март - Газпром

55спасателей и 12 команд – участников различныхчемпионатов по альпинизму».«Назвать альпинизм спортом, – рассуждаетВладимир Георгиевич, – на мойвзгляд, нельзя. Это ж не “очки, голы, секунды”!Скалолазание – да, спорт: естьчеткая траектория движения, надо показатьтехнику, время. А в альпинизме людиидут на восхождение по разным маршрутамдаже на чемпионатах. Иной раз описаниемаршрута читаешь – страшно становится.А потом сам, когда там идешь,удивляешься: “Где все те невероятныеопасности, о которых читал?!” Впрочем,по-разному бывает. Не редкость, когдамаршрут вроде абсолютно тот же, но существеннов другом состоянии. Помню,поднимался на одну вершину сначала сопытными альпинистами, а потом водилтуда группу новоиспеченных третьеразрядников.В первый раз получил огромноеудовольствие: скалы достаточно сложные,но восхождение короткое – быстро забрались,сфотографировали, отдохнули,получили огромное удовольствие от тамошнейкрасоты… А во второй раз когдапошел – после дождей дело было, и морозударил: все обледенело. Маршруттой же категории, а мы за день не успелипройти “стену”, ночевали на склоне горы.Хорошо, что я таскал с собой теплыевещи всегда, “пуховку” прежде всего,а в группе была палатка. Переночевали,а утром продолжили восхождение».Здесь вам не равнинаАльпинисты, когда поднимаются на гору,друг друга, как известно, страхуют, ходятв связке. (Вспоминаются сразу словаиз песни Владимира Высоцкого: «В горахне надежны ни камень, ни лед, ни скала.Надеемся только на крепость рук, на рукидруга и вбитый крюк и молимся, чтобыстраховка не подвела».) В тот день – шел1968 год – Засецкий и трое его товарищейпошли на вершину высокой категориисложности – Джайлык – по «стенномумаршруту». «Собирались “закрыть” 1‐ еразряды этой горой, – вспоминает ВладимирГеоргиевич. – Мы уже прошли всю“стену” и вышли на простой участок, ведущийк вершине горы. Я шел первым,Сашка Бобров – вторым, дальше – Леви Игорь, все “на одной веревке”. Вершинабыла уже метрах в десяти. И вот в какойтомомент мои руки вдруг, как мне показалось,прилипли к скале, а меня самогосильно ударило током. Мои ноги стоялина снегу. Саша находился метрах в десятиниже. Я на автомате повернулся и, чтобыне съезжать вниз, сел. Вероятно, та каменнаямасса, за которую я схватился, и та,на которой мы с Сашкой стояли, были какторазделены, имели разный потенциал.Я много ходил в горы, бывали моменты,когда во время восхождения снаряжение(крючья, например) начинало “искрить”,это не редкость. Но в таких случаях простосразу спускаешься вниз – и все. А тогда,на Джайлыке, ничего похожего никтоиз нас не заметил. Никаких искр, никакогохарактерного “зуда”, возникающегов горах из-за сильного электрического заряда,мы не увидели. Не почувствовали.Я взялся за скалу руками, но стоял на снегу,который, видимо, выступил в роли изолятора,а друг Сашка, шедший за мной,получил сильнейший удар током по веревкечерез обвязку грудную, а стоял он в этовремя на камне. Умер в республиканскойбольнице в Нальчике. По 25 лет нам тогдабыло. Занятия альпинизмом я после этогослучая не бросил. В 1980 году предложилсвоим товарищам совершить восхождениена Джайлык по наиболее сложномумаршруту. Мы вышли на вершину в деньсмерти моего друга, и я оставил там специальнуюзаписку в память о нем».Зарубежные экспедицииВ СССР альпинистам многих поколений,начиная с послевоенных лет, оченьхотелось подняться на самую высокуюгору планеты. «Поскольку для такоговосхождения нужна была валюта, – вспоминаетВладимир Засецкий, – нам сказали:зарабатывайте. И вот с конца 1960‐хв Советском Союзе в разных регионах –Кавказ, Тянь-Шань, Памир – стали организовыватьмеждународные альплагеря:привозили иностранцев, которые своивосхождения у нас оплачивали валютой.Однако за рубеж выехать у советскихальпинистов все равно очень долгоне получалось».В результате долгих, по выражениюЗасецкого, боданий с чиновникамина Эверест первые наши альпинистыдолжны были попасть в 1980 году,но восхождение перенесли: СССР сталместом проведения летней Олимпиады,