СБОРНИК 2011.pdf - Библиотека БрГУ имени А.С. Пушкина

162социальном и творческом отношениях, т.е. вероятность осуществления разных вариантовжизни в пределах своей судьбы.Все это предопределяет жанровую специфику воспоминаний «русских иностранцев»,когда прошлое окрашено в разные национальные цвета, когда чередуются разныенациональные аспекты, соотнесенные с биографией писателя, либо осуществляется ихналожение друг на друга. Многообразие национальных планов расширяет границы мемуаров,превращает небольшую повесть в масштабное эпическое полотно, вбирающее в себя жизньавтора, судьбы сопутствующих ему людей, историческую действительность. Отличительнойжанровой особенностью подобного рода мемуаров является усложненная композиция каксюжетной организации воспоминаний, так и самого текста. Одновременно усложняются ипространственно-временные координаты, когда хронотоп охватывает разные национальныепланы мемуарного повествования. При этом обогащается проблемно-тематический уровеньпроизведения, возникают вопросы взаимодействия в действительности и в сознании автораразных национальных пластов. Сам мемуарист предстает как разносторонняя личность,открытая восприятию культурных, бытовых, исторических проявлений национального бытия.Литература1. Набоков, В. Собр. соч. : в 4 т. / В. Набоков. – М. : Правда, 1990. – Т. 4.2. Устинов, П. О себе любимом / П. Устинов. – М. : Захаров-АСТ, 1999.Е.В. Сипайло (Могилев, Беларусь)КЛАДБИЩЕНСКИЙ ЛОКУС В РОМАНЕ А. ПЛАТОНОВА «ЧЕВЕНГУР»Показательно, что христианская символика у Платонова постоянно нарушается, какнарушен окружающий человека сакральный мир. Темой тлена, увядания проникнут весь романот первой до последней страницы: рыбак утонул в озере, бобыль умер в лесу, пустое, то естьмертвое, нежилое село заросло кущами (не райскими!) бесполезных, сорных трав... Затоисправно шли в обезлюдевшем селе церковные часы – работал неживой механизм, отсчитываяпустое, никому не нужное время. Но этот работающий механизм был нарушением устоявшихсянародных обычаев. Как известно, по христианскому обряду часы в момент смерти человекадолжны быть остановлены. Этим показывалось, что время для него больше не существует.Неисполнение ритуальных установлений грозило живым всякими бедствиями, напастями исмертью.Наиболее часто встречающийся на страницах романа А. Платонова элемент – образмогилы. С ней связан мотив бесприютности, неухоженности, запустения и в мире вообще, и вдушах платоновских героев, в частности. Так, например, могила «буржуазии»,«аннулированной» чевенгурцами, – безымянная, без холма и деревьев, а, значит, и безпамяти, готовая скоро исчезнуть. Такая же участь в скором будущем уготована и могиле отцаСаши – креста на месте его последнего пристанища не было, могильный бугор «почтирастоптался – через него лежала тропинка, по которой носили новые гробы в глушь кладбища»[1, 42]. О могиле своей матери не забывает Захар Павлович, однако это дорогое сердцуплатоновского персонажа место также обходится без положенного по христианскому обычаюобозначения. Правда, погребение по соседству с захоронением матери имело и крест, и дажеритуальную «охранную» надпись: «Спи с миром, любимая дочь, до встречи младенцев сродителями». Однако неприглядный вид таблички, запущенность святого места указывали нато, что они уже встретились – безутешные родители и дочь. Важно, что подобного роданадписи в христианской ритуальной мифологии имели строго определенную задачу – уберечьостающихся в живых от возможности вскоре последовать за покойником, от недружелюбныхдействий со стороны ушедшего в иной мир человека. С этой целью в христианстве былапродумана целая система кодовых фраз, заклятий, которые были призваны отвести отоставшихся в живых беду. Это касалось не только надгробных надписей, но и магических слов,произнесение которых вслух должно было подействовать на враждебный всему живомупотусторонний мир.Кладбище – место погребения усопших, с которым связаны поверья о пребывании душумерших и демонов, в русской народной традиции – святое место, где соблюдается особыйритуальный этикет, совершаются поминальные обряды. Любопытно, что славянское слово