o_18vprppbap9n1acs192j1fot1qhea.pdf

можем понять смерть, почему она так пугает нас, почему мы не в состоянии найти ответы на
вопросы, которые задаем себе в связи с проблемой смерти. Этот умерший человек, о
котором я думал, не мог умереть уже потому, что он никогда не существовал. В этом и
заключалось решение вопроса. В обычных условиях я видел не его самого, а как бы его
тень. Тень исчезла; но реально существовавший человек исчезнуть не мог. Он был больше
того, каким я его видел, "длиннее", как я сформулировал это для себя; и в этой "длине"
неким образом скрывался ответ на все вопросы.
Внезапный и яркий поток мыслей исчез так же быстро, как и появился. Через
несколько секунд от него осталось только что-то вроде мысленного образа. Я увидел перед
собой две фигуры. Одна, совсем небольшая, напоминала неясный человеческий силуэт. Она
представляла собой этого человека, каким я его знал. Другая фигура была подобна дороге в
горах; видно было, как она петляет среди холмов, пересекает реки и исчезает вдали. Вот чем
он был в действительности, вот чего я не мог ни понять, ни выразить. Воспоминание об
этом переживании долгое время сообщало мне чувство покоя и доверия. Позднее идеи
высших измерений позволили мне найти формулировку для этого необычного "сна в
бодрственном состоянии", как я называл свое переживание.
И вот нечто, напоминающее описанный случай, произошло со мной во время моих
опытов.
Я думал о другом человеке, который также был мне близок; он умер за два года до
опытов. В обстоятельствах его смерти, как и в событиях последнего года жизни, я находил
немало неясного; было много и такого, за что я в глубине души мог порицать себя, -
главным образом, за то, что отдалился от него, не был с ним достаточно близок, когда он,
возможно, нуждался во мне. Находились, конечно, возражения против подобных мыслей, но
полностью избавиться от них я не мог, и они опять привели
меня к проблеме смерти, а также к проблеме жизни по ту сторону смерти.
Помню, как однажды во время эксперимента я сказал себе, что если бы я верил в
"спиритические" теории и в возможность общения с умершими, то хотел бы увидеть этого
человека и задать ему один вопросвсего один!
И вдруг, без всякой подготовки, мое желание исполнилось, и я его увидел. Это не было
зрительное ощущение: то, что я увидел, не было похоже на его внешнюю оболочку; передо
мной мгновенно промелькнула вся его жизнь. Эта жизнь и была им. Человек, которого я
знал и который умер, никогда не существовал. Существовало что-то совсем другое, ибо
жизнь его не была простой вереницей событий, как мы обычно описываем жизнь какого-то
человека; жизнь - есть мыслящее и чувствующее существо, которое не меняется фактом
смерти. Знакомый мне человек был как бы лицом этого существа; лицо, скажем, с годами
меняется, но за ним всегда стоит одна и та же неизменная реальность.
Выражаясь фигурально, можно сказать, что я видел этого человека и разговаривал с
ним. На самом же деле, при этом отсутствовали зрительные впечатления, которые можно
было бы описать; не было ничего похожего на обычный разговор. Тем не менее, я знаю, что
это был он; и именно он сообщил мне о себе гораздо больше, чем я мог спросить. Я увидел
с полной очевидностью, что события последних лет его жизни были так же неотделимы от
него, как и черты лица, которые я знал. Все эти события последних лет были чертами лица
его жизни, и никто не мог ничего в них изменить, совершенно так же, как никому не удалось
бы изменить цвет его волос и глаз или форму носа. Точно так же никто не был виноват в
том, что данный человек обладал именно этими чертами лица, а не другими.
Черты его лица, как и черты последних лет жизни, были его свойствами; это был он.
Видеть его без событий последних лет жизни было бы так же необычно, как вообразить его
с другой физиономией, - тогда это был бы не он, а кто-то другой. Вместе с тем я понял, что
никто не несет ответственности за то, что он был самим собой и никем иным. Я понял, что
мы зависим друг от друга в гораздо меньшей степени, чем думаем; мы ответственны за
события в жизни другого человека не больше, чем за черты его лица. У каждого свое лицо
со своими особыми чертами; точно так же у каждого своя судьба, в которой другой человек
может занимать определенное место, но ничего не в состоянии изменить. Но, уяснив это, я
обнаружил, что мы гораздо теснее, чем думаем, связаны с нашим прошлым и с людьми, с