ауу, оста<strong>в</strong>ь меня <strong>в</strong> покое, а, ма… – при<strong>в</strong>ыкшая к истерическим <strong>в</strong>оплямЛаны, Ния даже на миг не остана<strong>в</strong>ли<strong>в</strong>ается, ей нужно толькоодно – чтобы мама хоть на секунду отстала, чтобы она успела сунуть <strong>в</strong>сумку спрятанные <strong>в</strong> сарафане деньги и убрать ее.* * *Мика кладет одну руку на <strong>в</strong>здымающуюся грудь Кеты, а другой обнимаетее за талию. Попа<strong>в</strong>шая <strong>в</strong> его объятия Кета закры<strong>в</strong>ает глаза. Где-тонад их голо<strong>в</strong>ами щебечут птицы, и Мике на секунду кажется, что губыКеты имеют <strong>в</strong>кус сосно<strong>в</strong>ой смолы. Чуть горько<strong>в</strong>атый, ароматный… Это<strong>в</strong>кус солнечных полян, лесного сумрака, голо<strong>в</strong>окружительного <strong>в</strong>злетакачелей и детст<strong>в</strong>а, затеря<strong>в</strong>шегося где-то <strong>в</strong> ушедших годах. Мика счастли<strong>в</strong>,но <strong>в</strong>сего на секунду, так как <strong>в</strong>кус этот быстро тает, бесхитростныедетские <strong>в</strong>оспоминания без следа, без оглядки убегают, и их сменяютсо<strong>в</strong>сем другие картины и жаркая <strong>в</strong>олна желания… Кета стонет от страсти,у Мики от удо<strong>в</strong>ольст<strong>в</strong>ия кружится голо<strong>в</strong>а, он сжимает пальцамиобнажи<strong>в</strong>шуюся грудь Кеты. Затем руки его скользят под платье Кеты…* * *А <strong>в</strong> голо<strong>в</strong>е у Ланы сейчас копошатся тысячи насекомых-кро<strong>в</strong>опийц иодно<strong>в</strong>ременно <strong>в</strong>онзают <strong>в</strong> ее мозг множест<strong>в</strong>о крошечных ядо<strong>в</strong>итых иголочек.Трясущейся рукой она зажигает сигарету и смотрит с балкона.Изменники! Убийцы!! – непрестанно стучит <strong>в</strong> мозгу, и Лана чуть несходит с ума, уже окончательно у<strong>в</strong>еренная, что муж ее предал. Бездумноизменил, и с кем… На<strong>в</strong>ерное, <strong>в</strong>от так и <strong>в</strong>селяются <strong>в</strong> душу чело<strong>в</strong>е-118119
ка демоны, думает она про себя, и лучше <strong>в</strong>сего понимает сейчас этостранное сущест<strong>в</strong>о, которое поселяется <strong>в</strong> ней, пере<strong>в</strong>орачи<strong>в</strong>ает <strong>в</strong>се ее<strong>в</strong>нутренности и просится наружу. Как <strong>в</strong> тумане <strong>в</strong>идит она Нию, подошедшуюк д<strong>в</strong>ери. А Ния уже успела спрятать <strong>в</strong> с<strong>в</strong>ою маленькую сумочкуденежки, полученные от того фигообразного типа, натянуть но<strong>в</strong>уюмайку и пригото<strong>в</strong>илась смыться.– Ты куда? – собст<strong>в</strong>енный голос кажется Лане чужим.– Куда, да пойду… Прогуляюсь…– Останься здесь. Прошу тебя, – Лана не <strong>в</strong> силах даже по<strong>в</strong>ысить голос.– Да ладно тебе, что мне здесь делать, ма? Я скоро приду,– Ния дажене дожидается маминого от<strong>в</strong>ета, быстро хлопает д<strong>в</strong>ерью и сбегает полестнице.Ния до<strong>в</strong>ольна. Деньги – это самая необходимая <strong>в</strong>ещь на сегодня, ейих очень легко раздобыть. Пра<strong>в</strong>да, до со<strong>в</strong>ершеннолетия она не сможетжить отдельно, но она потерпит немножко. А до того подсоберет денег,<strong>в</strong>озможно, удастся и к<strong>в</strong>артиру купить, машину… Она <strong>в</strong>ходит <strong>в</strong> бунгало,<strong>в</strong>спрыги<strong>в</strong>ает на <strong>в</strong>ысокий табурет у барной стойки. Заказы<strong>в</strong>ает коктейль.Посасы<strong>в</strong>ая его, строит <strong>в</strong>еселые рожицы бармену. Поше<strong>в</strong>ели<strong>в</strong>аетплечиками и <strong>в</strong>сем телом <strong>в</strong> такт музыке. Краси<strong>в</strong>о колышется. Сидящиеза столиком напроти<strong>в</strong> типы одно<strong>в</strong>ременно <strong>в</strong>перяют <strong>в</strong> нее <strong>в</strong>згляды. Ниясмотрит <strong>в</strong> их сторону и смеется…* * *У Бебе но<strong>в</strong>ая игра – «остано<strong>в</strong>илка». Такая игра, <strong>в</strong> которую можно играть<strong>в</strong> одиночку. Бебе сидит на берегу, набирает <strong>в</strong> ладошку песок и цедит егоиз ручки, как <strong>в</strong> песочных часах. Он <strong>в</strong>ысыпается медленно-медленно…Потом сжимает кулачок – и <strong>в</strong>ремя остана<strong>в</strong>ли<strong>в</strong>ается. И сама она замирает,цепенеет. Со<strong>в</strong>сем не ше<strong>в</strong>елится, ни чуточки, и чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>ует, как ло<strong>в</strong>ит<strong>в</strong>друг какую-то особенную секунду. Как сама она кружится прямо<strong>в</strong> серединке этой секунды и пытается осознать себя <strong>в</strong> этом окружающемее мире, <strong>в</strong> его бархатистой герметической <strong>в</strong>нутренности.Время остана<strong>в</strong>ли<strong>в</strong>ается. И <strong>в</strong>се и <strong>в</strong>се <strong>в</strong>округ нее остана<strong>в</strong>ли<strong>в</strong>ается <strong>в</strong>местесо <strong>в</strong>ременем: усталая Земля на с<strong>в</strong>оей орбите, заходящее Солнце на небе,рыбка <strong>в</strong> <strong>в</strong>оде, нацепи<strong>в</strong>шаяся на крючок рыбака, мальчишки с камнями<strong>в</strong> руках, у<strong>в</strong>леченные избиением улиток, мама и толстый Микки Маус<strong>в</strong> лесу, трясущийся папа <strong>в</strong> каком-то бунгало, сх<strong>в</strong>ати<strong>в</strong>шийся за стопку<strong>в</strong>одки, женщина <strong>в</strong> каком-то номере гостиницы, занятая перемалы<strong>в</strong>аниемс<strong>в</strong>оих пережи<strong>в</strong>аний, реальные сущест<strong>в</strong>а на земле, и <strong>в</strong>иртуальные– <strong>в</strong> голо<strong>в</strong>е у Датуны…И Бебе радуется тому, что осознает – у нее есть уди<strong>в</strong>ительный талант.Что она – единст<strong>в</strong>енная, которая это может. Что она может научить<strong>в</strong>сех остальных играть <strong>в</strong> «остано<strong>в</strong>илку». И если это произойдет, людизабудут о старости и смерти. Они остано<strong>в</strong>ятся <strong>в</strong>о <strong>в</strong>ремени, как у с<strong>в</strong>етофора.Остано<strong>в</strong>ятся и подождут… До лучшего <strong>в</strong>ремени, лучшей минуты…До того <strong>в</strong>ремени, <strong>в</strong> котором успеют задуматься, пожалеть о чемто,измениться…* * *Лана понимает, что резать <strong>в</strong>ены будет очень больно, и сил для этогоу нее нет. А то <strong>в</strong>едь с самого начала она именно этого хотела. Хотелапричинить боль самой себе и пригото<strong>в</strong>ить ужасающую картину для <strong>в</strong>ошедших<strong>в</strong> комнату. Но как только брит<strong>в</strong>а чуть обожгла кожу, она остано<strong>в</strong>илась…Сейчас она ищет другой путь, и ей <strong>в</strong>споминается склянка стаблетками от бессонницы, брошенная <strong>в</strong> ящик тумбочки. Берет. Высыпаетна ладонь таблетки и смотрит на них… Глаза наполняются слезами.Ей жаль себя. Но померкшим от злости умом она не может ничеголучшего придумать для детей и мужа, чтобы отомстить им <strong>в</strong>сем… Иглотает <strong>в</strong>се <strong>в</strong>ысыпанные на ладонь таблетки.Сидит так несколько секунд. Наслаждается картинами будущей мести.Потом <strong>в</strong>стает. Берет листок бумаги и ручку и гото<strong>в</strong>ится написать последние,самые отчаянные, самые жестокие и убийст<strong>в</strong>енные сло<strong>в</strong>а.* * *И тут Мика чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>ует, что <strong>в</strong> спину ему, лежащему на земле, колют иголкисосны и ели, он пытается ос<strong>в</strong>ободиться от тяжести лежащей на немКеты и сесть. Хочет прийти <strong>в</strong> себя, но что-то не получается. Почемуто<strong>в</strong>се как-то не так. А <strong>в</strong>едь сначала <strong>в</strong>се как будто шло хорошо, он неопозорился, да и Кета опра<strong>в</strong>дала его ожидания и удо<strong>в</strong>лет<strong>в</strong>орила их. Нона последних мгно<strong>в</strong>ениях что-то произошло. Как при насыщении, когдаожидаешь самого <strong>в</strong>кусного кусочка, и <strong>в</strong> это <strong>в</strong>ремя попадается тебечто-то не<strong>в</strong>кусное и даже гадкое… Потому он и лежит сейчас какой-торазбитый, как <strong>в</strong> <strong>в</strong>оду опущенный, и ему даже смотреть на себя не хочется.Но <strong>в</strong>от заснуть здесь не получается, да и никуда не денешься,что-то обязательно напомнит тебе о собст<strong>в</strong>енном теле и его насущныхпотребностях… Иголки <strong>в</strong> спину колют, по руке мура<strong>в</strong>ьи бегают, а полуголаяКета на<strong>в</strong>али<strong>в</strong>ается на тебя со <strong>в</strong>сей силой и без устали что-толепечет.«Ну что бы ей замолчать хоть ненадолго. Все бабы одинако<strong>в</strong>ы», – унылодумает он, и ему <strong>в</strong>споминается оста<strong>в</strong>ленная на берегу супруга. Сней, конечно же, ожидается ссора, скандал и буря гне<strong>в</strong>а… Еще больше120121
скучнеет. И Кета <strong>в</strong>споминает о Лане. Как <strong>в</strong>идно, рассматри<strong>в</strong>ает <strong>в</strong> целом<strong>в</strong>сю систему ее многочисленных недостатко<strong>в</strong>. Мика злится на женскоенеблагородст<strong>в</strong>о. Теперь ему и Кету <strong>в</strong>идеть не хочется. Поэтому он смотрит<strong>в</strong><strong>в</strong>ерх. Смотрит на небо и слушает какую-то <strong>в</strong>ечернюю птаху. «Иа<strong>в</strong>,<strong>в</strong>иа, крууу…» – напе<strong>в</strong>ает птаха. Потом меняет моти<strong>в</strong>, и Мике кажется,что птичка зо<strong>в</strong>ет его по имени, как будто смотрит на него и дразнит:«Ми-ка, Ми-ка, ууу… Скучный и толстый Микки Маус…»Мика еще больше <strong>в</strong>ытяги<strong>в</strong>ает шею и пытается у<strong>в</strong>идеть птичку. Вот они,порхающие <strong>в</strong> небе птицы, – самые краси<strong>в</strong>ые и со<strong>в</strong>ершенные сущест<strong>в</strong>а.В <strong>в</strong>ет<strong>в</strong>ях дере<strong>в</strong>а запутались бесчисленные гнезда больших и маленькихптиц, и уди<strong>в</strong>ленный Мика <strong>в</strong>идит, что <strong>в</strong> гнездах сидят птицы с детскимиголо<strong>в</strong>ами и дети с птичьими голо<strong>в</strong>ами…* * *Бебе <strong>в</strong>се так же сидит на берегу и глядит <strong>в</strong> небо. По небу проплы<strong>в</strong>аютоблака и машут Бебе руками. Бебе думает, что, на<strong>в</strong>ерное, можно сестьна облако и прогуляться по небу. Как было бы хорошо… И <strong>в</strong>от Бебе какбудто на облаке, как будто на небе…Потом ей наскучи<strong>в</strong>ает смотреть <strong>в</strong> небо, и она начинает собирать камешки.Она собирает синие, желтые, зеленые камешки. Здесь самыекраси<strong>в</strong>ые камешки. И на берегу есть краси<strong>в</strong>ые, но <strong>в</strong> <strong>в</strong>оде они еще ярчеи краси<strong>в</strong>ее. Бебе склады<strong>в</strong>ает найденные камешки <strong>в</strong> карманы и чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>ует,как сама тяжелеет. Медленно переступает ножками. Сейчас дажесамый сильный <strong>в</strong>етер не сможет ее унести. Потому что Бебе тяжелая.Бебе – земная…Где-то к<strong>в</strong>акают лягушки. Бебе очень интересно, как это лягушки удержи<strong>в</strong>аютсяна <strong>в</strong>одной по<strong>в</strong>ерхности. Может быть, если и она сядет на <strong>в</strong>одутак смешно, по-лягушачьи, то и сама сможет… К<strong>в</strong>а-к<strong>в</strong>а… Бебе смотрит<strong>в</strong> <strong>в</strong>оду. Смотрит на с<strong>в</strong>ое сморщенное личико, и ей смешно. Понимает,что <strong>в</strong>ода со<strong>в</strong>сем не страшная. Бебе сейчас на <strong>в</strong>оде, Бебе – <strong>в</strong>одичкина…* * *Перед Ланой лежит лист бумаги, <strong>в</strong> руках – ручка, и она пытается написатьписьмо. Но пер<strong>в</strong>ая <strong>в</strong>олна отчаяния и гне<strong>в</strong>а уже откатилась, и Ланас трудом подыски<strong>в</strong>ает нужные сло<strong>в</strong>а. Выгляды<strong>в</strong>ает наружу. Вечереет,и комната наполняется мягким с<strong>в</strong>етом заходящего солнца. Ветерокприносит откуда-то запах с<strong>в</strong>ежеразрезанного арбуза, и Лана <strong>в</strong>незапно<strong>в</strong>споминает с<strong>в</strong>ою арбузного ц<strong>в</strong>ета накидку. Ее краси<strong>в</strong>ейшую накидкуфирмы Гуччи! Ищет… В шкафу ее нет. В сумке нет… Как обидно… Разумеется,осталась на берегу…Тем <strong>в</strong>ременем <strong>в</strong>ся злость почти со<strong>в</strong>сем уходит, рассеи<strong>в</strong>ается и Лана <strong>в</strong>идитлежащую на тумбочке склянку от лекарст<strong>в</strong>а. «Кажется, я слишкоммного их <strong>в</strong>ыпила», – думает она, почти испуга<strong>в</strong>шись. На<strong>в</strong>ерное, лучшепромыть желудок или <strong>в</strong>ообще поз<strong>в</strong>онить <strong>в</strong>рачу…По <strong>в</strong>нутреннему телефону набирает номер администратора и <strong>в</strong>ызы<strong>в</strong>ает<strong>в</strong>рача. Затем смотрит на лежащий перед ней листок и <strong>в</strong>яло пытается<strong>в</strong>спомнить, что должна была написать членам семейст<strong>в</strong>а <strong>в</strong> прощальномписьме. «На берегу осталась моя накидка», – пишет она. Глубоко <strong>в</strong>здыхает,опускается <strong>в</strong> кресло и поджимает ноги, как усталая жура<strong>в</strong>ушка.* * *Вечера Тенго похожи друг на друга как близняшки. Вернее, это онитак считают, что с ним ничего не происходит. А на самом деле сердцеего переполнено тысячью разных мыслей. Тысячью мыслей, заботами,приключениями. И он пытается с помощью <strong>в</strong>ыпи<strong>в</strong>ки пережить <strong>в</strong>се это,одолеть или быть побежденным… Уже не го<strong>в</strong>оря ни о чем больше, легколи каждый <strong>в</strong>ечер сидеть <strong>в</strong> ко<strong>в</strong>чеге и ожидать неизбежного потопа.Тенго опорожняет стакан за стаканом и смотрит <strong>в</strong> себя помути<strong>в</strong>шимисяглазами. Погружаясь <strong>в</strong> <strong>в</strong>ыпи<strong>в</strong>ку, события идут ко дну, и их острые,режущие душу края тупеют. Ко<strong>в</strong>чег качается, качается, как колыбель…Тенго закры<strong>в</strong>ает глаза и спокойно дремлет. Как хорошо, когда <strong>в</strong>сякаяболь притупляется, <strong>в</strong>се потопы за<strong>в</strong>ершены и <strong>в</strong>се, что должно былопроизойти, произошло…Тенго дремлет, и сейчас у него остана<strong>в</strong>ли<strong>в</strong>ается <strong>в</strong>ремя, но только у него.Все остальное по-прежнему <strong>в</strong>ертится, <strong>в</strong>се так же д<strong>в</strong>ижется, и его Барбара<strong>в</strong>се ходит, ходит, переступая маленькими ножками с камня на камень.Озеро стано<strong>в</strong>ится глубже, хотя камешки <strong>в</strong>се-таки <strong>в</strong>идны.И как уди<strong>в</strong>ительно… Бебе <strong>в</strong>идит самый краси<strong>в</strong>ый камешек на <strong>в</strong>семэтом берегу и, на<strong>в</strong>ерное, <strong>в</strong>о <strong>в</strong>сем мире. Самый прекрасный, гладкий,с<strong>в</strong>еркающий камень. Именно такой, какой понра<strong>в</strong>ился бы тому <strong>в</strong>сегдагрустному очкастому мальчику. Бебе очень хочет дотянуться до этогокамня и обрадо<strong>в</strong>ать печального мальчика. Заста<strong>в</strong>ить его улыбнуться.На<strong>в</strong>ерное, она легко достанет этот камешек. Если немножко глубже погрузитруку, достанет… Бебе нагибается, и <strong>в</strong> <strong>в</strong>оде опять <strong>в</strong>идно ее сморщенноеличико. Бебе тянет руку ко дну. Вода покры<strong>в</strong>ается рябью, и еелицо пропадает. Ведь <strong>в</strong>ода – не зеркало, и поэтому… И пра<strong>в</strong>да, <strong>в</strong>ода незеркало. Вода глубока. Но зато <strong>в</strong>ода теплая, камни – краси<strong>в</strong>ые. Небо– синее. Земля – зеленая. И Бебе счастли<strong>в</strong>а. Бебе <strong>в</strong>езде… Бебе – <strong>в</strong>сехняя…122123
Эльхан Зал КараханлыРодился <strong>в</strong> 1961 году. Поэт, эссеист,пере<strong>в</strong>одчик. А<strong>в</strong>тор многих поэтическихсборнико<strong>в</strong>. Гла<strong>в</strong>ный редакторлитературного журнала «Чинар».Жи<strong>в</strong>ет <strong>в</strong> Баку.Полонез1. У <strong>в</strong>рат люб<strong>в</strong>ипираты обожали корабли, <strong>в</strong> душе трепещетпарус флибустьера. но поезд мойнесется <strong>в</strong>се быстрее, я<strong>в</strong>ляя лик Полонии–земли. дере<strong>в</strong>ья-пилигримы <strong>в</strong> снежныхризах, и щляхтич-студ охлесты<strong>в</strong>аетт<strong>в</strong>ердь. пыхтят а<strong>в</strong>томобили <strong>в</strong> антифризах,простуженным пернатым не запеть.забылись сном сосульки ледяные, поблески<strong>в</strong>аетна костеле крест. окутались<strong>в</strong> пергамент дни былые, и ратный отз<strong>в</strong>укчудится окрест. Полония открыла д<strong>в</strong>еригостю, <strong>в</strong> очах людей – достоинст<strong>в</strong>о илад. красот не счесть, хоть сыпь их полнойгорстью, и с дре<strong>в</strong>них замко<strong>в</strong> рыцариглядят. я не нойон из Золотой Орды, <strong>в</strong>душе моей иной пыл покоренья. люб<strong>в</strong>ибогиня – Красапани, ты зо<strong>в</strong>ешь меня,как к цели поклоненья. сло<strong>в</strong>а люб<strong>в</strong>и <strong>в</strong>устах с улыбкой алой, <strong>в</strong> снегах холодных<strong>в</strong>сходят зеленя... и на перронах старого<strong>в</strong>окзала, божест<strong>в</strong>енная <strong>в</strong>стреча ждетменя2. Вокзал <strong>в</strong>олненияожидание жгло и тепло потекло, морозприста<strong>в</strong>алаотстал, и поезд <strong>в</strong>онзился <strong>в</strong>гудящий <strong>в</strong>окзал. манто мехо<strong>в</strong>ое <strong>в</strong> искринкахседых, ты издали машешь озябшейрукой, так прост и понятен жесто<strong>в</strong>язык, <strong>в</strong>итающий над незнакомой толпой.мгно<strong>в</strong>ения медленно мелют тоску,я поло<strong>в</strong>ец <strong>в</strong>ольный, я скорость люблю,примчался галопом я из Баку, <strong>в</strong> румянуюзимнюю <strong>в</strong>ашу зарю. и ты уже близко,а <strong>в</strong>ремя беспечно, плетется и сло<strong>в</strong>ноперечит судьбе. мгно<strong>в</strong>ения длятся, минуты– как <strong>в</strong>ечность, о, Анна, о панна,спешу я к тебе.124125
3. Тонюсенький <strong>в</strong>альскамин горит отлично, античность,старина. и с<strong>в</strong>ечи романтичны, и<strong>в</strong>аша снедь <strong>в</strong>кусна. а за окном балдеет,куражится зима, и на глазах редеет,седеет полутьма. забыто быта бремя,и музыка слышна. остано<strong>в</strong>илось<strong>в</strong>ремя, налей еще <strong>в</strong>ина. откалы<strong>в</strong>аютпары,– американский стиль. а я, сошкольной парты, Огинского любил.подайся ближе, Анна, от «мини» ждибеды... тонюсенькие панны, от танце<strong>в</strong>ли худы?...4. Любо<strong>в</strong>ь и лирачитаем стихи. Вспоминаем, ты шепчешьМицке<strong>в</strong>ича мне, он и у нас почитаем,и я разумею <strong>в</strong>полне. поэзия– к сердцу дорога, и я стихот<strong>в</strong>орецВостока, читаю газель Физули, поэтадалекой земли. «прекрасная музыка<strong>в</strong> них»– из уст я услышал т<strong>в</strong>оих.поэзия <strong>в</strong>ысшего рода, понятна и безпере<strong>в</strong>ода. пока есть поэзия <strong>в</strong> мире,любо<strong>в</strong>ь будет пра<strong>в</strong>ить людьми. чемуотдать пер<strong>в</strong>енст<strong>в</strong>о – лире, люб<strong>в</strong>и, ильгимнам люб<strong>в</strong>и...5. Ритуальный пляс<strong>в</strong>се мило, легко, упоительно, <strong>в</strong>иногоячит неспроста, и музыка льетсямедлительно, и жгут поцелуи уста.на улице <strong>в</strong>ьется метелица, откудаже этот огонь? са<strong>в</strong>анна на телекестелется, там царст<strong>в</strong>ует ль<strong>в</strong>иныйзакон. страсть р<strong>в</strong>ется, клокочет имечется, и мы как <strong>в</strong> магнитном плену.любо<strong>в</strong>ь, гегемон чело<strong>в</strong>ечест<strong>в</strong>а,нет разницы – к сло<strong>в</strong>у <strong>в</strong><strong>в</strong>ерну, будьКрасапани иль Мехри Бану*. тьма <strong>в</strong>пламени с<strong>в</strong>ечек <strong>в</strong>ьюжится, <strong>в</strong>ершимритуальный пляс. и <strong>в</strong> <strong>в</strong>ечном обьятиикружится, огонь <strong>в</strong>улканический<strong>в</strong> нас.*Красапани, Мехри Бану– богинилюб<strong>в</strong>и <strong>в</strong> западносла<strong>в</strong>ьянской итюркской мифологии6. Страсти по Красапанимать Иисуса, – ты щепчешь – богоматерь,с иконы устремила кроткий<strong>в</strong>згляд, дарительница Божьей благодати,<strong>в</strong>селяющяя <strong>в</strong> души мир и лад.с <strong>в</strong>ысот небесных осени, Мадонна,детей земли, пустынь, долин и гор.будь это сын отчизны полуденной,иль сын Изиды, ос<strong>в</strong>ященный Гор.с<strong>в</strong>ечу затеплю <strong>в</strong> честь прекраснойАнны, прости меня, и не <strong>в</strong>мени <strong>в</strong><strong>в</strong>ину, молю ее, богиню – Красапаникак <strong>в</strong> дре<strong>в</strong>ности молил Мехри Бану.7. Астральный урожайснег, снег, <strong>в</strong>сюду снег, голые дере<strong>в</strong>ья,шумные а<strong>в</strong>токоче<strong>в</strong>ья, монастырь,задохну<strong>в</strong>шийся гарью, з<strong>в</strong>ездочка<strong>в</strong>лете<strong>в</strong>шая <strong>в</strong> т<strong>в</strong>ой смех, напомниладалекий <strong>в</strong>ек, когда домчались пра-126127
щуры мои, оста<strong>в</strong>и<strong>в</strong> за спиной бои,до самого далекого улуса, до Крако<strong>в</strong>аседого самого, те<strong>в</strong>тоно<strong>в</strong>, бра<strong>в</strong>ойконницей тесня, Полонии краса<strong>в</strong>ицполоня, и астры з<strong>в</strong>езды упадали <strong>в</strong>губы чтоб расц<strong>в</strong>ели улыбкой неулыбы.качается с<strong>в</strong>етило <strong>в</strong> люлкетуч, <strong>в</strong>иденья тают <strong>в</strong> белых лапах сосен,и я сбираю урожай астральныйс губ т<strong>в</strong>оих....8. Прогулка с <strong>в</strong>иденьемснот<strong>в</strong>орное не дейст<strong>в</strong>ует никак, и<strong>в</strong>сякие <strong>в</strong>иденья предо мною. теперь<strong>в</strong>сеобщи земли королей, и <strong>в</strong>се для<strong>в</strong>сех, ничье – и <strong>в</strong>се, и <strong>в</strong>ся. леса ничьи,и <strong>в</strong>оздух – задарма, налоги сносны,сборщики ци<strong>в</strong>ильны. парламентыподобны го<strong>в</strong>орильни, мечту людейсъедает кутерьма. <strong>в</strong>от парк, дере<strong>в</strong>задума<strong>в</strong>шихся круг, куда ни кинь,следы баталий ратных. реликты <strong>в</strong>ойны– железные осколки, и синема<strong>в</strong>озносит ратный дух. но не <strong>в</strong>ернетсясно<strong>в</strong>а старина, не <strong>в</strong>ырастут распла<strong>в</strong>ленныекрылья. любо<strong>в</strong>ь была<strong>в</strong>се<strong>в</strong>ышним нам дана, теперь находят<strong>в</strong> сайтах без усилья. она и ониграют роль машин, как биороботс <strong>в</strong>идом троглодита, я<strong>в</strong>ись, молю,<strong>в</strong>зы<strong>в</strong>аю, Афродита, пусть <strong>в</strong>озродитсярод людской. Аминь9. На монастырьском ц<strong>в</strong>интареистают льды... и <strong>в</strong>оды испарятся, земля хранит надежнее гроба. на староммонастырском ц<strong>в</strong>интаре, почиют <strong>в</strong> мире мощи, черепа. усопшие,окутанные мраком, а <strong>в</strong>идят ли их души – кто поймет, родители смеша<strong>в</strong>шиесяс прахом, рожденным ими продолжать их род. день но<strong>в</strong> как снег,стары седые камки, молит<strong>в</strong>ы <strong>в</strong>ъелись <strong>в</strong> мерзлые кресты. наслушаласьокруга з<strong>в</strong>оно<strong>в</strong> медных, и грай <strong>в</strong>ороний слышен с <strong>в</strong>ысоты.10. А<strong>в</strong>е, Изидасегодня ничего не лезет <strong>в</strong> голо<strong>в</strong>у,ни Яд<strong>в</strong>ига, ни Ягайло, ни Бзежинский,ни Огайо, ни даже сам султанСелим, предо мной плы<strong>в</strong>ет стеной,играюший орган, над ним хористкиисполняют гимны божест<strong>в</strong>еннойИзиды, <strong>в</strong>о сла<strong>в</strong>у Озириса, пятитысячилетнкйда<strong>в</strong>ности, и <strong>в</strong> католическойот я<strong>в</strong>ности, не потеря<strong>в</strong>шей <strong>в</strong>елича<strong>в</strong>остимонашек <strong>в</strong>ыглаженныхголоса, напоминают хор ангело<strong>в</strong>,при<strong>в</strong>етст<strong>в</strong>уюших солнце, зали<strong>в</strong>шеезарею небеса. их пение сродни сметаниямЗахры, оплаки<strong>в</strong>аюшей Гусейна,шехида Кербалы. орган хорош,орган <strong>в</strong>улкан, <strong>в</strong> глазах людейот слез туман, и даже сфинкс – бездушныймонстр, <strong>в</strong>пита<strong>в</strong>ший желчныйжар пустынь, <strong>в</strong>ня<strong>в</strong> <strong>в</strong>оплямплачущих богинь, слезу б пустил, иэта песнь, и этот плачь, досель <strong>в</strong>олнующийсердца, продлится <strong>в</strong>ечно,без конца. умрет Озирис и <strong>в</strong>оскреснет,народу я<strong>в</strong>ится Христос, и о<strong>в</strong>до<strong>в</strong>еютжены <strong>в</strong>но<strong>в</strong>ь, любимых будутраспинать и кожу будут с них сдирать,чтобы потом казнится <strong>в</strong>но<strong>в</strong>ь,по убиеннным причитать и слезыдружно утирать. люди, Анна, <strong>в</strong>едутсебя странно, уби<strong>в</strong>ают и уби<strong>в</strong>аются,уби<strong>в</strong>аясь, упи<strong>в</strong>аются и слезамизали<strong>в</strong>аются. страсти тают, забы<strong>в</strong>аются.А<strong>в</strong>е Изида, А<strong>в</strong>е Мария, А<strong>в</strong>еМехри Бану!..128129
11. Рыболо<strong>в</strong>лярыболо<strong>в</strong>ы прорубают лед, подо льдомбобер жи<strong>в</strong>ет. проникает белый с<strong>в</strong>ет,ск<strong>в</strong>озь прор<strong>в</strong>у , иль нет. тако<strong>в</strong>а нашажизнь, Анна, <strong>в</strong>ыглядить стремимсяск<strong>в</strong>озь ухо ледяное, а оно глухо. колокольныйз<strong>в</strong>он летит <strong>в</strong>оздух раздирая,кружит <strong>в</strong> небе <strong>в</strong>орон стая сло<strong>в</strong>но хлопьятая. рыболо<strong>в</strong>ные <strong>в</strong>осторги сно<strong>в</strong>а,нарушают тишину кле<strong>в</strong>а. полюбилт<strong>в</strong>ою страну я, Полонию, от улыбкит<strong>в</strong>оей <strong>в</strong> полоне я. здесь <strong>в</strong>се <strong>в</strong>ольное,как ты, от роду, и земля т<strong>в</strong>оя, как ты,гордая. <strong>в</strong>ы <strong>в</strong>оинст<strong>в</strong>енный народ, панночка.мне с тобой ли <strong>в</strong>ое<strong>в</strong>ать, Анночка.не сродни ль любо<strong>в</strong>ь <strong>в</strong>ойне,кохана, будишь покорителя <strong>в</strong>о мне, <strong>в</strong>Эльхане.12. Как заманчи<strong>в</strong>а погодаты не мни ночь неприглядной, непрогляднойне считай. <strong>в</strong> ее прор<strong>в</strong>е необьятной,брезжит россыпь з<strong>в</strong>ездныхстай. ночь забылась сном тягучим,хор под<strong>в</strong>ипи<strong>в</strong>ших парней. мои рукипо-паучьи ткут перчатку для т<strong>в</strong>оей.друг за другом окна гаснут, кошкагрезит очагом. мир напоминает сказку,или мы из сказки <strong>в</strong> нем. я дитя молит<strong>в</strong><strong>в</strong>осточных, чуждых бога т<strong>в</strong>оего.<strong>в</strong>ирус страсти – он безбожник, нетупра<strong>в</strong>ы на него. <strong>в</strong>еет стужа, но – надгаем, и дрожмя дрожат дере<strong>в</strong>ья. тыбудь Гердой, а я Каем, Висла – СнежнойКороле<strong>в</strong>ой. как заманчи<strong>в</strong>а погода,<strong>в</strong>етер ластится к стене. погулять стобой охота, на безбашенной <strong>в</strong>олне.13. Серенада<strong>в</strong>ечер долгожданный, <strong>в</strong>ечер полупьян.ты ли Донна Анна, я ли ДонЖуан. ресторан танцует, <strong>в</strong>сюдуритмо<strong>в</strong> <strong>в</strong>ласть. смехом серебристым,лакомится страсть. мне настол перчатку, бросил <strong>в</strong>етер, смел.и пошел <strong>в</strong> присядку, не у дел дуэль.а <strong>в</strong> угаре бара, дух корриды, раж.сыпь, моя гитара, золотая блажь.огненные ласки, сло<strong>в</strong>но бой быко<strong>в</strong>,за<strong>в</strong>ереньем пляски, трудится алько<strong>в</strong>.14. Крако<strong>в</strong>ская ночьАнна Мария, аморе мия, ночь –лампиония, улиц бессонная, ли<strong>в</strong>еньрекламный, огненно пламенный,толпы сомнабулы, теникачаются, <strong>в</strong>идно дерябнули, жизньне кончается. <strong>в</strong>итрины– смотрины,красна подс<strong>в</strong>едка, <strong>в</strong>перед мужчины,крутись рулетка. ре<strong>в</strong> <strong>в</strong> дискобаре,танцы <strong>в</strong> разгаре, гул <strong>в</strong> кабаре,скрипка пиликает <strong>в</strong> плотской игре.эрос хихикает, люди любые, <strong>в</strong>от голубые.надо же, гей же... есть ещегейши, длинные патлы, голый зад.хоть стой, хоть падай, «а<strong>в</strong>ангард».сутенер – плут, клиент – жмот, ноэтот труд, шиком слы<strong>в</strong>ет. кто броситкамень <strong>в</strong> грешницу ту, панельруками машет Христу. ах что же тыКрако<strong>в</strong>, дожил до седин, из каменныхзлако<strong>в</strong> глядит кокаин. страстейзаморочка, где путь бытия. пойдеммоя де<strong>в</strong>очка, Венера моя.130131
15. Крако<strong>в</strong>якхоть нагрузка для оркестра, «крако<strong>в</strong>як»шпарь пан маэстро. инструментыдружно грянут, души сразуи <strong>в</strong>оспрянут. разгуляйся Крако<strong>в</strong>як,шаг за шагом, так, так, так. шаркногою, шарк другой, ты да я, да мыс тобой. закружились, полетели,за<strong>в</strong>ертелись <strong>в</strong> карусели, полетели,приземлились, и ничуть не притомились.и <strong>в</strong> присядку, и <strong>в</strong> раскачку,<strong>в</strong>пали, что ли <strong>в</strong>се <strong>в</strong> горячку. жарьменя, жарь меня, чур меня от чарменя. ты полячка, я кипчак, пыл<strong>в</strong>оинст<strong>в</strong>енный <strong>в</strong> очах. что ль, сразимсяна мечах, пусть з<strong>в</strong>енят шиты,мечи, кони скачут, горячи. и как быпод бодуном, ноги ходят ходуном.трубы, бубны, голоса, белогрудаякраса. руки льются, пыл размяк,«Крако<strong>в</strong>як».16. Дуэт*<strong>в</strong> ночных беседах есть зашифро<strong>в</strong>аннаямагия, а <strong>в</strong> ночных рубашках– печальный полонез. икаждый раз, когда срабаты<strong>в</strong>аетсчетчик т<strong>в</strong>оей наготы, зигзаги летучихмышей кроют платья <strong>в</strong>о мгле.шeпоты-<strong>в</strong>садники ослaбляют по<strong>в</strong>одья,а лианы страстей обнимаются,молчали<strong>в</strong>ый рояль со з<strong>в</strong>еднойулыбкой, на пальчиках ласк играетблюз. <strong>в</strong> за<strong>в</strong>етах люб<strong>в</strong>и нет местадля спящих, на нас смотрит икона сзапретным <strong>в</strong>зором. наш дуэт начинаетс<strong>в</strong>ой соло-концерт, закончи<strong>в</strong>псалмы молящихся губ. *Пере<strong>в</strong>ода<strong>в</strong>тора17. Зимняя сказкабеленкие бабочки падают на шлях,голые дере<strong>в</strong>ья <strong>в</strong> снего<strong>в</strong>ых мехах. <strong>в</strong>белой круго<strong>в</strong>ерти поседела ночь,нали<strong>в</strong>ай, я горло промочить непрочь. что нам непогода, <strong>в</strong>родетрын-тра<strong>в</strong>ы, не уймут морозы пламени<strong>в</strong> кро<strong>в</strong>и. <strong>в</strong>ылетает <strong>в</strong>ремя подшафе <strong>в</strong> трубу, ночь напоминаетснежную <strong>в</strong>олшбу. <strong>в</strong> одиноком мракегород опустел, <strong>в</strong>ыглядит соблазномтеплая постель. как мираж <strong>в</strong>пустыне, божья благодать, можетбыть, до<strong>в</strong>ольно праздно <strong>в</strong>орко<strong>в</strong>ать.я боюсь раз<strong>в</strong>еять сказочный мираж,помолчи немного. Я прошу.У<strong>в</strong>ажь.18. Прощальная мазурка<strong>в</strong> ералаше отеля – ликер и Шопен,ночь при с<strong>в</strong>ете с<strong>в</strong>ечи разде<strong>в</strong>ается.на у<strong>в</strong>ядших губах засну<strong>в</strong>ших ц<strong>в</strong>ето<strong>в</strong>золотая улыбка прозре<strong>в</strong>ается.да, прекрасна Полония, прекраснаи ты, и маячит над нами тень расста<strong>в</strong>анья.прощальные ласки пропахли<strong>в</strong>ином, и мазурка <strong>в</strong>скипает,как <strong>в</strong>озглас прощанья. этот танецне чин католических служб, бесконеченазарт ритуальных обьятий.папа Римский уже не поляк, а другойи мы из паст<strong>в</strong>ы богохульныхзанятий. ты однажды <strong>в</strong>спомнила<strong>в</strong>ыстрел Агджи, что понтификачуть ли не до<strong>в</strong>ел до могилы. папамилость с<strong>в</strong>ою я<strong>в</strong>ил по христиански,но турки его не простили. ...а<strong>в</strong>окрук Ва<strong>в</strong>илона стрельба и бои,и <strong>в</strong>зры<strong>в</strong>ают себя обреченно шехи-132133
ды. но, признаться, политика непро меня, о конях, может лучше,речь за<strong>в</strong>еди ты. а коче<strong>в</strong>ья осели <strong>в</strong>далеких стенах, табуны затолкали<strong>в</strong> закуты, <strong>в</strong> загоны, этот <strong>в</strong>ек затерялся<strong>в</strong> триумфальных крестах, иракеты диктуют планете законы.любишь ли скачки, бега – ты скажи,замирало ли сердце <strong>в</strong> азартномтумане. есть кипчакское нечто <strong>в</strong>улыбке т<strong>в</strong>оей, поцелуи пропахлиполынью, о пани. посещяя костел,поклонись за меня, у заступниценашей люб<strong>в</strong>и попроси. и поста<strong>в</strong>ьты с<strong>в</strong>ечу пред с<strong>в</strong>ятым алтарем, и <strong>в</strong>молит<strong>в</strong>ах с<strong>в</strong>оих дай кумыс ей <strong>в</strong>кусить.я полынный степняк, <strong>в</strong> путьдорогу пора, самелеты быстры, мирбольшой ипподром. ты <strong>в</strong> Баку заскачи<strong>в</strong> заезде с<strong>в</strong>оем, там молит<strong>в</strong>ыскорее услышатся небом. и з<strong>в</strong>езданаша – <strong>в</strong>осьмилучистая, и любо<strong>в</strong>ьнаша – пречистая, род людской подпра<strong>в</strong>лением богини люб<strong>в</strong>и, будьона Красапани иль Мехри Бану.!!!Шота Иаташ<strong>в</strong>илиHодился <strong>в</strong> 1966 году. А<strong>в</strong>тор 14 поэтическихи прозаических книг,а также сборнико<strong>в</strong> критическихстатей и пере<strong>в</strong>одо<strong>в</strong>. Пере<strong>в</strong>ел произ<strong>в</strong>еденияамериканских поэто<strong>в</strong>,эссеистику С. Зонтаг, а также со<strong>в</strong>ременныхрусских поэто<strong>в</strong> Д. Приго<strong>в</strong>а,Б. Херсонского, А. Алехина, А. Анаше<strong>в</strong>ичаи других.Его произ<strong>в</strong>едения пере<strong>в</strong>едены на 15языко<strong>в</strong>. Лауреат премии «САБА»(2007 и <strong>2011</strong>) и «Кие<strong>в</strong>ские ла<strong>в</strong>ры»(2009). Редактор издательст<strong>в</strong>а Центракультурных <strong>в</strong>заимос<strong>в</strong>язей «Ка<strong>в</strong>казскийдом».Жи<strong>в</strong>ет <strong>в</strong> Тбилиси.134135
Выучи меня наизустьВыучи меня наизусть,После ложись и усни.А утром, просну<strong>в</strong>шись,Прошу, по<strong>в</strong>тори.Лежа рядом с тобой,Сладко усну<strong>в</strong>,Я <strong>в</strong>ижу тебя <strong>в</strong>о сне склоненнойНад моей голо<strong>в</strong>ой и бормочущей что-то.У<strong>в</strong>ижу, как тыОбо мне з<strong>в</strong>ездам расскажешьИ длинным дере<strong>в</strong>ьям, как тыСтанешь сда<strong>в</strong>ать предметПо имени “Шота”Каждому <strong>в</strong>стречному.Учи меня каждую ночь,После усни или бодрст<strong>в</strong>уй,А утромСдай меня людям, <strong>в</strong>ещам,Молит<strong>в</strong>е,Тра<strong>в</strong>е.Возможно, я стих,Чело<strong>в</strong>екИли <strong>в</strong>о<strong>в</strong>се бамбук.* * *Прижал к груди, да растаяла –поскольку снегом была.Спрятал, да <strong>в</strong>ыползла плесень –хлебом была.Снял кожуру, да плакать заста<strong>в</strong>ила –луком, луком была!До мельчайших частиц измельчил, дацелой осталась –да, Изидой была.Поджег беспощадно, да не сгорела –банально: рукописью была.Переделал, да не переделалась –<strong>в</strong>оистину: диким орехом была.Вдаль запустил, да <strong>в</strong>ернулась –что другое еще: бумерангом была.Убил, да оказался между листами настольнойкниги –гербария редким листком была.Я пригляделся, да, думал, женщина –поскольку <strong>в</strong>сякой была.Учи меня наизусть.Иль <strong>в</strong>ызубри просто.Пере<strong>в</strong>од с грузинского Кети Чухро<strong>в</strong>136137
Ветер <strong>в</strong>еял и нес женщину.Женщина летела, а мужчина следо<strong>в</strong>ал за ней.Мужчина бежал, а за ним – его друзья.Друзья шли, и стояла пи<strong>в</strong>ная.Стояла пи<strong>в</strong>ная, а пи<strong>в</strong>о прокисало.Пи<strong>в</strong>о прокисало, а трактирщик старел.Трактирщик старел, у него <strong>в</strong>ыпадали <strong>в</strong>олосы.Падали <strong>в</strong>олосы, и падали бомбы.Падали бомбы, и рушились дома.Рушились дома, и строилась но<strong>в</strong>ая пи<strong>в</strong>ная.Но<strong>в</strong>ая пи<strong>в</strong>ная строилась, и шли но<strong>в</strong>ые друзья.Шли но<strong>в</strong>ые друзья, и бежал но<strong>в</strong>ый мужчина.Но<strong>в</strong>ый мужчина бежал, и но<strong>в</strong>ую женщину нес <strong>в</strong>етер.Но<strong>в</strong>ую женщину нес <strong>в</strong>етер, и <strong>в</strong>еял старый <strong>в</strong>етер.Старый <strong>в</strong>етер <strong>в</strong>еял, и крутились <strong>в</strong>етряные мельницы.Крутились <strong>в</strong>етряные мельницы, и рождался Дон Кихот.Дон Кихот рождался, а Сер<strong>в</strong>антес умирал.Умирал Сер<strong>в</strong>антес, и умирал Шекспир.То есть было 23 апреля 1616 года, илитература скорбела, а Бог смеялся.Бог смеялся, а иногда смеялся и мужчина.Мужчина смеялся и пил пи<strong>в</strong>о.Или наоборот: сначала пил пи<strong>в</strong>о, затем – смеялся.А затем плакал.Потом он <strong>в</strong>ста<strong>в</strong>ал и, шатаясь, шел за женщиной.Женщина бежала <strong>в</strong> х<strong>в</strong>осте у <strong>в</strong>етра.Ветер <strong>в</strong>еял и пытался нагнать луч с<strong>в</strong>ета.Мужчина стоял и наблюдал за их игрой <strong>в</strong> ло<strong>в</strong>итки.Мужчина иногда был физиком,иногда поэтом,иногда пьяницей.Мужчина часто заходил <strong>в</strong> пи<strong>в</strong>ную.И прежде чем пи<strong>в</strong>о прокиснет, а трактирщик – постареет,пил пи<strong>в</strong>о и беседо<strong>в</strong>ал с друзьями,а Бог смеялся,Бог смеялся…Д<strong>в</strong>ижениеЛетчикОн полетел пер<strong>в</strong>ый раз и –Удачно –Воссла<strong>в</strong>или, преклонились, благосло<strong>в</strong>или.Во <strong>в</strong>торой раз полетел он и –Сно<strong>в</strong>а удачно–Приняли, не пожалели <strong>в</strong>оды и хлеба,Дали расческу для крылье<strong>в</strong>.В третий раз полетел он и –Тоже неплохо –Смирились, при<strong>в</strong>ыкли.Он <strong>в</strong> чет<strong>в</strong>ертый раз полетел, но –Напрасно –Нарекли дурным подражателем ангела.Но и <strong>в</strong> пятый раз – <strong>в</strong>се ра<strong>в</strong>но – полетел он и –Выстрелили,Сбили.И <strong>в</strong>етер <strong>в</strong>еял…Пере<strong>в</strong>оды Инны Кулишо<strong>в</strong>ойПере<strong>в</strong>од Анны Золотаре<strong>в</strong>ой138139
* * *Рыл землю, и –«Почему <strong>в</strong>редишь небу?» – упрекнули меня.Взлетел <strong>в</strong> небо, и –«Сколько можно копаться <strong>в</strong> земле?» – пристыдили меня.Пошел на се<strong>в</strong>ер, и –задохнулся от жары.Пошел на юг, и –продрог.Пошел на запад, и –Натолкнулся на людей <strong>в</strong> чалмах.Пошел на <strong>в</strong>осток, и –Утонул <strong>в</strong> демократии.Даже не ше<strong>в</strong>ельнулся, и –«Почему не можешь оста<strong>в</strong>аться на одном месте?!» – спросили раздраженно.Полюбил, и –Вознена<strong>в</strong>идели.Вознена<strong>в</strong>идел, и –Полюбили.Все стало на с<strong>в</strong>ои места.Мелитон КазитыРодился <strong>в</strong> 1948 году. А<strong>в</strong>тор 23 книг,<strong>в</strong> том числе для детей. Руко<strong>в</strong>одительСоюза писателей ЮжнойОсетии и препода<strong>в</strong>атель историилитературы Юго-Осетинского госуни<strong>в</strong>ерситета.Жи<strong>в</strong>ет <strong>в</strong> Цхин<strong>в</strong>але.Пере<strong>в</strong>од с грузинского Елены Зейферт140141
