Good night, ÐÐ¶ÐµÑÐ·Ð¸ - Instytut KsiÄÅ¼ki

More documents

Recommendations

Info

6 ЯНУШ ГЛОВАЦКИЙ ЯНУШ ГЛОВАЦКИЙ (Р. 1938) – ДРАМАТУРГ, ПРОЗАИК, ФЕЛЬЕТОНИСТ, КИНОСЦЕНАРИСТ, ЧЬИ ПРОИЗВЕДЕНИЯ ПЕРЕВЕДЕНЫ НА ПЯТНАД- ЦАТЬ ЯЗЫКОВ. ЖИВЕТ В НЬЮ-ЙОРКЕ. Photo: Robert Renk Good night, Джерзи Является ли новая книга Януша Гловацкого беллетризованной биографией Ежи Косиньского? Проще всего ответить утвердительно, но это будет далеко не вся правда, поскольку «Good night, Джерзи» – роман сложный, многосюжетный, фрагментарный. В центре его – действительно фигура Косиньского, но стержнем служит история работы повествователя (alter ego Гловацкого) над сценарием фильма о скандальном писателе по заказу немецкого продюсера. Именно вокруг этой оси вращаются все прочие сюжеты. Повествователь знакомит читателя с современным Нью-Йорком, ведет его за кулисы американского литературного бизнеса, демонстрирует ярмарку тщеславия с ее толпами наглых литературных агентов и честолюбивых писателей, рассказывает историю сложных отношений немецкого продюсера, его молодой русской жены и Косиньского, записывает сны героев… Почему внимание Гловацкого привлек именно Ежи Косиньский? Хотел ли он только лишь напомнить читателям о существовании этого скандального польско-еврейско-американского писателя, которого одни считают прекрасным и бескомпромиссным прозаиком, другие - аферистом и мифоманом, умело манипулировавшим окружающими ради славы? И да, и нет. К книге о Косиньском Гловацкий примеривался уже давно: когда-то он планировал написать о нем пьесу, позже работал над киносценарием. Ни один из тех проектов не был завершен, но их фрагменты вошли в «Good night, Джерзи». На сей раз повествование о Джерзи доведено до конца, хотя Гловацкий сделал это в своем духе: представив множество зачастую противоречивых точек зрения и воздержавшись от однозначной оценки фигуры Косиньского. Гловацкий написал портрет писателя, который борется со своими демонами, блуждает среди созданных им самим ролей, одновременно отчаянно пытаясь удержаться на плаву и спасти карьеру. Роберт Осташевский назад к содержанию
7 – Может быть, – вздохнул Роджер, подливая нам темного чилийского вина. – Может быть… но что нового ты, собственно, надеешься о нем рассказать? Мы сидели в удобных плетеных креслах. Был октябрь, Indian Summer, что-то вроде нашего бабьего лета. Над Гудзоном поднимался туман, в котором расплывались огни Нью-Джерси, корабли уже вышли в океан. Роджер в последнее время немного поправился, но для своих семидесяти выглядел прекрасно. Его круглые водянистые глаза смотрели внимательно, а рот находился в постоянном движении – он жевал салфетки, билеты в театр и талоны на парковку, из-за чего случалось немало казусов. – Что он врал – так это мы и так знаем, – добавил Рауль. – И что практически ничего после себя не оставил – тоже. На колени к Раулю запрыгнул толстый черный котяра – и требуя ласк, принялся утаптывать лапками его живот. Рауль полностью переключился на кота, который переживал экстаз – выгибал спинку, задирал хвост и приподнимал зад. А когда Рауль покорно принялся почесывать ему попу, издал визг скорее собачий, чем кошачий. – Он безусловно был умным человеком, и даже очень. – Роджер с нежностью следил за кошачьими пируэтами. – Не исключаю, что достаточно умным, чтобы понимать: большая часть написанного им никуда не годится и при малейшем сквозняке рассыплется, точно карточный домик. – Он наклонился к Раулю и дунул коту под хвост. – Именно поэтому ему и требовался запоминающийся спектакль в финале. Помнишь, Рауль, Джерзи ведь часто говорил, что самоубийство – лучший способ продлить себе жизнь. Пару мгновений все присутствующие наблюдали за тем, что происходит с черным котом. Три других кота тоже заинтересовались этим зрелищем. Они принялись потягиваться на своих креслах и выгибать спинки. – Если так, – парировал я, – то почему вы все благоговели перед