o_18vprppbap9n1acs192j1fot1qhea.pdf

случаях окажутся эффективными. А английский врач Джон Котта утверждал, что
заболевание следует считать порожденным демоном, прежде всего "...когда естественные
лекарства или лечебные средства, примененные согласно рецепту, либо странным образом
утрачивают свою целительную силу, не оказывая никакого действия, либо вызывают
эффекты и последствия, не предполагаемые их природой или противные ей".
Похоже, теория медицины в период начала нового времени постепенно изменялась в
соответствии с тем, чтобы, по крайней мере, допускать возможность существования новой,
дьявольской разновидности болезней. Но на самом ли деле это изменение существенно
повлияло на возникновение оснований для гонений на ведьм? Многие историки скажут -
нет. Конечно, наверное, трудно представить такой несчастный случай или недуг, настолько
естественный или, наоборот, чересчур неестественный, что его нельзя было бы принять за
колдовские козни. Когда умирала кобыла или скисало пиво, когда человек налетал на
плетень или даже когда сливки не сбивались в масло, люди видели проявления колдовства.
Мы обнаружили примеры подобных подозрений в средние века, в новое время и можем
наблюдать их в Западной Европе сегодня. Но подозрения такого сорта, как правило, не
приводили к суду и редко выливались в осуждения и наказания колдунов. Именно
заболевание или смерть вызывали обычно обвинения в колдовстве, что, как правило,
находило у других людей поддержку и представляло собой достаточное основание для
судебного преследования.
Но нельзя, конечно, сказать, что любая болезнь или смерть предполагали начало
расследования. В отличие от образцового случая с отравлением ядом азанде, описанного
Эвансом Притчардом, причины большей части болезней и смертей в Европе начала нового
времени вполне могли быть описаны в терминах естественного. Пандемические и
эпидемические заболевания так же, как и немочь от старости или несчастного случая, редко
приводили к нападкам на ведьм. Но недуг, не отвечающий обычным нормам и казавшийся
странным или вызывающий необычную реакцию на стандартные средства лечения, часто
разбирался судом как результат колдовства. Критик охот на ведьм Джон Гол язвительно
заметил в адрес их гонителей, что "всякая болезнь, причину которой они не понимали и с
симптомами которой не были знакомы, могла быть воспринята как плод колдовства". Я
полагаю, что существовал стереотип "насланной" болезни, а не стереотип образа ведьмы,
как часто предполагалось, который и стимулировал эти гонения. Европейское общество на
самом деле не пыталось изгнать из своих рядов определенный сорт людей, но занималось
отысканием "распространителей" определенной разновидности болезней. Говоря о
европейском обществе, я не хочу сказать, что во всех его слоях и во всех регионах
отношение к ведьмам и колдунам было одинаковым, - отнюдь нет. Очевидно, что людей
образованных и в силу этого активно участвующих в культурном прогрессе, в котором
революция в медицине составляла лишь небольшую часть, и всех остальных разделяла
огромная пропасть. Это разделение порождало в ходе прогресса немало коллизий, т. к.
недавние исследования показали, что средний европеец - это крестьянин - был значительно
более осведомленным об изменениях в научной медицине, чем это считалось до сих пор.
Среди сельских жителей было немало таких, которые хотя бы отчасти были знакомы с
традиционными средствами и приемами лечения, и медики с университетским
образованием всегда жаловались на вынужденное соревнование с этими знахарями. В целом
же безграмотные и бескультурные врачеватели, заполнившие все уголки Европы, были
столь многочисленны и столь неудержимы в своей деятельности, что реально не только
затмевали рассвет всего передового и истинно образованного, но и гасили повсюду сам свет
разума и здравого смысла.
Следует помнить, что вторая половина XVI столетия была периодом повального роста
грамотности в Северной Европе, и любой, кто был способен прочесть хотя бы одно из
многочисленных тогда популярных руководств по диагностике болезней и уходу за
здоровьем, мог практиковать занятия медициной. Более осведомленными о переменах в
медицинской теории могли оказаться те, кто, занимаясь подобной деятельностью, собирал
разные отрывочные сведения, с тем чтобы выглядеть компетентным в глазах своих
невежественных пациентов из низших социальных слоев. Лекарская практика подобных