Деньги у меня были. Не могу сказать: более, чем было нужно. Можетбыть, их было даже меньше, чем мои неизбы<strong>в</strong>ные нужды. Но, долженпризнаться, у меня от негодо<strong>в</strong>ания даже зубы начинают потеть, когда<strong>в</strong>ижу людей, кои <strong>в</strong>ышаги<strong>в</strong>ают по улицам, <strong>в</strong>нимая ласко<strong>в</strong>ому шелестус<strong>в</strong>оей одежды и заде<strong>в</strong>ая задранной голо<strong>в</strong>ой <strong>в</strong>ысокие облака; кои бросаютпрода<strong>в</strong>цу денежные купюру с княжеской небрежностью и сытымприсло<strong>в</strong>ьем – «Мелочи не жду!..»; кои <strong>в</strong>оз<strong>в</strong>одят блестящие хоромы, за<strong>в</strong>али<strong>в</strong>аютих ко<strong>в</strong>рами, но никогда не заде<strong>в</strong>ают ко<strong>в</strong>ро<strong>в</strong>ую мякоть обухомкаблука; с<strong>в</strong>ои дни про<strong>в</strong>одят собачей жизнью <strong>в</strong> конурах, прирастаяк стене с<strong>в</strong>оего д<strong>в</strong>орца.Го<strong>в</strong>орю это не ради красного сло<strong>в</strong>ца и не к тому, чтобы люди думали: нас<strong>в</strong>ою со<strong>в</strong>есть и пылинке не дают осесть. Пра<strong>в</strong>да, и за<strong>в</strong>идо<strong>в</strong>ать им както<strong>в</strong> голо<strong>в</strong>у не приходило. Знаю, денежный клад что дохлый осел – еслиодин <strong>в</strong>олк <strong>в</strong>ыр<strong>в</strong>ет большой кусок, то другие угрюмо будут прислуши<strong>в</strong>атьсяк бурчанию с<strong>в</strong>оих желудко<strong>в</strong>…Об этом не думал еще и потому, что теперь у меня за<strong>в</strong>елись деньги. Идостаточно для кружения бедняцкой голо<strong>в</strong>ы, а также для того, чтобынедолгое <strong>в</strong>ремя пожить с задранной голо<strong>в</strong>ой. За трехгодичный труд получилне малую мзду. Пра<strong>в</strong>да, голо<strong>в</strong>а моя еще не закружилась, но душалико<strong>в</strong>ала и <strong>в</strong>опрошала: зачем мне столько денег при<strong>в</strong>алило?!Не хотелось мне спорить с самим собой. Не хотелось долго и серьезноразмышлять, не хотелось лишать с<strong>в</strong>ое сердце ясной и доброй отрады.Мне было легко и <strong>в</strong>есело. Я был <strong>в</strong>еселым и <strong>в</strong>сесильным. Утром прошел<strong>в</strong>близи обжигающей <strong>в</strong>лаги и голо<strong>в</strong>а слегка кружилась. И я, хоть ине убеждал себя, но <strong>в</strong> душе был у<strong>в</strong>ерен, что если даже <strong>в</strong> мой набитыйкарман ударит пушечный снаряд, <strong>в</strong>се ра<strong>в</strong>но и он не сможет <strong>в</strong>ыр<strong>в</strong>ать смоего тела хотя бы один слабенький <strong>в</strong>олосок.И это меня радо<strong>в</strong>ало и смешило страшно!К тому же заранее <strong>в</strong>идел <strong>в</strong>оочию: мои «друзья», с их деланной улыбкой,еле жи<strong>в</strong>ые от за<strong>в</strong>исти, напряженно наблюдают за полетом зеленыхпташек с моей ладони. Они, как мошенники, с дальних <strong>в</strong>ремен мое достоинст<strong>в</strong>омерили тем, что имелось <strong>в</strong> моих карманах. И я от души надними, бедолагами, <strong>в</strong>есело смеялся. Да к тому же и шофер оказался мешком,набитым по за<strong>в</strong>язку смешными хабарами.Машина <strong>в</strong>ольно и стремительно неслась <strong>в</strong>перед.И <strong>в</strong>друг <strong>в</strong> сердце ударил и разор<strong>в</strong>ал его резкий и пронзительный скрежетмашины… И оглушил меня женский <strong>в</strong>изг…Машина резко раз<strong>в</strong>ернулась. Я ударился голо<strong>в</strong>ой по лобо<strong>в</strong>ому стеклу,но, к моему счастью оно не разбилось, лишь горестно усмехнулось.Верю <strong>в</strong> чело<strong>в</strong>екаПра<strong>в</strong>да, голо<strong>в</strong>а моя закружилась мельничным колесом. Но когда голо<strong>в</strong>окруженьезастопорилось, то пер<strong>в</strong>ое, что заметили мои глаза, – этоиспуганное лицо женщины. С<strong>в</strong>ет ее глаз, сло<strong>в</strong>но прожектор, прямо<strong>в</strong>цепился <strong>в</strong> нашу машину с обочины дороги. И <strong>в</strong>след за тем женщина,сло<strong>в</strong>но <strong>в</strong>ет<strong>в</strong>истое дере<strong>в</strong>о, распласта<strong>в</strong> руки, <strong>в</strong>ы<strong>в</strong>алилась, пере<strong>в</strong>ернуласьи заполнила <strong>в</strong>есь путь перед машиной.Люди <strong>в</strong>друг густой толпой заняли <strong>в</strong>сю дорогу и суетились, сно<strong>в</strong>али туда-сюдаиспуганно и молча. Крайние <strong>в</strong>ытяги<strong>в</strong>али шеи, чтобы у<strong>в</strong>идетьто, что собрало людей <strong>в</strong>округ себя. Сейчас <strong>в</strong>споминаю, <strong>в</strong>ыскочил я измашины, сло<strong>в</strong>но обезуме<strong>в</strong>, и, расталки<strong>в</strong>ая людей руками, пробрался ксамой середине толпы…Женщина моего <strong>в</strong>озраста, <strong>в</strong>идно было, еще цепля<strong>в</strong>шаяся зубами зас<strong>в</strong>ою уходящую молодость, лежала на<strong>в</strong>зничь на т<strong>в</strong>ердом асфальте нед<strong>в</strong>ижно.Голо<strong>в</strong>а склонилась к пра<strong>в</strong>ому плечу. По поцарапанной, нокраси<strong>в</strong>ой щеке стекала тонкой струйкой кро<strong>в</strong>ь с уголка губ. Кто-то изтолпы прикрыл оголи<strong>в</strong>шиеся колени женщины полами старомодногопальто. И <strong>в</strong>се ра<strong>в</strong>но <strong>в</strong>идно, что капроно<strong>в</strong>ый чулок у колена чья-то беззаботнаярука зашила-заштопала небрежной строчкой.Мое сердце зарыдало, застучало по реберной стенке. Неда<strong>в</strong>но еще осияннаярадостью душа заныла, сло<strong>в</strong>но прих<strong>в</strong>аченная зимней стужей.Мои испуганные глаза <strong>в</strong>но<strong>в</strong>ь бросились к лицу женщины, к не<strong>в</strong>ероятнорано у<strong>в</strong>ядшему лицу, к лицу, покинутому надеждой на счастье и за<strong>в</strong>иднуюсудьбу…– Ты же <strong>в</strong>идел, да?!. С<strong>в</strong>оими глазами <strong>в</strong>идел! Сама бросилась под машину!Руль резко по<strong>в</strong>ернул, <strong>в</strong>се ра<strong>в</strong>но задел ее…Прислонился <strong>в</strong>одитель к моему плечу. Слезы льются по щекам. А я…Еще пару лет тому назад жил <strong>в</strong> наемной комнате.У моего хозяина снимала комнату еще одна семья: отец, мать и единст<strong>в</strong>еннаядочь-наследница.Отец – пожилой, молчали<strong>в</strong>ый мужчина. Руки его, сло<strong>в</strong>но прирослик карманам длиннополого пиджака, <strong>в</strong>сегда были наглухо упрятаны <strong>в</strong>карманах и прижаты к <strong>в</strong>палым бокам <strong>в</strong>доль тощего жи<strong>в</strong>ота. Раннимутром каждый божий день согбенно и торопли<strong>в</strong>о шагал на работу. А<strong>в</strong>ечерами <strong>в</strong>оз<strong>в</strong>ращался с буханкой хлеба с<strong>в</strong>ежей печки под мышкой.Мать – женщина среднего роста, никогда не зна<strong>в</strong>шая полноты, значительномоложе супруга. Красотой не отличилась, <strong>в</strong>ряд ли кто ей <strong>в</strong>следпосмотрел когда-либо оглядкой через плечо при случайной <strong>в</strong>стрече.Видно было, что жи<strong>в</strong>ет бедно, что деньги у нее никогда и не <strong>в</strong>одились,убогий наряд ее молча об этом с<strong>в</strong>идетельст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ал. Пра<strong>в</strong>да, с<strong>в</strong>ою бедностьона как бы одоле<strong>в</strong>ала умением складно и ласко<strong>в</strong>о тараторить.142143
И когда ее голенастая, молоденькая дочь-наследница <strong>в</strong> с<strong>в</strong>ерхмодномплатье, на <strong>в</strong>ысоких каблуках, чему-то улыбаясь, устремлялась <strong>в</strong> городскойцентр, то мать обычно про<strong>в</strong>ожала ее до околицы с нескры<strong>в</strong>аемойрадостью. И если <strong>в</strong>стретится с кем из соседок, то обязательно остано<strong>в</strong>ит,бы<strong>в</strong>ало, ее и уже не может остано<strong>в</strong>иться, нах<strong>в</strong>али<strong>в</strong>ая с<strong>в</strong>ою дочку,сло<strong>в</strong>но избранницу Бого<strong>в</strong>у…– Моя доченька, с<strong>в</strong>ет моих очей, пошла к подружке. Вместе гото<strong>в</strong>ятсяк экзаменам <strong>в</strong> институт, и ничем мы, матери, помочь им не можем, носла<strong>в</strong>а Богу!..– А нигде еще не работает?..– Что <strong>в</strong>ы, что <strong>в</strong>ы?! Лучше мне умереть, чем дочку на работу устраи<strong>в</strong>ать.Что я, без заработанных ее копеек не смогу прожить? Да лучшемне с голоду умереть, чем на такое согласиться. Моя дочка-наследницадолжна ц<strong>в</strong>ести среди с<strong>в</strong>оих ро<strong>в</strong>есниц. И большое образо<strong>в</strong>ание должнаполучить!..Я да<strong>в</strong>но уже <strong>в</strong>ыселился из этого дома. Город наш не большой, но с<strong>в</strong>оихтогдашних соседей с той поры не приходилось <strong>в</strong>стречать. Пра<strong>в</strong>да, черезнекоторое <strong>в</strong>ремя однажды попал на с<strong>в</strong>адьбу… Это было позднейосенью, <strong>в</strong> ту пору, когда <strong>в</strong> горах стынь дожде<strong>в</strong>ых капель пронизы<strong>в</strong>аетдо костей. Холодный дождь заполнил <strong>в</strong>сю округу. И молодые людизах<strong>в</strong>атили самую просторную комнату <strong>в</strong> доме. Мыши, как го<strong>в</strong>орится,негде было ше<strong>в</strong>ельнуть х<strong>в</strong>остиком. И это не красноречи<strong>в</strong>ое преу<strong>в</strong>еличение.Под ногами толпы молодых и неугомонных глухо стонал истоптанныйи заляпанный грязью ко<strong>в</strong>ер. Молодые стали яростно танце<strong>в</strong>ать<strong>в</strong> нарто<strong>в</strong>ском симде. Пра<strong>в</strong>да, это был не нарто<strong>в</strong>ский танец, а что-то не<strong>в</strong>ообразимое.Де<strong>в</strong>ушки и парни стали <strong>в</strong> какой-то тесный круг локоть клоктю и так <strong>в</strong> три кольца <strong>в</strong>ы<strong>в</strong>одили какие-то д<strong>в</strong>ижения ногами, прижа<strong>в</strong>шисьдруг к другу плечами. И лишь <strong>в</strong> центре третьего, самого узкогокруга посчастли<strong>в</strong>илось танце<strong>в</strong>ать трем парам, да и тем <strong>в</strong> страшнойтесноте.Кое-кого из танцующих я знал. Все были <strong>в</strong> приподнятом духе и <strong>в</strong>о <strong>в</strong>сеобщемазарте. И никто меня даже не спросил, хочу ли я <strong>в</strong>ойти <strong>в</strong> кругэтих <strong>в</strong>ошедших <strong>в</strong> раж танцоро<strong>в</strong>. Сх<strong>в</strong>атили меня за руки и потащили<strong>в</strong>о<strong>в</strong>нутрь. После <strong>в</strong>торого круга <strong>в</strong>зяла меня <strong>в</strong> охапку одна краса<strong>в</strong>ица <strong>в</strong>ысокогороста и <strong>в</strong>тиснула <strong>в</strong> центр третьего круга – там рез<strong>в</strong>ились самыесамыесчастли<strong>в</strong>ые на этой с<strong>в</strong>адьбе. Краса<strong>в</strong>ица распоряжалась мнойбесцеремонно и я заметил <strong>в</strong> лени<strong>в</strong>ом блеске ее зениц, <strong>в</strong> розо<strong>в</strong>ой тениее щек присутст<strong>в</strong>ие духа горячительной <strong>в</strong>лаги. И этот дух прида<strong>в</strong>ал ейсмелости и от<strong>в</strong>аги.Я не мог понять, что за танец, <strong>в</strong> коем кружились молодые затейникис<strong>в</strong>адьбы. Не осетинский танец и не шейк. И не успел я толком подумать– так как <strong>в</strong> тесноте и неумолчной гомони ничего не мог сообразить –как мои глаза шепнули мне, что де<strong>в</strong>ушка, <strong>в</strong>ластно по<strong>в</strong>еле<strong>в</strong>а<strong>в</strong>шая <strong>в</strong>естисебя <strong>в</strong> избранном ею стиле, знакома мне. И я быстро сообразил, что она– да<strong>в</strong>няя моя соседка по наемной к<strong>в</strong>артире, Хангуасса. Она была попрежнемукраси<strong>в</strong>ой. Пра<strong>в</strong>да, талия заметно округлилась, щеки чутьчутькак будто припухли.«Вышла замуж…» – не успел заключить с<strong>в</strong>ое наблюдение <strong>в</strong> сло<strong>в</strong>а, какона сунула руку <strong>в</strong> карман по последней моде сшитого пиджака, и мойслух ед<strong>в</strong>а уло<strong>в</strong>ил <strong>в</strong> не<strong>в</strong>ероятном хоре громкой музыки, <strong>в</strong> бурном хохоте<strong>в</strong>еселых молодиц и молодцо<strong>в</strong> хруст со<strong>в</strong>ершенно но<strong>в</strong>еньких денежныхкупюр. Ед<strong>в</strong>а успел заметить как <strong>в</strong>спорхнули с ладони Хангуассы красныебумажные птицы и упали к ногам гармонисто<strong>в</strong>.Мне стало не по себе: <strong>в</strong>едь для гармониста Осетии не было большегопозора, чем согласие играть за деньги. Такое предложение <strong>в</strong>ыз<strong>в</strong>ало быкро<strong>в</strong>а<strong>в</strong>ую ссору. Было бы еще более не<strong>в</strong>ыносимым оскорблением, еслибы деньги предложила женщина!..Видимо, мое замешательст<strong>в</strong>о ясно <strong>в</strong>ыразилось на моем лице. И заметилего сын нашего щедрого хозяина. Он <strong>в</strong>зял меня сильной рукой за локотьле<strong>в</strong>ой руки и предупредил танцующих:– Мне очень нужен <strong>в</strong> сию минуту мой гость!Я, уходя, оглянулся. Музыканты я<strong>в</strong>но по<strong>в</strong>ысили темп игры, были <strong>в</strong>но<strong>в</strong>ь<strong>в</strong>оодуше<strong>в</strong>лены, <strong>в</strong>идать, полетом красных птиц с ладони Хангуассы…Не успел я тогда даже задать себе <strong>в</strong>опрос: откуда у нее эти птицы перелетные,<strong>в</strong> какой масленой реке купается ее муж?.. Меня усадили за столс<strong>в</strong>адебный, и тут уже было не до праздных размышлений. Обычай застольяосетинского на<strong>в</strong>язал с<strong>в</strong>ой ход и с<strong>в</strong>ои песни…Теперь же страшная беда, случи<strong>в</strong>шаяся перед моими глазами, заста<strong>в</strong>ила<strong>в</strong>спомнить тогдашнюю Хангуассу, лицо избало<strong>в</strong>анной жизнью краса<strong>в</strong>ицы.Она никак <strong>в</strong>язалась с тем, что ныне ее колени прикрыты поламисшитого по моде, но уже изношенного пальто, а р<strong>в</strong>аный чулок зашиткрупной строчкой… Я замешкался, у<strong>в</strong>иде<strong>в</strong> ее окро<strong>в</strong>а<strong>в</strong>ленное краси<strong>в</strong>оелицо. Сердце захлестнула жалость, но, опомни<strong>в</strong>шись, крикнул:– Машину!.. В больницу!..– В сию минуту! – <strong>в</strong>стрепенулся перепуганный шофер.Хангуассу поднял я на руках и, <strong>в</strong>идимо, заныли ушибы на ее теле, оназастонала, потом с трудом, медленно открыла с<strong>в</strong>ои большие черныеглаза.– Помоги мне! – сказала и ладонь слабой руки опустила на мое плечо.Только <strong>в</strong> больнице обратил я <strong>в</strong>нимание на ее поношенные туфли на144145
низких каблуках. Заметил, что к ним были приклеены резино<strong>в</strong>ые пластинки,чтобы стали <strong>в</strong>ыше. Мне не казалось, что эти резино<strong>в</strong>ые наклейкилишили их изящест<strong>в</strong>а.Вспомнилось мне, как гордели<strong>в</strong>о, <strong>в</strong>ыделяясь особенно с<strong>в</strong>оим изящнымстаном, она шагала по улице когда-то, и сколько раз тайком смотрелза ней; как с ее ладони <strong>в</strong>злетали красные птахи и устремлялись к раз<strong>в</strong>еселымгармонистам. Вспомнил и то, что минут десять тому назад ия ц<strong>в</strong>ел-расц<strong>в</strong>етал <strong>в</strong>есенним шипо<strong>в</strong>ником, <strong>в</strong>оодуше<strong>в</strong>ленный туго набитымкарманом…Сердце от чего-то заныло и похолодело. Деньги <strong>в</strong> моем кармане <strong>в</strong>мигпре<strong>в</strong>ратились <strong>в</strong> спящих гадюк. Проснулись <strong>в</strong> одночасье, заше<strong>в</strong>елилисьи стали грызть мое сердце ядо<strong>в</strong>итыми зубами.И кинулся к <strong>в</strong>рачу с искренними мольбами.– Если хорошенько присмотреть за ней… Если будут необходимые лекарст<strong>в</strong>а…Пра<strong>в</strong>да, они очень дорогие… – доктор испытующе оглянулменя – не <strong>в</strong>здрогну ли я от упомянутой дорого<strong>в</strong>изны лекарст<strong>в</strong>. Хотя ине спросил меня, кто я для нее?Карман мой заше<strong>в</strong>елился, сло<strong>в</strong>но отдельное сущест<strong>в</strong>о, неприятное дляменя. И мне мучительно захотелось отмеже<strong>в</strong>аться от него… от моегокармана!.. И, <strong>в</strong>идимо, <strong>в</strong>се это <strong>в</strong>ыразилось опять на моем лице.Тут же преобразилось и лицо <strong>в</strong>рача. Оно стало угрюмо мрачным. Бро<strong>в</strong>инахмурились. К тому же полнота прида<strong>в</strong>ала лицу какой-то зло<strong>в</strong>ещий<strong>в</strong>ид. Видимо, он решил, что мол<strong>в</strong>а о деньгах испугала меня.– Постараемся, – лени<strong>в</strong>о, нехотя доба<strong>в</strong>ил он еще к с<strong>в</strong>оим намерениям.Голос был холодным. Холодным и тягостным. От прежнего, сули<strong>в</strong>шегонадежду, тембра не осталось и следа.Сердце мое испуганно задрожало: не лишает ли меня надежды сеймуж?.. Испугался я и сх<strong>в</strong>атил его за локоть ле<strong>в</strong>ой рукой, а пра<strong>в</strong>ая рукастала шарить по карману брюк и потом потянулась к белому халату<strong>в</strong>рача. И глаз <strong>в</strong>рача тотчас же прикипел к моей дрожащей руке, полнойбумажками ц<strong>в</strong>ета зеленой тра<strong>в</strong>ы.– Доктор…– Не беспокойся. Все будет <strong>в</strong> порядке! Вот у<strong>в</strong>идишь!..В глазах <strong>в</strong>рача блеснуло удо<strong>в</strong>лет<strong>в</strong>орение, <strong>в</strong> голосе <strong>в</strong>но<strong>в</strong>ь заз<strong>в</strong>енела чудо-надежда!Он мне казался <strong>в</strong>семогущим.Удирал я из больницы, сло<strong>в</strong>но насмерть испуганный <strong>в</strong>ор. Мой карманприлепился к моему телу и ласко<strong>в</strong>о дотраги<strong>в</strong>ался к моему израненномусердцу, покры<strong>в</strong>ая его чудо-лекарст<strong>в</strong>ом – мед<strong>в</strong>ежьим жиром. И <strong>в</strong>се ра<strong>в</strong>номеня тянуло к тене<strong>в</strong>ой стороне улицы. От стыда горело у меня лицо,и я прятал его от прохожих. Горело и от того, что я из с<strong>в</strong>оего кармана<strong>в</strong>сех гадюк переместил <strong>в</strong> карман <strong>в</strong>рача. И горит мое лицо и подумать,так как <strong>в</strong> тесноте и неумолчной гомони ничего не мог сообразить, какмои глаза шепнули мне, что де<strong>в</strong>ушка, <strong>в</strong>ластно по<strong>в</strong>еле<strong>в</strong>а<strong>в</strong>шая <strong>в</strong>ести себя<strong>в</strong> избранном ею стиле, знакома мне. И я быстро сообразил, что она– да<strong>в</strong>няя моя соседка по наемной к<strong>в</strong>артире, Хангуасса. Она была попрежнемукраси<strong>в</strong>ой. Пра<strong>в</strong>да, талия заметно округлилась, щеки чутьчутькак будто припухли.«Вышла замуж…» – не успел заключить с<strong>в</strong>ое наблюдение <strong>в</strong> сло<strong>в</strong>а, какона сунула руку <strong>в</strong> карман по последней моде сшитого пиджака и мойслух ед<strong>в</strong>а уло<strong>в</strong>ил <strong>в</strong> не<strong>в</strong>ероятном хоре громкой музыки, <strong>в</strong> бурном хохоте<strong>в</strong>еселых молодиц и молодцо<strong>в</strong> хруст со<strong>в</strong>ершенно но<strong>в</strong>еньких денежныхкупюр. Ед<strong>в</strong>а успел заметить как <strong>в</strong>спорхнули с ладони Хангуассы красныебумажные птицы и упали к ногам гармонисто<strong>в</strong>.Мне стало не по себе: <strong>в</strong>едь для гармониста Осетии не было большегопозора, чем согласие играть за деньги. Такое предложение <strong>в</strong>ыз<strong>в</strong>ало быкро<strong>в</strong>а<strong>в</strong>ую ссору. Было бы еще более не<strong>в</strong>ыносимым оскорблением, еслибы деньги предложила женщина!..Видимо, мое замешательст<strong>в</strong>о ясно <strong>в</strong>ыразилось на моем лице. И заметилего сын нашего щедрого хозяина. Он <strong>в</strong>зял меня сильной рукой за локотьле<strong>в</strong>ой руки и предупредил танцующих:– Мне очень нужен <strong>в</strong> сию минуту мой гость!Я, уходя, оглянулся. Музыканты я<strong>в</strong>но по<strong>в</strong>ысили темп игры, были <strong>в</strong>но<strong>в</strong>ь<strong>в</strong>оодуше<strong>в</strong>лены, <strong>в</strong>идать, полетом красных птиц с ладони Хангуассы…Не успел я тогда даже задать себе <strong>в</strong>опрос: откуда у нее эти птицы перелетные,<strong>в</strong> какой масленой реке купается ее муж?.. Меня усадили за столс<strong>в</strong>адебный, и тут уже было не до праздных размышлений. Обычай застольяосетинского на<strong>в</strong>язал с<strong>в</strong>ой ход и с<strong>в</strong>ои песни…Теперь же страшная беда, случи<strong>в</strong>шаяся перед моими глазами, заста<strong>в</strong>ила<strong>в</strong>спомнить тогдашнюю Хангуассу, лицо избало<strong>в</strong>анной жизнью краса<strong>в</strong>ицы.Она никак <strong>в</strong>язалась с тем, что ныне ее колени прикрыты поламисшитого по моде, но уже изношенного пальто, а р<strong>в</strong>аный чулок зашиткрупной строчкой… Я замешкался, у<strong>в</strong>иде<strong>в</strong> ее окро<strong>в</strong>а<strong>в</strong>ленное краси<strong>в</strong>оелицо. Сердце захлестнула жалость, но, опомни<strong>в</strong>шись, крикнул:– Машину!.. В больницу!..– В сию минуту! – <strong>в</strong>стрепенулся перепуганный шофер.Хангуассу поднял я на руках и, <strong>в</strong>идимо, заныли ушибы на ее теле, оназастонала, потом с трудом, медленно открыла с<strong>в</strong>ои большие черныеглаза.– Помоги мне! – сказала и ладонь слабой руки опустила на мое плечо.Только <strong>в</strong> больнице обратил я <strong>в</strong>нимание на ее поношенные туфли на146147
низких каблуках. Заметил, что к ним были приклеены резино<strong>в</strong>ые пластинки,чтобы стали <strong>в</strong>ыше. Мне не казалось, что эти резино<strong>в</strong>ые наклейкилишили их изящест<strong>в</strong>а.Вспомнилось мне, как гордели<strong>в</strong>о, <strong>в</strong>ыделяясь особенно с<strong>в</strong>оим изящнымстаном, она шагала по улице когда-то, и сколько раз тайком смотрелза ней; как с ее ладони <strong>в</strong>злетали красные птахи и устремлялись к раз<strong>в</strong>еселымгармонистам. Вспомнили и то, что минут десять тому назади я ц<strong>в</strong>ел-расц<strong>в</strong>етал <strong>в</strong>есенним шипо<strong>в</strong>ником, <strong>в</strong>оодуше<strong>в</strong>ленный туго набитымкарманам…Сердце от чего-то заныло и похолодело. Деньги <strong>в</strong> моем кармане <strong>в</strong>мигпре<strong>в</strong>ратились <strong>в</strong> спящих гадюк. Проснулись <strong>в</strong> одночасье, заше<strong>в</strong>елилисьи стали грызть мое сердце ядо<strong>в</strong>итыми зубами.И кинулся к <strong>в</strong>рачу с искренними мольбами.– Если хорошенько присмотреть за ней… Если будут необходимые лекарст<strong>в</strong>а…Пра<strong>в</strong>да, они очень дорогие… – доктор испытующе оглянулменя, – не <strong>в</strong>здрогну ли я от упомянутой дорого<strong>в</strong>изны лекарст<strong>в</strong>. Хотя ине спросил меня: кто я для нее?..Карман мой заше<strong>в</strong>елился, сло<strong>в</strong>но отдельное сущест<strong>в</strong>о, не приятное дляменя. И мне мучительно захотелось отмеже<strong>в</strong>аться от него… от моегокармана!.. И, <strong>в</strong>идимо, <strong>в</strong>се это <strong>в</strong>ыразилось опять на моем лице.Тут же преобразилось и лицо <strong>в</strong>рача. Оно стало угрюмо мрачным. Бро<strong>в</strong>инахмурились. К тому же полнота прида<strong>в</strong>ала лицу какой-то зло<strong>в</strong>ещий<strong>в</strong>ид. Видимо, он решил, что мол<strong>в</strong>ь о деньгах испугала меня.– Постараемся, – лени<strong>в</strong>о, нехотя доба<strong>в</strong>ил он еще к с<strong>в</strong>оим намерениПра<strong>в</strong>да, немного успокаи<strong>в</strong>ает меня радостный з<strong>в</strong>он докторского голоса:«Все будет <strong>в</strong> порядке! Вот у<strong>в</strong>идишь!..»И я <strong>в</strong>ерю ему. Не <strong>в</strong>рачу, нет. Он и сам <strong>в</strong>ерит… только деньгам. А я<strong>в</strong>ерю <strong>в</strong> чело<strong>в</strong>ека. Верю Чело<strong>в</strong>еку. Верю <strong>в</strong> Хангуассу.Пусть она даже не поблагодарит меня. А я должен про<strong>в</strong>едать ее… Всели у нее <strong>в</strong> порядке, как обещал <strong>в</strong>рач. В порядке с ее уж поношеннымпальто и р<strong>в</strong>аным чулком, дурно заштопанным… Лишь бы только накаблуках ее туфель никогда больше не было резино<strong>в</strong>ых наклеек…Да, я <strong>в</strong>ерю <strong>в</strong> Чело<strong>в</strong>ека, <strong>в</strong> его неизбы<strong>в</strong>ное достоинст<strong>в</strong>о. Верю <strong>в</strong> Хангуассу.Даур НачкебиаФизик по образо<strong>в</strong>анию, кандидат<strong>в</strong> мастера спорта по шахматам. А<strong>в</strong>торнескольких прозаических книг.Пишет на абхазском и русскомязыках. В 2007 году <strong>в</strong> Моск<strong>в</strong>е <strong>в</strong>ышелроман «Берег ночи». ДиректорАбхазского государст<strong>в</strong>енного издательст<strong>в</strong>а.Жи<strong>в</strong>ет <strong>в</strong> Сухуме.Пере<strong>в</strong>од с осетинского Нафи Джусойты148149
– Раньше было иначе – немало хищнико<strong>в</strong> <strong>в</strong>одилось <strong>в</strong> лесу. Большойнаносили урон: скотина, что не <strong>в</strong>ернулась <strong>в</strong>ечером, считай, пропала –на следующий день находили одни лишь обглоданные кости…Дедушка и сегодня с<strong>в</strong>ою историю, которую он рассказы<strong>в</strong>ал не пер<strong>в</strong>ыйраз, начал, как <strong>в</strong>сегда, если не считать некоторых изменений. Так, припоследнем пересказе зачин был немного другой: «Прежде <strong>в</strong> наших лесахобитало много различного з<strong>в</strong>ерья. Большой <strong>в</strong>ред наносили крестьянам:ночью застрянет скотина <strong>в</strong> лесу – утром обязательно найдутзагрызенной».Сегодня у дедушки и голос был другой – усталый. На<strong>в</strong>ерное, оттого,что <strong>в</strong>есь день работал <strong>в</strong> саду – обстригал яблони, подпра<strong>в</strong>лял забор.И осе<strong>в</strong>ший голос дедушки, и но<strong>в</strong>ые сло<strong>в</strong>а, иной порядок прежних сло<strong>в</strong>– для мальчика <strong>в</strong>се имело значение, <strong>в</strong>се было полно скрытого смысла.Всякий раз эти незначительные изменения будили <strong>в</strong> его сердце надежду:нарастая от рассказа к рассказу, они со <strong>в</strong>ременем отменят конец –то, как дедушка уби<strong>в</strong>ает <strong>в</strong>олка. Не<strong>в</strong>ажно, как это произойдет – или онпромахнется, или ружье даст осечку, или <strong>в</strong>олк не попадет <strong>в</strong> засаду.Качнет дедушка голо<strong>в</strong>ой, сделает упор на какое-то сло<strong>в</strong>о, <strong>в</strong>зглянет нанего, жадно слушающего – <strong>в</strong>се примечалось мальчиком. Ему казалось,что и но<strong>в</strong>ые сло<strong>в</strong>а, каждый раз <strong>в</strong>торгающиеся <strong>в</strong> дедушкин рассказ, преследуютту же цель: уберечь <strong>в</strong>олка от неот<strong>в</strong>язно преследующей егопули. Да и дедушка тоже к тому пра<strong>в</strong>ил с<strong>в</strong>ое по<strong>в</strong>ест<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ание: к концуречь его замедлялась, шла с натугой – сло<strong>в</strong>но хотел забыть да<strong>в</strong>нишнийслучай, хотел, чтобы у этой истории было иное за<strong>в</strong>ершение.Дедушка боролся с собой и со сло<strong>в</strong>ами. Но <strong>в</strong>сякий раз что-то болеесильное побеждало его.Может, сегодня будет по-другому, и сло<strong>в</strong>а <strong>в</strong> с<strong>в</strong>оем течении протекутмимо последнего «я убил <strong>в</strong>олка»?– В тот год стояла необычайно суро<strong>в</strong>ая зима. Снегу на<strong>в</strong>алило по колено,не сходил долго, промерз наск<strong>в</strong>озь – т<strong>в</strong>ердым, как камень, слоемпокры<strong>в</strong>ал землю. З<strong>в</strong>ерье <strong>в</strong> поисках пищи спустилось с гор, где стоялилютые морозы, – <strong>в</strong> низо<strong>в</strong>ья, <strong>в</strong> наши леса. Ночами, но, бы<strong>в</strong>ало, и днем<strong>в</strong>олчьи стаи рыскают по селам, зазе<strong>в</strong>а<strong>в</strong>шуюся скотину тут же р<strong>в</strong>ут.Одного-д<strong>в</strong>ух не <strong>в</strong> меру дерзких <strong>в</strong>олко<strong>в</strong> подстрелили, но легче не стало:скот задирают так же, несем убытки. Тогда сельчане решили устроитьна хищнико<strong>в</strong> обла<strong>в</strong>у. А делалось это так. По одну сторону леса <strong>в</strong> засадерасполагались охотники, по другую – с шумом <strong>в</strong>ходили <strong>в</strong> лес остальные,распуги<strong>в</strong>ая з<strong>в</strong>ерей. Те <strong>в</strong> страхе да<strong>в</strong>ай бежать от них туда, где засада…ВолкДедушка подложил дро<strong>в</strong> <strong>в</strong> огонь и прислушался. В подсобке стояла тишина.До этого было слышно, как старуха мыла посуду: стаканы, тарелки,ложки… На<strong>в</strong>ерное, полотенцем <strong>в</strong>ысуши<strong>в</strong>ает их, решил старик.Когда донеслось старухино шарканье, он продолжил рассказ.– Я с детст<strong>в</strong>а пристрастился к охоте. Лишь <strong>в</strong>ыпадет с<strong>в</strong>ободная минута– ружье на плечо и <strong>в</strong> лес. Мне <strong>в</strong>езло, Аж<strong>в</strong>ейпш* был ко мне благосклонен.Со <strong>в</strong>ременем заимел сла<strong>в</strong>у удачли<strong>в</strong>ого охотника, чей глаз остер, апуля разит напо<strong>в</strong>ал.Он пригото<strong>в</strong>ил порох, сам отлил пулю (картечью убить не<strong>в</strong>елика хитрость,а <strong>в</strong>от одинарной пулей – тут сноро<strong>в</strong>ка нужна), до блеска <strong>в</strong>ычистилружье. Разного з<strong>в</strong>ерья на его счету было немало: кабаны, олени,косули, туры, мед<strong>в</strong>еди, чьи шкуры, <strong>в</strong>ет<strong>в</strong>истые рога, загнутые клыкиукрашали их акуаскья**, – но <strong>в</strong>олк еще ни разу не попадался. Будтозаклятье <strong>в</strong>исело над ним – за<strong>в</strong>иде<strong>в</strong> <strong>в</strong>олка, он даже и курок не успе<strong>в</strong>ал<strong>в</strong>з<strong>в</strong>ести, не то что <strong>в</strong>ыстрелить. З<strong>в</strong>ерь мигом испарялся, будто не он, аего призрак я<strong>в</strong>ился ему. На<strong>в</strong>скидку сби<strong>в</strong>ал пролетающую птицу, а с<strong>в</strong>олком…По молодости очень пережи<strong>в</strong>ал дед с<strong>в</strong>ое не<strong>в</strong>езение. Как он посмотрит<strong>в</strong> глаза односельчанам, если удача и на этот раз по<strong>в</strong>ернется к нему спиной?!.С расс<strong>в</strong>етом люди <strong>в</strong>ошли <strong>в</strong> лес. Охотники или просто име<strong>в</strong>шие ружьеи уме<strong>в</strong>шие стрелять – те засели <strong>в</strong> засаде. Остальные подняли не<strong>в</strong>ообразимыйшум, спуги<strong>в</strong>ая з<strong>в</strong>ерье.Он расположился <strong>в</strong> раз<strong>в</strong>илине огромного дуба, под которым проходилаузкая тропинка.Небо сыпало мелким снегом. Позже много <strong>в</strong>ыпало его, и похолодалосильно, но <strong>в</strong> тот день природа будто сдержи<strong>в</strong>ала себя. Голыми <strong>в</strong>ет<strong>в</strong>ямирасчерти<strong>в</strong> <strong>в</strong>оздух, одинокие, чужие друг другу, стояли дере<strong>в</strong>ья.Ждать пришлось долго. Голоса загонщико<strong>в</strong> подступали <strong>в</strong>се ближе, несколько<strong>в</strong>ыстрело<strong>в</strong> пронзили морозный <strong>в</strong>оздух, но <strong>в</strong> его сторону никакойз<strong>в</strong>ерь не показы<strong>в</strong>ался. Лишь пара зайце<strong>в</strong> пугли<strong>в</strong>о нырнула <strong>в</strong> кусты,да лиса пробежала тропкой, раза д<strong>в</strong>а опасли<strong>в</strong>о огляну<strong>в</strong>шись.Он уже потерял было надежду, как <strong>в</strong>друг… у<strong>в</strong>идел его!Он шел по тропе прямо к нему. Рослый, гордый <strong>в</strong>олк трусил не спеша,иногда брезгли<strong>в</strong>о, нехотя по<strong>в</strong>орачи<strong>в</strong>ая голо<strong>в</strong>у <strong>в</strong> сторону <strong>в</strong>ыстрело<strong>в</strong>.Суро<strong>в</strong>ая зима, нех<strong>в</strong>атка пищи изрядно сказались на нем – был худ, изподполиня<strong>в</strong>шей шерсти <strong>в</strong>ыгляды<strong>в</strong>али суста<strong>в</strong>ы. Но это не могло скрытьтого, что <strong>в</strong>олку не<strong>в</strong>едомы ни упадок сил, ни упадок духа.Когда <strong>в</strong>олк приблизился на расстояние <strong>в</strong>ыстрела, дедушка прис<strong>в</strong>истнулкоротким сильным с<strong>в</strong>истом. Волк стал как <strong>в</strong>копанный, <strong>в</strong>скинул голо<strong>в</strong>у150151
и огляделся. Он смотрел без страха, и на миг дедушке показалось, чтоих <strong>в</strong>згляды <strong>в</strong>стретились – и желтые <strong>в</strong>олчьи глаза холодно, безжалостно,с непонятным укором посмотрели на него.Он <strong>в</strong>ыстрелил.Волк подпрыгнул. Отлетел на несколько метро<strong>в</strong>. Упал. Затих.– Прямо <strong>в</strong> голо<strong>в</strong>у попал…«Веретеном закружился на месте и упал», – сказал дедушка при последнемпересказе. Пока он сидел на дубе, «тучи разошлись, и между нимипроглянуло солнце».Но самое уди<strong>в</strong>ительное – была опущена чуть ли не поло<strong>в</strong>ина рассказа:«Вот уже три зимы этот матерый <strong>в</strong>олчище не да<strong>в</strong>ал селу покоя: то быказадерет, то лошадь, то ураганом <strong>в</strong>ор<strong>в</strong>ется <strong>в</strong> козье стадо и поло<strong>в</strong>инууда<strong>в</strong>ит. Видные охотники что ни делали, но не могли застрелить его– сроду не зна<strong>в</strong>шие промаха, стоило им <strong>в</strong>зять его на мушку, как ихпули летели мимо. «Большой!» – <strong>в</strong> один голос т<strong>в</strong>ердили они, описы<strong>в</strong>ая<strong>в</strong>олка.Он слушал, но не очень <strong>в</strong>ерил, считал <strong>в</strong>се это <strong>в</strong>ыдумками незадачли<strong>в</strong>ыхстрелко<strong>в</strong>. Не <strong>в</strong>ерил, пока <strong>в</strong>олк не загрыз их огромного белого буй<strong>в</strong>ола.Стало ясно: <strong>в</strong> их лесах за<strong>в</strong>елся не<strong>в</strong>иданный доселе з<strong>в</strong>ерь.Раз посреди ночи его разбудил дикий <strong>в</strong>ой. Кричать так могла лишьсама ночь, которой стала не<strong>в</strong>моготу собст<strong>в</strong>енная тьма. Казалось, <strong>в</strong>оющийодиноко <strong>в</strong>о мгле з<strong>в</strong>ерь исторгает из себя <strong>в</strong>сю боль мира.Он резко присел на кро<strong>в</strong>ати. С него струился холодный пот.Наза<strong>в</strong>тра <strong>в</strong> селе только и го<strong>в</strong>орили о ночном происшест<strong>в</strong>ии, <strong>в</strong>нуши<strong>в</strong>шим<strong>в</strong>сем ужас.Ужас испытал и он. Стоило ему <strong>в</strong>спомнить тот <strong>в</strong>ой, как сердце начиналобешено биться. Он нарисо<strong>в</strong>ал себе образ <strong>в</strong>олка: могучий, краси<strong>в</strong>ый,страшный…И он решил убить з<strong>в</strong>еря. Сердце го<strong>в</strong>орило: им <strong>в</strong>д<strong>в</strong>оем не ужиться подлуной: или он, или <strong>в</strong>олк…»Потом они <strong>в</strong>ышли из амацурты*** и напра<strong>в</strong>ились к акуаскья, где должныбыли спать.– Всякими небылицами стращаешь мальца! – про<strong>в</strong>орчала бабушка. –Постарел, а ума не нажил…Когда <strong>в</strong> амацурте потушили с<strong>в</strong>ет, их объяла ночь. Вначале мальчик решил:ночь не даст им и шагу сделать – так густо, неуступчи<strong>в</strong>о обступилаона их. Но дедушка, который держал его за руку, запросто пошел<strong>в</strong>перед – и ночь разомкнула объятия, отступила, дала дорогу.Мальчику подумалось, что сияющий след их тел пролегает ск<strong>в</strong>озь тьму,и он оглянулся. Но позади них ночь тут же обруши<strong>в</strong>алась, накры<strong>в</strong>аясобою <strong>в</strong>се незримое.Мальчик снизу <strong>в</strong>зглянул на деда. Он терялся где-то <strong>в</strong> <strong>в</strong>ышине, средимига<strong>в</strong>ших з<strong>в</strong>езд. А грубая, тяжелая рука его постепенно покры<strong>в</strong>аласьнежным пушком, ногти – росли и заострялись; но они не <strong>в</strong>онзились <strong>в</strong>мальчишечью ладонь, а бережно, с любо<strong>в</strong>ью коснулись ее.Мальчик опустил было голо<strong>в</strong>у, но потом <strong>в</strong>но<strong>в</strong>ь поднял ее и посмотрелна<strong>в</strong>ерх. Там, на<strong>в</strong>ерху, затме<strong>в</strong>ая з<strong>в</strong>езды, блестели <strong>в</strong>олчьи глаза – глазадеда.Мальчик крепко прижался к деду…*Божест<strong>в</strong>о охоты (абх.)**Большой дере<strong>в</strong>янный дом на с<strong>в</strong>аях (абх.)***Отдельный кухонный домик (абх.)152153
До сегодняшнего дня я был единст<strong>в</strong>енным обитателем и хозяиномэтого дома. Но с неда<strong>в</strong>них пор у меня ощущение, что <strong>в</strong> нем поселилсякто-то еще. На днях я окончательно у<strong>в</strong>ерился <strong>в</strong> этом: прибор для бритья,оста<strong>в</strong>ленный мной, как <strong>в</strong>сегда, чистым, утром я нашел <strong>в</strong> спекшейсямыльной пене и грубых <strong>в</strong>олосах.Я прошелся по комнатам, и по<strong>в</strong>сюду мне попадались следы того, кторешил занять мой дом. Раньше я не замечал, но по <strong>в</strong>сему было <strong>в</strong>идно,что он да<strong>в</strong>но уже <strong>в</strong>ольготно обосно<strong>в</strong>ался тут. И я <strong>в</strong>спомнил, как срединочи был разбужен непонятным шумом, а <strong>в</strong> другой раз, когда <strong>в</strong>озился скнигами – счищал с них мелкую пыль и бережно ста<strong>в</strong>ил на место, услышал,как громко хлопнула одна из д<strong>в</strong>ерей. Я решил – <strong>в</strong>етер, ск<strong>в</strong>озняк,потому что не мог и подумать, что кто-то осмелится без спросу зайти<strong>в</strong> мое жилище. Да и как он зашел бы, если ключи были только у меняодного.Как бы ни было, он зашел и, похоже, не <strong>в</strong>ременно, а на пра<strong>в</strong>ах но<strong>в</strong>огохозяина. Все го<strong>в</strong>орило об этом. Гость не <strong>в</strong>едет себя так раз<strong>в</strong>язно,он знает, что нельзя злоупотреблять терпением хозяе<strong>в</strong>, потому тих,спокоен, не по<strong>в</strong>ышает голоса, не <strong>в</strong>меши<strong>в</strong>ается, куда ему не следует,сло<strong>в</strong>ом, знает с<strong>в</strong>ое место. А этот же нагл: переста<strong>в</strong>ил мебель, поменялобои, на место моих скромных ц<strong>в</strong>ето<strong>в</strong> поста<strong>в</strong>ил какой-то мерзкий радужныйбукет…Будто этого мало, уходя, он оста<strong>в</strong>лял <strong>в</strong>се окна нараспашку, а д<strong>в</strong>ери никогдане запирал. Слыханное ли дело! Ведь могли забраться <strong>в</strong>оры ипросто чужие. Я <strong>в</strong> последнее <strong>в</strong>ремя не покидаю с<strong>в</strong>ой дом, но и раньше,когда изредка <strong>в</strong>ыходил, д<strong>в</strong>ери и окна закры<strong>в</strong>ал плотно, на ключ.Все, что было <strong>в</strong> доме, было моим, потому требо<strong>в</strong>ало особенно бережногоотношения.Но кто-то хотел пустить <strong>в</strong>се мои труды насмарку, и я не знал, как <strong>в</strong>ыд<strong>в</strong>оритьего. Спер<strong>в</strong>а мне показалось, судя по его по<strong>в</strong>едению, он знает,что он – не хозяин, потому так небрежно относится ко <strong>в</strong>сему. Иначе неоста<strong>в</strong>лял бы д<strong>в</strong>ери незакрытыми, не стряхи<strong>в</strong>ал бы где попало пепел отсигареты – дом мог загореться. Нет, не похож он был на чело<strong>в</strong>ека, реши<strong>в</strong>шегостать хозяином дома, <strong>в</strong>се он делал играючи, не думая.Каждое утро он куда-то уходил, <strong>в</strong>идимо на работу. И тогда <strong>в</strong> доме, и <strong>в</strong>моей душе <strong>в</strong>оцарялся покой. Как прежде!Но <strong>в</strong>от <strong>в</strong>оз<strong>в</strong>ращается к <strong>в</strong>ечеру, и не один, а с дружками, и <strong>в</strong>сю ночь –пение, танцы… Бедный дом дрожал. Не раз думал я зайти к ним и отругатьих, <strong>в</strong>ыгнать даже. Но сдержи<strong>в</strong>ал себя – <strong>в</strong>се надеялся, что он уберетсяподобру-поздоро<strong>в</strong>у. Ведь должен он когда-то понять, что таким,Гостькак он, перекати-поле не место здесь, и тогда он потихоньку соберетс<strong>в</strong>ои <strong>в</strong>ещи и будет тако<strong>в</strong>.Но как бы ни так! День ото дня он стано<strong>в</strong>ился <strong>в</strong>се нахальнее: то уронитчто-то, то хлопнет д<strong>в</strong>ерью, то громко го<strong>в</strong>орит с кем-то по телефону…Будто меня нет <strong>в</strong>о<strong>в</strong>се.Однажды я понял, к чему <strong>в</strong>ся его бурная деятельность <strong>в</strong> последнее <strong>в</strong>ремя.Все, что я собирал годами, он <strong>в</strong>ынес из дому и занес но<strong>в</strong>ое, с<strong>в</strong>ое.Это было уже <strong>в</strong>ыше моих сил. Настало <strong>в</strong>ремя лицом к лицу сойтись сним и поста<strong>в</strong>ить точку.Я напряг слух, чтобы раз<strong>в</strong>едать, где он. Из отдаленной комнаты послышалась<strong>в</strong>озня. Я р<strong>в</strong>анул туда, но пока я дошел, он – <strong>в</strong> соседнюю комнату.Напе<strong>в</strong>ал какую-то песенку, до<strong>в</strong>ольный собой.Я никак не мог догнать его, примечу его беззаботную самоу<strong>в</strong>ереннуюспину – она тут же исчезает, сло<strong>в</strong>но раст<strong>в</strong>оряется <strong>в</strong> <strong>в</strong>оздухе.В этой долгой одышли<strong>в</strong>ой погоне я случайно задел, и он упал – стул.Я стал как <strong>в</strong>копанный: упа<strong>в</strong>ший стул не издал ни з<strong>в</strong>ука. Я поднял егои с размаху х<strong>в</strong>атил им об пол. Он раз<strong>в</strong>алился – жалко и неожиданнохрупко, поломанными ножками разлетаясь <strong>в</strong> стороны, но из его горлаопять – ни единого з<strong>в</strong>ука.В доме – <strong>в</strong> моем доме! – не было слышно меня.Я р<strong>в</strong>анул к зеркалу. Зеркало было моим надежным прибежищем – ононикогда не лгало, оно <strong>в</strong>сегда подт<strong>в</strong>ерждало. Но сейчас и <strong>в</strong> услужли<strong>в</strong>омзеркале я не нашел себя, я был <strong>в</strong>ычеркнут, <strong>в</strong>ернее, стерт с его спасительнойглади. Оно ск<strong>в</strong>озь меня отражало <strong>в</strong>се, что <strong>в</strong>идело, но не меня.А песенка того <strong>в</strong>се доносилась.Я не мог уже оста<strong>в</strong>аться <strong>в</strong> доме. Я распахнул тяжелые д<strong>в</strong>ери и <strong>в</strong>ышелза порог.Меня ждала тьма, непроглядная тьма…154155
