март - Газпром

53Так, в церкви Богоявления, что в городкеМещерске Калужской области, гдеему довелось работать, появилось четырехметровоеСвятое распятие, резноерасписное,покрытое сусальным золотом.Работа Манаева. «Я тогда маялсяот болей в спине, – вспоминает СергейНиколаевич. – А стал работать над Распятием– и куда что делось. Представляете,эту тяжеленную махину в одиночкуворочал – и будто силы мне Господьпридавал».Нынче к подаренному церкви творениюхудожника – нескончаемая очередьверующих. А написанные им иконы украшаютне один храм в России. И всегда –на видном месте: тонкая строгая кисть,душевность выписанных образов, особыйсвет основы.Манаев создал свою, особую технологиюросписи на золоте. Сочетание масляныхкрасок с золотым фоном (в делоидет сусальное золото, оно обращаетсяв свободной продаже, хоть цена и «кусается»)позволяет достичь неповторимогоэффекта. В Средние века, столь любимыехудожником, так пытались писатьитальянцы. Потом их секреты растворилисьв реке времени.«Важно не повторить, а создать свое,отвечающее духу времени, современнымвозможностям технологии и материала»,– поясняет Манаев. Вспоминает свойвыезд в Бухару, где в том числе изучалархеологические раскопы. Там среди черепковнашли почти нетронутую посудус гжельской росписью. «Она была тогдадругая, – утверждает художник, – не толькосиним по белому, использовались идругие приемы и оттенки». Если бы сохраниласьпреемственность художественнойшколы, нарушенная Октябрьской революцией,гжель, возможно, смотреласьсегодня по-иному, предполагает мастер.Так и с письмом по золотому сусальномуфону, тайну которого знает одинМанаев. Держу в руках недописаннуюкартину: ощущение фарфора, стеклаи прозрачной пленки. Оказалось, папьемаше,лаки, краски и что-то там еще –30 слоев. И работа пока не завершена.«Я бы продемонстрировал вам, какэто делается, но, боюсь, не выдержитепронзительных запахов на начальномэтапе, – улыбается Сергей Николаевич. –К этой картине, например, предстоитсделать еще до трех десятков подходов».Да она и сейчас уже чудо как хороша.Действительно, напоминает Италию:золотой закат, скользящая по воделодка, белоснежная вилла на берегу…Эффект непередаваемый. Сергей Николаевичсо смехом вспоминает забавныйэпизод. На одной из выставокзнакомый художник попросил высокогогостя – Юрия Лужкова – сфотографироватьсявместе. Мэр Москвы согласился,но только… на фоне картин Манаева,выставленных по соседству. Тот художникпотом умолял продать либо подаритьему эти картины.– Согласились? – спрашиваю.– Нет, что вы! – замахал руками СергейНиколаевич. – Искусство не должнобыть конъюнктурно. Люди сами решают,что талантливо. И никакие ужимки и хитроститут не помогут. Хоть в какой драгоценныйбагет вставь картину – без душиона не живет.Аскетизм художникаДругими словами, в искусстве не должнобыть корысти, зависти, жадности,стремления к богатству любой ценой.Он мог бы жить припеваючи. Но, будучиаскетом, имеет, что имеет: хрущевку,развалюху-авто, на котором он выбираетсяна пленэр, 84‐летнюю больнуюстарушку-маму, которую нельзя оставитьнадолго, трех любимых дочерей,сверхскромный гардероб, скрипучую мебель.Деньги, коль поступят, тратит напомощь церкви, благотворительность,краски, холсты и багеты, кисти и лаки.Рабочий день художника – это вечнаяборьба за свет и тени. Летом с холстомне расстается с рассвета часов до 10 вечера.Зима с ее скупым солнцем укорачиваетдень, зато в силу вступают воображение,память, напряжение души.Оторвать в это время Манаева от мольберта– значит навлечь на себя гнев этогодобрейшего и светлого человека. «Богменя торопит, – потом виновато объясняетон. – Мы все – его должники, обязанывыполнять свою миссию на земле».В свои 60 с лишним лет Сергей Николаевичпо-прежнему не дает себе поблажки,что было особенно заметно наочередной его февральской выставкев «Газпроме». Более 30 полотен, горящихсусальным золотом, словно закатныйлуч, собирали и собирали вокруг себявечно торопящихся по службе людей, вызывалиспоры, обмен мнениями, словом,все эмоции, кроме отрицательных.У Сергея Николаевича после успешнойвыставки в «Газпроме» планов –громадье: вернисажи, поездки, встречис людьми и природой. «Я всей душой люблюэту землю и наш богатырский народ,от мала до велика. Хочется успеть отразитьвсё это на полотне, поделиться своимичувствами. Сколько же в нашей природетревожных, трепетных и бесконечнобогатых красок, как воздушна среда, какпрекрасен мир, в котором мы живем.Надеюсь донести всё это до своего зрителя»,– заключает Сергей Николаевич.Рустем Тэлль«ГАЗПРОМ» №3, март 2010