o_18vprppbap9n1acs192j1fot1qhea.pdf

Так шло время... Месяцы складывались в годы. В 1724 году его осво бодили изпод
караула, и он был "послан в адмиралтейство на работу".
Снова шли годы...
В 1727 году кабинетсекретарь доложилтаки о его деле государыне. Та приняла
решение незамедлительно и подписала своею рукой: "Поне же он пытан был безвинно, то и
его безвинное терпение и долголетнее под арестом содержание и по силе милостивых
указов вину его отпус тить, а что письма нашлись, яко волшебные, то для того его,
Соколова, послать в Синод, чтобы учинил перед ним покаяние".
Прошел еще год.
В августе состоялось долгожданное решение Сената: Соколова ос вободить, а
"волшебные письмишки истребить через палача".
Таким образом, через тринадцать лет он вернулся обратно в Са ранск. "Жить ему в
своем доме в Саранске безотлучно и в Москве не бывать", было сказано в решении Сената.
Дождалась ли его супруга, изза равнодушия которой и принял он свою муку, как
встретились, нам ничего о том неизвестно.
Когда противоборство между царевной Софьей и ее братьями Ива ном и Петром
Алексеевичем завершилось в пользу братьев, тут же при помнили глухие толки, что царевне
якобы помогала в богомерзких ее делах какаято бабкаведунья.
Волнуемые этим слухом, сотни доброхотовмосквичей собрались както перед
Стрелецким приказом, желая разыскать злодейкуколду нью и расправиться с ней.
Несложно догадаться, что, окажись победительницей царевна, а не Петр с братом, не
меньшая толпа собралась бы, чтобы в свою очередь расправиться с кем бы то ни было.
В приказе перед боярином Василием Семеновичем Вольским пред стал бравый
молодец поморец Евтюшка. Он, мол, доподлинно знает эту бабкуведунью.
Предшествуемая Евтюшкой разъяренноликующая толпа броси лась туда, куда он
повелел, и выволокла из избы некую Марфушку. Та все отрицала. Тогда было решено дать
ей 32 удара кнутом. Но и это не помогло добиться от нее признания. Она ни в чем подобном
сознавать ся не желала.
Народ, в извечной своей жажде справедливости, стал громко тре бовать ее "огнем жечь
крепко". Так и было бы, если бы вдруг она не скончалась сама, не выдержав пытки.
Спустя двадцать лет то зло, которое было сотворено Евтюшкой, вернулось к нему.
Другой наветчик, выкрикнув "слово и дело", показал под пыткой, будто давал Евтюшка
дворцовой постельнице два кусочка воску наговоренного, чтобы та налепила, где знает, да
еще упоминал Евтюшка при том "имя государево неведомо для чего".
Поморец тут же был схвачен и посажен в застенок для дознания, но, так и не успев ни
в чем повиниться, умер. Жена же его на трех пытках держалась упорно, отвергая все
обвинения против мужа своего, не зная даже, что это ничем уже не могло помочь ему.
Под стражей она пробыла до лета 1700 года. Именно тогда пришла из
Преображенского приказа бумага, в которой значилось: "Бояре при говорили: Анютку, жену
Евтюшки, освободить, потому что она в том деле очистилась кровью".
Перемены Петра Первого, рушившие вековой образ жизни, мно гими воспринимались
как катастрофа их собственного бытия. Именно по этой причине впал в уныние стольник
Андрей Безобразов, когда был назначен воеводою неизвестно куда, на дальний Терек, гдето
на краю земли.
Однако ослушаться он не посмел, но сколько мог, постарался вся чески задержаться в
пути, при этом все время посылая с дороги на имя государей Петра и Ивана Алексеевичей
слезные прошения: "Едучи на службу, я в пути заскорбел, и от той скорби стал дряхл, и глух,
и беспа мятен, и в уме крушился, и глазами плохо вижу, потому что человечен ко старой и
увеченной, руки и ноги переломаны, и иные многие беды и болезни во мне есть, и на
Коломне меня, холопа вашего, поновляли и причащали, и маслом святым святили.
Умилителя, государи, надо мною, аки Бог! Не велите, государи, меня на Терек посылать".
На то время шел Безобразову 69й год, и жалобы его были вполне обоснованы.
Посылал Безобразов особые письма и жене своей Агафье