o_18vprppbap9n1acs192j1fot1qhea.pdf

Королевского Общества физики сэра Уильяма Хагинса, дали поразительные результаты -
Хоум действительно мог делать это, не прикасаясь к применяемым в экспериментах
объектам. Чтобы удостовериться, что все они не пали жертвой групповой галлюцинации,
Крукс воспользовался приспособлением для непрерывной записи колебаний волн.
Отчет о своих экспериментах Крукс направил в Королевское Общество, предполагая
способствовать тем самым развертыванию широкомасштабных исследований данного
феномена. Однако секретарь Общества отклонил его отчет и наотрез отказался принять
личное участие в экспериментах.
Крукс также клятвенно заверил, что он был свидетелем и других феноменов, в том
числе левитации тела Хоума, левитации предметов, огненошения вспышек света и
призраков.
Самого Хоума очень возмущали трюки и жульничество. В своей книге "Свет и тени
спиритизма", написанной в 1878 году, он занял агрессивную позицию не только против явно
"дутых" медиумов, но и против всех, кто не желал сотрудничать с учеными. В отличие от
большинства медиумов, Хоум всегда был готов подвергнуться проверке в условиях
хорошего освещения и строгого контроля.
Несмотря на неприятие его психических исследований научными кругами, Крукс на
протяжении всей своей жизни продолжал отстаивать достоверность полученных им
результатов. В 1913 году он был избран президентом Королевского Общества; к сожалению,
к тому времени он уже давно отошел от экспериментальной работы с медиумами и, будучи
умудрен опытом, не желал более обсуждать подобные проблемы публично. Явлений, о
которых сообщал Крукс, ни до, ни после него не удавалось наблюдать в экспериментальных
условиях ни одному исследователю. Отчеты его зачастую не соответствуют современным
стандартам - он попросту считал, что для подтверждения подлинности феномена
достаточно было одного его слова. Поскольку во время проведения этих исследований
Крукс пребывал в зените своего интеллектуального творчества, заявление о том, что он был
попросту одурачен ловкими проходимцами, звучало бы довольно опрометчиво. Как говорил
его друг сэр Оливер Лодж, "отвергать доказательства здесь столь же трудно, как и
принимать то, что они доказывают". Свои наиболее поразительные опыты Крукс провел с
женщиной-медиумом по имени Флоренс Кук.
Кук вызвала среди спиритов сенсацию: она обладала способностью материализовать
различных духов. Наиболее знаменитый из появлявшихся духов называл себя Кэйти Кинг и
утверждал, что в прошлой жизни он был дочерью пирата Генри Моргана.
Крукс на протяжении трех лет посещал сеансы Флоренс Кук и несколько месяцев
интенсивно изучал ее в своей домашней лаборатории. Он множество раз наблюдал Кэйти
Кинг и сделал более сорока ее фотографий. В раде случаев он имел возможность видеть
Флоренс вместе с ее духом, мисс Кинг, и даже сфотографировал их. Появляясь перед
собравшимися на сеансе, Кэйти иногда беседовала с ними часа по два. Она была вполне
осязаемой, и Крукс сообщает, что один раз ему удалось обнять ее и поцеловать. Иногда,
впрочем, она тотчас исчезала, не проронив ни звука. С трудом верится, что сообщница
Флоренс могла на протяжении нескольких месяцев дурачить Крукса в его же собственном
доме банальным маскарадом.
Указывая на различия в росте и характерных чертах медиума и духа, Крукс отмечал,
что Флоренс всегда была готова пройти через любые проверки и тесты. Тем не менее в двух
случаях, в 1872 и в 1880 году, различные лица сообщали о ее разоблачении: Флоренс якобы
гримировалась под своего духа.
По этому поводу может быть принят ряд вполне правдоподобных предположений: 1)
что Крукс был обманут или околдован Флоренс Кук; 2) что, хотя сам Крукс наблюдал
подлинные явления, Кук временами утрачивала свои способности и вынуждена была
прибегать к обману; 3) что вышеупомянутых разоблачений не было; 4) что отчеты Крукса
были заведомо ложными. Психические феномены всегда допускают множественность
взаимоисключающих толкований, а экспериментальная методология Крукса была явно
недостаточной, чтобы ответить на все вопросы, которые кое-кому хотелось бы задать. При
этом, однако, не следует забывать следующее: у нас нет никаких оснований требовать,