Выпуск 3 - На главную - Санкт-Петербургский государственный ...

СП-РАПН №1(3) 2007
Ренц Б.
Милитократия Путина?
Альтернативный взгляд на роль силовиков в современной политике России
(реферат)
Bettina Renz
Putin's militocracy? An alternative interpretation of Siloviki in contemporary Russian politics //
Europe-Asia Studies, Volume 58. Issue 6. September 2006. P. 903–924.
Данная статья Биниты Ренца (Королевский колледж, Лондон) посвящена исследованию роли
силовиков в современном политическом процессе России с точки зрения анализа посткоммунистической
системы рекрутирования элит.
В начале статьи Б. Ренц констатирует, что с момента избрания В. Путина на пост Президента
Российской Федерации назначения выходцев из силовых структур (так называемых «силовиков»)
на политико-административные посты привлекли внимание аналитиков и журналистов как в России,
так и на Западе. Одна из основных интерпретаций этого феномена оценивает эти назначения
как осознанный выбор и выражение более авторитарного курса Путинской политики (О. Крыштановская,
С. Уайт). В настоящем исследовании автор пытается опровергнуть указанную интерпретацию,
утверждая, что роль силовиков намного скромнее, чем полагают большинство ученых.
В первой части статьи Б. Ренц ставит вопрос о том, действительно ли присутствие назначенцев
из силовых структур на политических и административных позициях должно оцениваться как
результат сознательной политики президента, направленной на увеличение политического влияния
силовых структур.
Автор отмечает, что увеличение числа силовиков в российской политике не следует связывать
с неким продуманным решением по усилению политической роли силовых структур, а правильнее
было бы интерпретировать в рамках широкого контекста постсоветской политической системы и,
особенно, ее институционального механизма рекрутирования элит.
Б. Ренц указывает, что сформировавшаяся при Б. Ельцине система рекрутирования элит была
высоко персонализированной и централизированной, где решающими факторами при назначении
на должность были личные связи и лояльность. В. Путин унаследовал эту систему и в то время как
после назначения на пост президента у него не было политической базы в связи с небольшим опытом
работы в федеральном правительстве, у него не оставалось другого выбора, кроме как создать
свою собственную команду из людей, которым он мог доверять и с которыми уже работал в прошлом.
Таким образом, делает вывод автор, учитывая прошлую карьеру Путина, увеличение числа
силовиков во власти было неминуемо.
Б. Ренц подчеркивает, что в основе рекрутирования В. Путиным силовиков на руководящие
должности в российской политике лежат личные связи и преданность, а не институционализированные
каналы, связанные с силовыми структурами. Все путинские силовики – это люди, с которыми
президент совместно работал на разных этапах своей карьеры, и своим положением они обязаны
не столько служебными достижениями в соответствующих структурах, сколько фактам знакомства
с будущим президентом.
Отдельно анализируя представительность силовиков в органах государственной власти, автор
не склонен считать ее чрезмерной: из 47 ведущих работников администрации президента только 9
являются выходцами из силовых структур и не один не занимает высших постов в администрации,
а в правительстве только 4 из 18 федеральных министров являются силовиками, причем три из
четырех министров-силовиков были во главе министерств, относящихся к силовым структурам
(данные на 2005 год).
Во второй части статьи Б. Ренц исследует вопрос о целесообразности рассмотрения силовиков
в качестве единой гомогенной группы в силу присущего им общего «командно-ориентированного
бюрократического стиля» «военных традиций».
Анализируя прошлое путинских силовиков, автор отмечает, что степень и суть их «военного
сознания» основательно различаются из-за существенно не схожего опыта службы в силовых
структурах. Б. Ренц пишет, что большинство из силовиков не являлись «реальными военными фи-
69