В послании было сказано, чтобы я <strong>в</strong> таком-то месте и <strong>в</strong> такое-то <strong>в</strong>ремяждал его.До назначенного срока еще далеко, но я не удержался и пришел раньше.Встреча наша слишком много значила для меня, и потому, как услышало ней, не знал покоя, торопился.Вначале, когда я понял, куда он клонит, я был ошеломлен, долго не могпо<strong>в</strong>ерить, что это относится ко мне. Зачем? Почему? Пра<strong>в</strong>да, я <strong>в</strong>сегдажил <strong>в</strong> предчу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>ии чего-то подобного – что <strong>в</strong> моем странст<strong>в</strong>ии стыньэтих сло<strong>в</strong> рано или поздно меня нагонит. Но не думал, что их разящийсмысл будет таким неожиданным и тягостным.Я решил у<strong>в</strong>ернуться от <strong>в</strong>стречи, <strong>в</strong>ыбрал другие, не мои, пути. Мне казалось:хоть и <strong>в</strong>ремя <strong>в</strong>ело к неминуемому сроку, избегну<strong>в</strong> назначенногоместа, может, я избегну хоть малости того, что назначено мне.Так я исходил множест<strong>в</strong>о дорог и жил долго <strong>в</strong> тумане…Но <strong>в</strong> один день я понял: <strong>в</strong> послании указано, что это я должен я<strong>в</strong>иться<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ремя, не опоздать. Меня ждут. Не стоит упрямиться, надо идтитуда, куда <strong>в</strong>едет тебя т<strong>в</strong>ой путь.Моя ноша стала легче, сло<strong>в</strong>но поток подх<strong>в</strong>атил. Да и послание не казалосьуже таким тягостным, было любопытно, <strong>в</strong>озможно ли его исполнение.И <strong>в</strong>се же <strong>в</strong>ременами меня разбирало сомнение: а было ли оно, послание?..Не придумал ли я его, не обманы<strong>в</strong>аю ли себя?..Но постепенно я по<strong>в</strong>ерил, что послания не может не быть, и с тех пор яуже спешил на <strong>в</strong>стречу…Я слышу его шаги, которые ни с чем не спутаешь. Меня ждало что-то<strong>в</strong>ажное, не то, что было до сих пор, и я был гото<strong>в</strong> принять его.Он <strong>в</strong>се ближе и ближе.Подошел.Передо мной стоял тот, чье послание я получил, и он был – я…ПосланиеМагсад НурРодился <strong>в</strong> 1968 году. Осно<strong>в</strong>ательпер<strong>в</strong>ого литпортала на азербайджанскомязыке. Книга «Как назло»– победитель <strong>в</strong> номинации «Книгагода» по <strong>в</strong>ерсии Организацииписателей и деятелей искусст<strong>в</strong>ано<strong>в</strong>ого поколения. Был <strong>в</strong>ключен<strong>в</strong> Лонг-лист Национальной книжнойпремии Азербайджана (2010)и Шорт-лист Национальной книжнойпремии Азербайджана (<strong>2011</strong>).Рассказы пере<strong>в</strong>едены на русский,украинский, английский, французский,польский и другие языки.Жи<strong>в</strong>ет <strong>в</strong> Баку.Пере<strong>в</strong>од с абхазского а<strong>в</strong>тора156157
Даже при посторонних жена ласко<strong>в</strong>о <strong>в</strong>оркует с ним: «джаны-ы-ым»,порой это сюсюканье претит, коробит его, не хотел бы он <strong>в</strong>ыста<strong>в</strong>лятьэти нежности напоказ. Конечно, она <strong>в</strong> нем души не чает, и <strong>в</strong>се должнызнать об этом, и она будет т<strong>в</strong>ердить <strong>в</strong>но<strong>в</strong>ь и <strong>в</strong>но<strong>в</strong>ь, сотню, тысячу раз,что он для жены – «джаным».А жена для него «джаным» или нет – <strong>в</strong>опрос. Мамед для нее – да, ислышит это каждый день, <strong>в</strong>сякий раз – уходя на службу, <strong>в</strong>оз<strong>в</strong>ращаясьдомой, отпра<strong>в</strong>ляясь за хлебом, попроси<strong>в</strong> подать чай…Сторонний чело<strong>в</strong>ек подумает, надо же, это <strong>в</strong>едь не просто ласко<strong>в</strong>оесло<strong>в</strong>ечко, а жар души, это трепет сердца, которое распирает от наплы<strong>в</strong>алюб<strong>в</strong>и и нежности…Небольшого росточка, сра<strong>в</strong>нительно молодая, жена ужасная мерзлячка– <strong>в</strong> холодную погоду съежится, укутается одеялом, сожмется <strong>в</strong> комок.А когда Мамед собирается на работу – бежит <strong>в</strong> прихожую, подаетпальто и пуго<strong>в</strong>ки застегнет, юркну<strong>в</strong> ему под мышку, потом <strong>в</strong>ынырнет,обо<strong>в</strong>ьет руками шею на прощанье.Мамед Джамалбеко<strong>в</strong> хотя и любит с<strong>в</strong>ою поло<strong>в</strong>ину, но по <strong>в</strong>ыходнымдням не может усидеть дома, если не на<strong>в</strong>едается на работу, чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>уетсебя не <strong>в</strong> с<strong>в</strong>оей тарелке, стано<strong>в</strong>ится раздражительным и <strong>в</strong>орчит по пустячномупо<strong>в</strong>оду. А когда и <strong>в</strong> холодные дни случается такое, жена обиженнобежит к постели, утыкается лицом <strong>в</strong> подушку или же, причитая,постаны<strong>в</strong>ая, лука<strong>в</strong>о наби<strong>в</strong>ается на жалость, чтобы он, скину<strong>в</strong> пальто,<strong>в</strong>ернулся к ней, и она, <strong>в</strong>озлико<strong>в</strong>а<strong>в</strong> <strong>в</strong> постели, прильнула к нему, осыпаяпоцелуями…Но и <strong>в</strong> такие дни уло<strong>в</strong>ки не уда<strong>в</strong>ались, и Мамед Джамалбеко<strong>в</strong> уходил наработу, оста<strong>в</strong>и<strong>в</strong> жену <strong>в</strong> слезах.Где те <strong>в</strong>ремена, когда он как на крыльях летел на с<strong>в</strong>идания с суженой,перемахи<strong>в</strong>ая через заборы, з<strong>в</strong>онил ей по телефону-а<strong>в</strong>томату у станцииметро, <strong>в</strong>исел на трубке, соло<strong>в</strong>ьем зали<strong>в</strong>ался, лишая любимую сна и <strong>в</strong>итая<strong>в</strong> облаках.Заклинал знакомых, уезжа<strong>в</strong>ших <strong>в</strong> горные села, при<strong>в</strong>езти пучок горногонарцисса. Она только раз заикнулась просто так, что предпочла быг<strong>в</strong>оздике простые ц<strong>в</strong>еты. Или, скажем, горный нарцисс. Вот он и старался.Столко<strong>в</strong>ался с парнями, которые по утрам торго<strong>в</strong>али поле<strong>в</strong>ымиц<strong>в</strong>етами, при<strong>в</strong>езенными из сельского при<strong>в</strong>олья. Как только получилик<strong>в</strong>артиру, уста<strong>в</strong>ил подоконники горшками ц<strong>в</strong>еточными, устроил целый<strong>в</strong>ернисаж, но прошло <strong>в</strong>ремя, ц<strong>в</strong>еты у<strong>в</strong>яли, зачахли, остались безприсмотра. И жена не ухажи<strong>в</strong>ала за этой красотой, не охоча была садо<strong>в</strong>ничать,ее больше занимали «ящичные» цыплята – д<strong>в</strong>е пары этойОркестр Василия Данило<strong>в</strong>ичажи<strong>в</strong>ности сельской приютила <strong>в</strong> теплом закутке, <strong>в</strong> кабине, где стояликомпьютер Мамеда и ак<strong>в</strong>ариум. Жена мечтала раздобыть для этой домашнейптицы прозрачные, как ак<strong>в</strong>ариум, ящики, но это оказалось деломзатруднительным. Да и Мамед не горел желанием искать.В прошлом году на 8 Марта он где-то нашел и принес горную фиалку;жена нарадо<strong>в</strong>аться не могла, порхала <strong>в</strong>округ Мамеда, то хохотала безумолку, то, притихну<strong>в</strong>, <strong>в</strong>озилась на кухне, преда<strong>в</strong>аясь <strong>в</strong>оспоминаниям,и грустнела. Каждый раз, получи<strong>в</strong> какой-нибудь сюрприз, <strong>в</strong>споминалагорный нарцисс… «Где теперь сыщешь горный нарцисс?.. – думал Мамед.– Те, которые <strong>в</strong> ла<strong>в</strong>ках продают, – парнико<strong>в</strong>ые, ни запаха, ни прелести».А жене дай хоть <strong>в</strong>еточку дикой алычи, лишь бы с жи<strong>в</strong>ой природы,поста<strong>в</strong>ит <strong>в</strong> <strong>в</strong>оду, будет ухажи<strong>в</strong>ать, а у<strong>в</strong>янет – прослезится тайком.Но на ц<strong>в</strong>еты <strong>в</strong> горшках и краешком глаза не <strong>в</strong>зглянет.Потому Мамед старался избегать этих домашних опостыле<strong>в</strong>ших церемонийи разбирательст<strong>в</strong>, замкну<strong>в</strong>шись <strong>в</strong> с<strong>в</strong>оей идеальной люб<strong>в</strong>и и недосягаемыхмирах; иногда ему казалось, что и жена – одинокий инкубаторскийцыпленок, проба<strong>в</strong>ляющийся <strong>в</strong> <strong>в</strong>оображаемом стеклянномящике…Как и <strong>в</strong> прошлом году, седьмого марта, накануне праздника, он <strong>в</strong>ышелиз дому под предлогом поиско<strong>в</strong> горного нарцисса, а сам подался на местоработы, там и застрял: оказалось, телефоны отключили. В АТС унего был добрый знакомый, <strong>в</strong> случае неполадок со с<strong>в</strong>язью или отключенияиз-за задолженности сослужи<strong>в</strong>цы упо<strong>в</strong>али на него. Мамед и рад,пусть знают, что и он не лыком шит.Ночью <strong>в</strong>ыпал мокрый снег. К утру унялся, но налетел и разгулялся хазри.Перед уходом жена удержи<strong>в</strong>ала, заклинала остаться дома: мол, такой<strong>в</strong>етер, не до горных нарциссо<strong>в</strong>.Но он не послушался, хотя и предлог его оказался неубедительным, <strong>в</strong>душе он пожалел жену и для очистки со<strong>в</strong>ести решил-таки придуматьсюрприз к за<strong>в</strong>трашнему празднику; закрыл д<strong>в</strong>ерь за собой с этимимыслями. По сути, ему поднадоело насило<strong>в</strong>ать с<strong>в</strong>ои желания; не забытьбы чей-то день рождения, не упустить из <strong>в</strong>иду кого-то поздра<strong>в</strong>итьс праздником, сказать жене приятные «сладкие» сло<strong>в</strong>а по торжест<strong>в</strong>енномуслучаю и прочие подобные <strong>в</strong>ещи, пре<strong>в</strong>рати<strong>в</strong>шиеся <strong>в</strong> неизбежнуюобязанность. Он хотел бы покупать ц<strong>в</strong>еты, дарить их по <strong>в</strong>елениюдуши, го<strong>в</strong>орить приятные сло<strong>в</strong>а не ради дежурного го<strong>в</strong>орения, – тихо,без пафоса, пусть жена прослезится от счастья, а он <strong>в</strong>ыйдет на балкон,с<strong>в</strong>етлея лицом, <strong>в</strong>слуши<strong>в</strong>аясь <strong>в</strong> мелодию, просну<strong>в</strong>шуюся <strong>в</strong> сердце, и отзо<strong>в</strong>етсяей, подпе<strong>в</strong>ая…158159
* * *В тот <strong>в</strong>етреный день на АТС знакомого не оказалось, дежурила молодаяде<strong>в</strong>ушка, и он купил по случаю за<strong>в</strong>трашнего Восьмого Марта белыег<strong>в</strong>оздики; у нас до Черного ян<strong>в</strong>аря многие люди на белые г<strong>в</strong>оздики смотреликак на сим<strong>в</strong>ол разлуки. В ян<strong>в</strong>арские дни де<strong>в</strong>яностого года улицы,площади, кладбища заполонили алые г<strong>в</strong>оздики. Ц<strong>в</strong>ето<strong>в</strong>оды позднеестали больше <strong>в</strong>ыращи<strong>в</strong>ать белые; и Мамед на сей раз купил белые г<strong>в</strong>оздики,чтобы <strong>в</strong> праздник не <strong>в</strong>ызы<strong>в</strong>али скорбные <strong>в</strong>оспоминания.У <strong>в</strong>хода <strong>в</strong> здание АТС он у<strong>в</strong>идел старого чело<strong>в</strong>ека, уго<strong>в</strong>ари<strong>в</strong>а<strong>в</strong>шего хмурогосторожа, мешая русские и азербайджанские сло<strong>в</strong>а:– Сана гурбан олум, за<strong>в</strong>тра ее будут поздра<strong>в</strong>лять… Она больная, понимаешь?Хастадир. . Мне обязательно нужен телефон. Откройте нашномер. Даю сло<strong>в</strong>о, оплатим за неделю… Хотя бы на один день откройте…Потом отключите…Конечно, не сторож решал эти <strong>в</strong>опросы; судя по <strong>в</strong>иду, он был чело<strong>в</strong>екно<strong>в</strong>ый на АТС и особой <strong>в</strong>ежли<strong>в</strong>остью не отличался. Взъелся на старика,хотел было даже отпихнуть, но, <strong>в</strong>згляну<strong>в</strong> на просителя, от<strong>в</strong>ернулсяи ругнулся. Пере<strong>в</strong>ел <strong>в</strong>згляд на Мамеда, ища у него поддержки, но Мамедсмерил его укоризненным <strong>в</strong>зглядом, и сторож, подпра<strong>в</strong>и<strong>в</strong> штаны, загородилд<strong>в</strong>ерь.* * *Старик со слезами на глазах по<strong>в</strong>ернул обратно.Мамед, устреми<strong>в</strong>шись за ним, хотел было запихнуть ему <strong>в</strong> карман деньги.Старик, не глядя на него, удержал его за руку, потащил за собой несколькошаго<strong>в</strong>, остано<strong>в</strong>ился.– Зачем мне <strong>в</strong>аши деньги, – с горечью <strong>в</strong>ыдохнул он. – Чем пода<strong>в</strong>ать милостыню,лучше позаботьтесь о любимой женщине…Старик смахнул слезинки, скати<strong>в</strong>шиеся из голубых глаз.– …Падите на колени перед ней… Поцелуйте руку… Скажите доброесло<strong>в</strong>о… Утешьте, приголубьте <strong>в</strong>зглядом… Только она поймет, <strong>в</strong>ы лжетеили искренни <strong>в</strong> чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>ах с<strong>в</strong>оих…Шли по бы<strong>в</strong>шей трам<strong>в</strong>айной дороге, чтобы добраться до ближайшейстанции метро. Морозный <strong>в</strong>оздух обда<strong>в</strong>ал лицо, больно саднило ноздри.Старик осекся, достал из кармана <strong>в</strong>ыглаженный платок, утер лицо.Он был <strong>в</strong> стареньком, потертом пальто, <strong>в</strong> скособоченных туфлях. Брюкина манжетах подшиты изнутри, но были заметны стежки, на шеешарф со <strong>в</strong>зъерошенным <strong>в</strong>орсом, из-под него <strong>в</strong>ыгляды<strong>в</strong>ала сатино<strong>в</strong>аясорочка без галстука.Одет непритязательно, неказисто, но опрятно. Мамеду почему-то казалось,что от него должно было нести перегаром, <strong>в</strong>ином ли, пи<strong>в</strong>ом ли.Но ничего подобного. И <strong>в</strong>роде стужа ему нипочем. Окину<strong>в</strong> испытующим<strong>в</strong>зглядом Мамеда, он прошел <strong>в</strong>перед и зашагал <strong>в</strong>раз<strong>в</strong>алку.– Телефон не работал… – продолжал он прер<strong>в</strong>анный разго<strong>в</strong>ор. – Мнепришлось со<strong>в</strong>рать Маргарите Е<strong>в</strong>генье<strong>в</strong>не… то есть моей поло<strong>в</strong>ине… Яникогда не лгал ей, <strong>в</strong>ерите? Поднял трубку – <strong>в</strong>ижу, отключили. Я побежална АТС, чтоб попросить открыть линию… Предупредить подруг,чтоб <strong>в</strong>ечером не нагрянули с шумом-гамом… Знаете, ей покой нужен…Да еще <strong>в</strong>от, хотел нарциссы купить ей…– Нарциссы?– Да… Вот такие <strong>в</strong>аши г<strong>в</strong>оздики <strong>в</strong>ряд ли раз<strong>в</strong>еселили бы ее…Старик покосился на белые г<strong>в</strong>оздики. Наклони<strong>в</strong>шись, легонько погладиллепестки. Вскинул глаза из-под ощетини<strong>в</strong>шейся мехо<strong>в</strong>ой шапки.– Поз<strong>в</strong>ольте предста<strong>в</strong>иться: Василий Данило<strong>в</strong>ич. А как <strong>в</strong>ас з<strong>в</strong>ать<strong>в</strong>еличать?Мамед наз<strong>в</strong>ал себя.Он был заинтриго<strong>в</strong>ан неожиданным откро<strong>в</strong>ением и по<strong>в</strong>едением старика.– А может, Маргарите Е<strong>в</strong>генье<strong>в</strong>не понра<strong>в</strong>ится? – осторожно сказал он.– В такую холодину <strong>в</strong>ряд ли нарциссы станут при<strong>в</strong>озить <strong>в</strong> город.– …Благодарю за <strong>в</strong>еликодушие…– Так что берите.– …Я скажу ей, мол, один добрый господин прислал… Впрочем, милостипрошу к нам, сами ей и <strong>в</strong>ручите. Она будет рада…– Мамед ошеломленно уста<strong>в</strong>ился на этого старого рыцаря, я<strong>в</strong>и<strong>в</strong>шегося<strong>в</strong> этот морозный <strong>в</strong>етреный день на безлюдной улице будто из тех <strong>в</strong>ремен,когда по городу катили фаэтоны.– Маргариту Е<strong>в</strong>генье<strong>в</strong>ну <strong>в</strong>ернули с того с<strong>в</strong>ета. Но, у<strong>в</strong>ы… Я молил Бога:не при<strong>в</strong>еди, Господи, мне пережить ее… Господь не хочет <strong>в</strong>нять… Видно,грех был на моей душе… Она на шесть лет меня моложе… Ее ро<strong>в</strong>есницы<strong>в</strong>се еще не забы<strong>в</strong>ают охораши<strong>в</strong>аться… Я о них только что упоминал…Старые де<strong>в</strong>ы! Если телефон не <strong>в</strong>осстано<strong>в</strong>ят, нагрянут как питьдать, начнут утешать, мол, не тужи, <strong>в</strong>се образуется… Впрочем, еслиэто придаст ей сил, ладно, пусть приходят… Маргарита не должна умереть…Не имеет пра<strong>в</strong>а…Старик го<strong>в</strong>орил так до<strong>в</strong>ерительно, будто знал Мамеда с да<strong>в</strong>них пор, пудсоли съел с ним, некоторое <strong>в</strong>ремя шли молча; было слышно, как <strong>в</strong>оетналета<strong>в</strong>ший хазри, скрипят поношенные туфли старика.160161
* * *Дошли до метро.Мамед, осно<strong>в</strong>ательно продрогший, ускорил шаги к <strong>в</strong>естибюлю станции,откуда <strong>в</strong>еяло прогретым <strong>в</strong>оздухом; собирался распрощаться с ВасилиемДанило<strong>в</strong>ичем и, оста<strong>в</strong>и<strong>в</strong> поиски горного нарцисса, помчатьсядомой, и там, отогре<strong>в</strong>шись под тепленьким боком с<strong>в</strong>оей благо<strong>в</strong>ерной,по<strong>в</strong>едать ей о необычайной и трогательной <strong>в</strong>стрече под сочу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>енные<strong>в</strong>здохи сердобольной спутницы жизни. Конечно, она прослезится,понятно, заплачет и <strong>в</strong> поры<strong>в</strong>е нахлыну<strong>в</strong>ших чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong> <strong>в</strong>но<strong>в</strong>ь назо<strong>в</strong>ет его«джаным!» Вно<strong>в</strong>ь <strong>в</strong>спомнит, сколько перетерпели, сколько лиха хлебнули,строя с<strong>в</strong>ое гнездо, <strong>в</strong>спомнит пальто с драной подкладкой, котороесшили из солдатского шинельного сукна, и будет молиться Аллахуза день насущный… а после, как цыплята <strong>в</strong> ящике, прильнет к какомутоуютному рельефу мужниного тела…Мамед окунулся <strong>в</strong> тепло станции метро, старик медленно тащился заним, похоже, он держал путь <strong>в</strong> другую сторону. У <strong>в</strong>хода Мамед <strong>в</strong>се жерешил приличия ради обернуться и попрощаться; старик опередил его:– Очень рад был знакомст<strong>в</strong>у с <strong>в</strong>ами! Да<strong>в</strong>ненько <strong>в</strong> этом городе не <strong>в</strong>идел,чтобы кто-то кому-то посочу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ал… Ностальгия, сударь мой, старческаяболезнь…Он произнес «ностальгия» с такой торжест<strong>в</strong>енностью, что Мамеду показалось:перед ним чело<strong>в</strong>ек из другого столетия или из не<strong>в</strong>едомой идалекой страны.– Который час? – спросил он, показа<strong>в</strong> глазами на наручные часы Мамеда.Мамед пожал плечами:– Батарейка села. Ношу, чтобы не забыть сменить…– Терпеть не могу эти японские штучки! Но теперь они и сами переходятна механические.Василий Данило<strong>в</strong>ич искал зацепку, «японцы» были просто предлогом.В иные <strong>в</strong>ремена Мамед не уклонился бы от беседы, поболтал бы, темболее что техника была его «коньком», но теперь он был не охотник дошапочных знакомст<strong>в</strong> и спонтанных прекраснодушных излияний, сталне то чтобы остерегаться людей, но более щепетильным и разборчи<strong>в</strong>ым.Не любил, честно го<strong>в</strong>оря, сло<strong>в</strong>оохотли<strong>в</strong>ых, особенно тех, кто плакался<strong>в</strong> жилетку и <strong>в</strong>ыста<strong>в</strong>лял с<strong>в</strong>ои болячки. Что касается «японских штучек»,то у него было с<strong>в</strong>ое мнение на этот счет, и продлись их общение, он бы<strong>в</strong>ступил с Василием Данило<strong>в</strong>ичем <strong>в</strong> спор и стал бы распространятьсяо пользе и благе японских но<strong>в</strong>шест<strong>в</strong> для ци<strong>в</strong>илизации… Возможно, иукорил бы старика и тех, кто не может радо<strong>в</strong>аться чужому успеху…Мамед был компьютерщиком, и далеко не каждый специалист <strong>в</strong> городемог бы потягаться с ним. Но держался <strong>в</strong> тени, трудился <strong>в</strong> одной изнебольших типографий дизайнером, и там, <strong>в</strong> под<strong>в</strong>альном помещении,устроил платные курсы и пос<strong>в</strong>ящал любознательных юнцо<strong>в</strong> <strong>в</strong> азы ремесла.С поколением шустрых и прод<strong>в</strong>инутых компьютерщико<strong>в</strong>, ло<strong>в</strong>качей-хакеро<strong>в</strong>,<strong>в</strong>орующих программы стека<strong>в</strong>шихся <strong>в</strong> город инофирм ипродающих их доморощенным дельцам, ему было не по пути. Поднаторе<strong>в</strong>шие<strong>в</strong> этой сфере фирмачи предпочитали брать на работу «с<strong>в</strong>оих»знакомых и их отпрыско<strong>в</strong>, мало-мальски кумекающих <strong>в</strong> английскомязыке, и охотились за на<strong>в</strong>аристыми клиентами-иностранцами. Такимобразом <strong>в</strong> городе плодились мелкие артели компьютерщико<strong>в</strong>. Мамеддержался от них подальше, го<strong>в</strong>орил, что они не способны чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>атьжи<strong>в</strong>ую душу этих умных машин и постепенно сами теряли душу…* * *В метро они смогли отогреться. Доехали до станции «Гянджлик».– Может, податься мне <strong>в</strong> лесопарк <strong>в</strong>озле зоопарка и поискать там какой-нибудьц<strong>в</strong>еточек… <strong>в</strong>еточку?.. – прого<strong>в</strong>орил Василий Данило<strong>в</strong>ич,не <strong>в</strong>ынимая рук из кармано<strong>в</strong> пальто. Поколеба<strong>в</strong>шись, он решился <strong>в</strong>ысказатьпредложение, которое держал «про запас»: – Знаете, что? Я могу<strong>в</strong>ам показать такие часы, что ахнете. Эти штампо<strong>в</strong>анные японские, тай<strong>в</strong>аньскиештучки – бесчу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>енные, безликие продукты кон<strong>в</strong>ейерныхмонстро<strong>в</strong>. Вы уж по<strong>в</strong>ерьте старому мастеру, дорогой Мамед. Окажитемилость, пойдемте со мной… Маргарита Е<strong>в</strong>генье<strong>в</strong>на <strong>в</strong>оспрянет духом…Я не останусь <strong>в</strong> долгу за оказанную честь…– Аллах с <strong>в</strong>ами, какая честь? И что может изменить мой <strong>в</strong>изит?* * *Они обошли лесопарк <strong>в</strong> поисках какого-нибудь нечаянного ц<strong>в</strong>еточкаили <strong>в</strong>еточки с набухшими почками. Василий Данило<strong>в</strong>ич шагал у<strong>в</strong>еренно,легко ориентируясь <strong>в</strong> густом зеленом масси<strong>в</strong>е, – сосны, кипарисы,софора, туто<strong>в</strong>ые дере<strong>в</strong>ья, фисташки, какие-то кусты, похожие на тамариск.Видимо, старик был изначально у<strong>в</strong>ерен <strong>в</strong> бесплодности поиско<strong>в</strong>;пока они бродили по лесопарку, он успел рассказать о с<strong>в</strong>оей трудо<strong>в</strong>ойбиографии: о том, как тридцать пять лет проработал часо<strong>в</strong>щиком <strong>в</strong>озлеск<strong>в</strong>ера, который бакинцы имено<strong>в</strong>али «Парапетом», о с<strong>в</strong>язях с однимиз часо<strong>в</strong>ых за<strong>в</strong>одо<strong>в</strong> <strong>в</strong> России, о том, что даже сейчас имеет честь бытьторго<strong>в</strong>ым предста<strong>в</strong>ителем одного российского за<strong>в</strong>ода <strong>в</strong> республике; агла<strong>в</strong>ное – о с<strong>в</strong>оем хобби, – оказы<strong>в</strong>ается, он коллекциониро<strong>в</strong>ал антик<strong>в</strong>арныечасы. К клиентам обращался не иначе как со сло<strong>в</strong>ами «господин»и «мадам».162163
А <strong>в</strong> последние годы к нему загляды<strong>в</strong>али не столько по делу, сколькозатем, чтобы разго<strong>в</strong>орить его о старых добрых <strong>в</strong>ременах. Мальчишки,куролеси<strong>в</strong>шие на Парапете, посмеи<strong>в</strong>ались, глядя на его старомоднуюшляпу и передразни<strong>в</strong>ая его церемонную речь.– Российские часы берут только е<strong>в</strong>ропейцы, как раритет или экспонат,даже «Командирские» часы не пользуются спросом… Ведь магазинына<strong>в</strong>однили японские изделия, к тому же деше<strong>в</strong>ле…Пройдя через лесопарк, дошли до распотрошенного, раз<strong>в</strong>ороченногопамятника, из которого торчала арматура, дальше откры<strong>в</strong>алась улица,по которой ходил дожи<strong>в</strong>а<strong>в</strong>ший с<strong>в</strong>ой <strong>в</strong>ек трам<strong>в</strong>ай. Стужа да<strong>в</strong>ала осебе знать, и пролязга<strong>в</strong>ший по рельсам 14-й номер <strong>в</strong>ернул Мамеда креальности дня, и он мысленно отругал себя за это бессмысленное утомительноехождение по парку и <strong>в</strong>ообще неумение избегнуть празднойтраты сил и <strong>в</strong>ремени.Вот и остано<strong>в</strong>ка. Трам<strong>в</strong>аем можно было добраться <strong>в</strong>ос<strong>в</strong>ояси; но он<strong>в</strong>спомнил, что дал сло<strong>в</strong>о Василию Данило<strong>в</strong>ичу заглянуть к нему домойи поглядеть его антик<strong>в</strong>арные сокро<strong>в</strong>ища, которые <strong>в</strong> принципе Мамедубыли ни к чему, так же, как Василию Данило<strong>в</strong>ичу – бессмысленная ибесполезная экскурсия по лесопарку <strong>в</strong> этот неуютный и промозглыймарто<strong>в</strong>ский день.И Мамед ощутил себя <strong>в</strong> роли жи<strong>в</strong>ого сюрприза, который его сло<strong>в</strong>оохотли<strong>в</strong>ыйпопутчик хочет преподнести с<strong>в</strong>оей неизлечимо больной супруге.Они перешли через трам<strong>в</strong>айную линию, и Василий Данило<strong>в</strong>ич, какохотник, пойма<strong>в</strong>ший добычу, <strong>в</strong>оодуше<strong>в</strong>ленно продолжал откро<strong>в</strong>енничать:– Маргарите Е<strong>в</strong>генье<strong>в</strong>не, знаете, господин Мамед, нра<strong>в</strong>ятся сдержанные,степенные натуры, чего не скажешь о <strong>в</strong>ашем покорном слуге… Ией приходится терпеть столько лет такого чудака.Старик обернулся, <strong>в</strong>зял Мамеда под руку и, то ли из желания расше<strong>в</strong>елитьприуны<strong>в</strong>шего знакомца, то ли <strong>в</strong> опра<strong>в</strong>дание с<strong>в</strong>оего жеста, могущегопоказаться неуместно-панибратским, стал до<strong>в</strong>ерительно пос<strong>в</strong>ящатьего <strong>в</strong> семейные заботы и тре<strong>в</strong>олнения.– Володя служит <strong>в</strong> Тихоокеанском флоте, под<strong>в</strong>одник… Маргарита го<strong>в</strong>орит,сын <strong>в</strong> нее пошел. Оно и <strong>в</strong>ерно. Взялся за толко<strong>в</strong>ое дело, о семье,о нас, стариках, не забы<strong>в</strong>ает, знает цену честно заработанному хлебу. Ас дочкой не по<strong>в</strong>езло… Здесь, <strong>в</strong> Нефтяной академии, сошлась с каким-тоарабом и умотала за границу, а там наш иностранный зятек произ<strong>в</strong>ел нас<strong>в</strong>ет мальчика и бросил дочь с ребенком на произ<strong>в</strong>ол судьбы… Писалана пер<strong>в</strong>ых порах, а сейчас ни слуху ни духу. Бог знает, <strong>в</strong> каких пустынях<strong>в</strong>аландается. Маргарита отчаялась… го<strong>в</strong>орит: отрезанный ломоть…Старик казнился, что предоста<strong>в</strong>ил дочери слишком большую с<strong>в</strong>ободу,которая дорого обошлась.* * *Дом был старый, доре<strong>в</strong>олюционной постройки, с <strong>в</strong>ысоким потолком имасси<strong>в</strong>ными стенами. По к<strong>в</strong>артире разносилось мерное тиканье часо<strong>в</strong>.Пройдя по длинному коридору, гость <strong>в</strong>ошел <strong>в</strong> комнату, застеленнуюкрепким дубо<strong>в</strong>ым паркетом; его <strong>в</strong>зору предстало целое царст<strong>в</strong>о разнообразныхчасо<strong>в</strong>. Вся стена об<strong>в</strong>ешана ходиками; на паркете напольные.В просторной комнате (<strong>в</strong>идимо, некогда служи<strong>в</strong>шей гостиной бы<strong>в</strong>шимхозяе<strong>в</strong>ам) не оста<strong>в</strong>алось места для прочих <strong>в</strong>ещей, мебели, за исключениемд<strong>в</strong>ух <strong>в</strong>ида<strong>в</strong>ших <strong>в</strong>иды обшарпанных кресел; макушки напольныхчасо<strong>в</strong> <strong>в</strong> дощатой обши<strong>в</strong>ке, <strong>в</strong>ыгляды<strong>в</strong>а<strong>в</strong>ших друг из-за друга, напоминалидере<strong>в</strong>янные надгробья. Василий Данило<strong>в</strong>ич, оста<strong>в</strong>и<strong>в</strong> гостя на пятачке,исчез за белой д<strong>в</strong>ерью, <strong>в</strong>едущей <strong>в</strong> смежную комнату, и, <strong>в</strong>ерну<strong>в</strong>шись,чуть ли не на цыпочках пробрался к стене и застыл <strong>в</strong> углу, скрести<strong>в</strong>руки на груди, он улыбался и ждал какого-то отзы<strong>в</strong>а от гостя. Без пальтоон <strong>в</strong>ыглядел помоложе и элегантнее.После <strong>в</strong>оя колючего холодного <strong>в</strong>етра, с<strong>в</strong>иста про<strong>в</strong>одо<strong>в</strong> многоз<strong>в</strong>учноетиканье часо<strong>в</strong> показалось музыкой какого-то другого, отрешенного отсуеты мира. Мамед, покоси<strong>в</strong>шись на хозяина, хотел было что-то спроситьу него, но раздумал, за<strong>в</strong>ороженный з<strong>в</strong>учанием этого странногооркестра, <strong>в</strong> котором различались низкие, басо<strong>в</strong>ые и <strong>в</strong>ысокие, тонкиеноты; <strong>в</strong>роде бы набор монотонных з<strong>в</strong>уко<strong>в</strong>, но нет, это была музыка, <strong>в</strong>которой были с<strong>в</strong>оя поступь, ритм и гармония, <strong>в</strong>ластно подчиняющаяс<strong>в</strong>оей магии <strong>в</strong>се окружающее, и <strong>в</strong>се предметы, даже сухая <strong>в</strong>етка, кача<strong>в</strong>шаясяза окном от поры<strong>в</strong>о<strong>в</strong> <strong>в</strong>етра, казалось, колеблется <strong>в</strong> такт игре этого«оркестра», и нагие дере<strong>в</strong>ья качались <strong>в</strong> такт этой музыке…Василий Данило<strong>в</strong>ич молча наблюдал за реакцией гостя. И, похоже, чтобыусилить произ<strong>в</strong>еденный эффект, открыл панель антик<strong>в</strong>арных часо<strong>в</strong>,стоя<strong>в</strong>ших <strong>в</strong> углу, <strong>в</strong>ключи<strong>в</strong> механизм боя. И поплы<strong>в</strong>шие мелодичныеудары <strong>в</strong>лились <strong>в</strong> симфонию этого оркестра. И последний аккорд, затихая,ушел, истаял <strong>в</strong> железном чре<strong>в</strong>е часо<strong>в</strong>, канул <strong>в</strong> нетях.Василий Данило<strong>в</strong>ич подал знак, приложи<strong>в</strong> палец к губам. Так же нацыпочках удалился и <strong>в</strong>скоре, <strong>в</strong>ерну<strong>в</strong>шись, жестом пригласил гостя <strong>в</strong>смежную комнату.– Спит, – шепнул он Мамеду. – Сла<strong>в</strong>а Богу. А то <strong>в</strong>едь никак не могла уснуть…В последнее <strong>в</strong>ремя стала как дитя. Проснется и не застанет менярядом – пугается… Прошу <strong>в</strong>ас, зайдите ко мне за<strong>в</strong>тра…164165
Я, знаете, решил презенто<strong>в</strong>ать <strong>в</strong>ам часы, – он показал рукой на с<strong>в</strong>ое достояние,– какие <strong>в</strong>ам приглянутся. И с ней должен познакомить <strong>в</strong>ас…Стало быть, полегчает ей… Пока поглядите коллекцию… если хотите…Маргарита Е<strong>в</strong>генье<strong>в</strong>на, лежа на боку, спиной к д<strong>в</strong>ери, забылась сном,одеяло сползло с нее, лежала <strong>в</strong> шерстяном халате, на пухлых ногах <strong>в</strong>язаныеноски. Оба молча <strong>в</strong>зирали на женщину, пытаясь уло<strong>в</strong>ить з<strong>в</strong>укиее дыхания. Василий Данило<strong>в</strong>ич приблизился к ней, приложился ухомк ее спине; ки<strong>в</strong>ком дал понять гостю: «дышит». Приобнял ее, осторожнопринюхался к затылку, коснулся <strong>в</strong>олос; тихонечко погладил плечо.И, будто со<strong>в</strong>ершенно забы<strong>в</strong> о Мамеде, уронил голо<strong>в</strong>у на подушку. Женщинаи не шелохнулась. Мамеду стало нело<strong>в</strong>ко. Он поспешил ретиро<strong>в</strong>аться.Вернулся <strong>в</strong> гостиную, к антик<strong>в</strong>ариату, и сно<strong>в</strong>а окунулся <strong>в</strong> странную,мистическую стихию ритмичных з<strong>в</strong>уко<strong>в</strong>, отмери<strong>в</strong>ающих <strong>в</strong>ремя, бесконечное<strong>в</strong>ремя; несметные мгно<strong>в</strong>ения сменяли друг друга, непреры<strong>в</strong>нообно<strong>в</strong>ляясь, как <strong>в</strong>се сущее на земле, как поколения людей, прожи<strong>в</strong>ающихотпущенный срок, стареющих, уходящих под эту <strong>в</strong>ечную музыкуоркестра Времени, и миллионы ничтожных мгно<strong>в</strong>ений поглощаюттебя раз за разом, и ты раст<strong>в</strong>оряешься <strong>в</strong> них, <strong>в</strong> их победительном, неудержимомпотоке…Взгляд его задержался на <strong>в</strong>етке за окном, нет, она не была сухой и мерт<strong>в</strong>ой,на ней проснулись набухшие почки, <strong>в</strong>от-<strong>в</strong>от проклюнутся листочки;а <strong>в</strong>едь они обшарили <strong>в</strong>есь лесопарк <strong>в</strong> поисках такой <strong>в</strong>от жи<strong>в</strong>ой <strong>в</strong>еточки…Он про<strong>в</strong>ел рукой по старым напольным часам, стоя<strong>в</strong>шим у подоконника,они напоминали маленькое надгробие… На циферблате значилось:«Adler Yong». Корпус был сработан из какого-то дере<strong>в</strong>а темно-фиолето<strong>в</strong>огоц<strong>в</strong>ета. Ладонью стер пыль – ц<strong>в</strong>ет стал ярче, ожил. Но железные<strong>в</strong>нутренности были мерт<strong>в</strong>ы. Стрелки застыли.Он окинул <strong>в</strong>зглядом комнату, прошелся осторожно между драгоценнымиреликтами.Мерт<strong>в</strong>ые часы были единст<strong>в</strong>енными.Он <strong>в</strong>се еще держал <strong>в</strong> руках белые г<strong>в</strong>оздики, купленные для жены.* * *В субботу он не смог на<strong>в</strong>едаться к Василию Данило<strong>в</strong>ичу. Выбралсятолько <strong>в</strong> понедельник, к <strong>в</strong>ечеру.Д<strong>в</strong>ерь была открыта.Прошел <strong>в</strong> к<strong>в</strong>артиру и услышал знакомое тиканье. «Оркестр» продолжалиграть.Посреди комнаты, где стояли часы, <strong>в</strong> кресле сидела женщина <strong>в</strong> шерстяномплатье, он узнал Маргариту Е<strong>в</strong>генье<strong>в</strong>ну, хотя и <strong>в</strong>идел ее толькомимолетно, со спины. У окна стояли три незнакомые женщины, прислони<strong>в</strong>шиськ подоконнику. Одна из них заслонила собой «Adler Yong».Маргарита Е<strong>в</strong>генье<strong>в</strong>на, подня<strong>в</strong>шись с кресла, сделала шаг-другой на<strong>в</strong>стречугостю и остано<strong>в</strong>илась.– Вы…– Я к Василию Данило<strong>в</strong>ичу…– Присядьте, пожалуйста. Вы из его друзей?Мамед ки<strong>в</strong>нул. Она зако<strong>в</strong>ыляла к смежной комнате, у белых д<strong>в</strong>ерейприостано<strong>в</strong>илась и, обращаясь к женщинам, посето<strong>в</strong>ала:– Он, бедняга, показы<strong>в</strong>ал с<strong>в</strong>ои часы <strong>в</strong>сему с<strong>в</strong>ету…И – Мамеду:– Не обещал ли он <strong>в</strong>ам подарить из этого добра?.. Вы знаете, он хотелих распродать, да не знал, как людям растолко<strong>в</strong>ать… стеснялся…Вы можете, если угодно, посмотреть, приглядеться… Он сам и цену немог назначить… Знаете, на поминки расходы… Я сама назначу… Нет,пусть приедет Володя, он знает толк <strong>в</strong> таких делах…Она подошла к осироте<strong>в</strong>шей коллекции.– Как на грех, и телефон отключили… Мы дали Володе телеграмму. Конечно,прибудет… Я Василию покойному сколько раз т<strong>в</strong>ердила, оплатиже, наконец, этот телефон, будь он неладен…Пере<strong>в</strong>од с азербайджанского Сия<strong>в</strong>уша Мамедзаде166167
Гурам ОдишарияРодился <strong>в</strong> 1951 году. А<strong>в</strong>тор более 20поэтических и прозаических книг.Его произ<strong>в</strong>едении пере<strong>в</strong>едены нанесколько языко<strong>в</strong>. Лауреат литературных,театральных, государст<strong>в</strong>енныхпремий.Жи<strong>в</strong>ет <strong>в</strong> Тбилиси.ФукусимаБыть может, и тогда расц<strong>в</strong>етали такие же соленые и лучезарные утра,синие, морские, с юными <strong>в</strong>олнами, окрыленными белой круже<strong>в</strong>ной пеной…Быть может.Не знаю про те утра, но <strong>в</strong>ерю, что и тогда многое, а точнее – оченьмногое было предсказано <strong>в</strong> рукописях отшельнико<strong>в</strong>, отреши<strong>в</strong>шихся отмира сего. Вот, к примеру , что <strong>в</strong>одило рукой одряхле<strong>в</strong>шего пустынника,написа<strong>в</strong>шего:«И по причине умножения беззакония <strong>в</strong>о многих охладеет любо<strong>в</strong>ь».Кто ему дикто<strong>в</strong>ал? Они, разумеется.Море от семейной гостиницы – <strong>в</strong> д<strong>в</strong>ух шагах. По набережной частопрогули<strong>в</strong>ается очень странный одинокий мужчина. Впрочем, почемуодинокий – у него есть макака. Макаку зо<strong>в</strong>ут Мака. Время от <strong>в</strong>ременимужчина ос<strong>в</strong>обождает ее от по<strong>в</strong>одка. Тогда обезьянка <strong>в</strong> мгно<strong>в</strong>ение ока<strong>в</strong>збирается то на одно дере<strong>в</strong>о, то на другое. Однажды она спрыгнулас магнолии мне на спину, <strong>в</strong>ых<strong>в</strong>атила из моих рук банан и заш<strong>в</strong>ырнулакуда-то далеко мою шляпу… Ветер заста<strong>в</strong>ил меня бежать до самогоморя, – еле догнал мой летний белый цилиндр. К парапету <strong>в</strong>ернулсясильно запыха<strong>в</strong>шись.А он даже не из<strong>в</strong>инился, не улыбнулся даже, продолжая с<strong>в</strong>ой путьпо берегу с уди<strong>в</strong>ительно спокойным лицом. Позже мне рассказали онем: чело<strong>в</strong>ек этот только неда<strong>в</strong>но <strong>в</strong>ышел из тюрьмы. В с<strong>в</strong>ое <strong>в</strong>ремя егопредали <strong>в</strong>се: и мать, и жена, и друг, и любо<strong>в</strong>ница, и случайный прохожийна улице… Он обслужи<strong>в</strong>ал а<strong>в</strong>тобан, был хорошим специалистомпо огромным придорожным рекламным щитам. И однажды на щите,перекину<strong>в</strong>шемся через <strong>в</strong>се шоссе, там, где должно было сиять при<strong>в</strong>етст<strong>в</strong>енное«Счастли<strong>в</strong>ого пути!», <strong>в</strong>друг <strong>в</strong>ыскочило: «Я <strong>в</strong>ашу мать... <strong>в</strong>сех<strong>в</strong>ас!..»Барри, наш терьер, не любит Маку. Я у<strong>в</strong>ерен, он имеет <strong>в</strong>се осно<strong>в</strong>аниянена<strong>в</strong>идеть ее, причем осно<strong>в</strong>ания достаточно <strong>в</strong>еские.Жарко. Время от <strong>в</strong>ремени от жары <strong>в</strong> сосняке с треском лопаются шишки.На берегу на черном песке загорают <strong>в</strong>сего несколько чело<strong>в</strong>ек.В отличие от тех морей, берега которых жаркое солнце не покидаетдаже зимой, здесь небогатые отдыхающие. Эту бедность еще большеподчерки<strong>в</strong>ает присутст<strong>в</strong>ие одной краси<strong>в</strong>ой женщины, которая прямотакис<strong>в</strong>еркает, <strong>в</strong>ся <strong>в</strong> золотых кольцах-серьгах-ожерельях. У короле<strong>в</strong>ыпляжа (так я назы<strong>в</strong>аю ее про себя) и тело, и смех – <strong>в</strong>се с<strong>в</strong>еркающе-з<strong>в</strong>онкое.Порой, глядя на нее, <strong>в</strong> мыслях с<strong>в</strong>оих я далеко ухожу: а сбрасы<strong>в</strong>аетли <strong>в</strong> постели короле<strong>в</strong>а пляжа с<strong>в</strong>ое портати<strong>в</strong>ное богатст<strong>в</strong>о, или граци-168169
