НАУЧНЫЕ УНИВЕРСАЛИИ - На главную - Санкт-Петербургский ...

заключены в понятиях «покоя», «завершенности», «полноты», в
физическом (естественнонаучном) определении понятия «энергия»
основополагающее значение имеют понятия «силы» и «работы».
Таким образом, понятие «энергии» раскрывается через описание воздействия
силы (одной или нескольких) на тело, собственные
характеристики которого редуцированы к универсальному признаку –
массе.
Античное понимание энергии отличается от новоевропейского
еще и тем, что в противовес современному страху за недостаток
энергии, греки говорят о ее неустанности и неисчерпаемости:
«…всегда в энергии солнце и звезды и всё небо, и не надо бояться, что
когда-то остановятся, как боятся пишущие о природе; и они не устают,
делая это», [3,5]. Строго говоря, закон сохранения энергии, то есть
закон, утверждающий постоянство энергии как величины согласуется
с воззрением Аристотеля. И все же если энергия неисчерпаема, то
откуда возникает проблема, а по сути дела страх ее нехватки, ее
окончательной исчерпаемости? Не скрывается ли за устремленностью
науки к добыче все большего количества энергии и открытию новых
ее источников отношение к обретению собственной полноты,
осуществляемое через возрастание и приращение? Здесь уместно,
пожалуй, вспомнить задачу построения квадратуры круга, проблему
несовпадения суммы сторон вписанного в окружность многоугольника
и длины самой окружности, о которой рассуждал Н.Кузанский.
Подобно тому, как сумма сторон многоугольника бесконечно близко
приближается по величине к длине окружности, но последняя
неизменно превосходит первую, бытие оказывается полнее того, что
способен вместить человеческий рассудок. И тогда за ощущением
нехватки энергии и жаждой ее обретения скрывается не что иное, как
неспособность человеческой воли охватить и освоить пространство
бытия.
В учении Боэция и затем в эпоху схоластики пара понятий
ἐνέργεια – δύναμις переводилась на латынь парой actus – potentia, то
есть, буквально, «действие – возможность», что свидетельствует о
коренном преобразовании исходного греческого смысла. Если для
Аристотеля сами вещи наделены свойством энергийности, то есть
способностью к реализации всех своих качеств, к осуществленности и
полноте бытия, то в римской традиции и через нее в средневековом
миросозерцании греческий «эргон» начинают понимать, исходя из
operatio или actio, и говорят вместо «энергии» об «actus»: «Произведенное
оказывается теперь результатом той или иной «operatio» [8,
241]. И если действительность как ἐνέργεια означала «завершенное
249