o_18vprppbap9n1acs192j1fot1qhea.pdf

Санрош нагнулся, и его тоже охватил ужас: на траве лежала свежеотрубленная кисть
руки. Его ужас еще усилился, когда он заметил на мертвых изящных пальцах несколько
перстней. Один из них, искусно сделанный в виде спирали и украшенный голубым топазом,
он узнал. Это был перстень его жены.
Кое-как отделавшись от совершенно сбитого с толку Фероля, Санрош завернул кисть в
платок и, спотыкаясь, поплелся домой. Его жена уже вернулась. Слуга доложил, что она
отдыхает и просила ее не беспокоить. Зайдя в спальню жены, Санрош нашел ее лежащей в
кровати в полубессознательном состоянии. Она была смертельно бледна. На простынях
виднелась кровь. Вызвали доктора, и он смог спасти жизнь мадам Санрош искусной
обработкой раны: кисть ее руки оказалась отрубленной.
Санрош провел несколько мучительных недель, прежде чем решил поговорить с женой
об этой истории. В конце концов несчастная женщина призналась, что она оборотень.
Видимо, Санрош был не очень хорошим мужем, поскольку пошел к властям и донес на нее.
Было начато судебное разбирательство, и после пыток женщина полностью созналась в
своих злых делах. Вскоре мадам Санрош была сожжена у столба, и больше Овернь оборотни
не тревожили.
Эта история появляется в том или ином варианте во многих свидетельствах того
времени. Определенно она - одна из наиболее ярких и будоражащих иллюстраций
страшного явления. Теперь же наступило время назвать все своими именами, попытаться
пролить свет на эту загадочную историю...
Одним чудесным весенним днем несколько сельских девушек вывели своих овечек на
песчаные дюны, отделяющие обширные сосновые леса, что покрывают значительную часть
современного департамента Ланды на юге Франции, от моря.
Яркая голубизна неба, чистота и прозрачность воздуха, волнующегося над синими,
сверкающими на солнце водами Бискайского залива, пение ветра среди сосен, стоящих
словно вздыбившаяся зеленая волна, красота песчаных холмов, усеянных золотыми
кустиками ладанника и голубой гречавкой, очарование разнообразно расцвеченной и
оттененной листвой пробковых деревьев, сосен и акаций каймы леса - все наполняло юных
крестьянок радостью, заставляя их петь и смеяться, и их голоса весело звенели над холмами
и темными аллеями вечнозеленых деревьев.
Их внимание привлекла большая яркая бабочка, порхающая над цветами, затем над
водой пролетела стайка куропаток.
- Ах, - вздохнула Жаклин Озан, - если бы у меня были с собоймои ходули и палки, я
бы сбила несколько этих птичек, и у нас был бынеплохой ужин.
- Если бы они залетали уже зажаренными прямо в рот, как этобывает в заморских
странах, - мечтательно сказала другая девушка.
- Вы уже купили новые наряды к празднику святого Жака? -спросила третья. - Моя
матушка отложила деньги, чтобы купить мнечудную шляпку с золотой лентой.
-Ну, теперь и Этьен обратит на тебя внимание, Анет! - заметила Жанна Габориан. - Но
что случилось с овцами?
Она спросила это оттого, что животные, спокойно пасшиеся перед ними, добредя до
небольшой впадины на дюне, метнулись назад, будто чего-то испугавшись. Одновременно
один из псов зарычал и оскалил зубы. Девушки побежали туда и увидели на склоне впадины
паренька лет тринадцати, сидевшего на бревне. Вид он имел примечательный: его длинные
и спутанные темно-рыжие волосы падали на плечи и совершенно закрывали узкий лоб;
маленькие бледно-серые глаза глядели невероятно злобно и хитро из впалых глазниц; на его
оливкового цвета лице выделялись крепкие белые зубы, и хотя его рот был закрыт, были
видны выдающиеся верхние клыки, нависающие над нижней губой; его руки были
большими и сильными с черными и загнутыми, словно когти, ногтями. Видимо, он жил в
крайней нищете, т. к. вся его одежда превратилась в лохмотья, и через прорехи
проглядывало худое тело.
Окружившие паренька девушки были изумлены и немного испуганы, он же не
проявлял никакого удивления. Его лицо расплылось в отвратительной ухмылке, совершенно
обнажившей блестящие белые клыки.