озно предается нежно з<strong>в</strong>енящему жемчужно-золотому сексу…По утрам, за за<strong>в</strong>траком, напоминает мне о короле<strong>в</strong>е пляжа хлеб, которыйпекут тут же, <strong>в</strong> гостинице, – он теплый и мягкий, кружащий голо<strong>в</strong>уиз<strong>в</strong>ечным с<strong>в</strong>оим ароматом.Не торопишься приходить.Слишком опазды<strong>в</strong>аешь.И прошлой ночью, как <strong>в</strong>сегда, я до трех часо<strong>в</strong> не отры<strong>в</strong>ался от лептопа.А потом мне не да<strong>в</strong>али заснуть песни <strong>в</strong>любленных цикад. Задремалтолько на расс<strong>в</strong>ете, и <strong>в</strong> моем сне сно<strong>в</strong>а поя<strong>в</strong>ился желтый дом. Вно<strong>в</strong>ь я<strong>в</strong>ступил <strong>в</strong> тот дом… Ты сидела у стола и улыбалась мне глазами… Воконной раме прорисо<strong>в</strong>ы<strong>в</strong>алась пирамида, под тенью которой рядышкомспали пьяный фараон и пьяный раб.Кроме цикад и лептопа, не да<strong>в</strong>ала мне спать и прожи<strong>в</strong>ающая по соседст<strong>в</strong>упарочка – <strong>в</strong>сю ночь под ними скрипела кро<strong>в</strong>ать. В комнатахгостиницы стояли огромные старые кро<strong>в</strong>ати того периода ушедшего<strong>в</strong>ека, когда массы ох<strong>в</strong>атило безудержное, почти дикое, стремление ккомфорту…Барри тоже плохо спал.Да к тому же <strong>в</strong> голо<strong>в</strong>е <strong>в</strong>се <strong>в</strong>ремя постуки<strong>в</strong>ало одно сло<strong>в</strong>о: spam, spam,spam, spam…Утром обслужи<strong>в</strong>ающая столо<strong>в</strong>ую женщина предложила мне <strong>в</strong>ино,местную изабеллу, хитрый обманчи<strong>в</strong>ый напиток, сладкий, как порт<strong>в</strong>ейн…На<strong>в</strong>ерное, это <strong>в</strong>озраст <strong>в</strong>ино<strong>в</strong>ат – легко пьянею от д<strong>в</strong>ух стакано<strong>в</strong>,и краси<strong>в</strong>ые женщины уже издали заста<strong>в</strong>ляют учащенно битьсямое сердце…Прежде чем отпра<strong>в</strong>иться купаться <strong>в</strong> море, я еще немного побродил <strong>в</strong>Facebook-е. Когда просмотрел мои фото <strong>в</strong> «профиле», то понял, что<strong>в</strong> ближайшие дни могу заболеть. В мерцающем с<strong>в</strong>ете экрана лоптопадаже руки мои показались мне чересчур морщинистыми.Море у гостиницы мелкое, можешь брести и брести по песчаномумелко<strong>в</strong>одью, а <strong>в</strong>ода <strong>в</strong>се никак не дойдет и до груди… Зато по этой жепричине море здесь быстро теплеет – достаточно, чтобы солнце пригре<strong>в</strong>алохоть пару часико<strong>в</strong>. Сегодня дельфины плескались со<strong>в</strong>сем близко.Сначала послышался шорохи, я подумал, что это <strong>в</strong>олны, глянул –афалины! Видимо, преследо<strong>в</strong>али косяки ста<strong>в</strong>ридок. Их было много, дотридцати, на<strong>в</strong>ерное.Воз<strong>в</strong>рати<strong>в</strong>шись <strong>в</strong> гостиницу, я <strong>в</strong>ключил теле<strong>в</strong>изор, – почти шестисотканальный,<strong>в</strong>ключил почти механически. И скоро же <strong>в</strong>ыключил:какой-то тип <strong>в</strong>ерещал на незнакомом мне языке; на экране теле<strong>в</strong>изораэто <strong>в</strong>ыглядело так: будто его, перерезанного чуть ли не пополам, поместили<strong>в</strong> медицинскую банку и залили спиртом. Ты запазды<strong>в</strong>аешь.Опазды<strong>в</strong>аешь. Тебя не <strong>в</strong>идно нигде.Я спускаюсь <strong>в</strong>низ и отношу собакам здешней набережной хлеб и колбасу.«Сегодня Господь прислал <strong>в</strong>ам это моею рукой, за<strong>в</strong>тра <strong>в</strong>ас отыщутдругие… Крепитесь!» Знаю, <strong>в</strong>етерок тут же уносит мой шепот к тебе.И <strong>в</strong>от, наконец, ты показалась. Морской <strong>в</strong>етерок как бы колышет тебя,т<strong>в</strong>ои <strong>в</strong>лажные распущенные <strong>в</strong>олосы – как пшеничное поле после дождя.И глаза т<strong>в</strong>ои тоже <strong>в</strong>лажны.Мы долго прогули<strong>в</strong>аемся. Под кустом магнолии парень с де<strong>в</strong>ушкой губамизаучи<strong>в</strong>ают на память лица друг друга. Ты го<strong>в</strong>оришь мне:– Любо<strong>в</strong>ь их растает, и сно<strong>в</strong>а останутся только – море и небо.Так го<strong>в</strong>оришь ты мне.Незнакомый старик, сидящий с закрытыми глазами, похожий на другогостарца, когда-то знакомого нам, жадно <strong>в</strong>дыхает морской <strong>в</strong>оздух.Вообще-то, если бы тот наш знакомый был бы жи<strong>в</strong>, ему было бы сейчасне меньше ста д<strong>в</strong>адцати лет, и мы бы узна<strong>в</strong>али о его бытии из газет.Т<strong>в</strong>ои <strong>в</strong>олосы легко касаются моего лица, рукой ласкаю т<strong>в</strong>ое бедро.Эти люди, на<strong>в</strong>ерное, спешат <strong>в</strong> гости – отец, мать, за ними <strong>в</strong>припрыжку– д<strong>в</strong>е их де<strong>в</strong>чушки. Женщина несет большой белый торт. Семья напоминаетмне мура<strong>в</strong>ье<strong>в</strong>, когда-то <strong>в</strong>иденных мною <strong>в</strong> научно-популярномфильме. Ты улыбаешься мне, сло<strong>в</strong>но го<strong>в</strong>оря: мне их жаль.Мы <strong>в</strong>ходим <strong>в</strong> гостиницу, и нас <strong>в</strong>стречает слишком <strong>в</strong>озбужденный Барри.Ты просишь меня <strong>в</strong>ключить лептоп.Включаю. Ты смеешься надо мной, го<strong>в</strong>оришь мне: ты сидишь за лептопом,как пилот летающей тарелки за с<strong>в</strong>оим пультом упра<strong>в</strong>ления!В Facеbook-е у тебя уже 786 друзей. А <strong>в</strong>от и 787-й просит тебя:«Levan Lazishvili wants to be with you on Facebook».Ты делаешь мне знак, чтобы я согласился. Подт<strong>в</strong>ерждаю «френдст<strong>в</strong>о»,хотя и ре<strong>в</strong>ную: <strong>в</strong>се больше мужчины хотят дружить с тобой. Ты оченькраси<strong>в</strong>а на фотографии <strong>в</strong> «профиле» – <strong>в</strong> красном платье, на набережной.На картинке, <strong>в</strong> глубине морской дали, <strong>в</strong>иднеется красный танкер.Ты смеешься над моей ре<strong>в</strong>ностью, <strong>в</strong>прочем больше – надо мной.Я злюсь. Ha-ha-ha, – пишу но<strong>в</strong>ому friend-у, а потом еще и – khi-khi– khi.А <strong>в</strong>от и письмо пришло:«Пользо<strong>в</strong>атель Beso Khvedelidze послал Вам на Facebook письмо…»Гашу бесконечные предложения <strong>в</strong> FarmaVille и CityVille.В Inbox-е еще 11 писем. Кто-то запраши<strong>в</strong>ает: «Мои дорогие френды, зайдитена этот линк и от<strong>в</strong>етьте мне: Бог сущест<strong>в</strong>ует? Сегодня это имеетдля меня очень большое и решающее значение».170171
Пишу под т<strong>в</strong>ою дикто<strong>в</strong>ку:«Дорогой мой, сегодня именно тот день, когда Бог <strong>в</strong> особенности сущест<strong>в</strong>ует<strong>в</strong>езде».Поймет? Сомне<strong>в</strong>аюсь.На «гла<strong>в</strong>ном» проходим по «последним изменениям».Де<strong>в</strong>ушка <strong>в</strong> алом платке <strong>в</strong>ыложила но<strong>в</strong>ое стихот<strong>в</strong>орение – «За<strong>в</strong>тра».Читаем. : ))А <strong>в</strong>от и рассказ – «Реальные сущест<strong>в</strong>а».: DDDСорок фотографий друга – «Старый город»: булыжная мосто<strong>в</strong>ая, булыжныемосто<strong>в</strong>ые… Балкон, балконы…Кто-то <strong>в</strong>споминает короле<strong>в</strong>скую с<strong>в</strong>адьбу <strong>в</strong> Англии и публикует фото:не<strong>в</strong>еста перед принцем, наклони<strong>в</strong>шись <strong>в</strong> очень неудобной позе (38комменто<strong>в</strong>).Фото от GUR MAN-а: шашлык, зашипе<strong>в</strong>ший на углях (323 комента. Восно<strong>в</strong>ном – WAIMEEEEE… и CKOCHUUU…).Фотографии прила<strong>в</strong>ко<strong>в</strong> с яблоками и чурчхелами. CKOCHUUU … иWAIMEEEЕ… (211 комменто<strong>в</strong>).Кто-то умоляет: «Лайкните мне, что <strong>в</strong>ам стоит, это фото моей дере<strong>в</strong>ни,участ<strong>в</strong>ует <strong>в</strong> конкурсе банка!»Что поделаешь, даем с<strong>в</strong>ои «Like».Фото женщины, лежащей среди стаи <strong>в</strong>олко<strong>в</strong> на снегу, на морозе (сначалая подумал, что это мальчик). В т<strong>в</strong>оем голосе будто льдинки заз<strong>в</strong>енели,<strong>в</strong> комнате закружились хлопья снега…Юноша с за<strong>в</strong>язанными глазами. Араб, на<strong>в</strong>ерное. Он упрямо не <strong>в</strong>ерит <strong>в</strong>смерть Бен-Ладена. В комнате поя<strong>в</strong>ляется призрачный силуэт <strong>в</strong>ысокогомужчины – Джон Кеннеди!Душераздирающее <strong>в</strong>идео – солдаты режут горло солдату. DELETE!Пере<strong>в</strong>одим дух на клипе Матильды – белый лабрадор танцует <strong>в</strong>месте схозяйкой, танцует, танцует и улыбается.В каких-то перего<strong>в</strong>орах кто-то упоминает русского режиссера – Япониянаказана за с<strong>в</strong>ои грехи; и грузинского с<strong>в</strong>ященника – японцы наказаныза то, что они не пра<strong>в</strong>осла<strong>в</strong>ные.Чей-то блогг: «Мы – спасемся!» (2 коммента: пер<strong>в</strong>ый – : ))), <strong>в</strong>торой-WAW…).Когда соединятся подплы<strong>в</strong>ающие друг к другу по сантиметру <strong>в</strong> годАмерика и Африка, только тогда будут у нас счастли<strong>в</strong>ый континент –Аферика, и <strong>в</strong>ообще – счастли<strong>в</strong>ая планета.Мне безумно хочется подымить сигарой, но ты не <strong>в</strong>ыносишь дыма. Нали<strong>в</strong>аюконьяк. Одна капелька коньяка падает на красную по<strong>в</strong>ерхностьПере<strong>в</strong>од с грузинского Тамары Гайдаро<strong>в</strong>ойстола. Как <strong>в</strong> замедленном кадре <strong>в</strong>ижу, как она падает. После падениязолотистая капля коньяка чуть расплески<strong>в</strong>ается, стано<strong>в</strong>ясь похожей наминиатюрную короле<strong>в</strong>скую корону. Короле<strong>в</strong>ская корона и ц<strong>в</strong>ет кро<strong>в</strong>и…Какой-то аргентинский моряк комментирует наше фото (мы сняты<strong>в</strong>месте с Барри): Bello, bello! Lindos!..Друг за дружкой следуют снимки Джермука и Шемахи. И там и тамидет дождь. Одинако<strong>в</strong>о.O’NUR прижимает к груди гиену и передает френдам при<strong>в</strong>ет из Кении.О, этот дерзкий, этот талантли<strong>в</strong>ый O’NUR!«Гляньте-ка, <strong>в</strong>от на этот ролик, здесь беседуют лучшие люди!»После <strong>в</strong>торого стакана бутылка коньяка начинает мерцать изнутри,как <strong>в</strong> моем сознание та книга, которую никогда не напишу.Ты напоминаешь мне:– Пер<strong>в</strong>ые атомные бомбы назы<strong>в</strong>ались «Толстушка» и «Крошка».Я напоминаю тебе про ту с<strong>в</strong>алку металлолома, где одинако<strong>в</strong>о ржа<strong>в</strong>еюти железо, и люди.Из тексто<strong>в</strong> и фотографий сно<strong>в</strong>а просачи<strong>в</strong>ается письмо Гелы Габиани.Который раз пишет тебе этот Гела Габиани:«Дея, <strong>в</strong>едь это ты – та, которая <strong>в</strong>ы<strong>в</strong>есила <strong>в</strong> «гла<strong>в</strong>ном» за д<strong>в</strong>а месяца донесчастья Фукусимы «Fukushima! Господи!» Это <strong>в</strong>едь была ты? Кто ты?Где ты? От<strong>в</strong>еть мне!»Чего ему надо? Что пристал к нам этот Гела Габиани? А он-то кто? Чтоон хочет? Что нам делать?И ты заста<strong>в</strong>ляешь меня написать:«Это я, и тогда я была».Гела Габиани: «Но откуда ты знала, что случится <strong>в</strong> Фукусиме? Откудаты знала это? Откуда? Кто ты такая?»«Я скончалась д<strong>в</strong>а года назад... Я мерт<strong>в</strong>ая».Так ты мне продикто<strong>в</strong>ала.Так набирают эти сло<strong>в</strong>а мои пальцы.И <strong>в</strong>се это именно так.Барри, <strong>в</strong> отличие от предшест<strong>в</strong>ующих дней, сегодня очень напряжен,даже уди<strong>в</strong>лен чем-то – он не <strong>в</strong>идит тебя, но чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>ует т<strong>в</strong>ою близость,ищет, бродя по комнате, <strong>в</strong>ыгляды<strong>в</strong>ает тебя <strong>в</strong> окно, <strong>в</strong>ынюхи<strong>в</strong>ает у стола…На потолок смотрит. Ты гладишь его. Он пригибает голо<strong>в</strong>у, какбудто боится… Но нет – он радуется! Потом ты надикто<strong>в</strong>ы<strong>в</strong>аешь мнеочень-очень странный текст, который мы никуда не отпра<strong>в</strong>ляем, но сохраняем<strong>в</strong> файле. Я и сейчас читаю его, и сейчас <strong>в</strong>се думаю об этомтексте, но ничего не понимаю…172173
Гунда СаканиаОкончила Литературный институтим. А.М. Горького. А<strong>в</strong>тор многихпоэтических книг. Лауреат Государст<strong>в</strong>еннойпремии Республики Абхазияим. Д.И.Гулиа (2010). Пере<strong>в</strong>елана абхазский язык «Псалтырь» идругие духо<strong>в</strong>ные <strong>в</strong>ещи. Преподаеттеорию пере<strong>в</strong>ода <strong>в</strong> Абхазском государст<strong>в</strong>енноминституте.Жи<strong>в</strong>ет <strong>в</strong> Сухуме.Песнь СатанейНочь умрет,Чтоб дню родиться.Смерть и жизньДолжны сразиться.Дождю – литься,Снегу – <strong>в</strong>иться,Грому с молниейПробиться,Ветру с бурейПеребиться.Ночь умрет,Чтоб дню родиться.Смерть и жизньДолжны сразиться.***Нас зеркало <strong>в</strong>идит,Не <strong>в</strong>идит.Мы крикнем,Но нас и не слышит.То смейся,То плачь –Все одно:Зеркалу <strong>в</strong>се ра<strong>в</strong>но!Так будет,Как следует быть.Мы будемСмотреть,Уходить.А зеркалу разницы нет,Жизнь отражать,Или смерть.Не <strong>в</strong>идит нас зеркало,Нет!Видит зеркало с<strong>в</strong>ет.Мы крикнем,А нас уже нет.174175
***Слышу я шаги дождя,С неба дождь спускается,Мы <strong>в</strong> дожде <strong>в</strong>д<strong>в</strong>оем горим,В дождь одеты, крепко спим.Ночи сотканы из з<strong>в</strong>езд,Нелюбим, кто одинок.Озарили ночь сердцаНаши, бьются для дождя,Дождь спускается, дитя.Ветер – белый мой платок,Я для люб<strong>в</strong>и жи<strong>в</strong>ой глоток.Ночи сотканы из з<strong>в</strong>езд,Нелюбим, кто одинок.***Сло<strong>в</strong>о с неба к нам пришло,Сло<strong>в</strong>о с небом родилось.Чело<strong>в</strong>ек и есть пророк,Сло<strong>в</strong>о дал ему сам Бог.***Сентябрь стал пахнутьОсенней тра<strong>в</strong>ой.Гадалкою <strong>в</strong>ремяПожухлой лист<strong>в</strong>ойНас <strong>в</strong>сех раскидало.Куда нам идти?Так часто теряемДрузей по пути.В бурлении жизниСменился наш лик,В заб<strong>в</strong>ении тениОстаток <strong>в</strong>елик.То сном, то ли я<strong>в</strong>ьюПроходит так жизнь,Не <strong>в</strong>се успе<strong>в</strong>аем,С потерей – одни…Сентябрь стал пахнутьОсенней тра<strong>в</strong>ой,Нас <strong>в</strong>сех раскидалоПожухлой лист<strong>в</strong>ой.***Камнем станет боль <strong>в</strong>оды,Чтобы мир по<strong>в</strong>едал тайны.И душа <strong>в</strong>ся из земли,Вытекая, <strong>в</strong> <strong>в</strong>ечность канет.Поднимаясь <strong>в</strong> небеса,Сно<strong>в</strong>а <strong>в</strong> землю, чтоб родиться,Камнем станет <strong>в</strong>но<strong>в</strong>ь <strong>в</strong>ода,Чтобы жизнью насладиться.***Идет белый дождь,Зима ли настала?В пути дождь замерз,И белым <strong>в</strong>се стало.Идет белый дождь,Зима наступила!Седая земляГрехи <strong>в</strong>сем простила.***Дождь <strong>в</strong>се пишет на земле,Вмиг <strong>в</strong>се исчезает.Время терпит <strong>в</strong>се <strong>в</strong> себе,В <strong>в</strong>ечность пре<strong>в</strong>ращает.Дождь <strong>в</strong>се пишет, мочи нет –Есть о чем сказать.Многоточие есть от<strong>в</strong>ет –Смысла не понять.Может, зернами дождяМы <strong>в</strong> земле жи<strong>в</strong>ем.И, <strong>в</strong> мгно<strong>в</strong>ение уходя,Лист земли прочтем.176177
***Вращаются стрелкинебесных часо<strong>в</strong>,<strong>в</strong>еликое солнце <strong>в</strong>стает<strong>в</strong>но<strong>в</strong>ь и <strong>в</strong>но<strong>в</strong>ь.Вращаются стрелкиночи и дня,Солнце есть <strong>в</strong>ремя,суть бытия.Жизнь или смерть –не <strong>в</strong>сегда разберешь,Где жизнь, там и смерть –никогда не поймешь.Вращаются стрелкибиеньем сердец,Одна стрелка – жизнь,другая есть смерть.***Так, на расс<strong>в</strong>ете,Упа<strong>в</strong> со з<strong>в</strong>езды,В сердце попалаК тебе, как мечты.Вспыхнула искрой,Горела огнем,Ты мучился жаждой –Я стала <strong>в</strong>одой.Но к з<strong>в</strong>ездам, тоскуя,Вернулась туда.С небес я на землюСмотрела опять.И жизнь утекалаВодой, как <strong>в</strong>сегда.И ты на земле был,Жила <strong>в</strong> небе я.Столетье-рекаМежду нами лежит.З<strong>в</strong>езда здесь угаснет,А <strong>в</strong> небе горит.***Пусть за<strong>в</strong>тра пройти не спешит,Сегодня на миг пусть продлится.Все<strong>в</strong>ышний, прошу, подожди!Дай <strong>в</strong>до<strong>в</strong>оль мне жизнью напиться.Надежда – разрезанный плод,Летит с ней душа наша <strong>в</strong> небо.Есть на земле жизни долг –Дорога, что тянется к Богу.Пусть за<strong>в</strong>тра опешит на миг,Сегодня мгно<strong>в</strong>еньем продлится.Все<strong>в</strong>ышний, прошу, подожди!Дай <strong>в</strong>до<strong>в</strong>оль мне жизнью напиться.178179
***Где же песня,Нет и следа.В глубине души ищу.Безразличный <strong>в</strong>етер, бедный,Одинок, а я ропщу.Уронила сло<strong>в</strong>о тайной –Ночью падает з<strong>в</strong>езда,И <strong>в</strong> спасительном сияньиВно<strong>в</strong>ь рождается душа.Где же песня, нет и следа.Сердце плачет, то поет…Что же стало с <strong>в</strong>етром бедным:Не спою я – он умрет....Я <strong>в</strong> горах под сердцем Бога,Где такая благодать?!В жилах кро<strong>в</strong>ь бурлит потоком,До небес рукой подать!Перейдешь гору – гора,Где долина, где скала…Я сюда сбегу когда-тоИ останусь на<strong>в</strong>сегда.Время здесь не поспешает,Вечность прожи<strong>в</strong>аешь год,Солнце, коли тебе надо,Не уйдет за горизонт.Заберешься на <strong>в</strong>ершину-До небес рукой подать.Я <strong>в</strong> горах под солнцем Бога,Где такая благодать?!Пере<strong>в</strong>од с абхазского Алины ЖибаПере<strong>в</strong>од с абхазского Людмилы Аргун180181
“Опера-балет”Я собираюсь <strong>в</strong>ытащить на с<strong>в</strong>ет Божий Ханифу, копошащегося <strong>в</strong> моеммозгу, подобно жирному чер<strong>в</strong>ю. Сказал, и <strong>в</strong>се: <strong>в</strong>зять его из прошлогои запихнуть <strong>в</strong> маленький и тесный рассказ! В памяти-то моей он жилприпе<strong>в</strong>аючи, так пусть подыхает <strong>в</strong> рассказе. Поделом ему. К тому жеон <strong>в</strong>се ра<strong>в</strong>но и пяти шаго<strong>в</strong> сделать не успе<strong>в</strong>ает, как его широкий мясистый,точно у коро<strong>в</strong>ы, язык <strong>в</strong>ы<strong>в</strong>али<strong>в</strong>ается изо рта. Иссиня-черные губыпридают ему устрашающий <strong>в</strong>ид.По-моему, поместить сюда лучше Ханифу <strong>в</strong> последний период его жизни.Пусть читатель не предста<strong>в</strong>ляет себе его молодым. Пусть Ханифапыхтит <strong>в</strong> рассказе так же, как <strong>в</strong> жизни, и надоедает моим читателям.Вот бы читатель прикрикнул на него: «Убери с<strong>в</strong>ой <strong>в</strong>онючий рот!». Рассказбудет полон углекислого газа, <strong>в</strong>ыделяемого легкими Ханифы. Чтобыпонизить его уро<strong>в</strong>ень, я должен поместить <strong>в</strong> самом тексте и <strong>в</strong>не егозеленые дере<strong>в</strong>ья.Рафик ТагиРодился <strong>в</strong> 1950 году. Прозаик, публицист.По профессии <strong>в</strong>рач.В 2004 году за критические публикации<strong>в</strong> адрес классико<strong>в</strong> литературыисключен из Союза ПисателейАзербайджана, членом которогоя<strong>в</strong>лялся с 1987 года. 15 ноября 2006года за публикацию эссе «Е<strong>в</strong>ропа имы» аресто<strong>в</strong>ан и осужден на 3 года.По требо<strong>в</strong>анию миро<strong>в</strong>ой общест<strong>в</strong>енностиос<strong>в</strong>обожден от тюремногозаключения 29 декабря 2007году.Жи<strong>в</strong>ет <strong>в</strong> Баку.И<strong>в</strong>а. Чаще <strong>в</strong>сего я <strong>в</strong>стречал их на берегу Куры. Они <strong>в</strong>ыстраи<strong>в</strong>аются<strong>в</strong>доль арыко<strong>в</strong> так, будто танцуют яллы . Листья тонкие и длинные– от с<strong>в</strong>етло-зеленого до темно-зеленого. Иногда плачут.Я запланиро<strong>в</strong>ал написать лишь слабый рассказ о Ханифе. Это филологическоесамопокушение неизбежно. Хотя не может быть ничего труднееслабого письма. Тут надобен талант! Имитации слабого письмапаясничанием не добьешься. Написанное дейст<strong>в</strong>ительно должно бытьслабым. Слабый текст люди быстро забудут. Если этот рассказ будетзабыт, Ханифа <strong>в</strong> нем отпра<strong>в</strong>ится <strong>в</strong> тартарары: это для него наказание<strong>в</strong>роде оплеухи. В тексте я подам его как попало и отпра<strong>в</strong>лю туда, откуданет <strong>в</strong>оз<strong>в</strong>рата. И скатертью дорога.Яблоня. Весной ее белоснежные ц<strong>в</strong>еты создают <strong>в</strong>печатление белогодня. По ее ст<strong>в</strong>олу <strong>в</strong><strong>в</strong>ерх и <strong>в</strong>низ снуют мура<strong>в</strong>ьи. Мне почему-то жальяблоне<strong>в</strong>ые сады, дающе обильный урожай.Написать рассказ как статью или очерк. Может, тогда он получитсяслабым. Во <strong>в</strong>сяком случае, рассуждая логически, статья либо очерк могутзабыться сразу по прочтении. Это не оскорбление. Того требует самжанр. До сих пор ни <strong>в</strong> одной статье или очерке я не <strong>в</strong>идел претензии на<strong>в</strong>ечность. Вы спросите, почему. Или <strong>в</strong>озразите, что это не так. Но <strong>в</strong>едьи я кое-что разумею. И <strong>в</strong> особенности легко отличаю <strong>в</strong>ечное от бренного.Я легко мог бы заполнить текст о Ханифе неинтересными деталями,182183
пустым изобразительным рядом. Мог бы пре<strong>в</strong>ратить предложения <strong>в</strong>холостые патроны. Так, что ты, читатель, даже будучи семи пядей <strong>в</strong>олбу, ничего не запомнишь, устанешь и отбросишь мой рассказ <strong>в</strong> сторону.Или <strong>в</strong>ообще <strong>в</strong> мусорное <strong>в</strong>едро отпра<strong>в</strong>ишь. И этого «черномазого»<strong>в</strong>месте с ним. Вот, я уже приступил к рассказу о подонке, который иззагорсти-другой зерна, «найденного» <strong>в</strong> качест<strong>в</strong>е улики <strong>в</strong> арбе моегодеда, подста<strong>в</strong>ил его, сделал так, чтобы тот сгнил <strong>в</strong> со<strong>в</strong>етской тюрьме,с<strong>в</strong>ел его <strong>в</strong> могилу. Здесь я опускаю сцену, где тело моего деда Сулейманапри<strong>в</strong>езли домой. Опускаю ради того, чтобы рассказ получился слабым.Горе мне, если рассказ получится сильным: <strong>в</strong>едь я собст<strong>в</strong>енноручноот<strong>в</strong>еду убийце деда место <strong>в</strong> <strong>в</strong>ечности. Ханифе понра<strong>в</strong>илось бы жить <strong>в</strong><strong>в</strong>ечности даже отрицательным персонажем. На<strong>в</strong>ерное, дед Сулейманукорительным <strong>в</strong>зглядом из надмирных сфер пытается пробудить моючесть. Но если я <strong>в</strong>се распишу, то эти места получатся сильными. Вотгде таится опасность. Чего я хочу: пусть мой рассказ <strong>в</strong>ыйдет как можноболее сухим. Важен схематизм. Все с<strong>в</strong>ои сильные сра<strong>в</strong>нения и метафоры,гиперболы и прочее посылаю подальше, <strong>в</strong> одно место Ханифы. Нет,<strong>в</strong>ы только гляньте – <strong>в</strong>от уже <strong>в</strong> который раз с уст моих слетают грязныесло<strong>в</strong>а, я не могу усмирить бурлящее <strong>в</strong> душе, душащее меня <strong>в</strong>олнение.Нет-нет, если я распишу это, <strong>в</strong>се, мне конец: мой рассказ пре<strong>в</strong>ратится <strong>в</strong><strong>в</strong>еличест<strong>в</strong>енное произ<strong>в</strong>едение.Терн. Плод фиолето<strong>в</strong>ого ц<strong>в</strong>ета. При сло<strong>в</strong>е «терн» <strong>в</strong>споминается скорееплод, нежели само дере<strong>в</strong>о. Я <strong>в</strong>сегда ста<strong>в</strong>ил его <strong>в</strong>ыше алычи. Будтотерн пользуется бóльшим почетом. Я почему-то <strong>в</strong>сегда уподоблялтерн Ашугу Шакиру, а алычу Ашугу Панаху. Нигде больше не <strong>в</strong>идел ятакого терно<strong>в</strong>ника, как у покойной тети, <strong>в</strong> детст<strong>в</strong>е.Пыхтение Ханифы раздается из <strong>в</strong>сех щелей моего рассказа. Но ничего,пусть пыхтит как можно сильнее – сие рассказу на пользу. Все ра<strong>в</strong>номои дере<strong>в</strong>ья очистят <strong>в</strong>оздух. Однако и Ханифа знал хорошие деньки! Втридцатые годы он одним <strong>в</strong>ыстрелом д<strong>в</strong>ух зайце<strong>в</strong> уби<strong>в</strong>ал, и лесничегона него не было. Да, у него еще усы были как у Сталина. И до самой отмены«культа личности» он ходил со «сталинскими усами». Затем носитьтакое под носом стало опасно, и Ханифа сбрил их начисто.После <strong>в</strong>ойны он, как и Сталин, уделял <strong>в</strong>нимание культуре. Построилколхозный клуб. Поста<strong>в</strong>ил перед зданием сельской упра<strong>в</strong>ы «за<strong>в</strong>одские»памятники Ленину и Сталину. Когда Сталин со с<strong>в</strong>оей «с<strong>в</strong>итой» посещалБольшой Театр <strong>в</strong> Моск<strong>в</strong>е, Ханифа шел со с<strong>в</strong>оим «партакти<strong>в</strong>ом» <strong>в</strong>клуб. Верхи отражались <strong>в</strong> низах. Низы походили на <strong>в</strong>ерхи. Менялись<strong>в</strong>ерхи – менялись и низы. А когда менялись низы, <strong>в</strong>ерхи оста<strong>в</strong>алисьнеизменными.Деспоты садятся на культуру как мухи.Да, И.Сталин любил Большой Театр, а Ханифа – «оперу-балет». Ханифана протяжении <strong>в</strong>сей с<strong>в</strong>оей жизни ни разу не употребил сло<strong>в</strong>о «театр»<strong>в</strong> сочетании с «оперой-балетом»; он даже не задумы<strong>в</strong>ался об этом. Ему<strong>в</strong>сегда казалось, что «опера-балет» – одно, а «театр» – нечто со<strong>в</strong>сем другое.Целый год он мог рассказы<strong>в</strong>ать на заседаниях пра<strong>в</strong>ления колхоза,как однажды побы<strong>в</strong>ал <strong>в</strong> «опере-балете» <strong>в</strong> Баку. Он <strong>в</strong>ысококультурен –пусть люди не сомне<strong>в</strong>аются. И именно поэтому он <strong>в</strong>пра<strong>в</strong>е поедом естьлюбого колхозника. Осно<strong>в</strong>ной смысл «оперы-балета» для Ханифы заключался<strong>в</strong> изобилии участ<strong>в</strong>ующих <strong>в</strong> ней красоток. Гурии <strong>в</strong> раю ходятточно так же. Там ты <strong>в</strong>скипаешь, <strong>в</strong>озбуждаешься и набрасы<strong>в</strong>аешься насельских женщин. Если к с<strong>в</strong>оей жене он подходил сло<strong>в</strong>но к больнойкошке, то на чужих налетал коршуном. Наконец, после 10-15 лет посещений«оперы-балета», Ханифа начал отличать оперу от балета. Вопере еще и поют, а <strong>в</strong> балете только танцуют. В балете расхажи<strong>в</strong>аютчуть ли не голышом. Балет – это нечто <strong>в</strong>роде танца жи<strong>в</strong>ота. Опера жене <strong>в</strong>ызы<strong>в</strong>ает особого интереса, поскольку пе<strong>в</strong>цы там разодеты.Тута. С белыми ясно, а <strong>в</strong>от черные оста<strong>в</strong>ляют кро<strong>в</strong>а<strong>в</strong>ый след на ладонях.Густая лист<strong>в</strong>а создает прохладу <strong>в</strong>о д<strong>в</strong>оре. Шепот лист<strong>в</strong>ы похожна щебет птиц.С тех пор как я с 1972 года поя<strong>в</strong>ляюсь <strong>в</strong> селе, он <strong>в</strong>ызы<strong>в</strong>ает меня к себе.Лопнет, если не <strong>в</strong>ызо<strong>в</strong>ет. Он считает <strong>в</strong>рача украшением с<strong>в</strong>ой жизни.Он сочинил длинные сказки о с<strong>в</strong>оих болезнях. Получает осно<strong>в</strong>ную информациюо жизни и смерти от <strong>в</strong>рачей. Эта информация призы<strong>в</strong>аетчело<strong>в</strong>ека к мудрости. Ноги его не слушаются, и потому он потерял <strong>в</strong>озможностьслушать музыку <strong>в</strong> «опере-балете». Ест пищу только <strong>в</strong> <strong>в</strong>идекашицы. Да, тако<strong>в</strong> пыхтящий период его жизни. Легкие его сжимаютсяи разжимаются, как кузнечные меха. Воздух <strong>в</strong> комнате <strong>в</strong>сегда тяжелыйот его дыхания.Все, что касалось состояния его здоро<strong>в</strong>ья, я делал механически, считаясострадание к нему излишним. Но, к сожалению, и механическоеисполнение обязанностей <strong>в</strong>лияло на его состояние. Он сло<strong>в</strong>но забыл,что способст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ал аресту моего деда Сулеймана. Или же думает, чтоя этого не знаю. Кажется, будто мой дед с неиз<strong>в</strong>естным мне ликом, откоторого «стараниями» нас обоих не осталось ни одной фотографии,и <strong>в</strong>о<strong>в</strong>се не ходил по этой земле. Отсутст<strong>в</strong>ие <strong>в</strong>о мне сострадания <strong>в</strong>ызы-184185
<strong>в</strong>ало подозрение у Ханифы. Ему так и хотелось рассмешить меня. Онгото<strong>в</strong> был чуть ли не щекотать меня. Он считает годы, про<strong>в</strong>еденные имна хребте народа, лучшей порой с<strong>в</strong>оей жизни. Нет, медицина <strong>в</strong>лечетменя к неуместному гуманизму. Раз<strong>в</strong>е нужен здесь гуманизм? Кто жестанет с интересом слушать рассказы чудища, <strong>в</strong>олей которого его дедбыл стерт с лица земли, о том, как оно ходит «по большому», «по маленькому»?Порой он дает <strong>в</strong>рачу приказы, указания, точно находитсяна заседаниях пра<strong>в</strong>ления колхоза. Нет, и я не лыком шит: я как следуетмстил за деда – обследо<strong>в</strong>ал Ханифу механически, сухо. Да что поделать,применение медицинских средст<strong>в</strong> даже без милосердия при<strong>в</strong>одило кулучшению, попра<strong>в</strong>ляло его здоро<strong>в</strong>ье на моих глазах.Черешня. В нашем селе были д<strong>в</strong>е прекрасные молодые женщины, носи<strong>в</strong>шиеимя Гилас . Они и <strong>в</strong>пра<strong>в</strong>ду были одна краше другой. Листьячерешни размером с <strong>в</strong>оробышка. Тем не менее, они тоже поглощаютуглекислый газ и <strong>в</strong>ыделяют кислород.…В один сла<strong>в</strong>ный денек я отпра<strong>в</strong>ился <strong>в</strong> Театр Оперы и Балета. Передкассой мне <strong>в</strong>спомнился да<strong>в</strong>но померший Ханифа. Как так? И он покупалздесь билеты? Я поспешно удалился от страшной кассы и прошел<strong>в</strong>нутрь. Но раз<strong>в</strong>е можно было усидеть <strong>в</strong> зале, где некогда сидел Ханифа?Я <strong>в</strong>ыбежал наружу.В подробности не <strong>в</strong>даюсь. Пусть мой рассказ получится слабым. Сла<strong>в</strong>аБогу, кажется, так и <strong>в</strong>ыходит. Ну, <strong>в</strong>ы и сами уло<strong>в</strong>или, что сюжет до<strong>в</strong>ольно-такибанален. В тысячах книг миллиарды подобных факто<strong>в</strong>. Моидоба<strong>в</strong>ления к истории диктатуры, по сути, излишни. Цель, <strong>в</strong> лучшемслучае, – из<strong>в</strong>лечь Ханифу из памяти на с<strong>в</strong>ет Божий и <strong>в</strong>но<strong>в</strong>ь <strong>в</strong><strong>в</strong>ергнуть<strong>в</strong> ад, заключи<strong>в</strong> <strong>в</strong> слабый текст. Я добился желаемого. Его <strong>в</strong>торая смертьбыла бы интереснее и полезнее. Что и случилось. К сожалению, на этомместе я и сам расстаюсь со с<strong>в</strong>оим рассказом. Я покусился на него филологически.Изу<strong>в</strong>ечил рассказ ради того, чтобы еще раз «убить» Ханифу.Хотя я и поместил <strong>в</strong> нем и за его пределами дере<strong>в</strong>ья. Дере<strong>в</strong>ья с<strong>в</strong>едут нанет «пыхтение» <strong>в</strong> моем рассказе.16 а<strong>в</strong>густа 1987 – 13 ноября 2003Ошибки МикеланджелоИгорь Железо<strong>в</strong> уже имеет одну «ходку». Смягчился. Теперь он как<strong>в</strong>оск. Обжегшись на молоке, на <strong>в</strong>оду дует. Прежние его по<strong>в</strong>адки и нынешние– небо и земля. Больше не <strong>в</strong>ыпендри<strong>в</strong>ается. От былой ре<strong>в</strong>олюционностиосталась лишь быто<strong>в</strong>ая критика.Да раз<strong>в</strong>е стал бы <strong>в</strong>рач сшибаться лбами с Леонидом Ильичем – с <strong>в</strong>еликимБрежне<strong>в</strong>ым?Росту он <strong>в</strong>ысокого, потолки голо<strong>в</strong>ой заде<strong>в</strong>ает. Го<strong>в</strong>орит: «Я должен уйтииз «скорой помощи». В этих низких «хруще<strong>в</strong>ках», придуманных низкимилюдьми, не<strong>в</strong>озможно посещать больных. Моско<strong>в</strong>ские дома должныбыть снесены и отстроены зано<strong>в</strong>о, и <strong>в</strong>се. Неоднократно он заде<strong>в</strong>ал голо<strong>в</strong>ойлампы; ед<strong>в</strong>а не обжигая лицо. Потолки тюремных камер, <strong>в</strong> которыхон сидел, <strong>в</strong>ыше, чем <strong>в</strong> этих к<strong>в</strong>артирах. Да и с архитектурной точкизрения гораздо лучше.Игорь заде<strong>в</strong>ает <strong>в</strong> осно<strong>в</strong>ном рабочих-строителей. Просто житья им недает. Никто – начиная архитектором и заканчи<strong>в</strong>ая штукатуром – неспособен спастись от него. Хотя его мнение, <strong>в</strong> лучшем случае, – соста<strong>в</strong>наячасть общест<strong>в</strong>енного мнения. Оно не особо <strong>в</strong>лияет на принципдемократической централизации <strong>в</strong> стране; то есть не <strong>в</strong>лияет <strong>в</strong>о<strong>в</strong>се.Критика и да<strong>в</strong>ление д<strong>в</strong>ижутся лишь с<strong>в</strong>ерху <strong>в</strong>низ. Критика снизу <strong>в</strong><strong>в</strong>ерхобусло<strong>в</strong>ли<strong>в</strong>ает насилие, аресты. Драматизм <strong>в</strong> такой критике силен. Еемогли бы сопро<strong>в</strong>ождать трагические симфонии Бетхо<strong>в</strong>ена.И.Железо<strong>в</strong> только и делает, что находит изъяны <strong>в</strong> но<strong>в</strong>ых домах. Черезсло<strong>в</strong>о назы<strong>в</strong>ает их «спичечными коробками». По его мнению, «долгостройки»только подчерки<strong>в</strong>ают упадок страны. Порой он стоит на углу,уткну<strong>в</strong>шись носом <strong>в</strong> стену, и смотрит, сощури<strong>в</strong> глаз. Смотрит, прямоли построено здание. Он собирается <strong>в</strong>ыступить <strong>в</strong> печати со статьей окри<strong>в</strong>ых зданиях.«У долго<strong>в</strong>язого <strong>в</strong>есь ум <strong>в</strong> пятках», – смеются, глядя на него, прохожие.Да, Игорь Железо<strong>в</strong> обнаружил много таких домо<strong>в</strong> <strong>в</strong> Моск<strong>в</strong>е. Он никоимобразом не ста<strong>в</strong>ит с<strong>в</strong>ои «открытия» ниже открытий научно-исследо<strong>в</strong>ательскихинституто<strong>в</strong>. Примененные на практике, они могут датьконкретные положительные результаты. От<strong>в</strong>леченные, абстрактные<strong>в</strong>ещи – не для него. У него и план есть: если х<strong>в</strong>атит жизни, разобратьсясо <strong>в</strong>сей Моск<strong>в</strong>ой. Нельзя смиряться с кри<strong>в</strong>изной этого города! Не шутка<strong>в</strong>едь – <strong>в</strong> Моск<strong>в</strong>е родился Александр Пушкин! Я обязан, го<strong>в</strong>орит он,<strong>в</strong>ыя<strong>в</strong>ить ложь <strong>в</strong>ысокомерных архитекторо<strong>в</strong>. Найти зака<strong>в</strong>ыку <strong>в</strong> историческихзданиях, опо<strong>в</strong>естить <strong>в</strong>есь мир о фальши <strong>в</strong> архитектуре.Однажды со складным «метром» <strong>в</strong> руках он измерял длину и ширинунепропорционального здания, делая пометки <strong>в</strong> блокноте. То и дело за-186187
дирал голо<strong>в</strong>у и смотрел <strong>в</strong><strong>в</strong>ерх. Жаль, <strong>в</strong>ысоту не измеришь. Высота –прерогати<strong>в</strong>а небес. Высота под<strong>в</strong>ластна лишь государст<strong>в</strong>у. Государст<strong>в</strong>омогло бы подста<strong>в</strong>ить ему подножку <strong>в</strong> лице министерст<strong>в</strong>а строительст<strong>в</strong>а.Ладно, что уж тут поделаешь, изъяны на <strong>в</strong>ысоте <strong>в</strong>се ра<strong>в</strong>но не особенно<strong>в</strong>лияют на чело<strong>в</strong>еческую жизнь.– Делать тебе нечего, кроме как здания измерять?– А что, тебе больше делать нечего, кроме как спраши<strong>в</strong>ать об этом?Вот его диалог с местным аксакалом.Не будешь ц<strong>в</strong>еты и дере<strong>в</strong>ья поли<strong>в</strong>ать – сад <strong>в</strong>ысохнет. «Если дома строятсякри<strong>в</strong>о, и Родина загнется», – го<strong>в</strong>орит Игорь.Как-то <strong>в</strong> солнечный морозный день он <strong>в</strong>месте со с<strong>в</strong>оим стариннымприятелем, <strong>в</strong>рачом, приеха<strong>в</strong>шим из Костромы на «курсы по<strong>в</strong>ышенияк<strong>в</strong>алификации», отпра<strong>в</strong>ился <strong>в</strong> музей. Игорь признает с<strong>в</strong>ою неопытностьпо части музее<strong>в</strong>. Но пер<strong>в</strong>ый «изъян» Пушкинского он уло<strong>в</strong>ил,еще издали.– Тень по утрам падает <strong>в</strong> реку.– Ну и что? – уди<strong>в</strong>ленно <strong>в</strong>зглянул на него друг.– Музеи должны строиться так, чтобы тени от них не достигали реки.– Но почему?– Тень может <strong>в</strong>питать <strong>в</strong>оду из реки. Картины могут отсыреть.Друг из Костромы уди<strong>в</strong>ленно заморгал глазами. Вста<strong>в</strong> перед музеемПушкина, Игорь долго рассматри<strong>в</strong>ал его сле<strong>в</strong>а напра<strong>в</strong>о, спра<strong>в</strong>а нале<strong>в</strong>о,снизу <strong>в</strong><strong>в</strong>ерх. Кажется, делал про себя подсчеты. Но ничего пока несказал и, покачи<strong>в</strong>ая голо<strong>в</strong>ой, стал подниматься по ступенькам. Внутрион был шокиро<strong>в</strong>ан: стены ослепительны, бьющее с портрето<strong>в</strong> сияниеос<strong>в</strong>ещает лица. Эх, подойти бы критически к этому сиянию! При<strong>в</strong>ычкане оста<strong>в</strong>ляла его <strong>в</strong> покое, но язык <strong>в</strong> ход он еще не пускал. В данный моментэтот музей заслужи<strong>в</strong>ает критики потому, что уби<strong>в</strong>ает <strong>в</strong> нем критическийдух. Ну погоди. Одним-д<strong>в</strong>умя залами дело не закончится. Доконца ус<strong>в</strong>оить эстетику этого места. Его <strong>в</strong>згляды обязательно должныстолкнуться со здешней эстетикой. Музейный классицизм не <strong>в</strong>ыстоитперед его нигилизмом. Его <strong>в</strong>кусы – <strong>в</strong>кусы <strong>в</strong>рача – сформиро<strong>в</strong>аны <strong>в</strong>немузейной эстетики. Он до<strong>в</strong>ольст<strong>в</strong>уется тем, что есть. Больных <strong>в</strong> жизнион по<strong>в</strong>идал больше, чем здоро<strong>в</strong>ых. По<strong>в</strong>идал немало мерт<strong>в</strong>ецо<strong>в</strong>, хоть именьше, чем жи<strong>в</strong>ых. А мерт<strong>в</strong>ецы, даже если прежде и были специалистамипо эстетике, очень далеки от эстетического мира. Вдоба<strong>в</strong>ок самыйс<strong>в</strong>ятой мерт<strong>в</strong>ец уже негигиеничен, и это его состояние усили<strong>в</strong>аетсяежеминутно. Именно по этой причине его быстренько закапы<strong>в</strong>ают<strong>в</strong> землю. У<strong>в</strong>ажение и прочее – миф, мерт<strong>в</strong>ец фактически культурнымобразом изгоняется из семьи, общест<strong>в</strong>а.В одном из зало<strong>в</strong> они случайно набрели на Микеланджело. Вот этодругое дело! Микеланджело как объект критики – интересная находка.Для Игоря Железо<strong>в</strong>а переход от сущест<strong>в</strong>ующей политическойситуации <strong>в</strong> сферу культуры неизбежен, и сейчас для этого <strong>в</strong>озникподходящий случай. Критический <strong>в</strong>згляд на <strong>в</strong>сякое историческое икультурное событие со <strong>в</strong>ременем <strong>в</strong>ыглядит более безопасным. Временнаяпротяженность и жесткость критики прямо пропорциональны.Чем больше проходит <strong>в</strong>ремени, тем сильнее критика. Он считаетэтот закон с<strong>в</strong>оим открытием. Поскольку пока еще <strong>в</strong>ремя Брежне<strong>в</strong>а,размах критики Брежне<strong>в</strong>а должен быть на минимальном уро<strong>в</strong>не.Можно, и даже предпочтительно, спуститься на минусо<strong>в</strong>ой уро<strong>в</strong>ень– до уро<strong>в</strong>ня пох<strong>в</strong>ал. Того требо<strong>в</strong>ал объекти<strong>в</strong>ный закон, его находка.Однако Игорь пошел проти<strong>в</strong> этого объекти<strong>в</strong>ного закона, допусти<strong>в</strong>тактические ошибки. Его арест был необходимостью. Конечно же, нарушениеобщест<strong>в</strong>енно-объекти<strong>в</strong>ных законо<strong>в</strong> делает аресты неизбежными.Экспонат работы Микеланджело был гигантской скульптурой,изображающей мужчину. Для начала Игорь принялся про<strong>в</strong>ерять,пра<strong>в</strong>ильно ли написано имя а<strong>в</strong>тора. Критика была со<strong>в</strong>сем близко.«Микеланджело Буoнарроти» – нет, здесь ошибок нет. Да здра<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>уетПушкинский музей! Но зритель рядом с этим монументом похожна карлика. Насколько пра<strong>в</strong>ильно <strong>в</strong>оплощать чело<strong>в</strong>ека <strong>в</strong> скульптуребольше его натуральной <strong>в</strong>еличины? Раз<strong>в</strong>е это не кощунст<strong>в</strong>о? Вот, отчетли<strong>в</strong>о<strong>в</strong>идны части его тела. Их можно наз<strong>в</strong>ать поименно. Хотя познанияМикеланджело <strong>в</strong> этой сфере могут <strong>в</strong>ыз<strong>в</strong>ать уди<strong>в</strong>ление лишь умалограмотного зрителя. В них нет ничего уди<strong>в</strong>ительного. В произ<strong>в</strong>едениигла<strong>в</strong>ную роль сыграли примити<strong>в</strong>ные анатомические знания,а не т<strong>в</strong>орческий размах. Пра<strong>в</strong>ильней было бы наз<strong>в</strong>ать Микеланджелоне т<strong>в</strong>орцом, а, образно го<strong>в</strong>оря, анатомом. Однако он ошибся, примени<strong>в</strong>знания анатома <strong>в</strong> скульпторском искусст<strong>в</strong>е. Лишь дебилы могутизумиться анатомическим манипуляциям скульптора. Соот<strong>в</strong>етст<strong>в</strong>иечастей тела <strong>в</strong> художест<strong>в</strong>енном произ<strong>в</strong>едении природной данности неимеет никакого значения. Историческая память и жажда ос<strong>в</strong>ященияс<strong>в</strong>ойст<strong>в</strong>енны наи<strong>в</strong>ным. Изучение истории с<strong>в</strong>ойст<strong>в</strong>енно толпе. С<strong>в</strong>ерхчело<strong>в</strong>екне зацикли<strong>в</strong>ается на исторических фактах. При надобностион <strong>в</strong>ообще не считается с историей.– Ого, я нашел гла<strong>в</strong>ную ошибку Микеланджело! – Игорь радостно закричал,и <strong>в</strong>се по<strong>в</strong>ернулись к нему если не телом, то голо<strong>в</strong>ами.– У мужчин ле<strong>в</strong>ое яичко ниже пра<strong>в</strong>ого! А у него наоборот!– Художест<strong>в</strong>енное произ<strong>в</strong>едение – это тебе не наглядное пособие поанатомии, – толкнул его локтем друг. – Замолчи. Т-с-с-с.188189
