СБОРНИК 2011.pdf - Библиотека БрГУ имени А.С. Пушкина

86более раннего текста. Литературоведы, исследуя эту категорию текста, могут анализироватьобщность сюжета, композиции, подобие характеров героев и др. В лингвистическом аспектеисследование интертекстуальности предполагает выявление сходства текстов на уровнесловесного выражения.В современной художественной речи интертекстуальные включения необычайноактивны, что убедительно подтверждают тексты беллетристики начала ХХI в., принадлежащие,например, таким популярным авторам, как Татьяна Устинова, Галина Куликова, Анна и СергейЛитвиновы [1]. Анализ в их произведениях текстовых функций, состава и источниковинтертекстуальных элементов информативен в нескольких аспектах.Изучение знаков интертекста показательно, во-первых, для характеристикисовременной художественной речи. Традиционно исследователи ее системных свойствуказывают на два возможных пути образной интерпретации действительности в тексте. Преждевсего, писатель отбирает необходимые ему языковые единицы разных уровней или конструируетсловесные образы, прибегая к художественной дескрипции двух номинативных типов –автологии (употребление слов в их прямом смысле) и металогии (активное использованиепереносных значений слова). Другой путь изображения художественного объекта – имитация,воспроизведение каких-либо его особенностей посредством стилизации [2, 603–610].Произведения современных беллетристов тоже в существенной мере обязаны своимуспехом прекрасному слогу, точному отбору слов и тропов, их смысловой ёмкости, выразительности.Вместе с тем особым способом генерации новых смыслов в художественной речи здесь следуетсчитать и интертекстуальные элементы, поскольку тексты современной беллетристикинасыщены ими необычайно активно. Включения из более раннего произведения выступают какемкое средство создания словесного образа, поскольку представляют собой своего родасвернутый текст. Восприятие известной фразы или имени – зрительно или на слух –актуализирует у читателя знание, которое за этим знаком стоит, побуждает вспомнить другойтекст (претекст) и представить нечто третье, новое [3, 45]. В итоге смысл интертекстуальноговкрапления оказывается на порядок содержательнее любого слова, воплощающего художественныйобраз, в том числе и метафорического, потому что интертекстуальный знакпорождает не просто образ, а образ в развитии. Например, имя из сказки А. Толстого«Золотой ключик» в метафоре престарелая Мальвина предельно точно позволяет нетолько представить пожилую завитую нарумяненную даму в пышном шифоновом платье сбантом «над пятой точкой» (К-1, 310), но и воспринять ироническую авторскую оценкуперсонажа на роман «Евгений Онегин»: Без нее [Лизы] и ее проблем жизнь пуста иникчёмна, как в романе. Том самом, который в стихах (У-1, 51), заставляя припомнитьчувства заглавного героя претекста, служит и в тексте Устиновой ёмкой характеристикойсостояния персонажа. Цитата из рассказа И. Тургенева «Первая любовь», включенная вречь персонажа романа Литвиновых: Вам, Надежда, следовало бы родиться не сейчас.Представляете: девятнадцатый век, усадьба, все неспешно, величаво, красиво… «Надвсем, что она делала, говорила, над каждым ее движением носилась тонкая, легкаяпрелесть, во всем сказывалась своеобразная, играющая сила…» (Л-1, 15), –обеспечивает создание лаконичного и очень точного образа героини.Во-вторых, интертекстуальные включения характеризуют специфику работы писателя,произведения которого являются предметом коммерции. Обилие интертекста – это своего родазнак экономии творческих усилий беллетриста: использовать готовое знание, которое стоит зачужим текстом, проще, чем искать собственный способ создания художественного образа.Приведем контексты, в которых можно проследить связи сразу с несколькими претекстами: 1)В общем, пока твой Шерлок Холмс сидит у разбитого корыта (Л-1, 163) – здесь первыйинтертекстуальный знак отсылает нас к произведениям А. Конан Дойла, второй – к сказкеПушкина; 2) В метре от нее стоял промышленник, политик, олигарх, губернатор,владелец заводов, газет, пароходов, банков, страховых компаний, судоверфей,автомобильных гигантов и свечных заводиков, лесопилок, фабрик, телеканалов и ещебог весть чего, Тимофей Ильич Кольцов (У-2, 146) – здесь одновременно содержатсяаллюзии на тексты стихотворения С. Маршака «Мистер Твистер» и романа И. Ильфа иЕ. Петрова «Двенадцать стульев». Иногда в узком контексте выявляются не толькоинтертекстуальные, но и интермедиальные знаки (из других родов искусства): Не думаю,что Сачков сильно изменился. Вряд ли он засланный казачок (фильм «Неуловимые мстители»).Он скорее слуга двух господ (название пьесы Карло Гольдони) (К-3, 320).