Good night, ÐжеÑзи - Instytut KsiÄ Å¼ki
Good night, ÐжеÑзи - Instytut KsiÄ Å¼ki
Good night, ÐжеÑзи - Instytut KsiÄ Å¼ki
You also want an ePaper? Increase the reach of your titles
YUMPU automatically turns print PDFs into web optimized ePapers that Google loves.
43<br />
Здание<br />
суда было уродливым. В девяностые годы,<br />
когда его строили, оно еще могло казаться<br />
современным, теперь же напоминало цыганский<br />
дворец, приспособленный под общественные нужды. Лестницы, хром,<br />
зеленый камень, ломаные линии – все это не согласовалось ни с архитектурой<br />
окружающих домов, ни друг с другом, а в зеленом цвете чудилось что-то извиняющееся,<br />
словно здание пыталось скрыть собственное уродство на фоне<br />
кладбищенских деревьев. Зал заседаний был оформлен в том же стиле: главным<br />
элементом дизайна этого помещения, напоминавшего конференц-зал провинциального<br />
филиала, были зеленые, больничные вертикали.<br />
Облачаясь в тогу и занимая место прокурора, Шацкий продолжал досадливо<br />
морщиться. По другую сторону сидел обвиняемый и его адвокат. Хуберт Хубы<br />
был симпатичным мужчиной семидесяти лет. Густые волосы, еще не совсем седые,<br />
очки в роговой оправе и скромная обаятельная улыбка. Его защитник, наверняка<br />
государственный адвокат – без слез не взглянешь. Тога не застегнута,<br />
волосы не мыты, ботинки не чищены, усы не подстрижены – казалось, от него<br />
должно пованивать. – Как и от всего дела, – с растущим раздражением подумал<br />
Шацкий, которому обещали место в Сандомире только при условии, что<br />
он завершит все дела своего предшественника.<br />
Наконец появилась судья. – Девчонка, на вид выпускница школы… но хоть<br />
начнем наконец.<br />
– Господин прокурор? – любезно улыбнулась ему судья после всех формальностей.<br />
В Варшаве судьи никогда не улыбались – разве что с ехидством, поймав<br />
кого-нибудь на незнании законов.<br />
Теодор Шацкий встал, машинально поправляя тогу.<br />
– Высокий суд, прокуратура поддерживает все пункты обвинительного акта,<br />
обвиняемый признался во всех инкриминируемых ему действиях, вина его не<br />
вызывает сомнений в свете его собственных показаний и показаний потерпевших<br />
женщин. Я бы не хотел затягивать процесс, поэтому предлагаю считать<br />
обвиняемого виновным в том, что он обманным путем многократно совершил<br />
действия сексуального характера над другими лицами, что соответствует статье<br />
197, параграф два, уголовного кодекса, и предлагаю приговорить обвиняемого<br />
к лишению свободы на шесть месяцев, что, подчеркиваю, является минимальным<br />
сроком, предусмотренным законом по данной статье.<br />
Шацкий сел, дело было очевидным, он только хотел, чтобы все побыстрее закончилось.<br />
Он специально предложил максимально смягчить приговор, чтобы<br />
избежать дискуссий. Теодор продолжал прокручивать в голове план допроса<br />
Будника, перебирал темы и вопросы, менял их последовательность, пытался<br />
предвидеть разные сценарии беседы, подготовиться к любому возможному<br />
варианту. Он уже знал, что Будник соврал насчет последнего вечера, который<br />
провел с женой. Но врут все, что вовсе не означает, будто все убийцы. У него<br />
могла быть любовница, они могли поругаться, он мог пойти выпить с приятелями.<br />
Нет, не пойдет, любовницу вычеркнуть – если Соберай и Вильчур сказали<br />
правду, в жену он был влюблен по уши. Нет, ни в коем случае, вычеркивать<br />
ничего нельзя, это какая-то провинциальная круговая порука, иди знай, кто,<br />
что, почему и зачем ему говорит. Вильчур доверия не вызывает, Соберай была<br />
другом семьи.<br />
– Господин прокурор, – резкий голос судьи прервал его летаргический сон,<br />
он осознал, что почти не слушал речь защитника.<br />