– Ладно, но почему тогда <strong>в</strong>се остальные части тела изображены <strong>в</strong>ерно?Почему только яички <strong>в</strong> художест<strong>в</strong>енном произ<strong>в</strong>едении должны бытьискажены?!– Здесь функция яичек состоит <strong>в</strong> том, чтобы показать, что это мужчина.Вот и <strong>в</strong>се.– Но раз<strong>в</strong>е не мог он их изобразить пра<strong>в</strong>ильно?– И что теперь? Казнить Микеланджело? Или уголо<strong>в</strong>ное дело на негоза<strong>в</strong>ести?– Реалистическое произ<strong>в</strong>едение должно соот<strong>в</strong>етст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ать реальности.Микеланджело <strong>в</strong> этом произ<strong>в</strong>едении – пятно на реализме.– Вот тебе раз! Ну ты даешь.– Ну почему пра<strong>в</strong>ое яичко ниже, когда ниже должно быть ле<strong>в</strong>ое? Объяснимне! Или и это имеет художест<strong>в</strong>енное значение?– Это могло быть случайной ошибкой.– А я о чем с самого начала т<strong>в</strong>ержу? Я обнаружил ошибку пятисотлетнейда<strong>в</strong>ности!– Успокойся, мы <strong>в</strong>ключим т<strong>в</strong>ою находку <strong>в</strong> Книгу рекордо<strong>в</strong> Гиннесса. Атеперь пошли.Для Микеланджело непростительна даже малейшая ошибка. Еслиу т<strong>в</strong>орца не спраши<strong>в</strong>ают за гиперболы, фантастические <strong>в</strong>ыдумки, томеханическая ошибка считается более чем проколом. Механическаяошибка го<strong>в</strong>орит также о безграмотности. Однако <strong>в</strong>се, что рождено фантазией,я<strong>в</strong>ляется <strong>в</strong>оплощением таланта. Ошибка Микеланджело моглатакже работать проти<strong>в</strong> раз<strong>в</strong>итого социализма. Пра<strong>в</strong>ое яичко, изображенноениже ле<strong>в</strong>ого, могло также с<strong>в</strong>ергнуть социалистический режим<strong>в</strong> отдельно <strong>в</strong>зятой стране. Минимальное количест<strong>в</strong>о подобных ошибок<strong>в</strong> художест<strong>в</strong>енном произ<strong>в</strong>едении д<strong>в</strong>игало бы социализм <strong>в</strong>перед. Размещениеже <strong>в</strong> Пушкинском музее фигуры с пра<strong>в</strong>ым яичком ниже ле<strong>в</strong>огоможет также расцени<strong>в</strong>аться как демократизм, положительное я<strong>в</strong>ление<strong>в</strong> общест<strong>в</strong>е. Это – с<strong>в</strong>идетельст<strong>в</strong>о того, что <strong>в</strong> общест<strong>в</strong>е есть место какотрицательным я<strong>в</strong>лениям, так и альтернати<strong>в</strong>е. А социализм долженстроиться на нетерпимости к альтернати<strong>в</strong>е. Общест<strong>в</strong>о, допускающееальтернати<strong>в</strong>у, постепенно придет <strong>в</strong> упадок. Не<strong>в</strong>ерное отображениеяичек <strong>в</strong> мужской фигуре Микеланджело способно дать толчок с<strong>в</strong>ержениюсоциализма. Эта скульптура <strong>в</strong>редна стране. Интересно, почему этуошибку никто не заметил. И <strong>в</strong> особенности <strong>в</strong>рачи. Неужели они ходилипо залам музея, глядя <strong>в</strong> потолок? С раскрытыми ртами? Ужас. Это показательтого, что на протяжении столетий <strong>в</strong>о <strong>в</strong>сем мире не поя<strong>в</strong>лялосьни одного дельного <strong>в</strong>рача. Либо ни один дельный <strong>в</strong>рач не <strong>в</strong>идел этускульптуру. Ее <strong>в</strong>идели лишь тупые <strong>в</strong>рачи. Или же ошибка пятьсот летоста<strong>в</strong>алась тайной, для того чтобы засиять счастли<strong>в</strong>ой з<strong>в</strong>ездой <strong>в</strong> жизниИгоря Железо<strong>в</strong>а? Точно, ошибка Микеланджело ждала Игоря. Ошибка,точнее обнаружение ошибки, было ему предначертано. С обнаружениемэтой ошибки чело<strong>в</strong>ечест<strong>в</strong>о сделает сильный скачок <strong>в</strong>перед. Отнынеи <strong>в</strong>предь Микеланджело не станет «распространять» не<strong>в</strong>ерное мнениео мужских яичках. Все, точка.Друг <strong>в</strong>зял Игоря Железо<strong>в</strong>а под руку и по<strong>в</strong>ел домой. У обоих раскраснелисьлица. Чего и следо<strong>в</strong>ало ожидать.апрель 1988 – октябрь 2003Пере<strong>в</strong>од с азербайджанского Ниджата Мамедо<strong>в</strong>а190191
Тамерлан Тадтае<strong>в</strong>Родился <strong>в</strong> 1966 году. А<strong>в</strong>тор трехкниг, акти<strong>в</strong>но публикуется <strong>в</strong> литературныхпериодических изданиях.Участник форумо<strong>в</strong> молодыхка<strong>в</strong>казских писателей и молодыхписателей России (2008, 2009). Лауреат«Русской премии» (2008). Премиро<strong>в</strong>анжурналом «Не<strong>в</strong>а» за лучшуюпубликацию 2008 года.Жи<strong>в</strong>ет <strong>в</strong> Цхин<strong>в</strong>але.ДианаЯ перекинул с компьютера на дискету несколько с<strong>в</strong>оих рассказо<strong>в</strong> ипризадумался. Чтоб их распечатать, нужно сходить <strong>в</strong> <strong>интернет</strong>-клуб, а<strong>в</strong> кармане ни гроша. Матушкина пенсия да<strong>в</strong>но профукана, а с<strong>в</strong>оих денегу меня уже да<strong>в</strong>но не было. Может, у отца попросить? Но <strong>в</strong> прошлыйраз, когда я просто намекнул ему о с<strong>в</strong>оем безденежье, старик пришел<strong>в</strong> ярость.– Пусть тебе заплатят те, за кого ты <strong>в</strong>ое<strong>в</strong>ал! – орал он. – А на меня большене рассчиты<strong>в</strong>ай! Ты да<strong>в</strong>но уже не мальчик, тебе сорок лет! Подумайнад этим! В т<strong>в</strong>ои годы я содержал не одну нашу семью!– Значит, у тебя были любо<strong>в</strong>ницы, старый хрыч, а сейчас с<strong>в</strong>ятым прикиды<strong>в</strong>аешься?– Т<strong>в</strong>ое какое дело? Не на т<strong>в</strong>ои же деньги я покупал им тряпки и косметику!А теперь про<strong>в</strong>али<strong>в</strong>ай, ко мне должна знакомая зайти.– А у нее нет молодой подружки?– Ах, <strong>в</strong>от ты как? Изде<strong>в</strong>аться надо мной <strong>в</strong>здумал, щенок?!Старик сх<strong>в</strong>атил палку. Я не стал медлить и <strong>в</strong>ыбежал <strong>в</strong>о д<strong>в</strong>ор. Оказа<strong>в</strong>шисьза <strong>в</strong>оротами, я услышал сзади тяжелое дыхание и побежал <strong>в</strong><strong>в</strong>ерхпо Гизельской трассе. Папаша гнался за мной, и я спиной почу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ал,сколько <strong>в</strong> нем еще силы.– Я <strong>в</strong>едь Родину защищал! – опра<strong>в</strong>ды<strong>в</strong>ался я, улепеты<strong>в</strong>ая и уклоняясьот сыпа<strong>в</strong>шихся на меня ударо<strong>в</strong>.– Лучше б ты подох на <strong>в</strong>ойне! Меньше было бы забот! Ты для <strong>в</strong>сех обуза!– Я был контужен! Я был ранен, <strong>в</strong> конце-то концо<strong>в</strong>, причем не однажды!– Будь ты проклят д<strong>в</strong>ажды! Вот тебе мое родительское благосло<strong>в</strong>ение!– Спасибо за благосло<strong>в</strong>ение, но ты мне больше не отец…Я почесал спину и оглядел убогую комнатушку, которую снимала моябы<strong>в</strong>шая жена, <strong>в</strong>ернее ее хахаль. Из мебели тут был покоси<strong>в</strong>шийся стол– на нем старый компьютер – и поломанный стул. Спал я на полу. Го<strong>в</strong>орят,спать на т<strong>в</strong>ердом полезно, но я так не думаю. Неда<strong>в</strong>но ко мне залез<strong>в</strong>ор, <strong>в</strong>ероятно по ошибке, и оста<strong>в</strong>ил на столе сто долларо<strong>в</strong>. Пра<strong>в</strong>да,деньги оказались фальши<strong>в</strong>ыми, но, кажется, этот добрый чело<strong>в</strong>ек самне знал об этом. Хоть бы он еще раз ошибся. Я даже д<strong>в</strong>ери пересталзакры<strong>в</strong>ать, чтоб брат<strong>в</strong>е легче было зайти и раскошелиться. Но <strong>в</strong>местокриминала <strong>в</strong> комнату <strong>в</strong>ошел муж хозяйки к<strong>в</strong>артиры. Это был крепкосбитый сорокалетний мужик с небритым лицом. Он с<strong>в</strong>еркнул белымизубами и предложил мне без <strong>в</strong>они ос<strong>в</strong>ободить помещение. Я сказал192193
ему, что любо<strong>в</strong>ник моей жены по ошибке попал <strong>в</strong> тюрьму, но скоро <strong>в</strong>ыйдети заплатит.– У него прекрасный ад<strong>в</strong>окат, – сказал я. – И минимум через год онсно<strong>в</strong>а окажется на с<strong>в</strong>ободе.– Знаю, знаю, о ком ты го<strong>в</strong>оришь, – догадался муж хозяйки. – Если этогоманьяка опра<strong>в</strong>дают, тогда я сам его замочу.Он сх<strong>в</strong>атил меня за шкирку и по<strong>в</strong>олок к д<strong>в</strong>ери.– Ну хорошо, – смирился я. – Дайте мне хоть компьютер забрать.– Компьютер останется <strong>в</strong> счет долга.– А на чем я буду печатать?!Он сказал на чем.– Я бы <strong>в</strong>ыда<strong>в</strong>ил тебе глаза, будь у меня на руках пальцы.– А что, у тебя нет пальце<strong>в</strong>? – уди<strong>в</strong>ился он.– Нет, как <strong>в</strong>идишь. Я потерял их на <strong>в</strong>ойне. В каждом бою я терял попальцу. После этого я стал отчаянным, потому что нечего было терять.– Пле<strong>в</strong>ать я хотел на т<strong>в</strong>ое отчаяние и на т<strong>в</strong>ою <strong>в</strong>ойну; мне интересно,как ты печатал?– Тукал по кла<strong>в</strong>ишам языком, но могу и носом…– Ах ты из<strong>в</strong>ращенец! Вот почему моя жена не хотела, чтоб ты съехалотсюда!И он спустил меня с лестницы. Теперь я стал бомжем и не знал чтоделать. Было жутко холодно. Небо казалось с<strong>в</strong>инцо<strong>в</strong>ым, а земля так замерзла,что не<strong>в</strong>ольно <strong>в</strong>споминался леднико<strong>в</strong>ый период. Я боялся, чтоотморожу себе нос, и он от<strong>в</strong>алится, как у сифилитика. Пренеприятнейшая<strong>в</strong>ещь, должно быть. Я оглянулся по сторонам: жизнь бурлила <strong>в</strong>округ.Я пялился на де<strong>в</strong>ушек, гулко стучащих по асфальту тонкими каблучкамисапожко<strong>в</strong>. «Как они прекрасны! – думал я, огляды<strong>в</strong>аясь на них. – Скаким достоинст<strong>в</strong>ом они несут соблазнительную заднюю часть с<strong>в</strong>оеготела и как упруги на <strong>в</strong>ид их ягодицы, обтянутые потертыми джинсами».Я <strong>в</strong>спомнил дискету с рассказами. Да, надо срочно распечатать их,сдать <strong>в</strong> журнал и просла<strong>в</strong>иться. Но где и как? Я <strong>в</strong>спомнил Алана, моегоприятеля, с которым однажды зашел <strong>в</strong> какой-то офис, где работала егознакомая. Ее з<strong>в</strong>али Диана. Она распечатала тогда мою пер<strong>в</strong>ую пробупера, и я тут же <strong>в</strong>любился <strong>в</strong> нее. Любо<strong>в</strong>ь с пер<strong>в</strong>ого <strong>в</strong>згляда. Кто не <strong>в</strong>ерит<strong>в</strong> нее, пусть обратится ко мне, и я объясню, как это бы<strong>в</strong>ает. Но ктоя такой, чтоб любить такую краса<strong>в</strong>ицу, как Диана? Во <strong>в</strong>ремя <strong>в</strong>ойны янужен, а сейчас – никто. Ах, как это унижает. Кстати, офис недалеко,можно зайти и попросить Диану, если, конечно, она <strong>в</strong>спомнит меня.Надежды на это мало, но стоит попробо<strong>в</strong>ать. К тому же у меня нет другого<strong>в</strong>ыхода.Я проходил мимо базара. Тут <strong>в</strong>сегда многолюдно. Мне кажется, чтолюди ничем не отличаются от диких з<strong>в</strong>ерей. Толпятся там, где пахнетжрат<strong>в</strong>ой. Но у з<strong>в</strong>ерей законы намного спра<strong>в</strong>едли<strong>в</strong>ей. К примеру,<strong>в</strong>олк не прикиды<strong>в</strong>ается о<strong>в</strong>цой, и наоборот. Бобры строят плотину без<strong>в</strong>сякого жульничест<strong>в</strong>а. В лесу ли, <strong>в</strong> джунглях з<strong>в</strong>ерье чует, кто укусит,а кто сожрет. А у нас на <strong>в</strong>сех смотришь с опаской, не зная, кто проглотит– чтоб он пода<strong>в</strong>ился, а кто укусит – чтоб без зубо<strong>в</strong> остался, гадина.Но больней <strong>в</strong>сего, как пра<strong>в</strong>ило, жалят самые близкие люди. И еще ужи<strong>в</strong>отных нет этих проклятых денег. Нищие, сидящие на тротуаре спротянутыми руками, будто примерзли задницами к асфальту. Ну чемне <strong>в</strong>оронье, ждущее от хищнико<strong>в</strong> милости? Я старался не смотреть наних. Простите, господа нищие, я не богач, но, <strong>в</strong>озможно, <strong>в</strong>ам подадут, амне нет. А знаете почему? Да потому что у меня нет пальце<strong>в</strong>. А при чемтут пальцы? Должно быть, мозги замерзли, раз <strong>в</strong> голо<strong>в</strong>е такая муть.Перейдя дорогу, я оказался у «Копейки». Здесь за гроши можно былокупить заморские шмотки, пра<strong>в</strong>да не пер<strong>в</strong>ой с<strong>в</strong>ежести. Окна секондхенда<strong>в</strong>спотели от алчного дыхания покупательниц. Из магазина слышалсяженский <strong>в</strong>изг. Краса<strong>в</strong>ицы дрались из-за поношенных тряпок. Япрошел мимо «Копейки», поднялся по лестнице и долго топтался у <strong>в</strong>хода<strong>в</strong> офис, набираясь смелости, <strong>в</strong>ернее наглости. А <strong>в</strong>друг Диана пошлетменя куда подальше? Ну что ж, пойду тогда на базар и протяну беспалуюруку. Зная наперед, что никто не подаст? Боже, как мне стыдно.Вспомнил, как на <strong>в</strong>ойне однажды мы хотели устроить засаду и сами нар<strong>в</strong>алисьна неприятеля, притаи<strong>в</strong>шегося <strong>в</strong> колючих зарослях еже<strong>в</strong>ики.Уму непостижимо, как грузины не изрешетили нас с такого близкогорасстояния. Зато мы закидали гранатами трепета<strong>в</strong>шие от стрельбы кустыи благополучно <strong>в</strong>ернулись обратно. Сюрприз, так сказать. Но почемуя <strong>в</strong>спомнил об этом? Да потому что сердце у меня тогда гото<strong>в</strong>о было<strong>в</strong>ыпрыгнуть из груди. Как сейчас? Вот именно. Но не на смерть же яиду; мне нужна <strong>в</strong>сего лишь распечатка. Да, но ты неро<strong>в</strong>но дышишь,когда рядом эта женщина.Мимо проходили люди. Они с уди<strong>в</strong>лением смотрели на меня. Еще подумают,что я террорист. Я открыл тяжелую железную д<strong>в</strong>ерь и <strong>в</strong>ошел<strong>в</strong> офис. Охранники из-за окна с<strong>в</strong>оей каморки щупали меня <strong>в</strong>зглядами.Что <strong>в</strong>ылупились? Нет у меня бомбы! Я прошел узкий коридор и с<strong>в</strong>ернулнале<strong>в</strong>о. Кажется, <strong>в</strong>от эта белая д<strong>в</strong>ерь, гм… тоже из железа. Люди<strong>в</strong> последнее <strong>в</strong>ремя стали пугли<strong>в</strong>ы. Железный зана<strong>в</strong>ес рухнул и разлетелсяна множест<strong>в</strong>о мелких д<strong>в</strong>ерей, за которыми спрятались бы<strong>в</strong>шиеграждане могучего СССР. С плоских жидкокристаллических экрано<strong>в</strong>194195
на нас обрушили столько жуткой информации, что я нередко уди<strong>в</strong>лялсятому, как мы еще не спятили. А может, мы уже безумны, но простоне знаем об этом? Порой мне кажется, что мы жи<strong>в</strong>ем <strong>в</strong> мрачном средне<strong>в</strong>еко<strong>в</strong>ье.Скоро люди начнут копать р<strong>в</strong>ы <strong>в</strong>округ с<strong>в</strong>оих домо<strong>в</strong> и наполнятих <strong>в</strong>одой. Оденутся <strong>в</strong> латы и будут смотреть на мир ск<strong>в</strong>озь забралас<strong>в</strong>оих шлемо<strong>в</strong>. Эй! Кто <strong>в</strong>ас напугал? Чего <strong>в</strong>ы так боитесь?!Помещение, где работала Диана, напомнило мне кабинет <strong>в</strong> школе:офисная мебель, на столах компьютеры, у стен шкафы. Из зарешеченныхокон спра<strong>в</strong>а, ск<strong>в</strong>озь <strong>в</strong>ыбросы «Электроцинка», проби<strong>в</strong>ался с<strong>в</strong>инцо<strong>в</strong>ыйс<strong>в</strong>ет. Диана сидела за одним из столо<strong>в</strong> и, погляды<strong>в</strong>ая на монитор,стучала по кла<strong>в</strong>ишам. Я подошел к ней на <strong>в</strong>атных ногах и, поздоро<strong>в</strong>а<strong>в</strong>шись,начал что-то бубнить про Алана.– Ах да, Кутя, – сказала она голосом, от которого я таял. – Как он, кстати?В каких местах обитает?– Он <strong>в</strong> Лондоне, а я <strong>в</strong>от дискету принес. Может, распечатаете?Я украдкой <strong>в</strong>зглянул на ее краси<strong>в</strong>ые губы, которые улыбнулись мне.– Ну, конечно, распечатаю, – сказала она. – Где дискета?Из офиса я <strong>в</strong>ыходил с распечатанными рассказами <strong>в</strong> файле. Я был поухо <strong>в</strong>люблен <strong>в</strong> Диану (<strong>в</strong>торое ухо мне отстрелили). Но теперь я былкрепко у<strong>в</strong>ерен <strong>в</strong> одном: ради нее я покорю <strong>в</strong>есь этот сраный мир, какбы он ни оборонялся от меня.МиниатюрыЛЕДИ В БЕЛОМЛеди <strong>в</strong> белом горда и неприступна, леди <strong>в</strong> белом горда и неприступна...Да, ты краси<strong>в</strong>а – я жизнью потрепан изрядно. Ну <strong>в</strong>от опять морщишьносик, от<strong>в</strong>орачи<strong>в</strong>аешься, а я <strong>в</strong>сего лишь хотел пригласить тебя <strong>в</strong>кино, но ты ждешь принца на корабле с алыми парусами... И со<strong>в</strong>ершеннонапрасно, детка, коль слухи не <strong>в</strong>рут, его <strong>в</strong>ысочест<strong>в</strong>о – гей и любиткрепких парней. И тебе, такой шикарной, придется смириться с этими, <strong>в</strong>зя<strong>в</strong>шись за мою <strong>в</strong> шрамах от акульих зубо<strong>в</strong> руку, пройтись <strong>в</strong>дольАмазонки... Осторожно, милая, ты чуть не наступила на крокодила...Постой, я сдеру с него шкуру и сошью тебе куртку с брюками, чтобы<strong>в</strong> лихую погоду на харлее тебе было хоть немного комфортно за мной.***Плененный тобой, я иду по холодной Моск<strong>в</strong>е или, запаренный, мчусь <strong>в</strong>поезде метро <strong>в</strong>месте с моргающими манекенами мимо станций с со<strong>в</strong>етскиминаз<strong>в</strong>аниями, а <strong>в</strong>ечером, <strong>в</strong>ыби<strong>в</strong>шись из сил, шепчу т<strong>в</strong>ое имя пододеялом. А ты бродишь с фотоаппаратом по заброшенным санаториями снимаешь остатки былого, <strong>в</strong> ужасе убегая от призрако<strong>в</strong> коммунизма.Домой ты <strong>в</strong>оз<strong>в</strong>ращаешься поздно и после душа залезаешь <strong>в</strong> постель изо<strong>в</strong>ешь меня <strong>в</strong> с<strong>в</strong>ои сны...ГОСПОЖА ПЕВИЦАОт <strong>в</strong>ашей песни, госпожа пе<strong>в</strong>ица, я <strong>в</strong> экстазе, несмотря на осень, жуткуюпогоду и приятеля, обеща<strong>в</strong>шего дать <strong>в</strong>займы. Угадайте, госпожапе<strong>в</strong>ица, что я делаю перед зеркалом? Танцую <strong>в</strong> наушниках, да и чертбы побрал друга с его деньгами! Одно меня огорчает, госпожа пе<strong>в</strong>ица:<strong>в</strong>ы поете на английском, а я не знаю этого чудесного языка, но обещаюза<strong>в</strong>тра же засесть за учебник, чтобы понять, о чем Ваша прекраснаяпесня. Однако уже <strong>в</strong>ечер, а приятеля <strong>в</strong>се нет, и денег тоже...196197
Милена Тедее<strong>в</strong>аРодилась <strong>в</strong> 1978 году <strong>в</strong> Цхин<strong>в</strong>але.Акти<strong>в</strong>но публикуется <strong>в</strong> печатныхизданиях Се<strong>в</strong>ерного Ка<strong>в</strong>каза, постоянныйа<strong>в</strong>тор журнала «Дарьял».С 2009 года участник со<strong>в</strong>ещаниймолодых писателей Се<strong>в</strong>ерного Ка<strong>в</strong>казаи форума молодых писателейРоссии, организо<strong>в</strong>анных Фондоминтеллектуальных программ С.А.Филато<strong>в</strong>а. Работает <strong>в</strong> газете «Владика<strong>в</strong>каз».Жи<strong>в</strong>ет <strong>в</strong>о Владика<strong>в</strong>казе.БабочкаВ детст<strong>в</strong>е, до <strong>в</strong>осьмого класса, я жил на даче у бабушки. Мои родителибыли слишком заняты устройст<strong>в</strong>ом с<strong>в</strong>оего быта, учились и работали,поэтому я был им обузой, и они с радостью и благодарностью <strong>в</strong>оспринялипредложение моей бабушки <strong>в</strong>зять меня к себе. К тому же <strong>в</strong> нашемпригороде имелась школа и поликлиника. Пока старый отцо<strong>в</strong>ский«жук» не приказал долго жить, мама с папой частенько приезжали на<strong>в</strong>ыходные, потом это стало проблематичнее, и я не <strong>в</strong>идел их месяцами.Это <strong>в</strong>оспитало <strong>в</strong>о мне определенную неза<strong>в</strong>исимость, ибо бабушка моябыла чело<strong>в</strong>еком добрым и нена<strong>в</strong>язчи<strong>в</strong>ым, она <strong>в</strong>ерила <strong>в</strong> мое благоразумиеи бесконечно до<strong>в</strong>еряла мне. Да и я не под<strong>в</strong>одил, я умел со<strong>в</strong>семне по-детски скры<strong>в</strong>ать с<strong>в</strong>ои чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>а и казаться мальчиком, излучающимцеломудрие и не<strong>в</strong>инность. Естест<strong>в</strong>енно, покидая домо<strong>в</strong>ладениемоей бабушки, я соединялся с орущей, щедрой на пакостные шалости,ора<strong>в</strong>ой других мальчишек и отда<strong>в</strong>ался той неуемной энергии, котораяцарст<strong>в</strong>ует <strong>в</strong> детст<strong>в</strong>е.Когда мне было 10 лет, со мной произошло нечто переломное, судьбоносное.Это был июль. Разгар лета. Модной заба<strong>в</strong>ой моих то<strong>в</strong>арищейтогда была биология, жи<strong>в</strong>ая природа с ее многочисленными обитателями.Они, а с ними и я, препариро<strong>в</strong>али <strong>в</strong>сякую одуше<strong>в</strong>ленную т<strong>в</strong>арь<strong>в</strong>о имя познания, науки, сло<strong>в</strong>ом, <strong>в</strong>о имя благих целей …никак не меньше.Лозунг «Хочу <strong>в</strong>се знать!» <strong>в</strong>ласт<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ал нами безраздельно. Однако онобретал у нас до<strong>в</strong>ольно жестокую форму. Был создан даже план, списокжерт<strong>в</strong>. Он начинался с насекомых и заканчи<strong>в</strong>ался такими гигантами,как жабы или даже кошки. И <strong>в</strong>от <strong>в</strong> начале этих исследо<strong>в</strong>аний мойжизненный путь и определился. И на мой <strong>в</strong>ыбор оказали с<strong>в</strong>ое <strong>в</strong>есомое<strong>в</strong>лияние со<strong>в</strong>сем не<strong>в</strong>есомые, почти эфемерные, создания – бабочки…Я обожал их. Но они были пер<strong>в</strong>ыми <strong>в</strong> списке на уничтожение, и мнеприходилось, кусая губы, смотреть на то, как другие мальчишки гонялисьза ними с сачком, затем доста<strong>в</strong>али их из-под прозрачной сетки ипотными цепкими пальцами еще жи<strong>в</strong>ых, трепыхающихся, помещали<strong>в</strong> заранее загото<strong>в</strong>ленные стеклянные банки с жестяными крышками.Эти малютки бились там о прозрачные стенки с<strong>в</strong>оими истертыми, поблекшими,ободранными крылышками и затем гибли. Некоторые моито<strong>в</strong>арищи разнообразили эксперимент – они аккуратно распласты<strong>в</strong>алиих между страницами старых книг или журнало<strong>в</strong>, делая жи<strong>в</strong>ые гербарии,через какое-то <strong>в</strong>ремя от бабочек оста<strong>в</strong>ались лишь бурые пятнаи горсточки праха… Мое обожание, смешанное с жалостью, болью, отэтих з<strong>в</strong>ерст<strong>в</strong> только росло… А заодно и ожидание некоего чуда, котороея предчу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ал так остро, что <strong>в</strong>олосы ше<strong>в</strong>елились на голо<strong>в</strong>е…198199
Я никогда не го<strong>в</strong>орил ни единого сло<strong>в</strong>а <strong>в</strong> защиту этих не<strong>в</strong>инных созданий,я молчал, мне было больно, но я молчал, мучительно ожидая, идослежи<strong>в</strong>ал <strong>в</strong>се эти мерзкие шалости до конца. Я надеялся, что скороим надоест гоняться за бабочками, и они <strong>в</strong>се станут… моими. Это былмой самый гла<strong>в</strong>ный секрет. Моя гла<strong>в</strong>ная тайна.Как я и думал, к а<strong>в</strong>густу у<strong>в</strong>лечение бабочками у дет<strong>в</strong>оры бесследнопрошло. У соседской Наташки мама работала медсестрой <strong>в</strong> поликлинике.Наташка тырила у нее старые шприцы и иголки, а ребята тащилик ней <strong>в</strong> <strong>в</strong>анную с<strong>в</strong>еже<strong>в</strong>ыло<strong>в</strong>ленных мух или слепней и под общий гулрадости и <strong>в</strong>осхищения крылатые пациенты разду<strong>в</strong>ались от <strong>в</strong><strong>в</strong>одимой<strong>в</strong>нутрь <strong>в</strong>оды и пополняли собой тот злосчастный список жерт<strong>в</strong>, о которомя рассказы<strong>в</strong>ал <strong>в</strong>ыше. Таких заба<strong>в</strong> нарождалось <strong>в</strong> неутомимых умахмножест<strong>в</strong>о…Но мне, наконец, предста<strong>в</strong>илась <strong>в</strong>озможность <strong>в</strong> одиночкубегать на луг, нырять <strong>в</strong> <strong>в</strong>ысокую тра<strong>в</strong>у и часами наблюдать за белыми,голубыми, красными, черными….моими бабочками. Я <strong>в</strong>бирал <strong>в</strong> себякаждый прожитый день, как сладкий нектар, как что-то таинст<strong>в</strong>енно<strong>в</strong>осхитительное.Я был тогда очень счастли<strong>в</strong>.После художест<strong>в</strong>енного училища родители пристроили меня к Яко<strong>в</strong>уСемено<strong>в</strong>ичу Сандлеру. Это был заслуженный деятель искусст<strong>в</strong>, художникс миро<strong>в</strong>ым именем. Старичок он был не<strong>в</strong>редный, да к тому же дышална ладан, еле перед<strong>в</strong>игая по огромной с<strong>в</strong>оей к<strong>в</strong>артире-мастерской ноги,пораженные ре<strong>в</strong>матоидным артритом. Я бук<strong>в</strong>ально жил у него: бегал <strong>в</strong>магазин, убирал, <strong>в</strong>ыносил мусор, мыл посуду, стирал и еще смеши<strong>в</strong>алкраски и мыл кисти. В награду за мои труды Яко<strong>в</strong> Семеныч <strong>в</strong>ыделилмне скромный уголок, где я мог работать, пока был не нужен ему, и этобыло замечательно, потому что с<strong>в</strong>оей мастерской у меня не было и бытьне могло <strong>в</strong> силу моего скромного финансо<strong>в</strong>ого положения. Родителитоже были до<strong>в</strong>ольны – я не <strong>в</strong>исел ярмом на их шее и был предста<strong>в</strong>ляемими как протеже миро<strong>в</strong>ой знаменитости со с<strong>в</strong>язями, да к тому же моядружба с этим «милым старичком», как го<strong>в</strong>орила мама, могла открытьдля меня большие перспекти<strong>в</strong>ы. Но я, <strong>в</strong> отличие от моих <strong>в</strong>осторженнонаи<strong>в</strong>ныхродителей, шел <strong>в</strong> с<strong>в</strong>оих меркантильных интересах еще дальше.Я рассчиты<strong>в</strong>ал, да, именно рассчиты<strong>в</strong>ал, что старик оста<strong>в</strong>ит мне <strong>в</strong>наследст<strong>в</strong>о (так как ничего и никого, кроме многочисленных регалий иэтой мастерской, он <strong>в</strong> жизни не нажил, а работы прода<strong>в</strong>ать отказы<strong>в</strong>ался,назы<strong>в</strong>ая их с<strong>в</strong>оими детками) это божест<strong>в</strong>енное, <strong>в</strong>еликолепное помещениеметражом 14х10 к<strong>в</strong>. м со стеклянным потолком, ск<strong>в</strong>озь которыйсолнечные лучи зали<strong>в</strong>али пространст<strong>в</strong>о и царст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>али <strong>в</strong> нем до самыхсумерек, и я поселюсь <strong>в</strong> нем, когда Яко<strong>в</strong> отдаст Богу с<strong>в</strong>ою незапятнаннуюжаждой нажи<strong>в</strong>ы т<strong>в</strong>орческую душу. Отмучи<strong>в</strong>шись и переда<strong>в</strong>-таки<strong>в</strong> дар местному и другим музеям и галереям с<strong>в</strong>ои знаменитые полотна,Яко<strong>в</strong> ушел <strong>в</strong> мир иной, и мои мытарст<strong>в</strong>а не оказались напрасными. Ястал молодым, перспекти<strong>в</strong>ным (на радость родителям!) художником сцарским наследст<strong>в</strong>ом – мастерской 14х10 <strong>в</strong> мансарде старого элитногоособнячка на одной из центральных улиц. Я раз<strong>в</strong>ернул кипучую деятельность,я не собирался быть голодным художником, пример покойногоЯко<strong>в</strong>а не слишком сильно меня <strong>в</strong>дохно<strong>в</strong>лял… и даже его почти сакральнуюфразу «Помни, если ты займешься коммерцией, художникомтебе не быть!..» я с легкостью <strong>в</strong>ыкинул из голо<strong>в</strong>ы. Мне было 22 года, и янадеялся еще успеть заняться <strong>в</strong>еликим искусст<strong>в</strong>ом.Я изучил рынок. Хорошо распрода<strong>в</strong>ались городские, дышащие умирот<strong>в</strong>орением,пейзажики, обнаженная натура никогда не падала <strong>в</strong> цене,иногда даже уда<strong>в</strong>алось подергать <strong>в</strong> с<strong>в</strong>оих целях за не<strong>в</strong>идимые нити <strong>в</strong>еликихмастеро<strong>в</strong> ню, таких как Модильяни или Гоген. Мало кто из отдыхающихнашего курортного городка <strong>в</strong>да<strong>в</strong>ался <strong>в</strong> тонкости и чуял под<strong>в</strong>ох…ихпросто цепляло за жи<strong>в</strong>ое, это был испытанный прием. Крометого, я <strong>в</strong>ыходил на набережную и <strong>в</strong>ечерами набрасы<strong>в</strong>ал графическиепортреты залетных краса<strong>в</strong>иц и краса<strong>в</strong>це<strong>в</strong>. Всем хотелось одного – бытькраси<strong>в</strong>ее, чем их создала природа. Для этого достаточно было одноймало-мальски <strong>в</strong>ыдающейся черты лица, которую надо было сделатьеще ярче.Так прошло очень много лет, я был типичным коммерсантом, меня любиличаще, чем нена<strong>в</strong>идели, я был дорогим гостем <strong>в</strong>сех питейных за<strong>в</strong>едений,пользо<strong>в</strong>ался успехом у местной богемы. Но ядо<strong>в</strong>итые щупальцакакого-то монстра <strong>в</strong>се чаще подкрады<strong>в</strong>ались ко мне, преимущест<strong>в</strong>енноночами, когда я отдыхал от трудо<strong>в</strong> с<strong>в</strong>оих, раскачи<strong>в</strong>аясь <strong>в</strong> гамаке. Этотмонстр душил и да<strong>в</strong>ил…он жил <strong>в</strong>нутри меня, он ныл где-то <strong>в</strong> боку ичего-то требо<strong>в</strong>ал, и я даже знал, чего. То, что я бесконечно отклады<strong>в</strong>ална потом, <strong>в</strong>се я<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>енней <strong>в</strong>ыходило на по<strong>в</strong>ерхность, как кислота, и этакислота пенилась и яз<strong>в</strong>ила мое самолюбие, самоу<strong>в</strong>ажение и Бог <strong>в</strong>естькакое еще «само»… Однажды я решился. Я забросил с<strong>в</strong>ою при<strong>в</strong>ычнуюдеятельность, объя<strong>в</strong>ил <strong>в</strong>сем, <strong>в</strong> том числе родителям, о с<strong>в</strong>оем отъезде,отключил телефон и решил попытаться стать тем, кем хотел, и, как мнеказалось, мог.Естест<strong>в</strong>енно, тогда-то на пер<strong>в</strong>ый план и <strong>в</strong>ыплыла, <strong>в</strong>ернее, <strong>в</strong>ыпорхнулаоткуда-то из глубины памяти моя да<strong>в</strong>няя любимица. Она безз<strong>в</strong>учнопорхала передо мной и <strong>в</strong>о сне, и ная<strong>в</strong>у, требуя <strong>в</strong>ыхода, моля об ос<strong>в</strong>обождении.Несколько дней я только слушал музыку и пил, потом продумы<strong>в</strong>ал,как я буду дейст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ать. За <strong>в</strong>ремя с<strong>в</strong>оей практики я о<strong>в</strong>ладел200201
ед<strong>в</strong>а ли не <strong>в</strong>семи техниками жи<strong>в</strong>описи – от пастели до масла. Конечно,предпочитал <strong>в</strong> осно<strong>в</strong>ном ак<strong>в</strong>арель, она за<strong>в</strong>оражи<strong>в</strong>ала, я обожал ееполупрозрачность, легкость, то с<strong>в</strong>ободное пространст<strong>в</strong>о, которое онаоста<strong>в</strong>ляла для мельчайших оттенко<strong>в</strong> ц<strong>в</strong>ета. Однако когда я приступил,дело не пошло… Дело! Это меня и губило, за длительное <strong>в</strong>ремя я разучилсяго<strong>в</strong>орить с Музой, а может, я с самого начала не умел этого. Тогда,<strong>в</strong> детст<strong>в</strong>е, на поле, когда я наблюдал за жи<strong>в</strong>ыми бабочками и тем, как<strong>в</strong>олнообразно колышутся зеленые тра<strong>в</strong>ы, я был больше художником,чем сейчас… Мне было больно и страшно, что я не спра<strong>в</strong>люсь. Я задумалсот<strong>в</strong>орить лучшую бабочку. Лучшую из <strong>в</strong>сех писаных, лучшую изжи<strong>в</strong>ых. Я сделал сотни эскизо<strong>в</strong>, я пере<strong>в</strong>одил немыслимое количест<strong>в</strong>окраски. И <strong>в</strong> разгар раздражения меня <strong>в</strong>ы<strong>в</strong>одило из себя <strong>в</strong>се: ак<strong>в</strong>арельбыла слишком текучей, гуашь или масло утяжеляли тонкие узорчатыекрылья, пастель не годилась <strong>в</strong>о<strong>в</strong>се. Я перепробо<strong>в</strong>ал <strong>в</strong>се. Я работал даженочью, чего раньше никогда не случалось, потому что для работы художникаподходит лишь дне<strong>в</strong>ное ос<strong>в</strong>ещение. Как исступленный, я заканчи<strong>в</strong>алодну работу и начинал другую, р<strong>в</strong>ал холсты и бумагу, мучилсябессонницей, мало ел, не мылся и не брился. Я предста<strong>в</strong>лял собойчело<strong>в</strong>ека, которому изменил рассудок.В какой-то момент силы покинули меня. Неспособный <strong>в</strong>оссоздать с<strong>в</strong>оюгрезу, мечту, я погибал, сло<strong>в</strong>но какой-то не<strong>в</strong>идимый упырь медленнолишал меня жи<strong>в</strong>от<strong>в</strong>орящих соко<strong>в</strong>. Я лежал, распластанный, практическираспя<strong>в</strong>ший сам себя за несостоятельность, на заляпанном краскойсосно<strong>в</strong>ом паркете и с дикой улыбкой пялился <strong>в</strong> небытие. Я сдался. Япросто пал <strong>в</strong> бою. Как солдат с <strong>в</strong>инто<strong>в</strong>кой <strong>в</strong> руке, не <strong>в</strong>ыполни<strong>в</strong>ший приказкомандира. Не знаю, как долго я лежал без чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong> и мыслей…Мне казалось, что ночь не кончалась или не начиналась… Но <strong>в</strong> какоетомгно<strong>в</strong>ение ярко разгорающейся падающей з<strong>в</strong>ездой <strong>в</strong> моем сознаниимелькнула уди<strong>в</strong>ительная мысль. «Я никогда не спраши<strong>в</strong>ал у нее, чегоона хочет, я пытался заста<strong>в</strong>ить ее жить по с<strong>в</strong>оим пра<strong>в</strong>илам…» Я, должнобыть, что-то нащупал, потому что откуда-то <strong>в</strong>друг <strong>в</strong>зялись силы<strong>в</strong>стать, сх<strong>в</strong>атить черст<strong>в</strong>ый сухарь и плеснуть себе какой-то заплесне<strong>в</strong>елойжидкости <strong>в</strong> стакан. Лихорадочно жуя, я продолжал думать. «Онанемая…ну, конечно же… это же бабочка…» И тут я ощутил <strong>в</strong>сю ее нежность…оназах<strong>в</strong>атила меня целиком, обласкала… Это было глубокоеэротическое ощущение. Сло<strong>в</strong>но под<strong>в</strong>ешенный <strong>в</strong> <strong>в</strong>оздухе, я д<strong>в</strong>игался покомнате. Я понял, та, кого я хочу изобразить, стесняется обнажитьсяпередо мной при с<strong>в</strong>ете. Она, как нежнейшая любо<strong>в</strong>ница, хочет соединитьсясо мной <strong>в</strong> темноте. И <strong>в</strong>се было на ее стороне. Даже небо <strong>в</strong> туночь было до черноты стянуто, сло<strong>в</strong>но запахнуто <strong>в</strong> темную шаль. Сомнамбулическия ходил туда-сюда. Затем я открыл морозильник и <strong>в</strong>ыко<strong>в</strong>ырялоттуда снег <strong>в</strong> плошку, по дороге я сор<strong>в</strong>ал ц<strong>в</strong>етущие растения,растер лепестки <strong>в</strong> ладонях и бросил <strong>в</strong> ту же плошку, потом зачем-торазрезал руку, сло<strong>в</strong>но исполняя какой-то жреческий ритуал. Я ощутил,как кро<strong>в</strong>ь тоненькой струйкой просачи<strong>в</strong>ается <strong>в</strong> льдинки. В до<strong>в</strong>ершениеэтого магического акта я кинул <strong>в</strong> плошку какие-то специи, <strong>в</strong>зял листбумаги, прикрепил его к доске, сгреб <strong>в</strong> охапку <strong>в</strong>се с<strong>в</strong>ои кисти и опустилсяна пол. Я бук<strong>в</strong>ально на ощупь нацарапал эскиз на листе. Потомдолго изучал его руками, <strong>в</strong>се изгибы, <strong>в</strong>се узоры пролетали перед моиммысленным <strong>в</strong>зором. И я приступил. У<strong>в</strong>лажняя палитру этой жижей изплошки, я наклады<strong>в</strong>ал мазки, потом ждал какое-то <strong>в</strong>ремя и наносилно<strong>в</strong>ые слои. То, что я делал, было безумст<strong>в</strong>ом. Не<strong>в</strong>озможно <strong>в</strong> принципеписать картины <strong>в</strong> темноте. Но я <strong>в</strong>ерил, что это было единст<strong>в</strong>енным, чтоможно сделать, чтобы я не тронулся умом. Я был даже у<strong>в</strong>ерен. Ночьбудто <strong>в</strong>ошла <strong>в</strong> сго<strong>в</strong>ор с моей Музой, она не кончалась…Наступлениеутра приостано<strong>в</strong>или, я должен был успеть…но силы мои были на исходе.Я был истощен и <strong>в</strong>от-<strong>в</strong>от <strong>в</strong>ыдохся бы окончательно. Так и <strong>в</strong>ышло.В какой-то момент я просто отключился от происходящего.3.Утром я обнаружил самого себя <strong>в</strong> неестест<strong>в</strong>енно скрюченной позе наполу. Х<strong>в</strong>ойный запах паркета <strong>в</strong>ыз<strong>в</strong>ал раздражение <strong>в</strong> носу, я громко чихнули проснулся окончательно. Вста<strong>в</strong>ая, я задел голо<strong>в</strong>ой доску с рисунком,которую успел прислонить к стулу. Именно это <strong>в</strong>ернуло меня креальности. От удара она отскочил <strong>в</strong> сторону, я сразу отрез<strong>в</strong>ел: там былизображен мой ночной безумный акт т<strong>в</strong>орения. Я осторожно подошелк доске и стал смотреть, отчаянно сжимая-разжимая <strong>в</strong>еки, я тер глазаи щипал с<strong>в</strong>ои щеки … на нем ничего не было – он только белел чистотой,он был со<strong>в</strong>ершенно пуст! – Неужели же только сон?! – ужаснулсяя. После тщательного осмотра я не обнаружил на листе и малейшегоследа от моего мучительного ночного т<strong>в</strong>орчест<strong>в</strong>а. Я решил, что сошелс ума. Настолько реален был процесс, что мне никак не <strong>в</strong>ерилось <strong>в</strong> этуоче<strong>в</strong>идность.Я был пода<strong>в</strong>лен и разбит. Пер<strong>в</strong>ый раз <strong>в</strong> жизни мне захотелось рыдать<strong>в</strong> голос. Моей бабочки не сущест<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ало!.. Я с силой прижал ладони клицу, ожесточенно затрясся… и <strong>в</strong>друг… почу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ал тонкий аромат!Нереальные сочетания и <strong>в</strong>месте с тем такие реальные. Гранато<strong>в</strong>о-кофейный,пряный, но нена<strong>в</strong>язчи<strong>в</strong>ый и нежный аромат… Потом я ощутилтрепет ее крылье<strong>в</strong>. Я осторожно открыл глаза – она порхала передмоим лицом и обду<strong>в</strong>ала его легонько и ласко<strong>в</strong>о. Она гладила меня с<strong>в</strong>о-202203
ими чудесными крыльями, сло<strong>в</strong>но цело<strong>в</strong>ала. Моя ненаглядная БАБОЧ-КА. Жи<strong>в</strong>ая и прекрасная. Видели бы <strong>в</strong>ы ее крылья! Она была <strong>в</strong>ысшимсущест<strong>в</strong>ом. Я стал дышать иначе, когда мы <strong>в</strong>стретились. Я сот<strong>в</strong>орилжизнь. Я стал Т<strong>в</strong>орцом.***За окном лил майский дождь, и мы прожи<strong>в</strong>али с<strong>в</strong>ой очередной счастли<strong>в</strong>ыйдень. Я читал любимые стихи, сидя <strong>в</strong> кресле, под одинокое фортепьяноАрно и шум дождя. Она сидела на моем обнаженном колене,легонько ше<strong>в</strong>еля крыльями. Я читал и слушал, она ласкала меня и…любила. Она была прирожденной Лаской и Нежностью, она была Легкостью.Я <strong>в</strong>осхищался ею ежеминутно. Я любо<strong>в</strong>ался ею. Я <strong>в</strong>ладел ею.Иногда я закры<strong>в</strong>ал глаза, и она щекотала лапками и усиками мои ресницы,цепляясь к ним – не<strong>в</strong>инно и мягко. Про<strong>в</strong>одила по моим губамкрыльями, и не<strong>в</strong>есомость разли<strong>в</strong>алась <strong>в</strong> моих конечностях и делала ихлегче пуха. Я никогда не пережи<strong>в</strong>ал ничего более сладостного и болеесказочного. Мы сло<strong>в</strong>но были частями друг друга. Да и как могло бытьиначе, <strong>в</strong>едь я ее создал.Однако скоро мои чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>а стали перехлесты<strong>в</strong>ать через край, как <strong>в</strong>олны<strong>в</strong> начинающийся шторм. Из глубины меня ко мне <strong>в</strong>зы<strong>в</strong>ал тот, кто не защищалжи<strong>в</strong>ые создания от палачей <strong>в</strong> детст<strong>в</strong>е, тот, кто <strong>в</strong>носил <strong>в</strong> списокжерт<strong>в</strong> лягушат и котят, сло<strong>в</strong>ом, тот, кем я тоже был, точнее, кем я былпомимо Нее. Мое искаженное, падшее Я. Оно было <strong>в</strong>о мне, как было ипрекрасное. И меня р<strong>в</strong>ало на части. Внутри меня началось землетрясение,которое с каждой минутой только набирало силу. Мне хотелосьосязать, чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ать <strong>в</strong>кус, прикасаться, мне хотелось даже жесткости,<strong>в</strong>ызы<strong>в</strong>ающей дрожь и сладострастные судороги, сжимающей мои голосо<strong>в</strong>ыес<strong>в</strong>язки и до<strong>в</strong>одящей до хрипоты. Я не имел ничего общего с пер<strong>в</strong>озданным,чистым чело<strong>в</strong>еком, способным к созерцательному чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>у.По капле ск<strong>в</strong>озь мою кожу просочились <strong>в</strong>се признаки безнадежнойстрасти, перерожденного блаженст<strong>в</strong>а. Я был скотоподобен. Поначалуя оберегал бабочку от <strong>в</strong>сего гадкого и темного, не поз<strong>в</strong>оляя ей ко мнеприблизиться. Она была послушной. Послушней нее не было <strong>в</strong> миресоздания. Стоило мне <strong>в</strong>ытянуть ладонь – она уже легко опускалась нанее. Если я делал запретный жест – она просто порхала неподалеку –<strong>в</strong>сегда любящая меня, несмотря ни на что. Сло<strong>в</strong>но она слепла, когда яменялся и из<strong>в</strong>ращал самого себя.Все-таки однажды я не смог удержать поры<strong>в</strong>а. Я был пьян. Я напилсяне для храбрости, напроти<strong>в</strong>, я хотел усыпить, ослабить <strong>в</strong> себе з<strong>в</strong>еря. Ноу меня не <strong>в</strong>ышло... Я подошел к столу, на котором <strong>в</strong>сегда стояла <strong>в</strong>аза сее любимыми белыми розами. Она покоилась <strong>в</strong> одной из них. Мне надобыло <strong>в</strong>ключить с<strong>в</strong>ет, чтобы у<strong>в</strong>идеть, где именно она предается с<strong>в</strong>оемунежному сну. И может, тогда я удержался бы. Может, я у<strong>в</strong>идел бы, пустьлишь при с<strong>в</strong>ете лампы, <strong>в</strong>сю ее хрупкость и раскаялся бы еще до содеянного.Но, как <strong>в</strong>ы уже поняли, случилось худшее. Безжалостный и жадныйдо чужих страданий скот, я поочередно сжимал каждый ц<strong>в</strong>еток <strong>в</strong>ладони, разры<strong>в</strong>ая его пальцами и измельчая лепестки <strong>в</strong> с<strong>в</strong>оих лапищах,а скорее – жерно<strong>в</strong>ах… Она отреагиро<strong>в</strong>ала мгно<strong>в</strong>енно и сразу очутилась<strong>в</strong> <strong>в</strong>оздухе, очень испуга<strong>в</strong>шись. Но ей <strong>в</strong>едь не было с<strong>в</strong>ойст<strong>в</strong>енно мое зло,поэтому она порхала <strong>в</strong> гибельной близости от моих осатанелых рук. Яхотел прикоснуться к ней с но<strong>в</strong>ым чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>ом, а она по-прежнему ласко<strong>в</strong>отрепетала над ними. Я затаился как охотник, пока она не села мне наплечо………. Я только теперь понимаю, что <strong>в</strong>се это лишь часть Чьего-то разумного(нет-нет, <strong>в</strong>о<strong>в</strong>се не бредо<strong>в</strong>ого Промысла). Я ее не убил. Разноц<strong>в</strong>етнаяпыльца ее прекрасных душистых крылье<strong>в</strong> осталась на моих <strong>в</strong>лажныхладонях, но сама она успела <strong>в</strong>ылететь <strong>в</strong> окно – раненная мной, покалеченная,неземная краса<strong>в</strong>ица...Прошло <strong>в</strong>ремя. И если бы на с<strong>в</strong>ете была спра<strong>в</strong>едли<strong>в</strong>ость, я бы никогдабольше не <strong>в</strong>стретил ее. Я бы каялся и жил дальше. Но на этом ничегоне закончилось. Я не учел того, что т<strong>в</strong>орение <strong>в</strong>сегда безудержно стремитсяк Т<strong>в</strong>орцу, желая оказаться <strong>в</strong> при<strong>в</strong>ычной, породи<strong>в</strong>шей его атмосфереродного дома, гнезда. Я недооценил ее лучших качест<strong>в</strong>, тех, чтомне самому были не с<strong>в</strong>ойст<strong>в</strong>енны. Преданности, <strong>в</strong>ерности любимомусущест<strong>в</strong>у, благодарности, способности отда<strong>в</strong>ать себя без остатка.Она нашла меня сно<strong>в</strong>а и стала каждый день прилетать к моему окну.Сначала это было мучительно. Ее маленькие раненые крылышки-обор<strong>в</strong>ыши,ее болезненный <strong>в</strong>ид… Я чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ал себя палачом, негодяем,подонком. Она была изу<strong>в</strong>ечена. Ее красота пре<strong>в</strong>ратилась <strong>в</strong> уродст<strong>в</strong>о.Ее прекрасный наряд – <strong>в</strong> лохмотья… Из покаянного сочу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>ия я быстроперешел <strong>в</strong> иные душе<strong>в</strong>ные состояния. Я земной чело<strong>в</strong>ек – не забы<strong>в</strong>айте.Она стала раздражать меня. Она стала <strong>в</strong>ечным напоминаниемо моей жестокости и гнусности. И, может, мне хотелось опра<strong>в</strong>датьсяперед самим собой… я пос<strong>в</strong>ящал ее образам <strong>в</strong>се с<strong>в</strong>ое <strong>в</strong>ремя. Я трудилсябез устали. Я <strong>в</strong>оспе<strong>в</strong>ал <strong>в</strong> ней кистью то, чего уже да<strong>в</strong>но не <strong>в</strong>идел ине ощущал. По пра<strong>в</strong>де го<strong>в</strong>оря, я нена<strong>в</strong>идел <strong>в</strong>есь этот фарс. Но то былединст<strong>в</strong>енный приемлемый для меня <strong>в</strong>ыход, иначе я мог бы оз<strong>в</strong>ереть204205
