o_18vprppbap9n1acs192j1fot1qhea.pdf

всякую надежду на будущее; они увидели себя в цепких объятиях дьявола, из которых им
никогда не вырваться. Бездна вечности засияла перед их глазами, и они искали утешения в
религии".
В противоположность глубокой развращенности дворянских и буржуазных слоев,
народные массы предаются страстному аскетизму и утонченной мистике. Человечество
было охвачено глубокой идеей искупления, и смертельное отчаяние, господствовавшее над
умами тогдашнего времени, сказывалось в многочисленных искупительных обрядах:
массовое внушение и болезненный инстинкт подражания вызвали так называемые
"эпидемии имитации". Сюда относятся: крестовый поход детей, устроенный в подражание
прежним походам, и бешенство пляски, "прорвавшееся впервые в Аахене в 1347 году и
распространившееся впоследствии по всей Германии и Нидерландам. Держа друг друга за
руки, люди извивались в дикой пляске и заражали своим примером решительно всех:
благочестивую девушку и знатную даму, священнослужителя и профана. Они безумствовали
и плясали до изнеможения, до упаду и бесстыдно обнаженные лежали перед лицом народа...
Во время танцев, как утверждают некоторые, перед ними разверзается небо; они начинают
громко проповедовать идею искупления и мучительно корчиться, словно охваченные
конвульсиями бешенства. Куда бы они ни приходили, к ним присоединялось множество
народа, хотя церковь самым энергичным образом восставала против подобной пляски. За
пляской следовало флагелантство. Флагеланты образовали особую секту, имевшую свой
устав. Всякий, кто вступал в эту секту, отказывался от частной собственности, жил
милостыней, подчинялся всяким искупительным обрядам и исповедовался только перед
старшим членом секты. Последнее обстоятельство привело к их решительному разрыву с
церковью, т. к. они взаимно отпускали друг другу грехи. С высоты своей кафедры церковь,
естественно, заявила, что они одержимы дьяволом, и послала им вечное проклятие. Эта
моральная необузданность, породившая столько еретических сект, окончательно потрясла в
человеке веру в промысел Божий. Власть дьявола восторжествовала над грешным миром.
Религия взяла на себя защиту интересов господствующего класса; дворянство и
духовенство всячески эксплуатировали закрепощенный народ, и чем могущественнее и
алчнее становились эти классы, тем мелочнее и бессодержательнее протекала народная
жизнь. Как нельзя отрицать дьявола, не изменив своей вере в Бога, так нельзя было
отвергнуть продажного священнослужителя и алчного землевладельца, не отрекаясь
одновременно от церкви. Деспотизм дворянства теснейшим образом сплелся с
деспотической иерархией духовенства, и оба они порабощали, угнетали и истязали своих
закрепощенных, насиловали и глумились над их женами и дочерьми. Если народ раньше
уповал на Христа и трепетал перед лицом духовенства, то теперь все изменилось в
противоположную сторону, и в народе явилось к религии бесконечное равнодушие,
благодаря влиянию того же священнослужителя, связавшего свои судьбы с судьбами
дворянства... словом, дьявольское начало вступило в ожесточенную борьбу с всеблагостью
Христова учения. Жажда мести и отчаяния привели человечество к колдовству.
Естественный инстинкт отдельного человека направился в сторону изначальною принципа
радикально-злого; незримо-трансцедентный принцип приобрел вполне конкретного,
осязаемого представителя. Субъективное представление зла получило объективный
характер, и эта абстракция родила понятие Сатаны, как некоторой противоположности
Христу. Так, рядом с христианской церковью возникла лжецерковь Бе-лиала,
представлявшая собой ужасную пародию первой. Всецело отдаваясь в руки радикальнозлого
начала и сливаясь с ним воедино, человек стремглав летел в мрачное царство ночи, в
бездонную пропасть. Как разительна противоположность между ними и святыми:
последние всецело приносили себя в жертву высшему благу. Так заключался несчастный
договор с сатаной в надежде получить от него помощь против своих притеснителей...
Чрезвычайная озлобленность и мстительность возбуждали в этих телах, истощенных
нищетой и кнутом, тайные магические силы, находившие применение во всевозможных
сферах; в любовных чарах, в порче посевов и молока коровы, и, наконец, в различных
церемониях с изображениями - этом убийстве par distance! В противоположность
мистическим бракам святых людей с "женихом" Иисусом и с нежной Девой Марией мы