Шацкий поднялся.<br />
– Да, уважаемый суд?<br />
– Каково ваше мнение относительно позиции защиты?<br />
Мать твою, он понятия не имел, какова позиция защиты. В Варшаве, за редкими<br />
исключениями, судьи не интересовались его мнением, утомленно выслушивали<br />
стороны, удалялись, объявляли приговор, и все – следующий, пожалуйста.<br />
Судья в Сандомире проявила милосердие.<br />
– Изменить квалификацию преступления на статью 217, параграф первый…<br />
У Шацкого перед глазами всплыли соответствующие страницы уголовного<br />
кодекса. Он посмотрел на защитника, как на сумасшедшего.<br />
– Вы шутить изволите? Я бы рекомендовал господину адвокату ознакомиться<br />
с основополагающими законами и их трактовками. Статья 217 касается<br />
нарушения телесной неприкосновенности и, в сущности, применима только<br />
в случаях несерьезных драк или когда один политик врежет другому по морде.<br />
Разумеется, мне ясна идея защиты: нарушение неприкосновенности – дело<br />
частного обвинения, и максимальный срок там год. В то время как за преследование<br />
грозит от полугода до восьми. А ведь именно этим, господин адвокат,<br />
занимался ваш клиент.<br />
Защитник встал. Вопросительно глянул на судью, девушка кивнула.<br />
– Хочу также напомнить, что после переговоров почти все пострадавшие<br />
простили моего клиента, поэтому дело может быть закрыто.<br />
Шацкий даже не стал дожидаться разрешения взять слово.<br />
– Еще раз: прошу почитать уголовный кодекс, господин адвокат, – буркнул<br />
он. – Во-первых, «почти» – это «почти», а во-вторых, закрытие дела вследствие<br />
переговоров применимо только к преступлениям, за которые грозит<br />
наказание до трех лет лишения свободы. Вы можете разве что просить исключительного<br />
смягчения наказания, которое и так до смешного мало, учитывая<br />
действия вашего клиента.<br />
Адвокат улыбнулся и удивленно развел руками.<br />
– Слишком много кинофильмов, слишком мало профессиональной литературы,<br />
– мысленно прокомментировал Шацкий.<br />
– Но разве кто-нибудь пострадал? Разве кто-нибудь испытал неприятные<br />
ощущения? По-человечески все так понятно, да и люди все взрослые...<br />
У Шацкого потемнело в глазах. Чтобы успокоиться, он мысленно досчитал<br />
до трех. Сделал вдох, выпрямился, взглянул на судью. Она с любопытством<br />
кивнула.<br />
– Господин адвокат, прокуратура потрясена вашим невежеством как относительно<br />
законов, так и относительно обычаев, принятых в цивилизованном<br />
мире. Напоминаю, что обвиняемый Хубы на протяжении многих месяцев ходил<br />
по домам на территории всего сандомирского повята, с докторской сумкой<br />
и в белом халате, представляясь врачом. Уже одно это наказуемо. Он выдавал<br />
себя за специалиста по, цитирую, «пальпационной маммографии» и предлагал<br />
провести профилактическое обследование, для чего женщины должны<br />
были раздеться и продемонстрировать ему свои прелести. Что подпадает под<br />
статью о сексуальном насилии. Хочу также напомнить, что большинство «пациенток»<br />
он заверил, будто с их бюстом все в порядке, что могло оказаться<br />
неправдой и повлечь за собой отказ от профилактических обследований и серьезные<br />
проблемы со здоровьем. Впрочем, это главная причина, по которой<br />
одна из пострадавших не согласилась на переговоры.<br />
– Но у двух женщин он нащупал уплотнения и убедил их начать лечение, что<br />
в конечном счете спасло им жизнь, – с пафосом возразил адвокат.<br />
– Ну так пусть эти женщины скинутся и носят ему передачи (...).<br />
Он видел, что судья едва не захихикала.<br />
W.A.B., WARSZAWA 2011<br />
123 × 195, 448 PAGES<br />
ISBN: 978-83-7747-528-7<br />
TRANSLATION RIGHTS: W.A.B.<br />
назад к содержанию