НАЦИОНАЛИЗМ И ГЛОБАЛИЗМ

§1 Глобализация и ее интерпретация в современной западной научной мысли: гиперглобалисты и умеренныемеется, в неравной степени) государств, образующих устойчивую межгосударственнуюсистему (курсив мой. — М.М.). Капиталистическаяэлита и привилегированные группы вообще, пытаясь сохранить своеособое положение, будут создавать новые, особого типа, механизмырегулирования системы, в которых национальные государства займутсвое особое место» ([3], с. 46–47). И. Валлерстайн прямо ставит вопросо национальном государстве и его суверенитете, отмечая, что никогдав истории государства не обладали полным, абсолютным суверенитетом,а в прошлом суверенными считалась небольшая группагосударств. Суверенитет, как его определяют начиная с ХVI в., — этотребование, порождаемое не столько самим государством, сколькомежгосударственной системой. Это по сути двуединое требование направленокак внутрь государства, так и вовне его. Обращенный внутрьгосударства суверенитет предполагает, что в рамках своих границ (которые,однако, должны быть четко определены и легитимизированына уровне межгосударственной системы) государство имеет правопроводить любую политику, которую полагает разумной, приниматьлюбые законы, которые считает необходимыми, и при этом никто —ни отдельные индивиды, ни группы, ни внутригосударственные структуры— не вправе отказаться от их исполнения ([3], с. 83–84).Суверенитет, обращенный вовне, предполагает, что никакое иноегосударство не имеет права претендовать — ни прямо, ни опосредованно— на полномочия данного государства, осуществляемые имв пределах собственных границ, поскольку такая попытка означалабы покушения на его суверенитет. Разумеется, и прежние государственныеобразования стремились к обретению всей полноты властив своих пределах, но «суверенитет» предполагает еще и признание правомочноститаких требований каждого из входящих в международнуюсистему государств со стороны остальных. Таким образом, суверенитетв современном мире предполагает взаимность ([3], с. 84). Это общетеоретическаяустановка. В реальности же ни одно современное государствопрактически никогда не становилось полным сувереном дажев своих пределах, так как всегда ощущало сопротивление действиямвласти. В такой же мере ни одно государство не реализовало все своисуверенные права и во внешней политике; вмешательство одного государствав дела другого было и остается обычной практикой, да и веськодекс международного права (опора, впрочем, довольно шаткая)представляет собой не что иное как совокупность ограничений внешнегосуверенитета ([3], с.84). Сильные государства, к тому же, печальноизвестны тем, что далеко не всегда проявляют должное уважение к суверенитетуслабых.17