НАЦИОНАЛИЗМ И ГЛОБАЛИЗМ

Глава I. Глобализация, ее реальные источники и феноменыконструкции — в новой космополитической национальной общности.Причем нация, по логике автора, может возникнуть в один день и так жевнезапно исчезнуть. Распад, например, Югославии и Чехословакии длянего — это распад национальной идентичности. Возникшие в один деньнации — чехи, сербы, словаки, хорваты и т.д. — на чем основывают своюидентичность? Что такое теперь Бельгия, он никак не может определить,спрашивая, как долго она продержится? Выход он находит в духе римскогосенатора Марка П. Катона — «старые формы национальной идентичностидолжны быть реконструированы!» ([26], с. 440). Но кем и как?И он приводит пример, показывающий, наоборот, слабость его«конструктивистских» идей. Чтобы провести испытание космополитическогонационализма (не объясняя, что же это такое) в европейскомконтексте, он в качестве полигона выбирает Германию, «забывая», чтоона исключительно мононациональная и официально отрицает мультикультуризм.Здесь нет и не может быть проблемы взаимодействиянациональных групп, а вопрос же о натурализации, о чем рассуждаетЭ. Гидденс, не имеет никакого отношения к теме. И в Германии невозникнут космополитическая нация и идентичность, если здесь будутзаменены законы о гражданстве, за что он ратует ([26], с. 441).Вся эта экзотика рождается из общих глобалистских представленийЭ. Гидденса, считающего, что «процессы глобализации приводятк переходу власти от национальных в деполитизированное глобальноегражданское общество» ([26], с. 444). Теперь ничего не стоити «реконструировать старые формы национальной общности», взятьи создать космополитические нации, раз уже есть глобальное гражданскоеобщество «преодолевающего границы государства» ([26], с. 442).Для него уже не существуют диктаторские режимы множества азиоафриканских,латино-американских стран. Он не объясняет, как сталигражданскими политические режимы Китая, Саудовской Аравии, Пакистана,Сирии и других стран, где прочно утвердились авторитарныеформы власти. И «территория не имеет для национальных государствтакого значения, как в прошлом», а «суверенитет приобретает всеболее размытые очертания» ([26], с. 443).Но когда Э. Гидденс возвращается к вопросам, которые ближек нему профессионально, он сам ставит под большое сомнение свои вышеприведенныеидеи. Опросы, пишет он, показывают, что в большинствестран Евросоюза (за исключением двух — трех) в отношении ЕСэнтузиазма значительно меньше, чем это было раньше. Среди причинназывают недостаточную демократичность ЕС и то, что он далек отнужд простых людей. Люди к выборам в Европарламент придают малозначения и предпочитают не участвовать в них ([26], с. 445–446). Вот44