НАУЧНЫЕ УНИВЕРСАЛИИ - На главную - Санкт-Петербургский ...

внутри классов) требуют разделения и иерархизации людей. Люди
извлекаются из натуральных условий обитания и подлежат
преобразованию в казармах, школах, работных домах или больницах.
Изобретаются многообразные ортопедические техники, направленные
на формирование новой анатомии, нового тела, способного
эффективно и бесперебойно выполнять те или иные общественные
обязанности. Так складывается новая технология власти, направленная
на индивида, а не на массу. Удивительное соответствие теории
демократии с дисциплинарными практиками говорит о
дополнительности. Не случайно эпоха Просвещения, открывшая
свободу, изобрела дисциплину. При этом дисциплина становится
технологией производства индивидов.
По мнению М Фуко, такое общество напоминает устройство
тюрьмы. Надзиратели располагаются в центральной башне с
затемненными окнами, откуда наблюдают за камерами-инсулами, где
за прозрачными стенами проживают граждане-заключенные. На самом
деле этот ад был предназначен преступникам. В традиционном
обществе мирные люди пребывают под взглядом другого. Каждый
является одновременно надзирателем и поднадзорным. Нет никакой
полиции нравов. Все знают друг друга, и каждый может публично
высказать свое мнение о поведении другого. В сущности, все
пространство жизни раньше было общественным.
Причина страданий современного человека от болезненного
одиночества состоит в замкнутости в капсулу собственного
существования. При этом люди отталкивают лекарство, которое может
их спасти. Их может вылечить открытость другому, но ничто не
вызывает такого отторжения, как необходимость быть с другим.
Сегодня огромная армия психотерапевтов борется за разотчуждение
людей, но никто не хочет вернуться к формам жизни традиционного
общества, в котором солидарность людей достигалась телесными
практиками воспитания открытости и бытия-с-другим.
Одной из эффективных форм моделирования человеческого
поведения всегда было искусство и, особенно, художественная литература.
Читатель художественного произведения не только получает наслаждение
от текста, не только погружается в некий идеальный мир, свободный от
давления повседневных забот, но и учится видеть, оценивать и переживать
окружающий мир так, как это делают его любимые герои. Историки
духовной культуры издавна обращали внимание на цивилизующее
воздействие литературных героев, задающих высокие образцы для
подражания. Воспитанные на книжности, они, однако, не смогли понять и
принять тех новых форм массового искусства, которые получили
330