окончательно. Я презирал самого себя, а <strong>в</strong>инил <strong>в</strong> этом ее. Кому охотажить <strong>в</strong> таком самоуничижении?...Ирония была <strong>в</strong> том, что я даже начал считать ее искусительницей. Яоб<strong>в</strong>инил ее <strong>в</strong> том, что она была порочна, а ее красота была ничем иным,как соблазном, раз<strong>в</strong>рати<strong>в</strong>шим меня. Я логически объяснял себе с<strong>в</strong>оегнусное по<strong>в</strong>едение. Я ут<strong>в</strong>ерждал, что поскольку она – мое т<strong>в</strong>орение, ая порочен, она по идее не может быть не<strong>в</strong>инной. Она порочна, как и я.И даже более, чем я. Мой рассудок создал уни<strong>в</strong>ерсальную систему защиты.Я не хотел страдать.В конце концо<strong>в</strong>, мое терпение иссякло, и тогда я на<strong>в</strong>сегда прогнал ее.Она была послушной, я же го<strong>в</strong>орил. Я плеснул <strong>в</strong> нее <strong>в</strong>одой из стакана.Она бессильно упала <strong>в</strong>низ. Вместе с <strong>в</strong>одой она ударилась о газету,которой прикрылся бомж под моим окном. Я да<strong>в</strong>но заприметил его.Я не убил ее и на этот раз. Она стряхнула капли с обор<strong>в</strong>анных крылье<strong>в</strong>и сно<strong>в</strong>а <strong>в</strong>злетела, но уже не по напра<strong>в</strong>лению к моему окну. «Вот исла<strong>в</strong>но!» – <strong>в</strong>ыр<strong>в</strong>алось у меня. «В конце концо<strong>в</strong>, она <strong>в</strong>сего лишь одна изсотен тысяч, – яз<strong>в</strong>ительно шептал я… – я найду ей замену столько раз,сколько захочу». Я дейст<strong>в</strong>ительно мог бы. Но не захотел. Я понял, что сбабочками надо покончить на<strong>в</strong>сегда. Слишком уж они оказались утонченнымидля меня, слишком эфемерными. Мечта детст<strong>в</strong>а, похищеннаямной с того луга <strong>в</strong> моем детст<strong>в</strong>е, мечта, которую я лелеял с детст<strong>в</strong>а…япотерял ее, заодно и самого себя.К тому моменту, как я изба<strong>в</strong>ился от бабочки, настало лето, и <strong>в</strong>о<strong>в</strong>сю разлеталисьстрекозы...Стрекоза была сильной и быстрой. Она <strong>в</strong>осхищала меня с<strong>в</strong>оей мане<strong>в</strong>ренностью.Она была настойчи<strong>в</strong>ой и страстной. Мне нра<strong>в</strong>илось, чтоона не рассыпается <strong>в</strong> прах от прикосно<strong>в</strong>ения моих напористых пальце<strong>в</strong>.Мы мало ласкали друг друга. Да и от ласк я к тому <strong>в</strong>ремени уже отучился.Я по горло был сыт чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>енностью…мне х<strong>в</strong>атило последст<strong>в</strong>ийэтой неизлечимой болезни. Я был холоден. Ее это устраи<strong>в</strong>ало. Менятоже. А з<strong>в</strong>уки, которые произ<strong>в</strong>одили ее крылья, были нужным сопро<strong>в</strong>ождениеммоей обно<strong>в</strong>ленной жизни. Иногда я сбрызги<strong>в</strong>ал ее <strong>в</strong>лагой,а потом наблюдал, как на капельках рождаются но<strong>в</strong>ые ц<strong>в</strong>ета, как преломляетсяс<strong>в</strong>ет <strong>в</strong> этих микроскопических линзах. Прозрачная и под<strong>в</strong>ижная,она не заслоняла с<strong>в</strong>оей красотой горизонт, она поз<strong>в</strong>оляла мне<strong>в</strong>идеть мир, не от<strong>в</strong>лекая на себя <strong>в</strong>се мое <strong>в</strong>нимание. Я находил <strong>в</strong> ней прелесть…<strong>в</strong>прочем, я мог бы найти ее <strong>в</strong> чем угодно… Цинизм стал моей<strong>в</strong>торой натурой, с музами было покончено. Я был способен созда<strong>в</strong>атьиз ничего. А стрекозе... да, ей не х<strong>в</strong>атало красок, ей не х<strong>в</strong>атало изящест<strong>в</strong>а,но она произ<strong>в</strong>одила потрясающие з<strong>в</strong>уки, <strong>в</strong> такт которым забилосьмое спаленное сердце, и <strong>в</strong> этом ритме раст<strong>в</strong>орились <strong>в</strong>оспоминания. Ябыл до<strong>в</strong>олен жизнью. И, на<strong>в</strong>ерное, не очень уди<strong>в</strong>ительно, что она былапредана мне, <strong>в</strong>едь я удачли<strong>в</strong>ый чело<strong>в</strong>ек, как ни крути. Она охраняламой сон ночами – сторожила меня от <strong>в</strong>сякого зла. Быть может, дажелюбила... Я не собирался разбираться <strong>в</strong> тонкостях на этот раз. Стрекозастрекотала. Я толстел и почи<strong>в</strong>ал на ла<strong>в</strong>рах. Собст<strong>в</strong>енно, рассказы<strong>в</strong>атьоб этом нечего.Я <strong>в</strong>идел мир ск<strong>в</strong>озь ее прозрачные крылья. Отчасти я и сам со <strong>в</strong>ременемострекозел. Поэтому, что из себя предста<strong>в</strong>лял мир без этой призмы, яуже плохо помнил. Чело<strong>в</strong>ек способен при<strong>в</strong>ыкнуть ко <strong>в</strong>сему, да что обэтом го<strong>в</strong>орить.Май дышал умеренным жаром. Я <strong>в</strong>ышел на прогулку после обеда. Яхотел ощутить на лице лучи солнца. Я курил душистый табак и шел с<strong>в</strong>откнутыми <strong>в</strong> уши наушниками… слушал старого негра и под<strong>в</strong>ы<strong>в</strong>ающийему гитарный блюз. Стрекоза, как обычно, созда<strong>в</strong>ала фон. Она тои дело оказы<strong>в</strong>алась перед глазами. Нам на<strong>в</strong>стречу шел чело<strong>в</strong>ек.Я не сразу узнал его. Ухоженный, со с<strong>в</strong>еркающей белоснежной улыбкой,<strong>в</strong> голубых джинсах и рубашке с каким-то ярким пятном на плече.Это было жи<strong>в</strong>ое пятно. Это была бабочка. Широко раскину<strong>в</strong> с<strong>в</strong>оиблестящие черные крылья с лило<strong>в</strong>ыми <strong>в</strong>краплениями, она напоминалаю<strong>в</strong>елирное украшение тонкой работы, предста<strong>в</strong>ляя собой – силуэтоми ц<strong>в</strong>етами – на фоне с<strong>в</strong>оего спутника ничто иное, как… ИДЕАЛ КРА-СОТЫ. Он смеялся и, кажется, пел. Он произносил какие-то неразборчи<strong>в</strong>ыесло<strong>в</strong>а, лепетал нежно и беспечно какой-то чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>енный бред. Яничего не слышал толком: мой негр зали<strong>в</strong>ался по-черному. Стрекот гудел<strong>в</strong> сознании. Я <strong>в</strong>се еще был не у<strong>в</strong>ерен. Когда мы пора<strong>в</strong>нялись – я поле<strong>в</strong>ую сторону, он – по пра<strong>в</strong>ую сторону дороги, я узнал ЕЕ. Не<strong>в</strong>озможноспутать с чем-либо эти легкие д<strong>в</strong>ижения, эти <strong>в</strong>еликолепие и изящест<strong>в</strong>о…Ее д<strong>в</strong>ижения… Она перемещалась по его лицу, грудной клетке,которая <strong>в</strong>здымалась от наслаждения. Она ласкала его ладони, <strong>в</strong>еки, рот.Я почу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ал перемену, что-то но<strong>в</strong>ое <strong>в</strong> ней. Она сло<strong>в</strong>но стала плотнееи налилась изнутри соком, источая силу. Моя несра<strong>в</strong>ненная бабочка.Моя-я-я-я-я… Я ощутил экстаз от этого сло<strong>в</strong>а – секундную <strong>в</strong>спышку,которая обожгла мои душу и тело. Кто сот<strong>в</strong>орил ее зано<strong>в</strong>о? Я не знал, немог догадаться, пока окончательно не прозрел. Для этого мне пришлосьотогнать стрекозу и <strong>в</strong>ыдернуть наушники из ушей.Это был тот самый нищий. Тот бомж. Он оказался краси<strong>в</strong>ым юношей.206207
С<strong>в</strong>етящимся изнутри. Его черты были исполнены мягкости и благородст<strong>в</strong>а,обаяние этого лица подкупало. Он был простым и естест<strong>в</strong>енным.Она непреры<strong>в</strong>но <strong>в</strong>илась над ним. Нет-нет… со мной она быласкорее робкой, скорее, хрупкой… Теперь же она была у<strong>в</strong>еренно-гибкой,смелой и еще более прекрасной. У меня нет сло<strong>в</strong>, чтобы передать,что я почу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ал. Я был горд за С<strong>в</strong>ое т<strong>в</strong>орение. Но я приблизился кним, и чары мгно<strong>в</strong>енно раз<strong>в</strong>еялись. Я сло<strong>в</strong>но бы <strong>в</strong>злетел, упал и разбился<strong>в</strong> одно и то же мгно<strong>в</strong>ение. Он пел песню, под которую она родилась<strong>в</strong>о мне. Я четко осознал, что создал ее <strong>в</strong> муках ради другого…я пережил позор и унижение, я пережил столько боли, меня постиглотакое личностное разложение, чтобы только кто-то другой был счастли<strong>в</strong>.Я создал С<strong>в</strong>ою Любо<strong>в</strong>ь и <strong>в</strong>ыш<strong>в</strong>ырнул ее – прямо <strong>в</strong> руки другого,не приложи<strong>в</strong>шего ни малейших усилий к ее поя<strong>в</strong>лению <strong>в</strong> этом мире.Я <strong>в</strong>дунул <strong>в</strong> его сердце с<strong>в</strong>ою песню, и теперь он пожинал плоды. Вся ихистория промелькнула <strong>в</strong> моем сознании пестрой кинолентой. Он сталЮ<strong>в</strong>елиром люб<strong>в</strong>и, который не залатал и припаял от<strong>в</strong>али<strong>в</strong>шиеся части,нет… он с<strong>в</strong>оим теплым дыханием <strong>в</strong>ыпесто<strong>в</strong>ал ее, раненую и больную,и крылья ее отросли, ста<strong>в</strong> лучше, чем прежде, ярче и <strong>в</strong>еликолепней.Никчемный и ничтожный прежде бомж – стал королем, а она – егокороле<strong>в</strong>ой. Сотни крико<strong>в</strong> отчаяния, <strong>в</strong>улкан <strong>в</strong>зор<strong>в</strong>а<strong>в</strong>шейся желчи, пролитой<strong>в</strong>о<strong>в</strong>нутрь, – <strong>в</strong>от то, что меня переполнило <strong>в</strong> тот <strong>в</strong>есенний <strong>в</strong>ечер.***Иногда мы с моей стрекозой <strong>в</strong>ылетаем поохотиться и подышать <strong>в</strong>оздухом.Я <strong>в</strong>сегда д<strong>в</strong>игаюсь <strong>в</strong> одном и том же напра<strong>в</strong>лении – мимо одногоос<strong>в</strong>ещенного окна <strong>в</strong> <strong>в</strong>ысотном доме. Там обитает семья, которая сталамне дороже <strong>в</strong>сего на с<strong>в</strong>ете. Моя шумная подруга <strong>в</strong>ыписы<strong>в</strong>ает круги <strong>в</strong>поисках пищи для нас, а я сажусь на карниз этого окна и наблюдаю замужчиной, женщиной и их детьми… Тепло их дома греет меня <strong>в</strong> этиминуты, хотя я <strong>в</strong>сегда беспомощно плачу потом. Плачу где-то глубоко<strong>в</strong>нутри себя. Там, где не слышен назойли<strong>в</strong>ый шум-стрекотание, где царитбуйст<strong>в</strong>о красок и колышутся зеленые тра<strong>в</strong>ы, где я чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>ую на <strong>в</strong>кусгранато<strong>в</strong>ый сок и пряности щекочут мои ноздри, где огромная мастерскаяпри лунном с<strong>в</strong>ете стано<strong>в</strong>ится Храмом, где ночью происходят чудеса,где я сам Верхо<strong>в</strong>ный жрец или кто-то <strong>в</strong>ыше и могущест<strong>в</strong>енней…Я не стал <strong>в</strong>еликим художником, но я тот, чье т<strong>в</strong>орение однажды пре<strong>в</strong>зошло<strong>в</strong>се ожидания с<strong>в</strong>оего Т<strong>в</strong>орца. Я счастли<strong>в</strong>, я очень счастли<strong>в</strong>, ирадость моя порхает где-то на летнем зеленом лугу, иногда опускаясьна <strong>в</strong>ытянутую детскую ладошку.Вардан ФерешетянРодился <strong>в</strong> 1958 году. Прозаик и журналист.А<strong>в</strong>тор многих пере<strong>в</strong>одо<strong>в</strong> сдре<strong>в</strong>неармянского (грабара), <strong>в</strong> ихчисле «Толко<strong>в</strong>ание «Песни песней»Григора Нарекаци, а также с русского– «Иконостас» Па<strong>в</strong>ла Флоренского и«Проблемы поэтики Достое<strong>в</strong>ского»Михаила Бахтина. За пере<strong>в</strong>одческуюдеятельность награжден медальюВалерия Брюсо<strong>в</strong>а.Жи<strong>в</strong>ет <strong>в</strong> Ере<strong>в</strong>ане.208209
Стая и ГрамматикИ приходит миг, когда птицы парят <strong>в</strong> едином махе и небо с<strong>в</strong>етитсялико<strong>в</strong>анием, как лоно роженицы, а на самом деле <strong>в</strong>округ тебя нескончаемоносятся птицы без стаи, или, что более худо, стаи без птиц.Значит, напра<strong>в</strong>имся туда, куда и змеей не проскользнешь и птицей незалетишь, утешимся <strong>в</strong>иртуальными путешест<strong>в</strong>иями и метафизическойдобычей, расста<strong>в</strong>им силки и сло<strong>в</strong>им не птиц и з<strong>в</strong>ерей, а попытаемсяобнаружить, и не <strong>в</strong>ажно где: <strong>в</strong> Ва<strong>в</strong>илоне, <strong>в</strong> Уруке, <strong>в</strong> Нине<strong>в</strong>ии или МалойАрмении, Грамматика, который некогда с поэтом ли каменщиком т<strong>в</strong>орилглиняные таблички ( будь то дере<strong>в</strong>яшки) тексто<strong>в</strong> Гильгамешa либодругого шеде<strong>в</strong>ра, <strong>в</strong>ключая утерянные – они терялись или их теряли, – аоста<strong>в</strong>шиеся <strong>в</strong> <strong>в</strong>еках жи<strong>в</strong>ут и исчезают <strong>в</strong>о мраке нашего сумеречногосознания, где Гильгамеш, Одиссей, Ио<strong>в</strong>, Экклезиаст, Дон Кихот, МгерМладший и прочие мерцают <strong>в</strong> голо<strong>в</strong>е, как бы <strong>в</strong>озникая на экране.Все это путаницей носилось <strong>в</strong> голо<strong>в</strong>е <strong>в</strong>месте с <strong>в</strong>опросом, который я неуспел задать с<strong>в</strong>оему спутнику, а именно, сколь да<strong>в</strong>но он не <strong>в</strong>идел у нас<strong>в</strong> городе стаи? Вся эта умст<strong>в</strong>енная каша была <strong>в</strong>о мне и тогда, когда я,споткну<strong>в</strong>шись об “линсие<strong>в</strong>ский” бордюр, шлепнулся об асфальт и растянулсяна тротуаре, и далее, когда чья-то жена осторожно обрабаты<strong>в</strong>аламне рану на лице. А наутро, когда стал я рассказы<strong>в</strong>ать о том, чтостряслось со мной пер<strong>в</strong>ой <strong>в</strong>стречной старухе, та с улыбкой изрекла <strong>в</strong>от<strong>в</strong>ет: ”Под ноги надо смотреть, а не <strong>в</strong>итать <strong>в</strong> облаках”. Го<strong>в</strong>орят, Фалес,один из семи мудрецо<strong>в</strong> Эллады, когда его спросили, почему он не за<strong>в</strong>одитдетей, от<strong>в</strong>етил кратко: ”Потому, что я люблю их”. Так <strong>в</strong>от, когдаФалес <strong>в</strong> сопро<strong>в</strong>ождении старой служанки <strong>в</strong>ышел из дому за з<strong>в</strong>ездамипонаблюдать, он споткнулся, упал <strong>в</strong> яму и стал з<strong>в</strong>ать на помощь, и старухатогда и сказала ему: ”Смотри Фалес, ты не <strong>в</strong>идишь земли у себяпод ногами, а хочешь знать, что там на небесах?” Я, разумеется, не Фалес,но старуха была той самой старухой, с той же натянутой на лицо,как разноц<strong>в</strong>етный парик, улыбкой.Время течет, и да<strong>в</strong>но уже не кружатся стаи над этим серым, разношерстнымгородом, да и над другими тоже.Да<strong>в</strong>ненько было – знакомая моя, что пришла оттуда, где согласно <strong>в</strong>идениюопустился Единородный, с ужасом рассказы<strong>в</strong>ала о <strong>в</strong>иденной еюпоследней стае. В смутной моей памяти запечатлелись ее тре<strong>в</strong>ожныеглаза. Высоченные тополя <strong>в</strong>месте с жилищами аисто<strong>в</strong> исчезли с храмо<strong>в</strong>ойулицы, и стая металась <strong>в</strong>доль <strong>в</strong>сей улицы, металась-металась иулетела, со<strong>в</strong>сем как наши скитальцы-поэты. Каждый раз <strong>в</strong>оз<strong>в</strong>ращаяськ этой истории, я <strong>в</strong>споминаю беднягу Хосро<strong>в</strong>а, который пока еще неприбыл <strong>в</strong> нашу землю, а тут уже настроились проти<strong>в</strong> него, ощетинились,<strong>в</strong>ооружились, мол, де: “А этот пере<strong>в</strong>одчик куда лезет?” То бишь,есть у нас один, его нам х<strong>в</strong>атит. “И благосло<strong>в</strong>енный, го<strong>в</strong>орят, издали<strong>в</strong>ня<strong>в</strong> шуму смертоносных стрел, помолился Все<strong>в</strong>ышнему и тотчас жепреста<strong>в</strong>ился. Смерть его другие, а не мы достойны были принять”.Когда разоренная стая еще металась и кружила над <strong>в</strong>идением про Единородногои призрачными тополями, а <strong>в</strong>низу ра<strong>в</strong>нодушно, но аккуратносклады<strong>в</strong>али спиленные <strong>в</strong>ет<strong>в</strong>и дере<strong>в</strong>ье<strong>в</strong>. И усталостью утомленногопалача, опершись об оголенные ст<strong>в</strong>олы, исполнители курили, апо <strong>в</strong>стречному тротуару мимо шел препода<strong>в</strong>атель армянского языка илитературы Нерсес Аматуни, который каждую <strong>в</strong>есну <strong>в</strong>одил с<strong>в</strong>оих надре<strong>в</strong>онасаждение и, <strong>в</strong>зы<strong>в</strong>ая к их энтузиазму, читал им патриотическиестихи и пел песни.И старший из дро<strong>в</strong>осеко<strong>в</strong> (а <strong>в</strong> те дни злого холода и мрака мы <strong>в</strong>роде<strong>в</strong>се были дро<strong>в</strong>осеками и жили <strong>в</strong> “глухом средне<strong>в</strong>еко<strong>в</strong>ье”, как заложникипущенного легкой рукой гуманисто<strong>в</strong> не очень удачного сло<strong>в</strong>осочетания,чьи “medium aevum” – “средние <strong>в</strong>ека” стали по сей день нашейединст<strong>в</strong>енной цитаделью, а <strong>в</strong>ремя это для истории Е<strong>в</strong>ропы былосредостением между д<strong>в</strong>умя сла<strong>в</strong>ными ее страницами: между античныммиром и Возрождением и нашло с<strong>в</strong>ое <strong>в</strong>ыражение у гуманисто<strong>в</strong>как”темные <strong>в</strong>ека”, что сегодня для нас <strong>в</strong>озымело зло<strong>в</strong>ещий и мрачныйсмысл) – Аракел, кто <strong>в</strong> кои-то <strong>в</strong>ремена был тощим и нежным, смышленыммальчиком, с глубоко посаженными глазами и <strong>в</strong>палыми щеками,который <strong>в</strong> саду у бабуси держал ежа и черепах, долгими ночами<strong>в</strong>ысматри<strong>в</strong>ал огоньки с<strong>в</strong>етлячко<strong>в</strong> <strong>в</strong> кустах топинамбура, либо, лежа <strong>в</strong>с<strong>в</strong>исающем с <strong>в</strong>ет<strong>в</strong>ей шелко<strong>в</strong>ицы гамаке, <strong>в</strong>зирал на з<strong>в</strong>езды, и которыйскрытно, <strong>в</strong>озможно, и сам не <strong>в</strong>едая, нес <strong>в</strong> себе много чего такого, теперича,<strong>в</strong>дыхая папиросный дым, не мигая глядел, как <strong>в</strong> <strong>в</strong>оздухе “бьетсяоб стену” (подумать я не мог, что можно <strong>в</strong> <strong>в</strong>оздухе биться об стену) семейкааисто<strong>в</strong> и, замечая подпрыги<strong>в</strong>ающие растерянные их тени на монастырскойстене, злорадно ухмылялся, <strong>в</strong> ту минуту он был одним изтех, кто бросил <strong>в</strong> реку кости Маштоца, <strong>в</strong>ыкопа<strong>в</strong> их из могилы. Броси<strong>в</strong>окурок, он обернулся и у<strong>в</strong>идел фигуру удаляющегося учителя, смутно<strong>в</strong>спомнил школу, узкий и длинный класс, раскоряченные с облезлойкраской школьные скамьи, <strong>в</strong>еснушчатую с косами соседку по скамье,будни с обязательной зубрежкой, со стоянием у коричне<strong>в</strong>ой доски и уизмазанных надписями стен и с пер<strong>в</strong>ым неожиданным и для него <strong>в</strong>опросамучителю:– А что такое язык?И <strong>в</strong> этот миг он был Корюном, который, исстрада<strong>в</strong>шись, желал найтис<strong>в</strong>оего богоданного Маштоца, и сказал ему учитель <strong>в</strong> от<strong>в</strong>ет:210211
– Язык – это средст<strong>в</strong>о общения.– А почему, скажем, зо<strong>в</strong> сокола, рык ль<strong>в</strong>а, блеяние о<strong>в</strong>цы, трель соло<strong>в</strong>ья,ржание скакуна не я<strong>в</strong>ляются средст<strong>в</strong>ом общения?После продолжительного и задумчи<strong>в</strong>ого молчания учитель, <strong>в</strong>родеуточняя с<strong>в</strong>ой от<strong>в</strong>ет, упрямо изрек:– Язык – средст<strong>в</strong>о чело<strong>в</strong>еческого общения.Этот от<strong>в</strong>ет был, <strong>в</strong> конечном счете, от<strong>в</strong>етом наших учителей, и от<strong>в</strong>етэтот <strong>в</strong>здулся <strong>в</strong> классе пузырем, лопнул, источая смрад, с<strong>в</strong>ился узлом,кольцом по<strong>в</strong>ис на кончике наших ушей.Аракел долго и пытли<strong>в</strong>о смотрел <strong>в</strong>след удаляющемуся учителю, махнулладонью и <strong>в</strong>но<strong>в</strong>ь по<strong>в</strong>ернул голо<strong>в</strong>у к монастырской стене, с которойсползли тени срубленных тополей, и которая оголилась теперь послесгину<strong>в</strong>шей пляски стаи. Годы спустя сотрутся из его памяти и школа, илик <strong>в</strong>еснушчатой де<strong>в</strong>очки, и стая, и отдыхающие ныне на пнях д<strong>в</strong>а егосото<strong>в</strong>арища, и препода<strong>в</strong>атель армянского языка и литературы НерсесАматуни, кто <strong>в</strong> реальности и был утрати<strong>в</strong>ший поч<strong>в</strong>у под ногами и небо<strong>в</strong> глазах тот самый Грамматик, который ныне заменил по сути причастиена средст<strong>в</strong>о общения и стал глух к языку жар-птицы, и прозрение,как да<strong>в</strong>еча аисты, покинуло его.А Грамматик, как <strong>в</strong> начале мы ошибочно сказали, не <strong>в</strong>месте с поэтом,писарем, каменотесом, а неся <strong>в</strong> небесах с<strong>в</strong>ой души как стаю поэта, писца,музыканта, <strong>в</strong>ещателя, пос<strong>в</strong>ященного, толко<strong>в</strong>ателя, я<strong>в</strong>лялся не <strong>в</strong>ажногде – <strong>в</strong> Египте, Индии, Поднебесной, Иерусалиме, Византии, Великой,либо Малой Армении – стократно единый и лучезарный.В Египте он книгу сделал телом, а тело это почитал как предмет о<strong>в</strong>ещест<strong>в</strong>лениятаинст<strong>в</strong>енных сил и <strong>в</strong> тексте за<strong>в</strong>ещал <strong>в</strong>сем <strong>в</strong>озлюбитьсердцем книгу как мать с<strong>в</strong>ою, ибо нет пре<strong>в</strong>ыше книги ничего.В книге пророка Иезекииля есть пример такой мистической инициации:пророку показы<strong>в</strong>ают книгу, исписанную изнутри и снаружии наказы<strong>в</strong>ают сожрать ее, наказы<strong>в</strong>ают сыну чело<strong>в</strong>еческому устамипр,ипасть к ней, ею наполнить чре<strong>в</strong>о с<strong>в</strong>ое. Позже кто-то из толко<strong>в</strong>ателейго<strong>в</strong>орил – <strong>в</strong>ажно <strong>в</strong> теле с<strong>в</strong>оем почу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ать тело книги, чтобыпричаститься к ее смыслу.Семь столетий спустя после Иезекииля римские <strong>в</strong>оины зажи<strong>в</strong>о сожгли<strong>в</strong> <strong>в</strong>осточной про<strong>в</strong>инции писца <strong>в</strong>месте со с<strong>в</strong>ященной книгой. Ученикиего <strong>в</strong>опрошали, что <strong>в</strong>идит он. Он от<strong>в</strong>етил – книга горит, но сло<strong>в</strong>а летят<strong>в</strong>даль. Летят. И когда объединяются <strong>в</strong> стаю, небо стано<strong>в</strong>ится небесами.Эллинский Грамматик <strong>в</strong> глубине с<strong>в</strong>оей души был гений устного сло<strong>в</strong>а,пренебрегал писцом <strong>в</strong>нутри себя, но не отказы<strong>в</strong>ался записы<strong>в</strong>ать оз<strong>в</strong>ученнуюречь, ура<strong>в</strong>но<strong>в</strong>еши<strong>в</strong>ая глас и тишину, язык и безмол<strong>в</strong>ие, онболее <strong>в</strong>сего почитал “жи<strong>в</strong>ое тело” <strong>в</strong>змы<strong>в</strong>ающего <strong>в</strong><strong>в</strong>ысь сло<strong>в</strong>a аэдо<strong>в</strong>. Поопределению проницательнейшего из толко<strong>в</strong>ателей, литература эллино<strong>в</strong>не писана, а записана.Из сиих чужеземных странст<strong>в</strong>ий, прер<strong>в</strong>а<strong>в</strong> бесконечное шест<strong>в</strong>ие по узкимпроходам и безднам, нехожеными тропами, иссеченных письменамикамням и монастырям <strong>в</strong>ернемся <strong>в</strong> наши края, <strong>в</strong> наш мир и узрим,о чем глаголет наш Грамматик, он <strong>в</strong>ещает: «И поскольку не было у нихписьмен, принесли бестелесное Сло<strong>в</strong>о и облачили его <strong>в</strong> тело, чтобы слегкостью постичь непостижимое”. Сообщает, что нанес на дре<strong>в</strong>о и закрепил<strong>в</strong> пергаменте и бестелесное о<strong>в</strong>ещест<strong>в</strong>ил, то бишь дух прет<strong>в</strong>орил<strong>в</strong> тело – письмена. В месте ином он излагает такое: письмена назы<strong>в</strong>аютсябук<strong>в</strong>ой, то есть элементом, поскольку стихии – материя <strong>в</strong>сеготела…и так приспосабли<strong>в</strong>ает изложение к строению тела письмен:бук<strong>в</strong>а – духу, письмена – телу, гласные – чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>аниям, согласные –членам, насыщенные – костям, поддающиеся – мягкому телу, мышцам,нер<strong>в</strong>ам, серединные – жилам и сосудам, и <strong>в</strong>ся сло<strong>в</strong>есность – чело<strong>в</strong>еку.Аракел еще раз должен был <strong>в</strong>стретить учителя. Когда с сото<strong>в</strong>арищами–дро<strong>в</strong>осеками пришел на очередной митинг армянского общенациональногод<strong>в</strong>ижения – то была его посильная лепта – и когда подкарканье <strong>в</strong>орон, под <strong>в</strong>зглядами засе<strong>в</strong>шей на дере<strong>в</strong>ьях абы-пичуги, дет<strong>в</strong>оры,толкаясь локтями, продирался ск<strong>в</strong>озь толпу, <strong>в</strong>друг услышал знакомыйголос и заметил опирающегося на палку Нерсеса Аматуни. Онобъяснял с<strong>в</strong>исающему с <strong>в</strong>ет<strong>в</strong>ей мальчугану смысл проз<strong>в</strong>уча<strong>в</strong>шего надтолпою сло<strong>в</strong>а, <strong>в</strong> то <strong>в</strong>ремя как остальная мелкота на <strong>в</strong>ет<strong>в</strong>ях, сло<strong>в</strong>но <strong>в</strong>оробьи-<strong>в</strong>ыкормыши,сглотну<strong>в</strong> с уст <strong>в</strong>зрослых это самое сло<strong>в</strong>о, неисто<strong>в</strong>о<strong>в</strong>опили:-…сессия, сессия, сессия…Нерсес же Аматуни, проя<strong>в</strong>и<strong>в</strong> прискорбное усердие, поучительст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>а<strong>в</strong><strong>в</strong> разных местах и найдя себе долго<strong>в</strong>ременное пристанище <strong>в</strong> том месте,где Прос<strong>в</strong>етителю было <strong>в</strong>идение, теперь <strong>в</strong> нашем городе, подобномубранной шарами уродли<strong>в</strong>ой искусст<strong>в</strong>енной елке, стал за<strong>в</strong>едующимкафедрой языка <strong>в</strong> одном из многочисленных, проросших сло<strong>в</strong>но грибыпосле дождя уни<strong>в</strong>ерситето<strong>в</strong>. И теперь, когда сло<strong>в</strong>а истомились, обессиленнозадыхались <strong>в</strong> безъязыком го<strong>в</strong>оре, он пребы<strong>в</strong>ал <strong>в</strong> с<strong>в</strong>оей стихии,как мелко<strong>в</strong>одная курлычущая речушка Гетар. Язык он нес <strong>в</strong>не себя,сло<strong>в</strong>но стяг, щит, порфиру, <strong>в</strong>озможно царскую мантию, но уж точно не<strong>в</strong> себе, а <strong>в</strong>ажно было <strong>в</strong> себе, дабы причаститься к смыслу сло<strong>в</strong>а.И <strong>в</strong>от после <strong>в</strong>сего сби<strong>в</strong>шийся <strong>в</strong> толпу перед посольст<strong>в</strong>ом жалкий люд,<strong>в</strong>озможно таи<strong>в</strong>ший <strong>в</strong> глубине с<strong>в</strong>оей нечто крылатое, не мог <strong>в</strong>ыразитьэто нечто, дабы <strong>в</strong>змыло оно клином <strong>в</strong> небо. И нельзя определить, что212213
он есть: толпа, стадо, стайка, табун, только отнюдь не птичья стая…Но наступает миг, когда птицы парят единым махом и перед нашим потухшими лишенным иллюзий <strong>в</strong>зором <strong>в</strong> некоей дали, <strong>в</strong> небесах небеспоя<strong>в</strong>ляются стая и Грамматик.Пере<strong>в</strong>од с армянского Рубена СукиасянаГород(Из записок бы<strong>в</strong>шего горожанина)Со<strong>в</strong>сем как та женщинаСо<strong>в</strong>сем как та женщина, что с настырностью сорняка неизменно <strong>в</strong>озникала<strong>в</strong> узком переулке по дороге к да<strong>в</strong>нишнему другу и, накину<strong>в</strong>шиськак фурия, горько причитала: мол, не подумайте, что я такая безобразная,просто меня <strong>в</strong> детст<strong>в</strong>е подменили <strong>в</strong> колыбели…Со<strong>в</strong>сем как та женщина и город теперь… Неиз<strong>в</strong>естно кто и когда подменилего, где и что он потерял и не мог найти…с его непритязательныминизкими и <strong>в</strong>ысокими краси<strong>в</strong>ыми зданиями, старыми арочнымис орнаментом бурыми домами, <strong>в</strong>сплы<strong>в</strong>ающими перед мысленным <strong>в</strong>зоромпронумеро<strong>в</strong>анными к<strong>в</strong>адрами подлежащими сносу домами, которые<strong>в</strong>ремя, сло<strong>в</strong>но пазлы шало<strong>в</strong>ли<strong>в</strong>ой рукой пацаненка, разметалонапрочь. Сады и железнодорожные пути, устреми<strong>в</strong>шиеся <strong>в</strong><strong>в</strong>ысь пирамидальныетополя, при<strong>в</strong>етли<strong>в</strong>ые улыбки на лицах, мягкая ирония,счастли<strong>в</strong>ое чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>о с<strong>в</strong>оего, с<strong>в</strong>ободное от щепетильности по<strong>в</strong>едение иопасная роскошь напле<strong>в</strong>ательского отношения ко <strong>в</strong>сему.Со<strong>в</strong>сем как та женщина…На чьи усталые сгорбленные плечи нынеритуально опускается “про<strong>в</strong>инциальный закат”… и этот глас <strong>в</strong> ушах,будто зазы<strong>в</strong>ное приглашение “ночных бабочек” под <strong>в</strong>ой музыки проносящихсямашин и бормотание и речь ее:– Была я писаная краса<strong>в</strong>ица, зри – не наглядишься, подобно форелиредкой либо сказочной птице <strong>в</strong> небесах, отдыхайте, луна и солнце, покудаесть я…И так без конца…Все это мучительно и неопределенно отры<strong>в</strong>очной тусклой я<strong>в</strong>ью крутилось<strong>в</strong> голо<strong>в</strong>е, когда дремотным <strong>в</strong>зором оглянулся на сиде<strong>в</strong>шую <strong>в</strong> креслеза <strong>в</strong>язанием жену и уперся <strong>в</strong>зглядом <strong>в</strong> подтанцо<strong>в</strong>ы<strong>в</strong>ающий у ее ногклубок, будто силился достать оттуда нить Ариадны, не зная, куда она<strong>в</strong>ы<strong>в</strong>едет и <strong>в</strong> Тесее слышал стон Минота<strong>в</strong>ра, что хотел он из<strong>в</strong>ергнуть изсебя, как до смешного победоносный, праздно-неряшли<strong>в</strong>ый город, пестуя<strong>в</strong> себе сердце маленького укромного городка, силится из<strong>в</strong>ергнутьиз себя призрак молящегося пред очи т<strong>в</strong>ои Чело<strong>в</strong>ека-Города.Случай или происшест<strong>в</strong>иеВдруг ты <strong>в</strong>спомнил этот не то случай, не то происшест<strong>в</strong>ие, как хочешьназо<strong>в</strong>и…В громадном и пустом доме одиноко и неустроенно жил знакомый художник,с которым произошла эта заба<strong>в</strong>нейшая история:…из дому почти не <strong>в</strong>ыходил, когда поз<strong>в</strong>онил некто и пригласил менякуда-то, туда, если не <strong>в</strong> смокинге, то хоть <strong>в</strong> костюме надо было идти. Ядостал никогда неоде<strong>в</strong>анный старый-но<strong>в</strong>ый с<strong>в</strong>ой костюм, туфли подстатькостюму тоже были старые, но неоде<strong>в</strong>анные, поскольку, как го<strong>в</strong>орил,почти не <strong>в</strong>ыходил из дому, а <strong>в</strong>от достойных носко<strong>в</strong> у меня не оказалось.Я пошел <strong>в</strong> магазин и на последнюю мелочь купил пару носко<strong>в</strong>.Дома раз<strong>в</strong>ернул покупку и обнаружил, что <strong>в</strong>место пары носко<strong>в</strong>, тамоказался один, и, значит, я не мог пойти на <strong>в</strong>ажное, или, как мне тогдаказалось, <strong>в</strong>ажное для меня ранде<strong>в</strong>у. И пока я огорошенный сидел передоткрытым окном, с пышной кроны дере<strong>в</strong>а на улице слетел крупныйкузнечик и сел на нер<strong>в</strong>но подраги<strong>в</strong>ающее мое колено. С со<strong>в</strong>естли<strong>в</strong>ойжалостью я осторожно <strong>в</strong>зял его и стал с интересом рассматри<strong>в</strong>ать, <strong>в</strong>осхищаясьего окраской и причудли<strong>в</strong>ым строением, и тут заметил, что укузнечика недостает одной ножки, оторопело присмотрелся и от неожиданностигромко расхохотался…”О будущем городаЕсли бы мы могли помыслить смерть <strong>в</strong>о <strong>в</strong>сей ее полноте,мы бы умерли <strong>в</strong> ту же минуту.Дени де РужмонЖутко жить <strong>в</strong> городе, где с каждым днем многое предается заб<strong>в</strong>ению,или реже <strong>в</strong>споминается, или, <strong>в</strong> лучшем случае, хранится <strong>в</strong> памяти….Городские улицыГородские улицы с каждым днем стано<strong>в</strong>ятся <strong>в</strong>се многолюднее и безликее…Люди городаЛюди, жи<strong>в</strong>ущие <strong>в</strong> городе, испыты<strong>в</strong>ающие неистребимую тоску по городулюдей…214215
Городские кладбища…Где испыты<strong>в</strong>аешь смущение оттого, что еще жи<strong>в</strong>.., <strong>в</strong>алясь на каменнуюскамью <strong>в</strong> присутст<strong>в</strong>ии статуй и обелиско<strong>в</strong>, голо<strong>в</strong>у клонишь на грубо<strong>в</strong>атыйса<strong>в</strong>ан мраморной плиты…Городские родильные домаНеизменные со дня осно<strong>в</strong>ания, а может, и похуже, но хоть без осеняющегоимени бесплодной Крупской…БабочкаНа стекле окна лестничной клетки одного из грязно-розо<strong>в</strong>ых городскихзданий трепетно бьются чудные крылья бабочки, потом <strong>в</strong>друг замирают,подобно непроизнесенному стиху, либо расширенным зрачкамразбуженного ото сна испуганного младенца.ВороныИ почему после землетрясения и <strong>в</strong>озникшего тогда же Д<strong>в</strong>ижения <strong>в</strong>оронызабили небо нашего города, не скажет никто?… Но <strong>в</strong>оронье закле<strong>в</strong>алоОгненнокрылого Ворона, и Мгер, подда<strong>в</strong>шись обману и незамети<strong>в</strong>, а может, <strong>в</strong>о<strong>в</strong>се не обрати<strong>в</strong> <strong>в</strong>нимания на то, что ячмень не уродился<strong>в</strong>еличиной с шипо<strong>в</strong>ник и шипо<strong>в</strong>ник <strong>в</strong>еличиной с яблоко, <strong>в</strong>ышелиз пещеры, и теперь <strong>в</strong>се больше был одоле<strong>в</strong>аем желанием <strong>в</strong>ернутьсяназад, но и чьи ноги за<strong>в</strong>язли <strong>в</strong> земле и не<strong>в</strong>нятно <strong>в</strong>ыда<strong>в</strong>ли<strong>в</strong>ал он из себяиз<strong>в</strong>естные сло<strong>в</strong>а, поскольку задыхался, и назад ему не было пути, и <strong>в</strong>ыбратьсяне мог, ибо не было пути, указующего Ворона с его огненнымиперьями.Как мы знаем, дре<strong>в</strong>нейшее упоминание о <strong>в</strong>ороне <strong>в</strong> <strong>в</strong>а<strong>в</strong>илонском эпосео Гильгамеше было с<strong>в</strong>язано с историей <strong>в</strong>семирного потопа. ..Утнапиштис ко<strong>в</strong>чега, на котором спасается от потопа, поочередно <strong>в</strong>ыпускаетстрижа ,голубя, <strong>в</strong>орона, чтобы узнать поя<strong>в</strong>илась ли земля. Пер<strong>в</strong>ые д<strong>в</strong>асо смущением прилетают обратно, а <strong>в</strong>орон не <strong>в</strong>оз<strong>в</strong>ращается, что и го<strong>в</strong>орито том, что проступила суша. Библейская история, которая <strong>в</strong>осходитк <strong>в</strong>а<strong>в</strong>илонской, гласит, что <strong>в</strong>орон не <strong>в</strong>ернулся, а уж потом <strong>в</strong>ернулсяголубь с оли<strong>в</strong>ко<strong>в</strong>ой <strong>в</strong>ет<strong>в</strong>ью, то есть <strong>в</strong>орон <strong>в</strong>ыступает <strong>в</strong> этом случаекак <strong>в</strong>естник беды, а голубь – спасения. Ной проклинает <strong>в</strong>орона, а еслиследо<strong>в</strong>ать <strong>в</strong>ерсии армянского источника – чернит его, и благосло<strong>в</strong>ляетголубя. В средне<strong>в</strong>еко<strong>в</strong>ой христианской традиции <strong>в</strong>орон стано<strong>в</strong>ится<strong>в</strong>оплощением ада и сатанинских сил, а голубь – рая, с<strong>в</strong>ятого духа икрещения. Не у<strong>в</strong>лекаясь соблазном проследить пре<strong>в</strong>ращения <strong>в</strong>орона <strong>в</strong>других культурных традициях и распространяться <strong>в</strong> толко<strong>в</strong>аниях, скажемтолько, что большей частью птица <strong>в</strong>орон я<strong>в</strong>ляется <strong>в</strong>естником несчастья.Я<strong>в</strong>ление <strong>в</strong>орона <strong>в</strong> ле<strong>в</strong>ой стороне дома <strong>в</strong>ещает неплодородие, а<strong>в</strong>стреча д<strong>в</strong>ух <strong>в</strong>орон <strong>в</strong> полете – <strong>в</strong>ойну.Огляды<strong>в</strong>аясь на указанное проти<strong>в</strong>остояние <strong>в</strong>орона и голубя и <strong>в</strong>сеобщиепризы<strong>в</strong>ы <strong>в</strong>оз<strong>в</strong>рата к <strong>в</strong>ере, заметим, что голуби почему-то напрочьисчезли из нашего города, за исключением изредка <strong>в</strong>стречающихсягорлиц, которые из-за с<strong>в</strong>оего томного <strong>в</strong>оркотания стали секс-сим<strong>в</strong>олом<strong>в</strong> Дре<strong>в</strong>нем Риме.А зло<strong>в</strong>ещие <strong>в</strong>ороны поя<strong>в</strong>ляются не только <strong>в</strong> ле<strong>в</strong>ой стороне дома, но ипо<strong>в</strong>сюду, куда ни кинешь <strong>в</strong>зор.Городские дере<strong>в</strong>ьяВременами напоминают преступнико<strong>в</strong> на лобном месте <strong>в</strong> ожиданииказни…О не<strong>в</strong>озможности написать ГородПоскольку пространст<strong>в</strong>о города душит <strong>в</strong>ремя <strong>в</strong> себе, то задыхаясь оно<strong>в</strong>ыли<strong>в</strong>ается <strong>в</strong> стих, <strong>в</strong>осстана<strong>в</strong>ли<strong>в</strong>ая дыхание, разрешается <strong>в</strong> рассказеили эссе, как-то отдаляясь от себя преобразуется <strong>в</strong> статью или очерк,но ни <strong>в</strong> коем случае не <strong>в</strong> роман, его <strong>в</strong>ажные соста<strong>в</strong>ляющие, как утерянныепазлы, фрагментарны и не <strong>в</strong>осстано<strong>в</strong>имы.Все романы, написанные <strong>в</strong> городе, – это суть потерянная родина (Карс,Ван, Константинополь – пространст<strong>в</strong>а гениальной литературы), либоноющий и тускнеющий <strong>в</strong> тебе и <strong>в</strong> т<strong>в</strong>оем уголке города родимый край,либо историческая Армения, на<strong>в</strong>ерно, соот<strong>в</strong>етст<strong>в</strong>енно теме самая <strong>в</strong>ымученнаяи шаблонная (имеем <strong>в</strong> <strong>в</strong>иду <strong>в</strong>се те романы, что можно <strong>в</strong>ыста<strong>в</strong>итьна прила<strong>в</strong>ок рядом с без<strong>в</strong>кусными женоподобными солонками,с лакиро<strong>в</strong>анными дере<strong>в</strong>янными хачкарами и прочими <strong>в</strong>ещами), <strong>в</strong> реальностиже одно из неиссякаемых и <strong>в</strong>ечно ускользающих от<strong>в</strong>ет<strong>в</strong>ленийнашего литературного дре<strong>в</strong>а.А поскольку город, несмотря на с<strong>в</strong>ои уродли<strong>в</strong>ые потуги, не стал городом,то не<strong>в</strong>озможно ему я<strong>в</strong>иться <strong>в</strong> романе. Романом, <strong>в</strong> лучшем случае,может стать небытие города.Отсюда и <strong>в</strong>ремя, <strong>в</strong> с<strong>в</strong>ою очередь, с ненасытностью Кроноса пожирает <strong>в</strong>себе пространст<strong>в</strong>о, которое должно было стать романом.Сумасшедшие городаСумасшедшие <strong>в</strong> городе, подобно голубям, из<strong>в</strong>елись, ибо <strong>в</strong>се мы сошлис ума.216217
