НАУЧНЫЕ УНИВЕРСАЛИИ - На главную - Санкт-Петербургский ...

естественного закона не редуцируется к греческому понятию номоса,
поскольку в своей естественности он не является человеческим
установлением, а задан сущностью или волей бога. Так, по
свидетельству Я. Шредера, « Фома Аквинский описывал природный
закон (lex naturalis) как ”сопричастность разумного сотворенного
вечному закону”» [12. P. 61]. При этом, по словам того же автора, «для
него вечный закон был “сущностью божественной мудрости,
которой управляются все действия и движения”» [12. P. 61]. В итоге
формирование привычного для нас понятия закона природы даже в
Новое время оказывается предопределенным теологической или
юридической проблематикой, хотя и в основании последней
оказывается также теологический контекст.
В любом случае, именно указанное сближение создало
возможность классической артикуляции проблемы в Новое время.
Правда, в позднее Средневековье и ранее Новое время, как отмечает
С.К. Кнебель, «понятие закона природы оценивалось намного ниже, в
качестве инстанции, противостоящей всемогуществу Бога» [11. S.
185]. Но позднее положение дел было обращено едва ли не прямо
противоположным образом, когда неизменные законы природы начали
рассматривать как свидетельство божественного всемогущества. Хотя,
пожалуй, метафизически самым важным был вопрос о соотношении
воли и разума Бога в деле установления законов природы – именно в
связи с обоснованием их всеобщности и необходимости. В частности,
безусловный приоритет воли Бога не объяснял всеобщности законов
природы, поскольку воля направлена на единичное, а также их
необходимости, поскольку ничто не могло бы помешать всемогущей
воле Бога изменить закон. Так для Декарта законы мира создаются
Богом тем же волевым актом, которым творится сам мир. В этом
смысле законы не предшествуют миру, а определяются всеблагостью
божественной воли [9. С. 543 и далее]. В противоположность этому
Лейбниц полагал, что законы, как и любые другие «вечные истины»,
не зависят от воли, будь это даже всемогущая воля божества, – в
таком случае всегда оставалась бы возможность их пересмотреть или
отменить, т.е. лишить их характера всеобщности и необходимости,
которые являются сущностными характеристиками вечных истин.
Законы уже присутствуют как логически непротиворечивые
возможности в уме Бога до сотворения мира; так, что их содержание
совершенно не зависит от воли Бога. Действие таковой состоит в
творении фактически существующего мира, который подчинен этим
законом.
19