НАУЧНЫЕ УНИВЕРСАЛИИ - На главную - Санкт-Петербургский ...

внешним в одной плоскости». [2. С. 74] Бахтин оказался чрезвычайно
чувствителен к проблеме другого. Кажется, что его интерес реализуется в
том же русле, что у М. Шелера и М. Бубера. На самом деле проблема
другого ставится им принципиально иначе. Если симпатическая теория
ищет единства на основе сопереживания, то Бахтин находит в другом не
просто предмет сочувствия, ибо в таком виде происходит его присвоение и
колонизация, а равноправного партнера, взаимодействие с которым
определяет становление познавательной, эстетической, нравственной
деятельности. Таким образом Бахтин сформулировал новую
коммуникативную парадигму гуманитарного познания.
Проблема понимания в философии ХХ в.
Ни у Фридриха Шлейермахера, ощущавшего своеобразие наук о
духе в их историчности, ни у неокантианцев, которые дополнили
трансцендентальный проект культуры философией ценностей, ни у
Вильгельма Дильтея, ориентировавшегося на идею жизни, опыт понимания
еще не брался во всем своем подлинном масштабе. Поэтому особенно
важным оказалось хайдеггеровское углубление категории понимания до
экзистенциала, т.е. до основополагающего определения бытия.
М. Хайдеггер заложил в основу своей фундаментальной
онтологии понятие «герменевтического круга», согласно которому
условием понятийного истолкования мира является знакомство с ним
дотеоретическим или практическим способом. Перед Хайдеггером
возникает фундаментальная задача увидеть бытие таким, каким оно
являет себя в повседневном существовании здесь, т.е. определить
бытийственные характеристики жизни. Главная ее особенность, как уже
выявил Хайдеггер на примере анализа учения Дильтея, это бытие в мире.
Неверно представлять Я чем-то вроде ящичка (камеры обскуры), вне
которого располагается внешний мир. Такая модель может быть пригодна
для ответа на вопрос как возможно познание, но она неприемлема для
постижения жизни, которая есть пребывание в мире. «Всякое живое
существо, - писал Хайдеггер, - обладает своим окружающим миром не как
чем-то таким, что наличествует наряду с ним, но как таким, какой
раскрыт, развернут для него». [17. С. 162]
Хайдеггер различает подлинное и неподлинное существование.
Нельзя думать, что я – это нечто уникальное и незаменимое. Никто не есть
он сам, утверждал Хайдеггер. Собственный, подлинный опыт предстояния
самому себе осуществляется только перед лицом смерти. Не отодвигать
возможность смерти в неопределенность, а справиться с нею при жизни,
давать ей оставаться возможностью, не делая ее действительной – вот
задача человека. Она связана с выбором. "Существование во всякий миг
может устанавливаться так, чтобы выбирать между собою и миром" [17.
214