ЭмигрантыЕсли некто каким-то чудом написал бы историю нашей <strong>в</strong>нутренней и<strong>в</strong>нешней эмиграции, то Одиссей стыдли<strong>в</strong>о ретиро<strong>в</strong>ался бы…“Белая <strong>в</strong>орона”Кто <strong>в</strong>пер<strong>в</strong>ые употребил как метафору <strong>в</strong>ыражение “Белая <strong>в</strong>орона” <strong>в</strong> томсмысле, <strong>в</strong> каком мы употребляем сегодня, трудно сказать?..В устной сло<strong>в</strong>есности это не<strong>в</strong>едомо, а <strong>в</strong> письменной мы <strong>в</strong>пер<strong>в</strong>ые <strong>в</strong>стречаем<strong>в</strong>ыражение у римского поэта-сатирика Ю<strong>в</strong>енала:Раб может <strong>в</strong>ыйти <strong>в</strong> цари,Пленник – дождаться триумфа.Только удачник такой редкостнейБелой <strong>в</strong>ороны.Несмотря на ограниченность источнико<strong>в</strong>, надо полагать, это <strong>в</strong>ыражениеиз<strong>в</strong>естно издре<strong>в</strong>ле и использо<strong>в</strong>алось с д<strong>в</strong>ояким смыслом: с положительными отрицательным оттенком, <strong>в</strong> за<strong>в</strong>исимости от того, ктого<strong>в</strong>орил и что имел <strong>в</strong> <strong>в</strong>иду.Но <strong>в</strong> любом случае, <strong>в</strong>ыражение “Белая <strong>в</strong>орона” определяло исключительноположительные или исключительно отрицательные я<strong>в</strong>ления.Вследст<strong>в</strong>ие того, что плохое <strong>в</strong> жизни нашего города прочно ут<strong>в</strong>ердилосьи имеет <strong>в</strong>сеобщее распространение, “Белая <strong>в</strong>орона” у нас произносится<strong>в</strong> исключительно положительном смысле.То, что <strong>в</strong> птичьей среде такое не заметишь <strong>в</strong> городе, не так грустно, както, что скудеет число таких городских обитателей.Руки городаТы <strong>в</strong>спомнил устано<strong>в</strong>ленные на кольце<strong>в</strong>ом буль<strong>в</strong>аре, присланные изитальянской Каррары мраморные руки и ошеломленную де<strong>в</strong>очку летчетырех, что кружила <strong>в</strong>округ скульптурных рук, раз<strong>в</strong>одила руками инедоуменно спраши<strong>в</strong>ала: “ А сам-то где?..”Спустя годы то<strong>в</strong>арищ по перу, приеха<strong>в</strong>ший издалека, проходя мимоСе<strong>в</strong>ерного проспекта, спросит:– А где проспект?Городские пьяницыГородские пьяницы, что нонче не опьянеют…Опять бабочкаВспомнил да<strong>в</strong>ний рассказ пожилого то<strong>в</strong>арища:…Каждый раз, когда дед рассказы<strong>в</strong>ал о пер<strong>в</strong>ом паро<strong>в</strong>озе, проеха<strong>в</strong>шемчерез дере<strong>в</strong>ню, страх и ужас отражался <strong>в</strong> его глазах, это был тот самыйужас, который я заметил, – проходя мимо железобетонных с<strong>в</strong>ай <strong>в</strong>оз<strong>в</strong>одимыхдомо<strong>в</strong>, разрушенных хибар и уродли<strong>в</strong>ых но<strong>в</strong>остроек, – <strong>в</strong> глазахмоей маленькой дочки, когда на заржа<strong>в</strong>е<strong>в</strong>шей арматуре она у<strong>в</strong>иделароскошную бабочку.Городские собакиГородские собаки ныне предстают не <strong>в</strong> рез<strong>в</strong>ом <strong>в</strong>иде с поднятым х<strong>в</strong>остом,а понурые с поджатым х<strong>в</strong>остом они обходят людей, боязли<strong>в</strong>о и ссочу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>ием погляды<strong>в</strong>ая на них.Городские кошкиГородские кошки (<strong>в</strong> отличие от сытых и <strong>в</strong>ажных с<strong>в</strong>оих домашних сородичейи редких <strong>в</strong>анских кото<strong>в</strong>, которые с грациозным достоинст<strong>в</strong>омпытаются понять куда они попали) <strong>в</strong>ертясь <strong>в</strong>округ мусорных бако<strong>в</strong>, запуганныеруганью бомжей, норо<strong>в</strong>ящие ух<strong>в</strong>атить жалкую добычу, ничемне напоминают из<strong>в</strong>естных еще с египетских <strong>в</strong>аяний и запечатленных<strong>в</strong> детской памяти самодостаточных, неприручаемых и капризныхсозданий, которые <strong>в</strong>сплы<strong>в</strong>ают <strong>в</strong> голо<strong>в</strong>е – трепетные и нежданные, какстрока стиха.Городские праздникиБезысходно нудные, они <strong>в</strong>се более напоминают репетиции спектаклей<strong>в</strong> про<strong>в</strong>инциальном театре…Центр городаТак как город не состоялся как центр, то постепенно ни<strong>в</strong>елиро<strong>в</strong>ался иего центр.Здесь, <strong>в</strong> центре, <strong>в</strong>озможно по причине, что его нет <strong>в</strong> помине, <strong>в</strong>се <strong>в</strong>идитсяпреходящим, ирреальным и искусст<strong>в</strong>енным, и оттого умерщ<strong>в</strong>ляюще-фальши<strong>в</strong>ым.Здесь просто сгинуть <strong>в</strong>о имя идеи от несчастногослучая или от чего-либо иного. Не требуется усилий и жить здесь без<strong>в</strong>сякого покаяния. Здесь <strong>в</strong>сегда кто-то жи<strong>в</strong>ет <strong>в</strong>место тебя, и каждыйдень незаметно кто-то умирает, либо так же незаметно рождается, напоминая<strong>в</strong>ыбитое из опоры черто<strong>в</strong>о колесо.В центре острее ощущается, что из городского облика исчезли истокиего <strong>в</strong>озникно<strong>в</strong>ения, то бишь, знакомые, укромные его уголки…218219
И лимузины с затемненными стеклами с ре<strong>в</strong>ом проносятся над замуро<strong>в</strong>аннойпод асфальтом старой речке…Замуро<strong>в</strong>анная рекаПокуда <strong>в</strong>оды гулко стонут и утопают <strong>в</strong> мрачном аду, припомнился подобныйбыстротекущей реке безумный и неукротимый Чаренц.Пьяный стоял он, покачи<strong>в</strong>аясь над этой речкой и <strong>в</strong>осклицал:– Вот это да, <strong>в</strong>от это река!...А когда мимо проходящий седо<strong>в</strong>ласый историк с укоризной качая голо<strong>в</strong>ой,а на губах, как пена, <strong>в</strong>се из<strong>в</strong>естные и неиз<strong>в</strong>естные реки историческойАрмении, попытался <strong>в</strong>озразить, спроси<strong>в</strong>:– Да раз<strong>в</strong>е это река?Чаренц, остано<strong>в</strong>и<strong>в</strong> с<strong>в</strong>ой мутный <strong>в</strong>згляд на нем, обор<strong>в</strong>ал его:– Имеем то, что имеем…– и, <strong>в</strong>ыдержа<strong>в</strong> паузу, по<strong>в</strong>торил: – Вот это река!На его замшелых, замусоренных берегах назначались с<strong>в</strong>идания, <strong>в</strong>люблялись,проли<strong>в</strong>али горючие слезы, от которых река была <strong>в</strong> разли<strong>в</strong>е, и<strong>в</strong> ней купались и даже мылись.Теперь, когда мы не имеем даже этой реки, припомнился также падающий<strong>в</strong> Гетар поэт Р., кто поне<strong>в</strong>оле или бессознательно, подражая Чаренцу,любил задумчи<strong>в</strong>о постоять над <strong>в</strong>одами Гетара и смотреть на замшелые,мелко<strong>в</strong>одные, грязные и кишащие крысами <strong>в</strong>оды. И посколькулюбил забредать сюда, осно<strong>в</strong>ательно приня<strong>в</strong> на грудь, то <strong>в</strong>се заканчи<strong>в</strong>алосьтем, что он оказы<strong>в</strong>ался <strong>в</strong> зло<strong>в</strong>онных и клокочущих <strong>в</strong>одах Гетара.Выбираясь из <strong>в</strong>оды и смахи<strong>в</strong>ая с лица и черного цилиндра прилипшиймох, пожелтелые сорняки и <strong>в</strong>згляды устрашенных любопытст<strong>в</strong>ующих,го<strong>в</strong>орил: ”Что переполошились, не <strong>в</strong>пер<strong>в</strong>ой…”А когда реку, забетониро<strong>в</strong>а<strong>в</strong> и заасфальтиро<strong>в</strong>а<strong>в</strong>, <strong>в</strong>зяли <strong>в</strong> плен, <strong>в</strong>ынуди<strong>в</strong>задохнуться <strong>в</strong> глубине собст<strong>в</strong>енных <strong>в</strong>од, поэт у<strong>в</strong>идел <strong>в</strong> этом про<strong>в</strong>идениелибо чей-то зло<strong>в</strong>ещий умысел и я<strong>в</strong>ился к другу с простой и нескры<strong>в</strong>аемойцелью <strong>в</strong>ыпить, и, узна<strong>в</strong>, что к чему, уста<strong>в</strong>ился не<strong>в</strong>идящим<strong>в</strong>зором <strong>в</strong> стенку. Вдруг сын приятеля, который сидя <strong>в</strong> сторонке и, хлопаяглазками, <strong>в</strong>нимательно прислуши<strong>в</strong>ался к разго<strong>в</strong>ору, <strong>в</strong>з<strong>в</strong>олно<strong>в</strong>анно<strong>в</strong>скочил и, устреми<strong>в</strong> на него уди<strong>в</strong>ленный <strong>в</strong>зор, спросил:– А куда ты теперь будешь падать?Летучие мышиВспомни<strong>в</strong>, как <strong>в</strong> детст<strong>в</strong>е у соседей <strong>в</strong> проеме оконной рамы притаиласьзаблудшая летучая мышь, задумался, куда ныне делись они; <strong>в</strong> сумерках<strong>в</strong>месте со стрижами поднимающиеся <strong>в</strong> <strong>в</strong>оздух, эти маленькие “чудо<strong>в</strong>ища”,просла<strong>в</strong>ленные <strong>в</strong>о многих легендах и <strong>в</strong> мистической литературекак про<strong>в</strong>оз<strong>в</strong>естники зла, на самом же деле милые, добрые создания, запечатленные<strong>в</strong> памяти как снаряды с прис<strong>в</strong>истом проносящиеся мимолица, резко у<strong>в</strong>ерты<strong>в</strong>ающиеся от столкно<strong>в</strong>ения с целью. Странное сложилосьотношение к этим химерического <strong>в</strong>ида созданиям у людей – даи как иначе: <strong>в</strong>идят ушами, спят, с<strong>в</strong>еси<strong>в</strong>шись <strong>в</strong>низ голо<strong>в</strong>ой, они запечатлены<strong>в</strong> дре<strong>в</strong>них культурах, <strong>в</strong> средне<strong>в</strong>еко<strong>в</strong>ых картинах и преданиях какпризраки зла.В миро<strong>в</strong>ой литературе ранние примеры хироптерофобии (<strong>в</strong> бук<strong>в</strong>альномпере<strong>в</strong>оде с греческого – боязнь рукокрылых) отмечены <strong>в</strong> одной избасен Эзопа, <strong>в</strong> которой рассказы<strong>в</strong>ается о кро<strong>в</strong>а<strong>в</strong>ой <strong>в</strong>ойне птиц с жи<strong>в</strong>отными.Благодаря с<strong>в</strong>оей д<strong>в</strong>ойст<strong>в</strong>енной природе крыланы, будучи иземными, и небесными т<strong>в</strong>арями, <strong>в</strong> бит<strong>в</strong>е принимали то одну, то другуюсторону, напоминая по<strong>в</strong>едение тех наших политических мужей, которыепереняли это с<strong>в</strong>ойст<strong>в</strong>о крылано<strong>в</strong> из эзопо<strong>в</strong>ской басни, мечась изстороны <strong>в</strong> сторону, <strong>в</strong> за<strong>в</strong>исимости от того, как раз<strong>в</strong>и<strong>в</strong>аются политическиепроцессы. Когда <strong>в</strong> жи<strong>в</strong>отном царст<strong>в</strong>е <strong>в</strong>оцарился мир, крылано<strong>в</strong>сообщест<strong>в</strong>о осудило и запретило им днем поя<strong>в</strong>ляться <strong>в</strong> миру.А почему крыланы бесследно исчезли из нашего города? Скажем так:об этом можно прочитать <strong>в</strong> книге “Летучие мыши и ультраз<strong>в</strong>уко<strong>в</strong>оеколебание”; а<strong>в</strong>тора, окрестим его так – Питер Пахла<strong>в</strong>уни, назо<strong>в</strong>ем армянскиморнитологом, ныне прожи<strong>в</strong>ающим <strong>в</strong> маленьком прибрежномамериканском городке, где он работает <strong>в</strong>одителем “Скорой помощи”и к тому же я<strong>в</strong>ляется председателем “Общест<strong>в</strong>а охраны рукокрылых”.И <strong>в</strong>от <strong>в</strong>ышеупомянутый нами а<strong>в</strong>тор <strong>в</strong> одной из с<strong>в</strong>оих работ, обращаяськ проблеме нашего города, где прошло его детст<strong>в</strong>о, юность и значительнаячасть зрелой жизни, пишет о крыланах: <strong>в</strong>оз<strong>в</strong>ращаясь к <strong>в</strong>опросу обих исчезно<strong>в</strong>ении из нашего города, <strong>в</strong>ыд<strong>в</strong>игает <strong>в</strong>ерсию: наипер<strong>в</strong>ейшуюиз причин он <strong>в</strong>идит <strong>в</strong> том, что <strong>в</strong> центре города беспреры<strong>в</strong>но з<strong>в</strong>учитне<strong>в</strong>ыносимая музыка, которую с<strong>в</strong>ерхчу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>ительное ухо крылано<strong>в</strong> не<strong>в</strong>ыдержи<strong>в</strong>ает, и от которой они бездыханно падают наземь; и <strong>в</strong>торая неменее значительная причина: пышно спра<strong>в</strong>ляемые <strong>в</strong> городе ритуальныемероприятия, с их пустым, зазы<strong>в</strong>ным з<strong>в</strong>укорядом: гудками, музыкойи прочее… Их то и не сдюжили летучие мыши , ибо, <strong>в</strong>идя ушами,они не <strong>в</strong> состоянии были слышать глазами…Пере<strong>в</strong>од с армянского Рубена Сукиасяна220221
Бесо Х<strong>в</strong>еделидзеРодился <strong>в</strong> 1972 году. А<strong>в</strong>тор тринадцатипоэтических и прозаическихкниг, а также нескольких пьес икиносценарие<strong>в</strong>. Лауреат премии«Пен-Марафон» (2002 и 2004),«Саба» (2003), «Аист» (2007), «ЛитературныеИмена» (2010 ), ежегоднойпремии журнала «Октябрь»(2009 , Моск<strong>в</strong>а). Дипломант международногоконкурса рассказо<strong>в</strong> «ЛитературныеМосты» (2010, Баку).Его произ<strong>в</strong>едения пере<strong>в</strong>едены на<strong>в</strong>осемь языко<strong>в</strong>. Гла<strong>в</strong>ный редакторежемесячного журнала «Литературнаяпалитра».Жи<strong>в</strong>ет <strong>в</strong> Тбилиси.Тринадцатое пятно– Баба Лина!.. Баба Ли-на!!.. Мурмана от..бли!..Гио сломя голо<strong>в</strong>у бежал <strong>в</strong> дере<strong>в</strong>ню.День клонился к <strong>в</strong>ечеру. Шел дождь, шел, не переста<strong>в</strong>ая, – как будтокто-то там на<strong>в</strong>ерху не закрыл кран. Поз<strong>в</strong>ани<strong>в</strong>ая колокольчиками истепенно ступая по покры<strong>в</strong>а<strong>в</strong>шей дорогу жидкой грязи, <strong>в</strong>оз<strong>в</strong>ращалисьс пастбища Мурман, Нодар, Элисо, Эльза, Лина, Бычок, Зорро, Коля,У<strong>в</strong>алень и другие коро<strong>в</strong>ы, принадлежа<strong>в</strong>шие жителям дере<strong>в</strong>ни. Водаразмыла нарисо<strong>в</strong>анные у них на боках чернилами имена хозяе<strong>в</strong>, и поэтомутемная жижа под их копытами приобретала местами фиолето<strong>в</strong>ыйоттенок.Каждая из коро<strong>в</strong> была наделена белоснежным ле<strong>в</strong>ым боком, тогда какна пра<strong>в</strong>ом располагались тринадцать черных пятен одинако<strong>в</strong>ой формыи <strong>в</strong>еличины. Это и я<strong>в</strong>лялось признаком их редкой породистости, <strong>в</strong>еличалиже их – коро<strong>в</strong>ами Пятницкого. Го<strong>в</strong>орили, что да<strong>в</strong>ным-да<strong>в</strong>но ихпятнистую праматерь за<strong>в</strong>ез сюда некто купец Пятницкий, и с тех порместные крестьяне раз<strong>в</strong>одили исключительно ее потомст<strong>в</strong>о.Внешне коро<strong>в</strong>ы почти не отличались друг от друга, почему и придумалдере<strong>в</strong>енский художник – он же <strong>в</strong>етеринар – Мурман написать наних сбоку – раз<strong>в</strong>еденными растительным маслом чернилами – именахозяе<strong>в</strong>. Но каждый раз <strong>в</strong> непогоду <strong>в</strong>сю его работу смы<strong>в</strong>ал дождь, и емуприходилось потеть зано<strong>в</strong>о.В тот <strong>в</strong>ечер коро<strong>в</strong>, опо<strong>в</strong>ести<strong>в</strong>ших, мыча, дере<strong>в</strong>ню о с<strong>в</strong>оем <strong>в</strong>оз<strong>в</strong>ращении,и их личного <strong>в</strong>рача и жи<strong>в</strong>описца ожидал при<strong>в</strong>ычный ритуал..“Нодар. 8 лет. Мать – Надежда. Отец – Карп. Удой – 22 л.. Глаза – ц<strong>в</strong>етакофе “Пеле”. Рога – спиральные. Пятен – 13. Вес – 395 кг.. Хозяин – НодарД<strong>в</strong>алиш<strong>в</strong>или,“ – читал <strong>в</strong>слух <strong>в</strong> с<strong>в</strong>оих истрепанных <strong>в</strong>етеринарныхзаписях Мурман, присе<strong>в</strong> на треногий стул и положи<strong>в</strong> их на худые колени:там у него была отмечена каждая коро<strong>в</strong>а.”Я же осматри<strong>в</strong>ал ее накануне: лихорадит. Нужно <strong>в</strong>прыснуть ей биомицин...” Он посмотрел на Гио – соседского мальчика: – Малец, сбегаешьк Лие за шприцем?– Да, я мигом!.. – <strong>в</strong>скочил Гио.222223
– Только не принеси опять ш<strong>в</strong>ейную иглу!.. Или – нет, постой, я тожепойду: надо купить чернила... – Мурман неторопли<strong>в</strong>о поднялся и набросилплащ..У Лии были с<strong>в</strong>етлые <strong>в</strong>олосы, она <strong>в</strong>се еще была не замужем и держала наокраине дере<strong>в</strong>ни небольшую ла<strong>в</strong>ку, <strong>в</strong> которой торго<strong>в</strong>ала чем придется:начиная с обычных пище<strong>в</strong>ых продукто<strong>в</strong> и лекарст<strong>в</strong> – кончая сельскохозяйст<strong>в</strong>еннымиорудиями и самыми разнообразными предметамидомашнего обихода.Мурман был <strong>в</strong>люблен <strong>в</strong> Лию еще с детст<strong>в</strong>а, но из-за робкого характерадо сих пор не решался прямо сказать ей о с<strong>в</strong>оих чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>ах. Раз <strong>в</strong> неделюон заходил <strong>в</strong> ла<strong>в</strong>ку, чтобы купить стержни с чернильной пастой илилекарст<strong>в</strong>о для коро<strong>в</strong>ы, Лию же раздражала его затяну<strong>в</strong>шаяся нерешительность,и поэтому каждый раз их <strong>в</strong>стреча получалась напряженной.Все <strong>в</strong>округ были едины <strong>в</strong> том , что Мурман и Лия просто созданы другдля друга и что кто-то из них д<strong>в</strong>оих – <strong>в</strong> конце концо<strong>в</strong>! – должен сделатьпер<strong>в</strong>ый шаг. С другой стороны, и сама Лия, и и ее односельчанесчитали, что – как мужчина – инициати<strong>в</strong>у <strong>в</strong>се-таки должен проя<strong>в</strong>итьМурман, но при <strong>в</strong>иде любимой женщины он лишь краснел до ушей ипрятал глаза.– Сорок стержней, если можно...– Сорок? – глядя исподлобья, Лия отсчиты<strong>в</strong>ала стержни.– И еще масло... подсолнечное...– Так... Что-нибудь еще?– Да нет... <strong>в</strong>роде бы ничего... больше... – Мурман, как <strong>в</strong>сегда, гото<strong>в</strong> былпро<strong>в</strong>алиться ск<strong>в</strong>озь землю. Лия сердито бросала стержни и шумно ста<strong>в</strong>илана прила<strong>в</strong>ок бутылку с подсолнечным маслом..Это началось <strong>в</strong> один из дождли<strong>в</strong>ых <strong>в</strong>ечеро<strong>в</strong>, когда Мурман пошел <strong>в</strong>хле<strong>в</strong> посмотреть – как там его коро<strong>в</strong>а. Наск<strong>в</strong>озь промокшая, она теперьуныло переже<strong>в</strong>ы<strong>в</strong>ала ж<strong>в</strong>ачку <strong>в</strong> с<strong>в</strong>оем стойле; имя хозяина на ее ле<strong>в</strong>омбоку смыло <strong>в</strong> очередной раз.Мурман был <strong>в</strong> хорошем настроении и что-то про себя напе<strong>в</strong>ал. Он <strong>в</strong>ыда<strong>в</strong>ил<strong>в</strong> жестяную банку чернильную пасту из купленных накануне уЛии стержней и стал раз<strong>в</strong>одить ее подсолнечным маслом. Помеши<strong>в</strong>аякистью и одно<strong>в</strong>ременно огляды<strong>в</strong>ая коро<strong>в</strong>у со <strong>в</strong>сех сторон, Мурман сталмашинально пересчиты<strong>в</strong>ать черные пятна у нее на боку.“Раз, д<strong>в</strong>а, три... “Мыслями Мурман да<strong>в</strong>но уже был на кухне, предста<strong>в</strong>ляя, как – закончи<strong>в</strong><strong>в</strong>озиться с коро<strong>в</strong>ой – он испечет кукурузные лепешки...“четыре, пять, шесть... ”... и надо было еще прокипятить молоко...“семь, <strong>в</strong>осемь, де<strong>в</strong>ять...“... а как он любил запить с<strong>в</strong>ежеиспеченную кукурузную лепешку горячиммолоком!.. Так он за<strong>в</strong>тракал, так он и ужинал...“десять, одиннадцать, д<strong>в</strong>енадцать... “Мурман <strong>в</strong>друг застыл на месте: тринадцатого пятна не было. Не по<strong>в</strong>ери<strong>в</strong>с<strong>в</strong>оим глазам и сх<strong>в</strong>ати<strong>в</strong>шись за голо<strong>в</strong>у, он пересчитал пятна ещераз, но их число не менялось. Он приложил мозолистую ладонь к горе<strong>в</strong>шемулбу и бессильно опустился на стул..Весь <strong>в</strong>ечер пересчиты<strong>в</strong>ал Мурман пятна на боках у соседских коро<strong>в</strong>,<strong>в</strong>осстана<strong>в</strong>ли<strong>в</strong>ая чернильной краской имена их хозяе<strong>в</strong>, но лишь у егокоро<strong>в</strong>ы недоста<strong>в</strong>ало того тринадцатого пятна...– А может, она уже старая – т<strong>в</strong>оя, Мурман, <strong>в</strong>от пятно и исчезло? – <strong>в</strong>ысказалнеу<strong>в</strong>еренно с<strong>в</strong>ое предположение Гио.– Глупости!..– Дядя Мурман, ты же <strong>в</strong>идел жирафо<strong>в</strong> <strong>в</strong> зоопарке... Раз<strong>в</strong>е у них – кстарости – не седеют пятна?– Да какая старость – у шестилетней коро<strong>в</strong>ы!..Потрясенный происшедшим, Мурман <strong>в</strong> ту ночь <strong>в</strong>идел странные сны:он был перелетной птицей и пролетал над большим зеленым лугом,на котором паслось стадо коро<strong>в</strong>; сразу разгляде<strong>в</strong> среди них с<strong>в</strong>ою и <strong>в</strong>какой то момент оказа<strong>в</strong>шись прямо над ней, он <strong>в</strong> птичьем облике поднатужилсяи уронил изрядное количест<strong>в</strong>о белого помета, который сос<strong>в</strong>истом полете<strong>в</strong> <strong>в</strong>низ, упал ей прямо на тринадцатое пятно, мгно<strong>в</strong>енноокраси<strong>в</strong> его <strong>в</strong> белый ц<strong>в</strong>ет...Мурман проснулся <strong>в</strong> холодном поту. Уже наступило утро; из хле<strong>в</strong>а доносилосьмирное мычание. Он наскоро оделся, налил <strong>в</strong>оды <strong>в</strong> <strong>в</strong>едро ипошел к коро<strong>в</strong>е.Долго тер Мурман коро<strong>в</strong>ий бок мокрой губкой, но <strong>в</strong>се напрасно – пятноне <strong>в</strong>оз<strong>в</strong>ращалось. Очень злой, <strong>в</strong> очередной раз насчита<strong>в</strong> д<strong>в</strong>енадцатьпятен, он громко <strong>в</strong>ыругался.224225
.Мурман уже три дня ничего не ел и бродил как тень по грязным дере<strong>в</strong>енскимпереулкам, исчезну<strong>в</strong>шее пятно не <strong>в</strong>ыходило у него из голо<strong>в</strong>ы.– Дядя Мурман, а сколько молока дает т<strong>в</strong>оя Мурман? – спраши<strong>в</strong>алмальчик.– Д<strong>в</strong>адцать литро<strong>в</strong>.– Четырью пять?– Все-то у тебя наоборот, дурачок...– Ну, назо<strong>в</strong>и еще какое-нибудь число, пожалуйста!– Какое число?.. Семьдесят семь.– Знаю! Семью одиннадцать!..– Силен, силен!..– Дядя Мурман, а, дядя Мурман!– Вот пристал!..– А почему у <strong>в</strong>сех коро<strong>в</strong> <strong>в</strong> нашей дере<strong>в</strong>не по тринадцать пятен?– Понятия не имею...– А ты пишешь на них имена для того, чтобы они узна<strong>в</strong>али друг друга,да?– Нет, это не для них, а для хозяе<strong>в</strong> – чтобы могли разобрать, котораякому принадлежит.Каждый <strong>в</strong>ечер Мурман и Гио <strong>в</strong>месте осматри<strong>в</strong>али пра<strong>в</strong>ый бок у <strong>в</strong>ерну<strong>в</strong>шейсяс пастбища коро<strong>в</strong>ы, но пятен на нем неизменно оста<strong>в</strong>алосьд<strong>в</strong>енадцать. И каждый <strong>в</strong>ечер с чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>ом досады Мурман продолжал заниматьсяс<strong>в</strong>оими обычными делами: доил коро<strong>в</strong>у, зак<strong>в</strong>аши<strong>в</strong>ал молокодля сыра и <strong>в</strong> конце брался за кисть.– Какие бук<strong>в</strong>ы краси<strong>в</strong>ые!.. – <strong>в</strong>осклицал Гио.– Это Arial Bold...– Ариел что?.. Болт?..– Отстань от меня, малец!...Когда к концу чет<strong>в</strong>ертого дня, сно<strong>в</strong>а пересчита<strong>в</strong> пятна у коро<strong>в</strong>ы, Мурманобнаружил, что их – как и раньше – тринадцать, его чуть не х<strong>в</strong>атилудар, и он слег с <strong>в</strong>ысокой температурой.До самого утра Мурман бредил и з<strong>в</strong>ал Лию, а Гио со с<strong>в</strong>оей бабушкойухажи<strong>в</strong>али за ним, смачи<strong>в</strong>ая <strong>в</strong> холодной <strong>в</strong>оде полотенце и приклады<strong>в</strong>аяего ко лбу больного. Они даже <strong>в</strong>ынуждены были попросить Лиюоткрыть ла<strong>в</strong>ку посреди ночи, чтобы купить жаропонижающее. Приня<strong>в</strong>его, Мурман наконец заснул.Его разбудил з<strong>в</strong>он колокольчико<strong>в</strong>: стадо коро<strong>в</strong> лени<strong>в</strong>о проходиломимо окон. Лежа и потяги<strong>в</strong>аясь, Мурман <strong>в</strong>друг заметил стоя<strong>в</strong>шего уизголо<strong>в</strong>ья Гио, на шее у которого <strong>в</strong>исел его <strong>в</strong>оенный бинокль. От неожиданности<strong>в</strong>етеринар даже сел <strong>в</strong> постели и, нахмури<strong>в</strong> бро<strong>в</strong>и, пристальнопосмотрел на мальчика.– Зачем он тебе? – спросил он, указы<strong>в</strong>ая на бинокль.Гио, не от<strong>в</strong>ети<strong>в</strong>, по<strong>в</strong>ернул бинокль обратной стороной и, посмотре<strong>в</strong>через него на Мурмана, рассмеялся:– Какой ты маленький!– На <strong>в</strong>опрос – от<strong>в</strong>етишь?!– Пойду за ними на пастбище... – с <strong>в</strong>ажным <strong>в</strong>идом произнес мальчугани посмотрел <strong>в</strong> окно.– Для чего?– Следить за т<strong>в</strong>оей Мурман!– Ты сегодня пятна считал?– Опять тринадцать...– Опять?! Что за на<strong>в</strong>аждение!...Гио и пра<strong>в</strong>да пошел за коро<strong>в</strong>ами, но по другой дороге – чтобы ониего не заметили. Он обошел с южной стороны луг, на котором паслосьстадо, <strong>в</strong>зобрался на <strong>в</strong>ысокое дере<strong>в</strong>о и, <strong>в</strong>ооружи<strong>в</strong>шись биноклем, стал<strong>в</strong>ести наблюдение.Помахи<strong>в</strong>ая х<strong>в</strong>остами, коро<strong>в</strong>ы неспеша паслись по <strong>в</strong>сему лугу. Маленькийсыщик <strong>в</strong>ытащил из-за пазухи тетрадку и нарисо<strong>в</strong>ал <strong>в</strong> ней карандашомкарту пастбища.В течение <strong>в</strong>сего дня он, не слезая с дере<strong>в</strong>а, записы<strong>в</strong>ал, что делала та илииная коро<strong>в</strong>а, помечая на карте также и каждый ее переход с места наместо.“10:23 – У<strong>в</strong>алень под<strong>в</strong>инулась <strong>в</strong>перед на три шага и посмотрела на небо.Мурман жует.10:35–10:47 – Нодар, не поднимая голо<strong>в</strong>ы, помахи<strong>в</strong>ает х<strong>в</strong>остом.11:03 – Бычок <strong>в</strong>ыпустила струю.11:28 – Лина отошла напра<strong>в</strong>о: на десять шаго<strong>в</strong>.12:05 – Эльза наделала лепешек.12:24 – Элисо разлеглась на тра<strong>в</strong>е и зе<strong>в</strong>ает.Мурман жует.13:11 – Зорро <strong>в</strong>еселится: прыгает да скачет. “Когда <strong>в</strong>ечером Гио <strong>в</strong>ернулся <strong>в</strong> дере<strong>в</strong>ню, он не смог сказать Мурману226227
ничего утешительного.– А сколько у нее сегодня пятен? – спросил тот.– Сегодня – тринадцать...– Что за черт!..Записи <strong>в</strong> дне<strong>в</strong>нике мальчика тоже не да<strong>в</strong>али ключа к разгадке.Так продолжалось три дня.Баба Лина!.. Баба Ли-на!!.. Мурмана отъебали!..Гио сломя голо<strong>в</strong>у бежал <strong>в</strong> дере<strong>в</strong>ню.– Кого?.. Что?.. – <strong>в</strong>ышла ему на<strong>в</strong>стречу бабушка <strong>в</strong> темной одежде.– Ну, ба!.. – мальчик подпрыги<strong>в</strong>ал от нетерпения....– Так <strong>в</strong>от, дядя Мурман: <strong>в</strong> пер<strong>в</strong>ый день они <strong>в</strong>ели себя как обычно, и на<strong>в</strong>торой – тоже: паслись себе, х<strong>в</strong>остами помахи<strong>в</strong>али... Ну, <strong>в</strong>от же, смотри– я <strong>в</strong>се записы<strong>в</strong>ал... И <strong>в</strong> третий день – ничего не произошло... Ты и самзнаешь...– Ой!.. Го<strong>в</strong>ори уж, не томи!..– А сегодня... у т<strong>в</strong>оей Мурман сно<strong>в</strong>а будет д<strong>в</strong>енадцать пятен!..– Ты что, мальчик, смеешься надо мной?!..– Погоди, дядя Мурман... И сегодня – слежу я за ними, слежу, записы<strong>в</strong>аю<strong>в</strong>се у себя <strong>в</strong> дне<strong>в</strong>нике... <strong>в</strong>от, посмотри...– Да убери ты этот дне<strong>в</strong>ник, наконец! Что дальше?– Дальше?.. Дальше наступило 12 часо<strong>в</strong> 26 минут...– И?!..– И с соседнего пастбища, что через о<strong>в</strong>раг, послышалось громкое мычание...– Гио указы<strong>в</strong>ал рукой туда, где лежала соседняя дере<strong>в</strong>ушка.– Да, там тоже есть коро<strong>в</strong>ы... – ки<strong>в</strong>нул Мурман.– Я посмотрел через бинокль, <strong>в</strong>ижу – те коро<strong>в</strong>ы тоже пасутся и тожепомахи<strong>в</strong>ают х<strong>в</strong>остами, но они <strong>в</strong>се разные: которые – черные, которые –бурые, а которые – <strong>в</strong>роде наших – с пятнами... А одна из них – ну, точь<strong>в</strong>-точьт<strong>в</strong>оя Мурман! – отделилась от стада и пошла к о<strong>в</strong>рагу...– Гм!..– В это же самое <strong>в</strong>ремя – я заметил, что Мурман перестала же<strong>в</strong>ать и, замыча<strong>в</strong><strong>в</strong> от<strong>в</strong>ет, тоже отошла от стада и напра<strong>в</strong>илась <strong>в</strong> сторону о<strong>в</strong>рага...– Да ты что сказки-то рассказы<strong>в</strong>аешь?!..– Скоро та, другая, коро<strong>в</strong>а поднялась на<strong>в</strong>ерх из о<strong>в</strong>рага, и они – она иМурман – остано<strong>в</strong>ились друг проти<strong>в</strong> друга... Если бы ты <strong>в</strong>идел, дядяМурман, как они похожи!..– Скажи, малец: ты изде<strong>в</strong>аешься, да?– Со стороны казалось – будто они беседо<strong>в</strong>али...– Они... Кто – они? Коро<strong>в</strong>ы?!..– Ну, честное сло<strong>в</strong>о, дядя Мурман, можно было так подумать!..– Господь с тобой! – <strong>в</strong>сплеснула руками баба Лина.– Потом Мурман спустилась <strong>в</strong> о<strong>в</strong>раг, а та – пришла на наше пастбищеи заняла ее место...– А ты знаешь, что бог наказы<strong>в</strong>ает за <strong>в</strong>ранье?– Да не <strong>в</strong>ру я, дядя Мурман, клянусь, не <strong>в</strong>ру! Когда наша коро<strong>в</strong>а оказаласьна той стороне, ей на<strong>в</strong>стречу <strong>в</strong>ышел большой белый бык, и они какбы начали го<strong>в</strong>орить друг с другом...– Я тебе сказал не <strong>в</strong>рать?!..– А потом этот бык <strong>в</strong>стал сзади нашей Мурман и залез на нее...– Ох!.. – <strong>в</strong>ыдохнул не со<strong>в</strong>сем еще <strong>в</strong>ыздоро<strong>в</strong>е<strong>в</strong>ший Мурман и ударилсебя по лбу, поры<strong>в</strong>аясь <strong>в</strong>стать с постели.– Предста<strong>в</strong>ляешь, дядя Мурман, тот белый бык т<strong>в</strong>ою Мурман отъе...– Прикуси язык! – раскричалась на мальчика бабушка. – Где ты набралсяэтих сло<strong>в</strong>?!– От дяди Мурмана! – хитро улыбнулся Гио..В тот <strong>в</strong>ечер Мурман и Гио ждали <strong>в</strong>оз<strong>в</strong>ращения стада с пастбища – сидяна крыльце. Спускались сумерки, когда издалека начало доноситьсязнакомое поз<strong>в</strong>яки<strong>в</strong>ание.– Идут! – крикнул Гио насупи<strong>в</strong>шемуся Мурману.Не да<strong>в</strong> коро<strong>в</strong>е <strong>в</strong>ойти <strong>в</strong>о д<strong>в</strong>ор, <strong>в</strong>етеринар пересчитал у нее пятна: ихоказалось д<strong>в</strong>енадцать – как и предупреждал мальчик. Он растеряннопосмотрел на Гио.– Что же теперь делать?..Но, утере<strong>в</strong> рука<strong>в</strong>ом мокрый лоб и широко распахну<strong>в</strong> <strong>в</strong>орота, Мурман<strong>в</strong>се-таки <strong>в</strong>пустил коро<strong>в</strong>у.– Ну уж если коро<strong>в</strong>ы такое <strong>в</strong>ыт<strong>в</strong>оряют!...Через три дня у <strong>в</strong>ерну<strong>в</strong>шейся с пастбища коро<strong>в</strong>ы было уже тринадцатьпятен. Мурман обнял с<strong>в</strong>ою настоящую коро<strong>в</strong>у и, расчу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>а<strong>в</strong>шись,даже прослезился.– Про<strong>в</strong>ела меня, да?.. Коро<strong>в</strong>а ты, коро<strong>в</strong>а...В тот же <strong>в</strong>ечер <strong>в</strong>етеринар <strong>в</strong>нимательно осмотрел с<strong>в</strong>ою Мурман: онаоказалась стельной...228229
.На следующее утро коро<strong>в</strong>ы, как обычно, потянулись <strong>в</strong>ереницей по дере<strong>в</strong>енскойдороге, которая <strong>в</strong>ела на пастбище. На боку у каждой коро<strong>в</strong>ыкрасо<strong>в</strong>алось <strong>в</strong>ы<strong>в</strong>еденное большими чернильными бук<strong>в</strong>ами имя хозяина.Не<strong>в</strong>ыспа<strong>в</strong>шийся Мурман с <strong>в</strong>оспаленными глазами, стоя за <strong>в</strong>оротами<strong>в</strong>месте с Гио, про<strong>в</strong>ожал стадо <strong>в</strong>зглядом.Впереди <strong>в</strong>сех шла стельная Мурман. За ней следо<strong>в</strong>али – Нодар, Элисо,Эльза, Лина, Бычок, Зорро, Коля, У<strong>в</strong>алень и другие коро<strong>в</strong>ы. Глядя, какони проходят мимо Лииной ла<strong>в</strong>ки, Гио лука<strong>в</strong>о улыбнулся.– Дядя Мурман, а почему у Лии нет коро<strong>в</strong>ы?..Мурман не нашелся, что от<strong>в</strong>етить, и некоторое <strong>в</strong>ремя они оба стоялимолча. Потом сно<strong>в</strong>а заго<strong>в</strong>орил мальчик:– А когда у т<strong>в</strong>оей коро<strong>в</strong>ы родится теленочек, ты напишешь у него набоку с<strong>в</strong>ое имя – Ариал Болтом?Мурман опять ничего не от<strong>в</strong>етил, потом по<strong>в</strong>ернулся и с задумчи<strong>в</strong>ым<strong>в</strong>идом <strong>в</strong>ошел <strong>в</strong> дом..Лия открыла ла<strong>в</strong>ку с раннего утра. Аккуратно подметя пол и распахну<strong>в</strong>окна, чтобы про<strong>в</strong>етрить комнату, она зашла за прила<strong>в</strong>ок и сталарасклады<strong>в</strong>ать то<strong>в</strong>ар на полках. Очень скоро Лия услышала, как, медленноприближаясь, поз<strong>в</strong>ани<strong>в</strong>ают колокольчики. Через минуту-д<strong>в</strong>е коро<strong>в</strong>ыдолжны были – как обычно – пройти мимо ла<strong>в</strong>ки...Лия посмотрела <strong>в</strong> открытое окно и у<strong>в</strong>идела белую голо<strong>в</strong>у Мурман, обрамленнуюоконной рамой. На боку у коро<strong>в</strong>ы <strong>в</strong>место имени ее хозяинастранным образом было написано: ”КОГДА У”. Прочита<strong>в</strong>, Лия нахмурилась.За Мурман поя<strong>в</strong>илась Нодар с надписью – ”МОЕЙ МУР”.У женщины перех<strong>в</strong>атило дыхание.”МАН РОДИТ” – было написано на следующей коро<strong>в</strong>е.”СЯ ТЕЛЕ” – бежала строка.”НОК ХОЧУ” – гласил очередной коро<strong>в</strong>ий бок.”ЧТОБ ЕЕ ЗВА”...Лия <strong>в</strong>ышла из-за прила<strong>в</strong>ка и потихоньку приблизилась к окну.”ЛИ ЛИЯ!”На душе у Лии стало <strong>в</strong>друг так тепло – будто солнце спустилось к нейна землю!На несколько минут она застыла <strong>в</strong> приятном оцепенении. Потом,<strong>в</strong>стряхну<strong>в</strong>шись, она сдернула с голо<strong>в</strong>ы косынку и подошла к <strong>в</strong>исе<strong>в</strong>шемуна стене зеркалу. Внимательно себя разгляды<strong>в</strong>ая, она распустилас<strong>в</strong>ои с<strong>в</strong>етлые <strong>в</strong>олосы и даже расстегнула д<strong>в</strong>е <strong>в</strong>ерхние пуго<strong>в</strong>ицы на платье.А <strong>в</strong> до<strong>в</strong>ершение – подкрасила губы помадой.Лию было не узнать: она <strong>в</strong>ся как-то преобразилась, а ее сердце забилосьгромче и быстрее...Отража<strong>в</strong>шееся <strong>в</strong> зеркале лазурное небо обещало ясную погоду еще надолго.По дере<strong>в</strong>енской дороге, что <strong>в</strong>ела на пастбище, степенно ступаликоро<strong>в</strong>ы с маленькими з<strong>в</strong>онкими колокольчиками и странными именами:КОГДА-У, МОЕЙ-МУР, МАН-РОДИТ, СЯ-ТЕЛЕ, НОК-ХОЧУ,ЧТОБ-ЕЕ-ЗВА, ЛИ-ЛИЯ! и другие.230231
Ле<strong>в</strong>он ХечоянРодился <strong>в</strong> 1955 году. 1997 –участниксимпозиума писателей Азии,состоя<strong>в</strong>шегося <strong>в</strong> Вaшингтоне. 1999– за роман «Черная книга, тяжелыйжук» присуждена государст<strong>в</strong>еннаялитературная премия Армении«Золотой тростник». 2000 – участ<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ал<strong>в</strong> мероприятии под наз<strong>в</strong>анием«Литературный экспресс»,организо<strong>в</strong>анном Бундестагом Германиии прошедшим под эгидойЕ<strong>в</strong>росоюза и ЮНЕСКО. Лауреатнескольких литературных премий.Рассказы пере<strong>в</strong>едены на русский,украинский, английский, испанскийи немецкие языки.Жи<strong>в</strong>ет <strong>в</strong> городе Раздан.Третий сынДождь прошел д<strong>в</strong>а дня назад, ослепительно <strong>в</strong>спыхи<strong>в</strong>ая, <strong>в</strong>зошлоутреннее солнце, и нестерпимый поток с<strong>в</strong>ета <strong>в</strong>ыпил из земли <strong>в</strong>лагу.Сосед наш Нерсик спал пьяный, не смогли добудиться его. Мы <strong>в</strong>ы<strong>в</strong>елисо д<strong>в</strong>ора трактор и без него уехали на приозерные луга тра<strong>в</strong>у косить.Одно из озер было красным, другое – желтым, а третье – синим. Мысделали четыре круга, за нами тянулись струи скошенной тра<strong>в</strong>ы, сиде<strong>в</strong>шийрядом Сам<strong>в</strong>ел наду<strong>в</strong>ал из ж<strong>в</strong>ачки шарики и <strong>в</strong>зры<strong>в</strong>ал их у себя подносом, затем <strong>в</strong>но<strong>в</strong>ь и <strong>в</strong>но<strong>в</strong>ь передними зубами скаты<strong>в</strong>ал ж<strong>в</strong>ачку, наду<strong>в</strong>ална губах и опять <strong>в</strong>зры<strong>в</strong>ал. И <strong>в</strong>друг он <strong>в</strong>ыпал из кабины, и заднеебольшое колесо трактора проехало по нему. Отец находился на косилке-буксире.Я сразу заметил его у<strong>в</strong>еличи<strong>в</strong>шиеся глаза и остано<strong>в</strong>ил машину.Мы молча сидели час, д<strong>в</strong>а… Мимо нас <strong>в</strong>зад и <strong>в</strong>перед сно<strong>в</strong>алимышки. Поблизости запел жа<strong>в</strong>оронок. Отец произнес: “Пойди <strong>в</strong> дере<strong>в</strong>нюза матерью, пусть придет”. В глаз его ужалила пчела, глаз заплылсиняком и с такой физиономией отец был похож на чело<strong>в</strong>ека, которогохорошенько избили. “Милиция не должна <strong>в</strong>мешаться <strong>в</strong> это дело, – сказалон. – Посадят и соседа нашего Нерсика, и меня, и тебя. Это касаетсятолько нас. Матери скажи, чтобы <strong>в</strong>зяла обед, и соседей спроси, не <strong>в</strong>иделили они Сам<strong>в</strong>ела, а если у<strong>в</strong>идят, пусть пошлют на луг трех озер”. Одноиз озер было красным, другое – желтым, а третье – синим.Я сразу поднялся, шел быстро, не оборачи<strong>в</strong>аясь. Затем ко мне присоединиласькакая-то крохотная птичка, почти с кулак, она сопро<strong>в</strong>ождаламеня до самой дере<strong>в</strong>ни, стремительно опускалась <strong>в</strong>низ, бросалась подноги, трепетала крылышками и тут же улетала.Я намеренно со скрипом открыл калитку, но дед не проснулся. Он сиделна камне рядом с ульями, одурманенный однообразным жужжаниемпчел и ароматом рождающегося меда, находился <strong>в</strong> состоянии бесчу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>енностии не заметил меня.Пока мать собирала поесть, я отпра<strong>в</strong>ился на сельскую площадь, <strong>в</strong> каждомд<strong>в</strong>оре спраши<strong>в</strong>ал семи-<strong>в</strong>осьмилетних детей и <strong>в</strong>зрослых, не <strong>в</strong>иделили они Сам<strong>в</strong>ела. Когда <strong>в</strong>ернулся, узелок с аккуратно уложенной едойбыл уже гото<strong>в</strong>, мы <strong>в</strong>зяли сумки и <strong>в</strong>ышли. Дед <strong>в</strong>се еще сидел на камнерядом с ульями, я подошел, сжал ему плечо, глаза его забегали <strong>в</strong> глазницах,я заго<strong>в</strong>орил чуть громче обычного: “Мы тра<strong>в</strong>у косим, как толькоСам<strong>в</strong>ел поя<strong>в</strong>ится, пошли его на луг трех озер помогать нам”. Он слушал,глядя на меня обморочным <strong>в</strong>зглядом.Я шел <strong>в</strong>се <strong>в</strong>ремя <strong>в</strong>переди. Не успели мы <strong>в</strong>ыйти из села и <strong>в</strong>ступить налуг, как птичка поя<strong>в</strong>илась опять и стала метаться и биться у наших ног.Она слегка обгоняла нас, <strong>в</strong>оз<strong>в</strong>ращалась и <strong>в</strong>но<strong>в</strong>ь исчезала. “Не бойся”, –232233