ним? Писали, что Джерзи – помесь Беккета с Достоевским, Жене и Кафкой? – Ну все, все, Майкл, хватит, – Рауль попытался сбросить кота на каменный пол, но тот цеплялся когтями за брюки. – Хватит уже, иди, черныш. Кот наконец сдался и мягко соскочил на пол. – Смотри, Роджер, кровь … снова следы когтей останутся, – пожаловался Рауль. – Почему… почему? – Рауль пожал плечами. – Милый, промой царапины перекисью водорода и принеси еще бутылку. – Он улыбнулся Раулю и проводил его нежным взглядом. Рауль, уроженец Сан Хосе, значительно младше Роджера, походкой напоминал прирученного хищного зверя. – Наверное, потому, что мир уже давно разучился отличать талант от бездарности, и ложь от правды. А может, по какой-нибудь другой причине. Может, потому, что Америка никогда прежде не знала человека, подобного Джерзи. Поэтому он нас и поимел. А теперь, насколько я понимаю, поиметь его посмертно собираешься ты, Джанус. – Минуточку, – сказал я. – Погоди-ка … – Только не обижайся. Помнишь, Рауль, у него был такой странный запах? – Словно пачули, – заметил Рауль. – Нет-нет-нет. Это не был запах пачули. А тебе никогда не приходило в голову, Джанус, что душа имеет запах? Что она может пахнуть козлом, а может – розами. Писание гласит, что создавая человека, Господь вдохнул ему в рот свой дух, но, может, в то же самое время сзади подкрался дьявол и дунул человеку в жопу. Только у меня одна просьба: не считай нас идиотами и избавь от заявлений, будто ты собираешься рассказать о нем правду. – Вот-вот, – вставил Рани. – Помни, что чем дальше от правды, тем ближе к Джерзи. Роджер покивал головой. – Так или иначе, мы желаем тебе удачи. Конечно, сразу появится толпа недовольных, которые накинутся на тебя с воплями, что они знали его лучше и вообще все было не так. Но ты не обращай внимания, потому что ты поимел Джерзи первым. Только ни на что не рассчитывай. Потому что мы не уверены, есть ли, кроме нас, в Нью-Йорке люди, которые вообще помнят, кто он такой. – Ну-ну, не преувеличивай, – сказал я. Рани открыл новую бутылку, а трое котов у наших ног присоединились к черному собрату и сбились в кучу малу – мяукающую, визжащую, царапающуюся и кусающуюся. Оргия кастратов. На следующий день погода испортилась – вдруг полило как из ведра. Но я пошел в «Барнс&Нобль» – огромный многоэтажный книжный на Бродвее, напротив Линкольн-центра – и попросил монографию о Косиньском. – О ком? Скажите, пожалуйста, по буквам, – попросил молодой продавец. Я сказал по буквам, потом повторил еще раз и еще – уже сквозь зубы. Он постучал по клавиатуре, покачал головой и сообщил: – Ничего. – Ничего? – Ничего! Я поник, преисполнился сомнений и оставил Джерзи в покое. ŚWIAT KSIĄŻKI, WARSZAWA 2010 130 × 215, 320 PAGES ISBN: 978-83-247-2135-1 TRANSLATION RIGHTS: ŚWIAT KSIĄŻKI RIGHTS SOLD TO: FRANCE/FAYARD, HUNGARY/EUROPA, CZECH REPUBLIC/HOST, ISRAEL/SCHOCKEN, RUSSIA/NLO назад к содержанию
Page 1 and 2: НОВЫЕ КНИГИ ИЗ ПОЛЬ
Page 3 and 4: ИЗБРАННЫЕ ПРОГРАММ
Page 5: СОДЕРЖАНИЕ СТРАНИЦ
Page 9 and 10: 9 В субботу, в десят
Page 11 and 12: 11 1 Курсивом выделе
Page 13 and 14: 13 (говорит Хавьер) Я
Page 15 and 16: 15 Дети с первого эт
Page 17 and 18: 17 Ты постоянно бесп
Page 19 and 20: 19 Наконец мне откры
Page 21 and 22: 21 Становиться член
Page 23 and 24: 23 8 Телефон часто от
Page 25 and 26: 25 1. МАТЬ У тебя случ
Page 27 and 28: 27 1993: Польша в объяв
Page 29 and 30: 29 Дине сильно за се
Page 31 and 32: Это все от любви, се
Page 33 and 34: 33 Говорят, что нет н
Page 35 and 36: Июль 1989 г., Мадрид 35
Page 37 and 38: 37 Всякая история гд
Page 39 and 40: 39 «В ноябре 1980 года
Page 41 and 42: 41 Мой отец уже давн
Page 43 and 44: 43 Здание суда было
Page 45 and 46: 45 Посетители, привл
Page 47: ПОЛЬСКИЙ ИНСТИТУТ

Good night, ÐÐ¶ÐµÑÐ·Ð¸ - Instytut KsiÄ Å¼ki

Create successful ePaper yourself

Delete template?

Save as template?

Good night, ÐÐ¶ÐµÑÐ·Ð¸ - Instytut KsiÄÅ¼ki