Good night, ÐжеÑзи - Instytut KsiÄ Å¼ki
Good night, ÐжеÑзи - Instytut KsiÄ Å¼ki
Good night, ÐжеÑзи - Instytut KsiÄ Å¼ki
You also want an ePaper? Increase the reach of your titles
YUMPU automatically turns print PDFs into web optimized ePapers that Google loves.
24<br />
ХАННА<br />
КРАЛЛЬ<br />
ХАННА КРАЛЛЬ (Р.1937) – ОДИН ИЗ КРУПНЕЙШИХ ПОЛЬСКИХ РЕПОР-<br />
ТЕРОВ, ЧЬИ ПРОИЗВЕДЕНИЯ ПЕРЕВЕДЕНЫ НА МНОЖЕСТВО ЯЗЫКОВ.<br />
УЖЕ МНОГИЕ ГОДЫ КАЖДАЯ ЕЕ КНИГА МОМЕНТАЛЬНО ДЕЛАЕТСЯ<br />
БЕСТСЕЛЛЕРОМ.<br />
Photo: Elżbieta Lempp<br />
Белая Мария<br />
В семидесятые годы Ханна Кралль подарила знаменитому кинотандему<br />
– Кшиштофу Кесьлевскому и Кшиштофу Песевичу – одну<br />
историю, а те превратили ее в фильм. Тридцать лет спустя Кралль<br />
рассказывает, чтó именно режиссер изменил, и как было на самом<br />
деле. Рассказывает от имени героев. Вернее, рассказывает так, как<br />
они могли бы рассказать, дай им кто-нибудь такую возможность.<br />
Историю эту знают все, кто смотрел восьмую часть «Декалога»<br />
Кесьлевского: во время войны полька обещает стать крестной матерью<br />
для еврейской девочки, но в последний момент отказывается<br />
от своих слов, потому что, будучи верующим человеком, не в состоянии<br />
солгать перед лицом Господа. Мать с дочерью выходят на<br />
улицу оккупированного города.<br />
История простая, но в книге порядок повествования определяют<br />
точки соприкосновения: людей, столкнувшихся с девочкой и ее матерью,<br />
Ханна Кралль представляет персонально, каждому позволяя<br />
высказаться. Порой персонажи говорят от своего имени, но иногда<br />
повествователь реконструирует их истории чисто гипотетически,<br />
размышляя, как это «могло бы быть». Повествование развивается<br />
скачками, от персонажа к персонажу, от эпохи к эпохе (война, ПНР,<br />
современность), от места к месту (Варшава-Демблин-Осмолице).<br />
Если что-то и объединяет все это – евреев и поляков, маленькую<br />
деревушку и большой город, знаменитый фарфоровый сервиз Розенталя<br />
«Белая Мария» и немецкую аристократку Марион, после<br />
войны осевшую в польской провинции – то все более пронзительно<br />
ощущаемое отсутствие: нет тех, кто был предан и убит, нет и тех,<br />
кто предавал или помогал. Остались лишь кладбища прошлого, на<br />
которых погребены остатки прежней жизни: еврейские вещи в экспозиции<br />
музея, списки людей, вещи, разбросанные по разным домам.<br />
Осталась также человеческая память, но и она уходит вместе<br />
с людьми.<br />
Возможно, книга Кралль – именно об этой разобщенности, о нарастающей<br />
интенсивности отсутствия: вместо сервизов – отдельные<br />
вещи; вместо упорядоченного повествования – лабиринт судеб,<br />
вместо аутентичных голосов – гипотезы рассказчика.<br />
Пшемыслав Чаплиньский<br />
назад к содержанию
Change language