сказала мать. “Да<strong>в</strong>ай посидим немного, пусть улетит, потом пойдем”, –предложил я. Мы сели, она положила руку мне на голо<strong>в</strong>у. -“Она, на<strong>в</strong>ерное,сопро<strong>в</strong>ождала тебя, когда ты шел домой, и поэтому ты испугался.Не надо бояться ее отчаянных <strong>в</strong>скрико<strong>в</strong>, это же обычная птица. Сейчасжарко, <strong>в</strong>се мошки-букашки прячутся под тра<strong>в</strong>ой, когда мы идем, стебелькибьются о наши ноги, мы <strong>в</strong>спуги<strong>в</strong>аем их, и сопро<strong>в</strong>ождающая насптаха с радостными криками бросается на них. Ничего таинст<strong>в</strong>енного<strong>в</strong> этом нет, и такие птицы бы<strong>в</strong>ают, не надо бояться их. Они никогдане <strong>в</strong>ылетают за пределы луга, при<strong>в</strong>ычка у них такая”. Я шел быстро,птичка не отста<strong>в</strong>ала от нас. Издали я сначала у<strong>в</strong>идел три озера, а затем– отца. Одно из озер было красным, другое – желтым, а третье – синим.Мать <strong>в</strong>се <strong>в</strong> таком же настроении шла и рассказы<strong>в</strong>ала, что Сашик, сынЕфрема, купил дом <strong>в</strong> Ере<strong>в</strong>ане, а Е<strong>в</strong>а отнесла Мукучу ночью горшок мацуна.Затем мы пришли и <strong>в</strong>стали над ними, и наши д<strong>в</strong>е густые черныетени растянулись по земле. Узелок <strong>в</strong>ыпал из рук матери, она не плакала,пыталась собрать еду, но еда <strong>в</strong>ыскаки<strong>в</strong>ала из рук, катилась, она машинальнох<strong>в</strong>атала ее, <strong>в</strong>се опять падало из рук, рассыпалось, она не плакала,<strong>в</strong> глазах не было слез, только <strong>в</strong>олосы покры<strong>в</strong>ались <strong>в</strong>лагой, мокли.Отец сказал ей: “Плачь, сколько можешь, р<strong>в</strong>и на себе <strong>в</strong>олосы, кричи,скорби, но чтобы дома ни з<strong>в</strong>ука, никто не должен знать об этом”. Плачпомог матери, и мы заплакали. Распухший от укуса пчелы, заплы<strong>в</strong>шийсиняком глаз отца был закрыт и, плачущий, он напоминал чело<strong>в</strong>ека,которого крепко избили, а когда плакал <strong>в</strong> голос, напоминал маленькогоребенка.Все ярче стано<strong>в</strong>ились <strong>в</strong> небе ослепительные <strong>в</strong>спышки, острее резалилез<strong>в</strong>ия с<strong>в</strong>еркающих пламен, мы не слабели от слез и не потели. Мырыли землю. Вечерело. Выреза<strong>в</strong> к<strong>в</strong>адратами дерн, мы с отцом <strong>в</strong>ыкопалияму. Лишнюю землю <strong>в</strong>ыгребли, унесли. Затем опять так разложилик<strong>в</strong>адратные куски дерна и подро<strong>в</strong>няли землю, чтобы не было ничегоподозрительного.Солнце стало клониться к закату. Отец поднялся <strong>в</strong> кабину и уехал намного<strong>в</strong>перед. Подпрыги<strong>в</strong>ающая на ухабах косилка-буксир страшногрохотала: отец <strong>в</strong>ел <strong>в</strong> дере<strong>в</strong>ню трактор, резко скрипящий металлом.Мы с матерью шли по луго<strong>в</strong>ой дорожке, птичка опять присоединиласьк нам, она охотилась за мошками-букашками, соскаки<strong>в</strong>ающими со стебелько<strong>в</strong>тра<strong>в</strong> от ударо<strong>в</strong> наших ног, то спра<strong>в</strong>а, то сле<strong>в</strong>а летела рядом снами, падала, <strong>в</strong>змы<strong>в</strong>ала. Луг остался позади, мы уже приближались кдере<strong>в</strong>не, под ногами была сухая земля, но птичка продожала кружить<strong>в</strong>округ нас. Мать подошла ближе, коснулась меня плечом. Когда мы пустились<strong>в</strong> обратный путь, я заметил, что у нее нет одной серьги, но неПере<strong>в</strong>од с армянского Аруса Агаронянахотел го<strong>в</strong>орить ей об этом. Как только птица <strong>в</strong>но<strong>в</strong>ь пролетела, заде<strong>в</strong>нас, мать <strong>в</strong>зяла меня под руку, рука ее дрожала, а глаза следили за кругами,со<strong>в</strong>ершаемыми птичкой, точно так же мать стонала ночью <strong>в</strong>о снепосле работы <strong>в</strong> поле, и дрожь ее передалась мне, и меня стало трясти.Мы пришли <strong>в</strong> дере<strong>в</strong>ню, еще не стемнело, <strong>в</strong> глазах лошади еще отражалисьокружающие картины. Пчелы уже залетели <strong>в</strong> улья. Дед проснулсяот бесчу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>енной одури, при<strong>в</strong>язал лошадь к изгороди и гладилее, рука его дрожала <strong>в</strong>месте с ее трепещущей шкурой, и он <strong>в</strong>здраги<strong>в</strong>ал<strong>в</strong>сем телом. В больших широких глазах лошади отражались наши лица,у матери не было одной серьги. Она сказала: “Сам<strong>в</strong>ел еще не <strong>в</strong>ернулся,отец пошел искать его”. И мы с матерью стали ходить по дере<strong>в</strong>не, искатьи з<strong>в</strong>ать брата: “Сам<strong>в</strong>ел, Сам<strong>в</strong>ел!” Никто <strong>в</strong> дере<strong>в</strong>не не <strong>в</strong>идел его.Д<strong>в</strong>ое моих огромных дядей с налитыми кро<strong>в</strong>ью глазами, запаренные,мужест<strong>в</strong>енными, низкими голосами допраши<strong>в</strong>али <strong>в</strong>сех и отда<strong>в</strong>али распоряжения.Многие, присоедини<strong>в</strong>шись к нам, до расс<strong>в</strong>ета с фонарямиискали брата <strong>в</strong>о <strong>в</strong>сех мыслимых и немыслимых местах.Пастух А<strong>в</strong>о сказал: “Кажется, я <strong>в</strong>идел его”. Спросил мою мать: “Он был<strong>в</strong> белой рубашке? Если <strong>в</strong> белой, то это был Сам<strong>в</strong>ел. На желтом озерерыбу ло<strong>в</strong>ил. Я еще подумал, как такого мальца одного на озеро отпустили,пра<strong>в</strong>да, я <strong>в</strong>идел его издали, но на нем точно была белая рубаха”.Впереди, с<strong>в</strong>етя себе фонарями, с красными от да<strong>в</strong>ления глазами, шлимои дяди, придя на озеро, люди разделились на группы и продолжалиискать. В напра<strong>в</strong>лении озера <strong>в</strong> темноте <strong>в</strong>месте с толпой и мы <strong>в</strong>ыкрики<strong>в</strong>алиимя брата. Вода достигла сначала коленей, груди, а затем и горламоего отца, он шел <strong>в</strong>перед и кричал, шел и кричал. Мать также з<strong>в</strong>аласзади. Ее голос <strong>в</strong>ыделился из общего хора, заз<strong>в</strong>учал отчетли<strong>в</strong>о и поэтому,на<strong>в</strong>ерное, мой отец <strong>в</strong>ернулся. На платье у матери да<strong>в</strong>но не былоодной пуго<strong>в</strong>ицы, прикры<strong>в</strong>ающей грудь, я заметил это еще по дорогедомой, но не хотел го<strong>в</strong>орить ей об этом. Утром Макар <strong>в</strong>ыз<strong>в</strong>ал из райцентраследо<strong>в</strong>ателей. Клуб пре<strong>в</strong>ратили <strong>в</strong> контору, д<strong>в</strong>ух моих огромныхдядей поста<strong>в</strong>или охранять д<strong>в</strong>ерь и опросили многих. Отца спросили:“Есть у тебя <strong>в</strong> селе <strong>в</strong>раги?” Мои дяди, с налитыми кро<strong>в</strong>ью глазами, усмехнулись:“А заплы<strong>в</strong>ший глаз, а синяк?” Отец мой походил на чело<strong>в</strong>ека,которому хорошенько набили физиономию. Прибы<strong>в</strong>ший с нимиэксперт осмотрел лицо отца, сказал: “От укуса пчелы, точно”. В протоколахзаписали, что мальчик ло<strong>в</strong>ил <strong>в</strong> озере рыбу и утонул. Отцу далирасписаться и уехали.Соседки приходили утешать мать, го<strong>в</strong>орили:“Глядишь, объя<strong>в</strong>ится Сам<strong>в</strong>ел. Ребенок, заблудился, на<strong>в</strong>ерное, заснулгде-нибудь под кустом, упал с камня, потерял сознание, придет <strong>в</strong> себя,<strong>в</strong>ернется...»” Одно из озер было красным, другое – желтым, а третье –синим…234235
После полудня к Даниэлу пришли, сказали, что президент приглашаетего принять участие <strong>в</strong> церемонии организо<strong>в</strong>анного <strong>в</strong> честь с<strong>в</strong>оейпобеды торжест<strong>в</strong>енного обеда. Однако рано утром поз<strong>в</strong>онили, сообщили,что торжест<strong>в</strong>о состоится не <strong>в</strong> среду, а <strong>в</strong> пятницу.Вечером Даниэл заглянул <strong>в</strong> комнату Васака, предложил пойти <strong>в</strong>месте.Они долго разго<strong>в</strong>ари<strong>в</strong>али. Потом расста<strong>в</strong>или шахматы. Компьютер спереры<strong>в</strong>ами оз<strong>в</strong>учи<strong>в</strong>ал симфонии с участием хора. Когда Васак сказал,что ему не хочется идти на этот обед, Даниэл <strong>в</strong>стал из-за шахматнойдоски, подошел к окну. Сын го<strong>в</strong>орил, что <strong>в</strong>ечера с официальным регламентомне могут чело<strong>в</strong>еку прийтись по сердцу, тем более что он ине приглашен-то. Даниэл подумы<strong>в</strong>ал уйти, но на ум не приходило, чтоеще можно было сказать перед уходом. И <strong>в</strong>друг сказал, что президентзнает его, лично знаком с ним.Выбирая удобное для машины место на стоянке, Даниэл заметил, какподкатили и припарко<strong>в</strong>ались несколько а<strong>в</strong>томашин с бесшумнымид<strong>в</strong>игателями – машины министро<strong>в</strong>. В темноте послышались разго<strong>в</strong>орыо том, что <strong>в</strong>от-<strong>в</strong>от прибудет президент.В гардеробной сдали пальто; поднимаясь на <strong>в</strong>торой этаж, он познакомилВасака с начальником раз<strong>в</strong>еды<strong>в</strong>ательного упра<strong>в</strong>ления. Сказал,что сын <strong>в</strong> этом году окончил уни<strong>в</strong>ерситет, работает журналистом <strong>в</strong> неочень-то из<strong>в</strong>естной газете.Начальник раз<strong>в</strong>еды<strong>в</strong>ательного упра<strong>в</strong>ления остано<strong>в</strong>ился посрединелестниц, прищурил глаза, сказал, что сейчас у<strong>в</strong>идим, <strong>в</strong>ыясним-узнаем.Даниэл с <strong>в</strong>осторгом заметил, что тот с <strong>в</strong>дохно<strong>в</strong>ением, с за<strong>в</strong>оражи<strong>в</strong>ающейдикцией декламирует отры<strong>в</strong>ки из стихот<strong>в</strong>орений д<strong>в</strong>ух из<strong>в</strong>естныхписателей, а потом догадался, что, при<strong>в</strong>одя цитаты из именитых поэто<strong>в</strong>,начальник раз<strong>в</strong>еды<strong>в</strong>ательного упра<strong>в</strong>ления на самом деле простоэкзаменует его сына на предмет глубины его познаний <strong>в</strong> литературе.Тем <strong>в</strong>ременем он уже стал под<strong>в</strong>ергать Васака но<strong>в</strong>ому испытанию: зада<strong>в</strong>ал<strong>в</strong>опросы, требуя, чтобы тот от<strong>в</strong>етил, что пытались через женскийобраз <strong>в</strong>ыразить а<strong>в</strong>торы продекламиро<strong>в</strong>анных им чет<strong>в</strong>еростиший.Спраши<strong>в</strong>ал: «Или <strong>в</strong>от если б на месте писателя был ты, какой еще эпитетбы использо<strong>в</strong>ал для того, чтобы ярче подчеркнуть характер женщины?»– «Трахать лучезарных де<strong>в</strong>ушек». Даниэл <strong>в</strong>идел, что до сих порони стояли и <strong>в</strong>роде бы мирно беседо<strong>в</strong>али, затем Васак опередил начальникараз<strong>в</strong>еды<strong>в</strong>ательного упра<strong>в</strong>ления, тот из-за его спины несколькораз переспраши<strong>в</strong>ал: «Что ты сказал?»Пока они до<strong>в</strong>ольно громко так разго<strong>в</strong>ари<strong>в</strong>али, Даниэл го<strong>в</strong>орил жененачальника раз<strong>в</strong>еды<strong>в</strong>ательного упра<strong>в</strong>ления, что да, то, что она слыша-Путешест<strong>в</strong>енникла <strong>в</strong>ерно, на днях он <strong>в</strong>но<strong>в</strong>ь отпра<strong>в</strong>ляется <strong>в</strong> путешест<strong>в</strong>ие, но на этот раззаберет с собой и сына. Женщина обернулась, как-то странно <strong>в</strong>зглянулана Васака: затрещал паркет, и тогда Даниэл заметил, что на ее ногахбыли размером больше сорок третьего синие туфли на плоских каблуках.Желтые <strong>в</strong>олосы поблески<strong>в</strong>али подобно золоту.Со <strong>в</strong>торого этажа на<strong>в</strong>стречу спустился сопро<strong>в</strong>ождающий, <strong>в</strong>се последо<strong>в</strong>ализа ним. Он го<strong>в</strong>орил, что <strong>в</strong>от-<strong>в</strong>от придет президент.Даниэл с Васаком напра<strong>в</strong>ились к с<strong>в</strong>оим местам: им они были назначеныпо одну сторону стола, начальнику раз<strong>в</strong>еды<strong>в</strong>ательного упра<strong>в</strong>ленияс женой по другую. Произ<strong>в</strong>одимые той и другой парой одинако<strong>в</strong>ыед<strong>в</strong>ижения показались Даниэлу упражнениями перед зеркалами <strong>в</strong>балетном зале. Одно<strong>в</strong>ременно он мимолетным <strong>в</strong>зглядом ох<strong>в</strong>атил <strong>в</strong>се<strong>в</strong>округ: часть стола с ослепительным блеском фарфора, тот кусок потолка,откуда три бронзо<strong>в</strong>ые трубки осыпали танцующих похожимина снежинки белыми хлопьями с<strong>в</strong>ета. В отдалении заметил поднимающихсяпо застеленным ко<strong>в</strong>рами красным ступенькам официальныхлиц, <strong>в</strong>оз<strong>в</strong>ращающихся со с<strong>в</strong>оими женами из туалетных комнат. За ихспинами у<strong>в</strong>идел черные ниши <strong>в</strong> чело<strong>в</strong>еческий рост, и только через некоторое<strong>в</strong>ремя понял, что эти прямоугольные мрачно-темные полости<strong>в</strong>доль стены – не <strong>в</strong>ыстроенные <strong>в</strong> ряд крышки гробо<strong>в</strong>, а проста<strong>в</strong>ленныена белом фоне стен динамики. А из<strong>в</strong>и<strong>в</strong>ающимися змеиными голо<strong>в</strong>ами,что изли<strong>в</strong>ались из <strong>в</strong>инных бочек, как <strong>в</strong>ыяснилось, замысло<strong>в</strong>ато курилисьрасста<strong>в</strong>ленные рядом с круглыми колоннами заполненные пескоммусорные урны для окурко<strong>в</strong>. Еще он заметил <strong>в</strong> центре зала кусокболее ос<strong>в</strong>ещенного пространст<strong>в</strong>а стоящий на отдельном столе огромныйтрехэтажный торт с бесчисленным количест<strong>в</strong>ом зажженных с<strong>в</strong>ечей,с шоколадной статуей президента при галстуке на его <strong>в</strong>ершине.Даниэл, <strong>в</strong>ремя от <strong>в</strong>ремени оборачи<strong>в</strong>аясь, от<strong>в</strong>ечал разным голосам, приэтом <strong>в</strong>оспринимая и грохот мощных динамико<strong>в</strong>. Он <strong>в</strong>идел общее неторопли<strong>в</strong>оед<strong>в</strong>ижение <strong>в</strong>перед ск<strong>в</strong>озь шум, <strong>в</strong>еселые лица и одно<strong>в</strong>ременнослышал, как скрипел паркет под ногами жены начальника раз<strong>в</strong>еды<strong>в</strong>ательногоупра<strong>в</strong>ления.Из-за того, что сразу <strong>в</strong>идел и слышал так много, он спутал лица. Немог сообразить, какие сло<strong>в</strong>а обращены к нему, а какие к начальникураз<strong>в</strong>еды<strong>в</strong>ательного упра<strong>в</strong>ления. Под столом <strong>в</strong>згляд Даниэла при<strong>в</strong>леклиразутые ноги сына, рядом подаренные <strong>в</strong> с<strong>в</strong>язи с торжест<strong>в</strong>ом но<strong>в</strong>ыеботинки с раскиданными по сторонам раз<strong>в</strong>язанными шнурками – онипоходили на красно<strong>в</strong>ато-желтых дожде<strong>в</strong>ых чер<strong>в</strong>ей.Когда умолкла музыка, он <strong>в</strong>но<strong>в</strong>ь стал четко <strong>в</strong>оспринимать окружающее,однако от грохота динамико<strong>в</strong> <strong>в</strong>оздух <strong>в</strong>се еще <strong>в</strong>ибриро<strong>в</strong>ал <strong>в</strong> его236237
ушах, с<strong>в</strong>исающие с настенных с<strong>в</strong>етильнико<strong>в</strong> <strong>в</strong>оздушные шарики, плы<strong>в</strong>я<strong>в</strong> разные стороны, трепетали на нитях. Принора<strong>в</strong>ли<strong>в</strong>ая лежащуюперед ним тарелку, <strong>в</strong>илку и нож, Даниэл услыхал и разго<strong>в</strong>ор о том, чтона границе пропал солдат, <strong>в</strong>идимо, не суме<strong>в</strong> сориентиро<strong>в</strong>аться <strong>в</strong> густомтумане, <strong>в</strong>ышел на сторону проти<strong>в</strong>ника: эту <strong>в</strong>есть начальник раз<strong>в</strong>еды<strong>в</strong>ательногоупра<strong>в</strong>ления сообщал министру финансо<strong>в</strong>. Даниэла тут жезаинтересо<strong>в</strong>ала судьба пропа<strong>в</strong>шего солдата, ему захотелось спросить,при каких обстоятельст<strong>в</strong>ах тот исчез, <strong>в</strong> какое <strong>в</strong>ремя дня или ночи иликакой по счету он ребенок <strong>в</strong> с<strong>в</strong>оей семье. Однако не успел он раскрытьрта, как с соседнего стола <strong>в</strong>мешался начальник <strong>в</strong>окзала: д<strong>в</strong>а дня томуназад он по центральному теле<strong>в</strong>идению <strong>в</strong>идел передачу о большом путешест<strong>в</strong>ииДаниэла. Артист сказал, что как раз настало <strong>в</strong>ремя <strong>в</strong>ыпитьименно за его здоро<strong>в</strong>ье. Жена начальника раз<strong>в</strong>еды<strong>в</strong>ательного упра<strong>в</strong>ления,отод<strong>в</strong>ину<strong>в</strong> бокал, отказалась, и тогда артист стал долго-долгого<strong>в</strong>орить о со<strong>в</strong>ершенных для чело<strong>в</strong>ечест<strong>в</strong>а достижениях Даниэла, егонепо<strong>в</strong>торимых под<strong>в</strong>игах.Затем принесли жареного фазана надолго <strong>в</strong>оцарился шум от стука ножейи <strong>в</strong>илок. Даниэл положил крупный кусок птичьего мяса на тарелкужены начальника раз<strong>в</strong>еды<strong>в</strong>ательного упра<strong>в</strong>ления. Чиркну<strong>в</strong> <strong>в</strong>зглядомпо сидящему <strong>в</strong>полоборота Васаку, он убедился, что на лицо его сынауже легла подобающая печать преданности, страдания и богобоязненности.Наполни<strong>в</strong> бокал газиро<strong>в</strong>анной <strong>в</strong>одой, Даниэл за<strong>в</strong>ел с ним разго<strong>в</strong>ор:о раз<strong>в</strong>едении на будущий год пчел, о пользе меда. Он го<strong>в</strong>орил, чтокак-то, когда он путешест<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ал по далекой стране, <strong>в</strong> пасхальный <strong>в</strong>ечернад его голо<strong>в</strong>ой, сло<strong>в</strong>но летящая птица, пронеслась пчела <strong>в</strong> чело<strong>в</strong>ечьемобличье, хотя знал, что беседа на эту тему была случайной: он ее за<strong>в</strong>елдля того, чтобы Васак не чу<strong>в</strong>ст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ал себя одиноким.Даниэл заметил, что к их столу подошел помощник президента, жестомподоз<strong>в</strong>ал к себе Васака. Парень чуть отод<strong>в</strong>инулся от стола и наклонилсяобуть и зашнуро<strong>в</strong>ать ботинки. Он издали <strong>в</strong>идел, что помощник, бегаяглазами по окружающим, что-то го<strong>в</strong>орил – не то чтобы прямо наухо Васаку, но так, чтобы слышал его только тот один.Начальник раз<strong>в</strong>еды<strong>в</strong>ательного упра<strong>в</strong>ления осушил бокал <strong>в</strong>ина. Потомпо<strong>в</strong>едал, что ночью из центра города исчез из<strong>в</strong>естный памятник конному<strong>в</strong>саднику. Эту но<strong>в</strong>ость он сообщал банкиру. Го<strong>в</strong>орил, что из-загустого тумана сотрудники стороже<strong>в</strong>ой службы по-лиции ничего подозрительногоне заметили.Банкир тут принял позу чело<strong>в</strong>ека, изумленного до глубины души: хотьубей, он не по<strong>в</strong>ерит, что таких размеро<strong>в</strong> памятник можно незаметнодля чужих глаз открыто пронести по земле. Намекал даже на участие<strong>в</strong>ертолета <strong>в</strong> этом деле. Все <strong>в</strong>ремя зада<strong>в</strong>ал <strong>в</strong>опросы, не да<strong>в</strong>ая Даниэлу<strong>в</strong>озможности поучаст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ать <strong>в</strong> разго<strong>в</strong>оре.Пока продолжались споры <strong>в</strong>округ пропа<strong>в</strong>шего памятника, Васак <strong>в</strong>ернулся,сообщил Даниэлу, что помощник передал ему просьбу президентаспуститься на пер<strong>в</strong>ый этаж и, поскольку он хорошо <strong>в</strong>ладеетфранцузским, <strong>в</strong>стретить прибы<strong>в</strong>ающих из Парижа гостей. Ед<strong>в</strong>а онотошел от стола, официантка убрала прибор. Даниэл понял, что сына сним разлучили: <strong>в</strong> этом было что-то непра<strong>в</strong>ильное, коробящее.Уже подали фарширо<strong>в</strong>анного зайца; официантка сообщила женщинам,что через сорок минут подадут рыбу – ишхан, и доба<strong>в</strong>ила, что трехэтажныйторт разрежут, когда поя<strong>в</strong>ится президент, чего <strong>в</strong>се ждут с такимнетерпением.Начальник раз<strong>в</strong>еды<strong>в</strong>ательного упра<strong>в</strong>ления без конца спраши<strong>в</strong>ал, а гдеже Васак, может, он чего-то испугался и ушел домой? Он при<strong>в</strong>одил Даниэла<strong>в</strong> недоумение, периодически зада<strong>в</strong>ая один и тот же <strong>в</strong>опрос, накоторый Даниэл ему уже от<strong>в</strong>етил, что по просьбе президента тот отпра<strong>в</strong>ился<strong>в</strong>стречать гостей-иностранце<strong>в</strong>. Начальник раз<strong>в</strong>еды<strong>в</strong>ательногоупра<strong>в</strong>ления доел последние пару ложек мороженого и <strong>в</strong>друг громкорассмеялся. Однако отрез<strong>в</strong>ляющим был для Даниэла не его хохот, ненедо<strong>в</strong>ерчи<strong>в</strong>ое <strong>в</strong>ыражение его лица и даже не его намеки, что пареньчего-то испугался, а то, о чем он догадался чуть позже его сразу отрез<strong>в</strong>илиглаза ц<strong>в</strong>ета зеленого чая.При том, что его сын, даже не пикну<strong>в</strong>, умел преодоле<strong>в</strong>ать гораздо болеетрудные ситуации. Даниэлу казалось неимо<strong>в</strong>ерным, что Васак могчего-то испугаться, пойти домой, не дожда<strong>в</strong>шись и расс<strong>в</strong>ета.Д<strong>в</strong>а года тому назад, по нелепой случайности, тот <strong>в</strong> одночасье потерялс<strong>в</strong>ою подругу, с которой они <strong>в</strong> предстоящие праздники должны былипожениться. У нее была <strong>в</strong>ысокая температура, без пред<strong>в</strong>арительнойпробы реакции организма на антибиотики ей <strong>в</strong>садили пенициллин.Он пил не только <strong>в</strong>се сорок дней, а с середины лета и до глубокой осени– ро<strong>в</strong>но де<strong>в</strong>яносто дней. Заперся <strong>в</strong> одиночест<strong>в</strong>е на даче, недалекоот города: братья отца предполагали, что <strong>в</strong> уединении он с<strong>в</strong>едет счетыс жизнью. Однако продержался до <strong>в</strong>оз<strong>в</strong>ращения Даниэла из путешест<strong>в</strong>ия.Отец пришел к Васаку, когда <strong>в</strong>ода <strong>в</strong> <strong>в</strong>едрах, <strong>в</strong> детском наду<strong>в</strong>номбассейне уже затянулась пер<strong>в</strong>ым льдом.Немного погодя Даниэл спустился <strong>в</strong>низ, <strong>в</strong>роде бы <strong>в</strong> находящийся напер<strong>в</strong>ом этаже туалет. Он попри<strong>в</strong>етст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ал стоя<strong>в</strong>шего за округлой колоннойбезмол<strong>в</strong>ного директора. Прошелся, заглянул <strong>в</strong> несколько открытыхд<strong>в</strong>ерей, из-за которых несло мокрой штукатур-кой. С сото<strong>в</strong>ымителефонами <strong>в</strong> руках <strong>в</strong> туалет группами заходили де<strong>в</strong>ицы, там постоян-238239
но жужжали электросушилки. Зашел он и <strong>в</strong> бильярдную. В холле <strong>в</strong>ниманиеДаниэла при<strong>в</strong>лекли черные как сажа рыбки, дефилирующие <strong>в</strong>о<strong>в</strong>муро<strong>в</strong>анном <strong>в</strong> стену ак<strong>в</strong>ариуме с <strong>в</strong>ыпуклыми стеклами. Женщина <strong>в</strong>халате ц<strong>в</strong>ета синьки, которая ухажи<strong>в</strong>ала за ними, сказала, что, когдау<strong>в</strong>идела рыб <strong>в</strong> пер<strong>в</strong>ый раз, из-за их глянце<strong>в</strong>ой черноты и скользящегокруго<strong>в</strong>ращения ей показалось, будто <strong>в</strong> <strong>в</strong>оде пла<strong>в</strong>ают большие ласточки,а на самом деле это были пирании. И только позже она с<strong>в</strong>ыклась сих образом жизни – <strong>в</strong> день они съедали по одному го<strong>в</strong>яжьему сердцу.Даниэл зашел и <strong>в</strong> кабинет охраны, з<strong>в</strong>онил телефон; <strong>в</strong>оз<strong>в</strong>ращаясь, онпродолжал слышать з<strong>в</strong>ук непрекращающегося з<strong>в</strong>онка. Ш<strong>в</strong>ейцар открыл<strong>в</strong>ыходную д<strong>в</strong>ерь, стояла такая темнота, что не<strong>в</strong>озможно было быотличить белого голубя от черного. Чтобы убедиться, что никого нет,он немного постоял, закурил. Вернулся гардеробщик, он, казалось, непонимал Даниэла, не хотел от<strong>в</strong>ечать на <strong>в</strong>опрос: «Где Васак?», отказы<strong>в</strong>алсясказать хотя бы, забрал ли парень при <strong>в</strong>ыходе с<strong>в</strong>ое пальто. Подстолом раздалось шипение, угасло, будто на огонь пролилась <strong>в</strong>ода. Гардеробщикобъяснил, что случайно наступил на лежа<strong>в</strong>шую около электроплитыкошку. Затем припомнил передачу по теле<strong>в</strong>идению, узналДаниэла, сказал, что <strong>в</strong>з<strong>в</strong>олно<strong>в</strong>ан неожиданной <strong>в</strong>стречей с таким знаменитымпутешест<strong>в</strong>енником. Даниэл заметил: тот был <strong>в</strong>ысокого роста, астол – низкий, локтями он опирался о стол.Даниэл рассказы<strong>в</strong>ал о с<strong>в</strong>оих путе<strong>в</strong>ых историях гардеробщику, уборщицес красными, как петушиный гребешок, перчатками, электрику, а ещепоя<strong>в</strong>и<strong>в</strong>шейся рядом с ним женщине <strong>в</strong> халате ц<strong>в</strong>ета синьки, что <strong>в</strong>ремяот <strong>в</strong>ремени отделялась от группы, припадая на одну ногу, торопли<strong>в</strong>обежала, остана<strong>в</strong>ли<strong>в</strong>алась на наискосок делящих <strong>в</strong>ыложенный плиткамикоридор чер<strong>в</strong>ячных из<strong>в</strong>и<strong>в</strong>ах ц<strong>в</strong>ета охры.Они сообщили Даниэлу, что контролера а<strong>в</strong>тостоянки по серьезнойпричине срочно <strong>в</strong>ыз<strong>в</strong>али домой. Гардеробщик го<strong>в</strong>орил ему, что охранамашин участнико<strong>в</strong> пира –<strong>в</strong>ажное дело, президент распорядился, чтобыпарень <strong>в</strong>ременно заменил контролера. По по<strong>в</strong>оду того, как поступили сВасаком, Даниэл <strong>в</strong> их присутст<strong>в</strong>ии, понятно, недо<strong>в</strong>ольст<strong>в</strong>а не <strong>в</strong>ыказал.По ступенькам стремительным бегом спускалась охотничья собака одногоиз гостей. В д<strong>в</strong>ерях поя<strong>в</strong>илась официантка, <strong>в</strong> тот же миг послышалсяпохожий на з<strong>в</strong>он <strong>в</strong>з<strong>в</strong>изг кошки, которую обнаружила и тут жеоглоушила собака. Тело кошки <strong>в</strong>здраги<strong>в</strong>ало <strong>в</strong> кон<strong>в</strong>ульсиях, три-четыреусика на ее мордочке тоже были ох<strong>в</strong>ачены дрожью. Ошарашенная официанткаопра<strong>в</strong>ды<strong>в</strong>алась перед директором за то, что <strong>в</strong>ыронила подносс шашлыком, объясняя, что ей почудилось, будто это не кошка, а чело<strong>в</strong>екза<strong>в</strong>изжал под ухом что было мочи. Разыски<strong>в</strong>ая упа<strong>в</strong>шую с однойноги туфлю, она плакала, судорожно <strong>в</strong>схлипы<strong>в</strong>ая.Он поднялся на <strong>в</strong>торой этаж, долго разго<strong>в</strong>ари<strong>в</strong>ал с помощником президента,хотел сказать, чтобы Васака немедленно <strong>в</strong>ернули, что за методыприменяются к парню <strong>в</strong> наказание за его дерзости. Но тут оперныйпе<strong>в</strong>ец <strong>в</strong> красном костюме поднялся и, при<strong>в</strong>етст<strong>в</strong>уя президента, заоралкакую-то арию на итальянском. Даниэл поймал себя на мысли, что однойсмелости мало<strong>в</strong>ато для того, чтобы укорять помощника по по<strong>в</strong>одуВасака. Он <strong>в</strong>оз<strong>в</strong>ратился на с<strong>в</strong>ое место, оперный пе<strong>в</strong>ец сразу умолк.Оказалось, что ему подали знак начинать петь по ошибке – <strong>в</strong>ходи<strong>в</strong>шего<strong>в</strong> заднюю потайную д<strong>в</strong>ерь неиз<strong>в</strong>естного чело<strong>в</strong>ека спутали с президентом.Садясь, Даниэл услышал, что ту самую статую <strong>в</strong>садника после того,как рассеялся туман, обнаружили <strong>в</strong> каком-то ущелье. Выяснилось,что там была конспирати<strong>в</strong>ная литейная мастерская. «Однако <strong>в</strong>месте сэтой удачей <strong>в</strong>озникла и большая проблема, – сообщал начальник раз<strong>в</strong>еды<strong>в</strong>ательногоупра<strong>в</strong>ления. После того как нашли, обнаружили, чтогениталии у коня отсутст<strong>в</strong>уют, – го<strong>в</strong>орит. Хотя <strong>в</strong>ред памятнику <strong>в</strong>родебы не такой уж большой, однако скульптор, которому палец <strong>в</strong> рот неклади, ут<strong>в</strong>ерждает обратное, наотрез отказы<strong>в</strong>ается устано<strong>в</strong>ить на постаментеконя без них. Грозится обратиться <strong>в</strong> суд или международныеорганизации по защите а<strong>в</strong>торских пра<strong>в</strong>». Начальник раз<strong>в</strong>еды<strong>в</strong>ательногоупра<strong>в</strong>ления го<strong>в</strong>орил, что сейчас роты прочесы<strong>в</strong>ают <strong>в</strong>се ущелье<strong>в</strong> радиусе нескольких километро<strong>в</strong>, может, похитители еще не успелираспла<strong>в</strong>ить похищенное. А понимающие <strong>в</strong> этом деле люди продолжают<strong>в</strong>ести перего<strong>в</strong>оры со скульптором, чтобы тот согласился до расс<strong>в</strong>ета,пока не началось д<strong>в</strong>ижение, пусть хоть и <strong>в</strong> таком <strong>в</strong>иде, поста<strong>в</strong>ить статуюна место.Все это он рассказы<strong>в</strong>ал академику, но <strong>в</strong> разго<strong>в</strong>ор <strong>в</strong>ступил и Даниэл.Его <strong>в</strong>есьма заинтересо<strong>в</strong>ало, что это за понимающие люди, которые безустали <strong>в</strong>едут перего<strong>в</strong>оры со скульптором, убеждая его поз<strong>в</strong>олить устано<strong>в</strong>итьна постамент кобылу <strong>в</strong>место коня. Однако начальник раз<strong>в</strong>еды<strong>в</strong>ательногоупра<strong>в</strong>ления не успел дать объяснения Даниэлу: попра<strong>в</strong>ляябелые <strong>в</strong>олосы да усы, он с улыбкой на лице принимал позы перед поляроидомобъя<strong>в</strong>и<strong>в</strong>шегося <strong>в</strong>озле стола фотографа. И что-то шептал наухо жене, касаясь языком мочки, а она, <strong>в</strong>роде как с размаху, шлепалаего по руке.Однако прежде, чем Даниэл смог <strong>в</strong>озобно<strong>в</strong>ить разго<strong>в</strong>ор с начальникомраз<strong>в</strong>еды<strong>в</strong>ательного упра<strong>в</strong>ления, громкого<strong>в</strong>орители разом умолкли.Танцующие <strong>в</strong> центре зала застыли, под их тонкими нарядами были заметныстолбы поз<strong>в</strong>оночнико<strong>в</strong>. Сно<strong>в</strong>а <strong>в</strong>скочил оперный пе<strong>в</strong>ец <strong>в</strong> крас-240241
ном костюме и тут же <strong>в</strong> голос заорал ту же арию с итальянскими сло<strong>в</strong>ами– ему показалось, что, <strong>в</strong>ыключи<strong>в</strong> музыку, ему дают понять, чтонаступила его очередь при<strong>в</strong>етст<strong>в</strong>о<strong>в</strong>ать приход президента. Однако несколькомузыканто<strong>в</strong> <strong>в</strong>далеке уже махали руками, чтобы он замолчал,– это не президент пришел, а сгорел предохранитель микрофоно<strong>в</strong>.После под стенкой, на низкой сцене Даниэл у<strong>в</strong>идел стройную де<strong>в</strong>ушкудиктора,то поя<strong>в</strong>ляющуюся, то исчезающую между музыкальными инструментами,<strong>в</strong>ыиски<strong>в</strong>ающую спута<strong>в</strong>шиеся электропро<strong>в</strong>ода; когда онанаклонялась, стано<strong>в</strong>ился заметен пружинящий кошачий <strong>в</strong>ыгиб спины,к шлицу на бедрах сходилась черная полоска трусико<strong>в</strong>.Затем <strong>в</strong>друг Даниэл стал интересо<strong>в</strong>аться достигнутыми <strong>в</strong> области языкознанияуспехами сидящего по соседст<strong>в</strong>у ректора института. Чтобыпонять <strong>в</strong>ажность его открытий, зада<strong>в</strong>ал много <strong>в</strong>опросо<strong>в</strong>. Ректорскаяжена, на груди которой красо<strong>в</strong>алась роза, сказала Даниэлу, что ее прислалодин <strong>в</strong>ое<strong>в</strong>а<strong>в</strong>ший <strong>в</strong> окопах солдат, <strong>в</strong>последст<strong>в</strong>ии случайно подор<strong>в</strong>а<strong>в</strong>шийсяна мине. Но тут же сочла необходимым дать пояснение,что он <strong>в</strong> дейст<strong>в</strong>ительности не погиб, а потерял кисть руки и один глаз,однако после <strong>в</strong>ыписки из больницы не захотел больше жить. И теперь,куда бы она ни шла, с розой не разлучается.Даниэл поднял бокал и чокнулся, заста<strong>в</strong>и<strong>в</strong> стекло заз<strong>в</strong>енеть, ректор непожелал присоединиться к ним, <strong>в</strong>д<strong>в</strong>оем <strong>в</strong>ыпили коньяку.Постепенно стал <strong>в</strong>нимать го<strong>в</strong>орящему через микрофон классному руко<strong>в</strong>одителюпрезидента: тот рассказы<strong>в</strong>ал о его школьных годах, примерномпо<strong>в</strong>едении, легендарных сочинениях.Даниэл понял, что ситуация <strong>в</strong>се та же: от коньяка, бесед, от разгляды<strong>в</strong>аниярасплы<strong>в</strong>ающихся картин ничего не меняется, скомканную <strong>в</strong>ладони салфетку бросил на тарелку, поднялся. Он еще не отошел отстола, когда помощник президента подошел и обх<strong>в</strong>атил его руки ладонями.Так обучают малого ребенка пер<strong>в</strong>ым шагам; покачи<strong>в</strong>аясь <strong>в</strong> ритммузыке, он напра<strong>в</strong>лялся к танцующим. Чуть позже Даниэл у<strong>в</strong>идел, чтотанцует и сам.На пер<strong>в</strong>ом этаже, когда гардеробщик перекинул пальто через стол, послышалосьсухое шуршание р<strong>в</strong>ущейся газеты, он счел необходимымдать Даниэлу объяснение, коснулся локтем: то был шелест покрытоголаком бумажного мешка, куда он поместил кошку, чтобы утром намашине от<strong>в</strong>езти за город, похоронить. После того как <strong>в</strong>место пальтопо<strong>в</strong>есил на крючок металлический номерок, сказал, что с минуты наминуту ждут президента, тогда и разрежут трехэтажный торт, и ещесообщил, что на торт ушло приблизительно <strong>в</strong>осемьсот яиц.Чуть позже Даниэл понял, что он под дождем – такой з<strong>в</strong>ук от ударо<strong>в</strong> ожесть исходил от переполненных <strong>в</strong>одосточных труб. Даниэл засунулруки <strong>в</strong> карманы брюк, напра<strong>в</strong>ился к южному фасаду здания. Он поймалсебя на мысли, что сын не испугался бы дождя: он ищет его. Зашагалмежду рядами машин. Из-за мощного ли<strong>в</strong>ня <strong>в</strong>ключился проти<strong>в</strong>оугонныйсигнал одной из машин, замигал желтый с<strong>в</strong>ет. Даниэл остано<strong>в</strong>ился,так как <strong>в</strong>етер обо что-то сильно ударил, и только со <strong>в</strong>торого раза,напряженно <strong>в</strong>гляды<strong>в</strong>аясь, он понял, что то был большой пластико<strong>в</strong>ыймусорный бак. Вдали, позади <strong>в</strong>ысотного дома, занимался белый столбрасс<strong>в</strong>ета. Потом Даниэл был рядом с сыном – под дождем.Пере<strong>в</strong>од с амянского Эринэ Бабаханян242243
Аза Худжее<strong>в</strong>аА<strong>в</strong>тор нескольких поэтическихсборнико<strong>в</strong>. Пишет на осетинскоми русском. Врач-гинеколог.Жи<strong>в</strong>ет <strong>в</strong> Цхин<strong>в</strong>але.ГераньГерань-ц<strong>в</strong>еток моей печали,Ее я помню с малых лет.Когда отца мы потеряли,Лишь только наступал расс<strong>в</strong>ет.Нас по субботам мать <strong>в</strong>одила,К дубо<strong>в</strong>ой роще у села,Где на ухоженной могилеГерань бордо<strong>в</strong>ая ц<strong>в</strong>ела.Мать по <strong>в</strong>есне герань сажала,Несла туда, и лишь потом,Как только осень наступала,Герань мы приносили <strong>в</strong> дом.Прошло теперь почти пол<strong>в</strong>ека,Душа безудержно болит.Не стало мамочки на с<strong>в</strong>ете,И там герань опять стоит.Теперь ее я посадилаИ поли<strong>в</strong>ать ее хожу.С<strong>в</strong>ященна матери могила,Герань моя там <strong>в</strong>ся <strong>в</strong> ц<strong>в</strong>ету.Герань таит <strong>в</strong> себе надежду,Что будут помнить и меня.Я мысль <strong>в</strong> себе лелею эту -Ее посадит дочь моя.2003244245
ДобротаНе <strong>в</strong>стречайте людей по одежке,Не берите <strong>в</strong>ы <strong>в</strong> счет красоту,Вглубь души загляните немножко,Поищите <strong>в</strong>ы там доброту.Доброта – это тихое море,Где спокойно, со<strong>в</strong>сем не штормит,Где так манят, чаруют просторы,Где <strong>в</strong>олна за <strong>в</strong>олною бежит.Гладь <strong>в</strong>оды изумрудом покрыта,Блики солнца – куски янтаря,А <strong>в</strong>округ там т<strong>в</strong>ердыня гранита,Так приятна его теплота.Берега <strong>в</strong>се <strong>в</strong> коралло<strong>в</strong>ых рифах,Дно морское – одни жемчуга,С<strong>в</strong>етит маре<strong>в</strong>о лазурита,Чудо с<strong>в</strong>ета – сама доброта.И <strong>в</strong>от <strong>в</strong> этом спокойном качаньеВдруг предастся заб<strong>в</strong>ению <strong>в</strong>се,Что когда-то <strong>в</strong>ам жизнь омрачало,Что болело несносно и жгло.Не бы<strong>в</strong>ает там что-то случайно,Знайте <strong>в</strong>ы, доброты это суть,Доброта – <strong>в</strong>едь она постоянна,Вас не сможет она обмануть.Не <strong>в</strong>стречайте людей по одежке,Не берите <strong>в</strong>ы <strong>в</strong> счет красоту,Вглубь души загляните немножко…Дай <strong>в</strong>ам Бог, <strong>в</strong>стретить там доброту!Обними меняОбними ты меня, обними,Обними меня ты, как когда-то.Негу счастья опять подари,Чтобы стала душа <strong>в</strong>но<strong>в</strong>ь крылатой.В те края ты меня у<strong>в</strong>еди,Где шумит счастья пыл непочатый,Где бродить будем мы до зари,Где горят колдо<strong>в</strong>ские закаты.Лепестки алых роз собери,Пусть они закружат надо мною.Зацелуй ты меня, обними:Я устала <strong>в</strong> разлуке с тобою.Забери меня <strong>в</strong> з<strong>в</strong>ездную <strong>в</strong>ысь,Млечный путь ты накинь мне на плечи.В тихом <strong>в</strong>альсе со мной закружись,Чтобы стало мне чуточку легче.Как однажды, ты мне подариРозу алую <strong>в</strong> каплях надежды!!В ноябре, когда будут дожди.Обними меня нежно, как прежде.20072003246247
В плену люб<strong>в</strong>иВ плену люб<strong>в</strong>и пускай <strong>в</strong>сегда мы будем,В плену люб<strong>в</strong>и – какая благодать!Все беды, <strong>в</strong>се не<strong>в</strong>згоды позабудем,На зло не будем злостью от<strong>в</strong>ечать.В плену люб<strong>в</strong>и – какое озаренье!З<strong>в</strong>учит души симфония сильней.В плену люб<strong>в</strong>и чудесное <strong>в</strong>иденье!В плену люб<strong>в</strong>и – блаженст<strong>в</strong>а апогей.КалендулаЦ<strong>в</strong>еток календулы декорВдруг на окне моем расц<strong>в</strong>ел.Бушует бестия-зима,А для него <strong>в</strong>се трын-тра<strong>в</strong>а.И осенило <strong>в</strong>друг меня:О, если б также расц<strong>в</strong>ела,Когда придет моя зима,Душа уста<strong>в</strong>шая моя.В плену люб<strong>в</strong>и, о будьте, будьте, люди!В плену люб<strong>в</strong>и – <strong>в</strong>ойдете <strong>в</strong> райский сад.Там бродят <strong>в</strong>месте <strong>в</strong>стречи и разлуки,Там солнца с<strong>в</strong>ет, там хочется мечтать!2003248249
КАК Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, МОЙ КРАЙ!Как я люблю тебя, мой край,Скажи, как <strong>в</strong>ыразить сло<strong>в</strong>ами?Земля отцо<strong>в</strong> – земной мой рай,Где горы с <strong>в</strong>ечными снегами.Где неба синь пленит собой,Где <strong>в</strong>оздух чист, з<strong>в</strong>енит хрусталью,Разят где скалы крутизной,Блестя на солнце черной сталью.Где бурных рек <strong>в</strong>даль слышен ре<strong>в</strong>В борьбе за путь <strong>в</strong>перед из<strong>в</strong>ечный,Где <strong>в</strong>орожит полет орло<strong>в</strong>В небесной сини бесконечной.Где роднико<strong>в</strong> журчит <strong>в</strong>ода –Земли с<strong>в</strong>ященной подаянье,Она искрится, как слеза,Шепча дре<strong>в</strong>нейшие преданья.Где старость почитают <strong>в</strong>се,Дороже жизни честь считают,Где сыно<strong>в</strong>ья, служа тебе,В бою достойно погибают.Где сла<strong>в</strong>ных предко<strong>в</strong> алтариИ их с<strong>в</strong>ятейшие могилы,Где мы корнями проросли,Где так сильны, неодолимы.2009Мечтать дано лишь только чело<strong>в</strong>екуНочная тишь, сижу я у порога,А з<strong>в</strong>ездный шлейф там где-то <strong>в</strong>ысоко.Я <strong>в</strong>олю дам мечтам с<strong>в</strong>оим немного,Ведь <strong>в</strong> этой жизни <strong>в</strong>се так нелегко.И <strong>в</strong>ижу – длинноногая де<strong>в</strong>чонкаВся <strong>в</strong> конопушках, с длинною косой,Смеется заразительно и з<strong>в</strong>онко,Реши<strong>в</strong> поспорить с бестией-судьбой.И так к лицу ей пышная корона,С медо<strong>в</strong>ым перели<strong>в</strong>ом ц<strong>в</strong>ет <strong>в</strong>олос.На босу ногу бегает задорно.Маячит где-то там <strong>в</strong>дали утес.Из штапеля коротенькое платье.Я замерла, дыханье затая.И что-то осенило <strong>в</strong>друг сознанье,Что де<strong>в</strong>очка шальная – это я.Другая угото<strong>в</strong>ана судьба ей,Конечно, будет счастли<strong>в</strong>а она.Махнула <strong>в</strong>друг рукой мне на прощанье.Постой, де<strong>в</strong>чонка, не бросай меня!И я <strong>в</strong>ернулась сно<strong>в</strong>а <strong>в</strong> мир реальный.Как здоро<strong>в</strong>о, что можно помечтать.Хочу сказать <strong>в</strong>ам <strong>в</strong>сем, так, <strong>в</strong> назиданьеУметь мечтать – то божья благодать.Запомните, мечты порой бы<strong>в</strong>ают.Спасательною шлюпкой <strong>в</strong> трудный час,Когда мирские <strong>в</strong>олны с ног сби<strong>в</strong>ают,И кажется, <strong>в</strong>се кончено для <strong>в</strong>ас.250251
252253
254255
256
Change language