История римской литературы

Þëèàí Êóëàêîâñêèé ÈÑÒÎÐÈß ÐÈÌÑÊÎÉ ËÈÒÅÐÀÒÓÐÛÈÑÒÎÐÈß ÐÈÌÑÊÎÉ ËÈÒÅÐÀÒÓÐÛ Ëèòåðàòóðà ÈìïåðèèИз «Од» Горация в первую группу выделим стихотворения, представляющиеотклики на политические события и на дело Августа. Горацийв них прославляет Августа и возносит его до божества. — Великолепнодвенадцатое стихотворение первой книги, начинающееся реминисценциейиз Пиндара: «Какого мужа, какого героя или бога собираешьсяты прославить, муза…» Гораций называет здесь несколько богови героев и, наконец, возносит Августа до божества. — Прекрасно такжезнаменитое четырнадцатое стихотворение первой книги:O navis, referent in mare te noviFluctus…Здесь поэт обращается к государственному кораблю Рима: «О корабль,новые войны уносят тебя в море. Что ты делаешь. Твердо займигавань. Разве ты не видишь, что твои бока лишены весел, мачта поврежденаафриканским ветром, реи скрипят, и киль корабля едва можетвыдержать напор могучего моря. У тебя нет целых парусов, нет богов,к которым бы ты опять обратился, подавленный несчастьем. Хотяты и из понтийской сосны, благородной дочери леса, и гордишьсясвоим родом и бесполезным именем, но робкий моряк ничуть не доверяетраскрашенным кормам. Берегись, чтобы не сделаться игрушкойветров. Недавно служивший мне причиной тревожной досады, теперьже тоски и немалой заботы, избегай моря, разлившегося междублестящими Кикладскими островами». — Тридцать седьмое стихотворениепервой книги содержит весть о смерти Клеопатры и снова прославлениепобедившего ее Августа. — В начале третьей книги Горацийсам собрал шесть стихотворений, славящих политический переворотАвгуста и величие Рима. Первое стихотворение третьей книги начинаетсяизвестными словами: «Я презираю непосвященную чернь и недопускаю ее к себе».В четвертой книге также много стихотворений, относящихся к этойгруппе. Таково пятое стихотворение четвертой книги, обращенное к Августу:«О возвратись, рожденный благими богами, лучший страж народаРомула, ты уже слишком долго в отсутствии, обещавши скорое возвращениев священном собрании сенаторов. Когда твой взор, подобновесне, засияет народу, приятнее пройдет день и лучше засветит солнце»…— Таково же четырнадцатое стихотворение четвертой книги: «Какаязабота сенаторов, какая (забота) квиритов увековечит навсегда твоидоблести дарами почестей, достойными (тебя), при помощи надписей ипомнящих летописей, Август, величайший из начальников, где толькосолнце освещает удобные для жительства страны»… Прославляет АвгустаГораций и в пятнадцатом стихотворении четвертой книги, говоря,174что он хотел воспеть на лире хвалу Августу, но бог остановил его, потомучто у него нет для этого достаточных сил.Итак, мы видим в поэзии Горация восторженное отношение к делуАвгуста и его личности. Таким было и отношение Вергилия, и эти двавеличайших римских поэта оказали могучее влияние на суждения обАвгусте и его деле в последующих поколениях. В живой современностидалеко не все относились так восторженно к Августу, и мы знаем, чтобыли заговоры, казни, что многие сенаторы, как сообщает Тацит, тяготилисьновым положением, и вокруг было глухое брожение. Но длядальнейших поколений чрез школу, чрез литературу взгляды Вергилия иГорация стали источником римского самосознания.Обратимся к следующей группе стихотворений Горация. В лирикевсегда важное место занимает личное чувство, любовь. Гораций посвятилмного стихотворений и этой теме. Но его любовь не та, что у Катулла:в ней нет непосредственности и безумства; она рассудочна. Это свободнаялюбовь к свободным женщинам, притом с достаточной долейцинизма. — Красиво и сильно девятнадцатое стихотворение первойкниги: «Жестокая мать страстей (Венера), сын фивянки Семелы (Вакх)и веселое своеволие приказывают мне возвратить душу оставленнойдавно любви. Меня мучит красота Глицеры, сияющей чище паросскогомрамора, меня мучит ее милое бесстыдство и ее взгляд слишком опасный.Вся Венера, оставивши Кипр, устремилась на меня и не позволяетвоспевать скифов, парфянина, храброго в бегстве, что вовсе не касаетсяменя теперь. Юноши, положите мне сюда свежий дерн, миртовыеветви и благовония с чашей двухлетнего вина; она (Венера) придет болееблагосклонной, когда будет принесена жертва». — Тридцать третьестихотворение первой книги обращено к Альбию Тибуллу. Гораций советуетему не сетовать об измене Глицеры, называет и другие имена свободныхженщин и говорит, что сам он теперь увлечен вольноотпущенницейМирталой, в которой больше страсти, чем в Адриатическом море.— Самым изящным из любовных стихотворений Горация являетсядевятое стихотворение третьей книги: «Dónec grátus erám tibi…». Онопредставляет диалог любовников, которые разошлись и, почувствовавстрасть, опять сошлись.Вот оно:Гораций: «Пока я был дорог тебе и никакой юноша, предпочитаемый мне,не обвивал руками твою белую шею, я жил счастливее персидского царя».Лидия: «Пока ты не пылал страстью к другой больше, чем ко мне, иЛидия не стояла ниже Хлои, то я, прославленная Лидия, жила счастливееримской Реи Сильвии».175