СБОРНИК 2011.pdf - Библиотека БрГУ имени А.С. Пушкина

157Литература1. Корман, Б.О. Итоги и перспективы изучения проблемы автора / Б.О. Корман // Страницыистории русской литературы. – М., 1971.2. Лотман, Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек – текст – семиосфера – история /Ю.М. Лотман. – М., 1999.3. Николаева, О. Творчество или самоутверждение / О. Николаева // Новый мир. – 1999. – № 1.4. Шрейдер, Ю. В традициях христианского персонализма / Ю. Шрейдер // Новый мир. –1999. – № 11.Т.В. Сенькевич (Брест, Беларусь)ЖАНРОВЫЕ МОДИФИКАЦИИ ИСТОРИЧЕСКОЙ ПРОЗЫВ РУССКОЯЗЫЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ БЕЛАРУСИРусская словесность ХХ века (особенно в первой трети) продемонстрировала живойинтерес к реалиям не только современной действительности, но и прошлого своего Отечества.Произведения на исторические темы прочно заняли свою нишу, тем самым смело заявляя освоих претензиях на полноправное сосуществование с литературой на производственныетемы, темы коллективизации и др.Писатели показали, что история может представать на страницах художественныхпроизведений не только в событиях крупномасштабных, широкоизвестных, судьбоносных иповоротных для государства или мировой цивилизации в целом, но и в фактах частногохарактера, в исторических лицах отнюдь не героического плана. Потому в русскомисторическом романе гармонично уживались трилогия Ю. Тынянова о деятелях русскойкультуры (Пушкин, Грибоедов), о декабристе Кюхельбекере; романы О. Форш о зодчих иполководцах, народниках и декабристах, эпохе Екатерины II, др.Уже в первой трети ХХ века авторы исторических романов доказали, что им по силам нетолько восстанавливать хронологию жизни государства, нации, отдельных историческихдеятелей, но и наполнять каноническую жанровую форму целым арсеналом художественныхсредств и приемов, присущих иным жанрам искусства в целом. Это нашло отражение преждевсего в необычных для исторического романа жанровых формах. Так, появляется историческийроман-очерк («Цусима» Новикова-Прибоя), исторический биографический роман (Тынянов),обретает новые черты роман-эпопея («Севастопольская страда» Сергеева-Ценского).Исторический роман настойчиво завоевывает позиции в литературном процессепрошлого столетия. Динамика данного явления уникальна, поскольку обусловлена развитиемисторического процесса. Поэтому вполне объяснима диспропорция в количественномсоотношении произведений этого жанра в разные десятилетия ХХ века. Например, явный«прорыв» интереса к истории в годы Великой Отечественной войны и его угасание в конце 50-х– 60-е годы, несомненно, связан с актуализацией темы «несвободы», трагедии личности вусловиях тоталитарного режима, возвращением к мирной жизни после войны.В последней четверти ХХ столетия литературная ситуация достигла такого состоянияравновесия, гармоничного сосуществования различных универсальных художественныхсистем, жанров и жанровых образований, которое актуализировало и новую «волну»исторической прозы и романа как ее ведущей формы.Художественные произведения прошлых столетий демонстрировали симбиозразличных жанровых форм в рамках одного произведения, что в свою очередь порождалоразночтения в постижении жанровой природы произведений Пушкина («Капитанская дочка» – ироман, и повесть), чеховская проза («Скучная история» – и повесть, и рассказ) и т.д.Эти и другие примеры служат ярким доказательством того, что художественноепроизведение уникально своим содержанием, текстовым наполнением, что позволяетлитературным критикам предлагать разные определения их жанрового статуса.Русскоязычная историческая проза Беларуси в последнее десятилетие сделаламощный рывок в определении проблемно-тематических приоритетов, в поиске героя и эпохи, встоль актуальном для данного типа повествований соотношении документального ихудожественного и пр. Кроме того, историческая проза в рамках этого литературного феноменаобрела специфические свойства, связанные с понятием «поликультурное пространство» винонациональных литературах.