Untitled - Instytut KsiÄ Å¼ki

ВАльДЕк
вошел в кафе
«На распутье»
и занял место
в углу, у огромного окна. Отсюда он видел весь зал, а краем
глаза – уже тронутые осенней желтизной деревья, за которыми
смутно просматривались очертания Уяздовского Замка. Вероятно
разговор с Робертом заставил его взглянуть на окружающих
по-новому. У бледной официантки с поджатыми губами,
которая принесла ему тосты и кофе, вид был такой, как будто
у нее вот-вот начнется приступ бешенства. Две старушки, болтающие
за микроскопическими рюмочками ликера, наверняка
наслаждались сплетнями о ближних. Одна из них рассмеялась,
но смех напоминал кашель бронхиального больного. Какой-то
потный толстяк клеил длинноволосую брюнетку – смотрел на
нее с вожделением, она же отвечала циничным взглядом, словно
подсчитывая, на что может рассчитывать. Кафе напоминало
Вальдеку аквариум с чудовищами: дураки с вытаращенными
глазами и садисты с глупыми улыбками, прилизанные лицемеры,
хронические предательницы в масках из личного обаяния
и пудры. А за спиной у Вальдека, катили в своих автомобилях
туда-сюда по ущелью Лазенковской трассы погруженные в темные
делишки бесчестно разбогатевшие негодяи, гоняющиеся
друг за другом клеветники, плетущие подлые интриги комбинаторы.
И извращенцы, множество извращенцев, движимых
мыслью о совокуплении с трупами, животными, детьми. И среди
них он – с точки зрения Абсолютной Справедливости, в которую
Вальдек время от времени начинал верить, также далеко
не идеал – ждал встречи со своей первой любовью, которую не
видел много лет.
Влодек проверял почтовый ящик два раза в день, после завтрака
и вечером, главным образом для того, чтобы ликвидировать
очередной поток спама, а кроме того проверить, какие на
сей раз проблемы помешали редактору пригласить в программу
запланированных гостей (кто из них издевался над детьми,
а кто был клептоманом?). Это письмо он вчера чуть не уничтожил,
потому что терпеть не мог мейлы без указания темы, но не
попал курсором на иконку «удалить», а поскольку работа сделала
его несколько суеверным, Вальдек счел это знаком и послушно
открыл письмо.
«Вальдек, я позволила обратиться к тебе по имени, надеясь,
что ты меня помнишь. Милая дама в редакции не захотела дать
мне твой телефон, и я, конечно, не в претензии, тем более, что
ты, кажется, все равно должен получить мое письмо в течение
24 часов. Двадцать лет назад мы был близки, прости, что напоминаю
об этом, но я запомнила тебя прекрасным человеком
и верю, что ты не откажешь. Потому что моя просьба связана
с тем, что произошло тогда. мне нужна твоя помощь!!!
Я не морочила тебе голову все эти годы, но теперь у меня правда
нет другого выхода. Пожалуйста, позвони мне как можно
скорее. Ты не представляешь, как это важно. Я буду ждать. Мой
мобильный: 0 699 996 999. Не подведи меня, умоляю. Йола
Яник».
Йола Яник. Ах да, Йола Яник. Они познакомились в университете,
в самом начале, в горячечное послеавгустовское время,
на собрании университетского самоуправления. Студентка факультета
экономии и управления, старше его на курс, подкупала
обаянием, с которым навязывала всем и каждому свое мнение.
Казалось, она точно знает, чего хочет. Они быстро стали неразлучны,
но в то же время с самых первых встреч была в их связи
какая-то червоточина. Когда она блистала на вечеринках, он
испытывал гордость, но одновременно и ревность, потому что
думал, что рано или поздно ее кто-нибудь уведет – и обнаружив
через некоторое время, что коллеги считают ее скорее товарищем,
нежели записной красавицей, он не успокоился. Уступая
ей в разных вопросах – а так бывало чаще всего – он злился,
что из-под власти родителей снова угодил в руки человека,
который «знает лучше» (в те далекие времена разница в возрасте
делала Йолу в его глазах значительно старше и опытнее).
Да еще его католическое воспитание, источник постоянных
проблем. Йола не понимала зачем эти сложности, почему надо
ждать до свадьбы, и что если любишь по-настоящему, то не будешь
относиться к человеку потребительски, а поцелуй – не
грех только при условии, что ты держишь в узде свои грешные
мысли. С восьмого класса Вальдек был служкой в костеле, и не
раз слышал, как мальчики вымогают от девочек «доказательства
любви», но совершенно не был готов к обратной ситуации,
когда ему придется объяснять, почему в двухместном номере,
который достался им случайно во время какой-то поездки студенческого
краеведческого кружка, он колодой лежит на своей
кровати, вместо того, чтобы перебраться к ней на соседнюю.
Никогда больше он не слышал такого смеха – искреннего, но,
как ему казалось, оскорбительного. Вскоре он стал сдвигать
границы дозволенного (словно бы под нажимом, но охотно),
запутался в многоэтажных лабиринтах обоснований и оправданий,
все более совершенных, но все равно оказывавшихся
бесполезными в воскресное утро, когда он шагал в костел
и чувствовал себя недостойным принять причастие. Самое
странное, что Йола, как впрочем, большинство его знакомых
во времена «Солидарности» и военного положения деклалировала
свой католицизм. В конце концов, не в силах выдержать
это шатание между раем и адом, позволением и осуждением,
начитавшись святого Августина, он решил бросить все к чертям
собачьим и стать ксендзом. Они были тогда в Карконошах
(родители Вальдека уже перестали скандалить из-за этих поездок
вдвоем, только провожали сына долгим взглядом, когда
он поспешно закидывал рюкзак на плечо и убегал). Йола видела,
что с ним что-то происходит, однажды он даже разразился
при ней плачем, как маленький; в конце концов он признался,
что его привлекает нечто иное, что он должен поразмыслить о
своей жизни и так далее – слово «семинария» застряло у него
в горле. Йола догадалась сама; обозвала его мерзким сопляком,
пожелала «хорошо провести время с евнухами» (он помнил
эти слова по сей день), собралась и в тот же день отправилась на
автобусную остановку. Когда Вальдек предложил ее проводить,
коротко ответила, чтобы он отстал. Больше они не виделись.
Вальдек слышал, что она взяла академотпуск, а потом – что уехала
из города. Словосочетание «прекрасный человек», каким
она его оказывается считала, в контексте этих воспоминаний
наводило на определенные подозрения.
123 × 197, 402 pages, paperbacK
WydaWnicTWo liTeracKie, cracoW 2009
PUBLISHER
ISBN 978-83-08-04391-2 TRaNSLaTIoN RIgHTS WydaWnicTWo liTeracKie
назад к содержанию