НАУЧНЫЕ УНИВЕРСАЛИИ - На главную - Санкт-Петербургский ...

Билль о правах человека, так долго существовало рабство? На самом
деле эти «страшилки» основаны на смешивании универсальности и
униформности. Равные права не стирают культурных и социальных
различий, поэтому права человека должны опираться не на те или
иные исторически возникшие культуры и государства, а на идею
человека, которая разрабатывается в философской антропологии. Но
можно ли говорить о человеке вообще? Если человек – продукт
культуры, то о нем нельзя рассуждать с внеисторической точки зрения.
Концепция прав человека имеет незначительное
антропологическое содержание. Существует немало форм и возможностей
реализации счастливой жизни: священник, врач, инженер, художник –
каждый по-своему видит смысл жизни. Права человека оставляют
возможности выбора открытыми и определяют лишь общие предпосылки
гуманности. Отсутствие образования, знания и иных достоинств
цивилизации обрекает, как считал Аристотель, на рабство. Сегодня в моде
радикальный плюрализм, согласно которому определенность
отождествляется с догматизмом. Вместе с тем концепция прав человека
кладет предел радикальному историзму и плюрализму в антропологии. В
конце концов, плюрализм культур и субкультур, как и нонконформистское
поведение, возможны лишь при определенных условиях, которые должны
оставаться константными.
Внутри западной юриспруденции легитимация прав человека
не стала актуальной проблемой. На академическом небосклоне она
восходит в практической философии в контексте обсуждения
интеркультуральности, а также в ходе отречения от телеологического
мышления. В обоих случаях антропология вступает в дебаты с
проектом модерна, и эти дебаты всегда имеют агрессивный характер.
Например, английский философ Аласдер Макинтайр считает права
человека разновидностью религии, которая недалеко ушла от гонений
на ведьм. [1. С. 102.]
С аналогичной критикой выступили так называемые
коммунитаристы– канадец Чарльз Тейлор и американец Майкл
Уолцер. Их критика направлена против универсализации либерализма
в качестве всеобщей практической философии и абсолютизации прав
человека как выражения плюрализма. Но ни новая мораль, ни новая
рациональность сами по себе не освобождают от телеологического
мышления. Вопрос «для чего?», т.е. телеологическое объяснение, не
имеет принципиального значения для антропологии, которая
прибегает не к внешним, а к внутренним факторам: человек обретает
представление о неотчуждаемых правах в силу развития моральноправовой
чувствительности. Права человека – это не завершенное, а
320