o_18vprppbap9n1acs192j1fot1qhea.pdf

серьезная опасность, и что при помощи таких-то шагов я смогу ее предотвратить, - это будет
познанием первого вида, или просто первым познанием. Необходимое условие этого
познания составляет личный интерес. Личный интерес особым образом соединяет человека
с предметами и событиями, сообщая ему во взаимоотношениях с ними некую
"познавательную позицию". Личный интерес, т. е. присутствие заинтересованной личности,
является едва ли не главным условием "угадывания судьбы", "ясновидения", "предсказания
будущего"; безличного интереса это познание почти невозможно.
Второе познание также имеет дело с вещами и событиями нашей жизни, для познания
которых, как и в первом случае, мы не располагаем обычными средствами, но при втором
познании ничто не связывает нас с объектом или событием лично. Если я узнаю, что
потерпит крушение пароход, судьба которого меня лично не интересует, на котором не
плывут ни мои друзья, ни я сам; или что делается в соседнем доме, не имеющем ко мне
никакого отношения; или кем в действительности были личности, признанные
историческими загадками (такие как "Железная маска", Димитрий Самозванец или граф
Сен-Жермен); или опишу будущее либо прошлое какого-нибудь человека, опять-таки не
имеющего ко мне никакого отношения, - все это будет познанием второго вида. Познание
второго вида является самым трудным, почти невозможным: если человек случайно или при
помощи специальных методов узнает больше, нежели это доступно другим людям, он,
несомненно, приобретает это знание первым способом.
Второй вид познания содержит в себе нечто незаконное. Это и есть "магия" в полном
смысле слова. По сравнению с ним первый и третий способы познания представляются
простыми и естественными, хотя первый путь, связанный с эмоциональным подходом,
предчувствиями и разного рода желаниями, выглядит психологическим трюком, а третий
вид познания кажется продолжением обычного познания, но следующим новым линиям и
новым принципам.
Третье познание основывается на знании механизма всего существующего. Зная весь
механизм и взаимоотношение отдельных его частей, легко найти мельчайшую деталь и с
абсолютной точностью предрешить все, что с ней связано. Таким образом, третье познание
есть познание, основанное на расчете. Рассчитать можно все. Если известен механизм всего
существующего, можно вычислить, какая погода будет стоять в течение месяца или целого
года; вполне возможно определить день и час любого случая. Можно будет рассчитать
значение и смысл любого наблюдаемого события, даже самого малого. Трудность познания
третьего рода состоит, во-первых, в необходимости знать весь механизм для познания
мельчайшей вещи; во-вторых, в необходимости привести в движение всю колоссальную
машину знания для того, чтобы узнать нечто совершенно незначительное и мелкое.
Вот приблизительно и все, что я "узнал" или "понял" о трех видах познания. Я хорошо
вижу, что идея выражена в этом описании неадекватно, т. к. многое, возможно, самое
важное, давно ускользнуло из моей намяти. Это справедливо по отношению не только к
вопросу о познании, но и ко всему, что я писал здесь о своих экспериментах. К таким
описаниям следует относиться с большой осторожностью, понимая, что в них утрачено
девяносто девять процентов того, что чувствовалось и
понималось во время самих экспериментов.
Очень своеобразное место в моих экспериментах занимали попытки узнать что-либо
об умерших. Обычно такие вопросы оставались без ответа, и я смутно сознавал, что в них
самих скрывается какая-то принципиальная ошибка. Но однажды я получил совершенно
ясный ответ на свой вопрос. Более того, этот ответ был связан с ощущением смерти, которое
я пережил за десять лет до описываемых экспериментов; самоощущение было вызвано
состоянием интенсивной эмоции.
Говоря об этих случаях, я вынужден коснуться чисто личных переживаний, связанных
со смертью близкого мне человека. В то время я был очень молод, и его смерть произвела на
меня совершенно угнетающее впечатление. Я не мог думать ни о чем другом и старался
понять загадку его исчезновения, как-то разрешить ее, мне хотелось также уяснить
взаимные связи людей. И вдруг во мне поднялась волна новых мыслей и чувств, оставившая
после себя ощущение удивительного спокойствия. На мгновение я увидел, почему мы не