o_18vprppbap9n1acs192j1fot1qhea.pdf

понимали обычно так, что считали первое результатом последнего, ставя таким образом
реальное отношение "на голову". В действитель ности, как мы видели, и здесь "бытие
определяет сознание", идеи суть порождение материальных фактов, анимистические образы
продукт реальных отношений шаманизма.
Проследить динамику развития шаманизма удается только в самых общих чертах.
Благодаря какимто пока не поддающимся учету услови ям шаманизм в некоторых случаях
выступает в сравнительно развитых формах уже на очень ранней стадии, например у
огнеземельцев, кубу, а в других случаях даже на сравнительно высоком уровне развития
наро да как у ительменов он сохраняет самые зародышевые формы. Если ограничиться
только территорией Северной Азии, то здесь эволю цию шаманизма проследить легче.
Самую раннюю его стадию мы нахо дим, как уже сказано, у ительменов XVIII века, где
шаманы еще почти не выделялись в качестве особой профессии и где шаманить могла лю
бая женщина, в особенности старуха. Слабо обособлялись шаманы и у чукчей, у которых
семейные обряды, выполняемые каждым главой се мьи, мало чем отличаются от шаманских
кампаний; у чукчей очень интересно наличие шаманов "превращенного пола" явление, в ко
тором можно видеть пережиток стадии женского шаманства ительмен ского типа.
У юкагиров мы находим ту стадию или форму шаманства, при ко торой оно тесно
сплелось с родовым культом. Пережитки этой стадии родового шаманства есть у тунгусов,
остяков, вогулов, бурят. Наконец, у большинства народов Сибири развилось настоящее
профессиональ ное шаманство с тенденцией к наследованию шаманской профессии. За этой
высшей стадией развития шаманства следует стадия его разложе ния, наступающая при
переходе к классовой организации общества. У народов, достигших этой последней стадии,
шаманизм или вытесняется религиями чисто классового типа, сохраняясь лишь как
пережиток, так было у монголов и восточных бурят, у казахов и киргизов, у коми зырян и
пермяков, или принимает сугубо модифицированные и нети пичные формы, как у
маньчжуров.
Но любопытно, что даже в наиболее развитых, чисто классовых религиях пережитки и
элементы шаманизма сохраняются. Таковы были оргиастические культы в античной Греции,
таковы библейские преда ния о деятельности "пророков", пользовавшихся, видимо,
шаманскими приемами, или рассказ в той же Библии о пляске царя Давида перед скинией (I
Цар. 19: 2024; 2 Цар. 6: 14. 16 и др.); таковы евангельские рассказы о "чудесах" Иисуса
Христа, об исцелении им бесноватых, из гнании бесов и пр., такова практика некоторых
современных сект _ хлыстов в христианстве, вертящихся дервишей в исламе.
В заключение этого краткого очерка развития шаманства как фор мы религии и его
последующей судьбы надо еще раз подчеркнуть, что проблема шаманизма была и остается
одной из самых трудных про блем истории религии. Несмотря на обилие литературы о
шаманизме, ясного понимания этой формы религии до сих пор еще не достигнуто.
Сделанная в настоящей главе попытка рассмотрения данной проблемы пока еще
предварительная, она не может претендовать на бесспорное решение. Вопрос нуждается в
дальнейшем и серьезном исследовании.
Самое трудное в проблеме шаманизма это опасность впасть в биологизм, приписав
основную роль нервнопсихической стороне ша манских явлений, упустив из виду
историческую, социально обусловленную их сторону. Определить правильное соотношение
того и другого и будет означать, по сути дела, найти правильное решение вопроса.
В противоположность шаманизму та форма религии, которой по свящается настоящая
глава, не только не является общепризнанной в науке, но даже не имеет установившегося
названия. Речь идет о культе личных духовпокровителей, явлении, характерном,
повидимому, для низшей и средней ступеней варварства и представляющем собой совер
шенно своеобразную форму религии.
Культ личных духовпокровителей есть выражение начавшегося распада
первобытнообщинных связей, выделения отдельной личности в хозяйственной и бытовой
сфере. При чистом первобытнообщинном строе, где личность целиком поглощена
коллективом, такая форма ре лигии невозможна. У народов, стоящих на стадии дикости, мы
ее не находим. Но зачатки индивидуальных культов прослеживаются вплоть до высшей