Untitled - Instytut KsiÄ Å¼ki

от
волнения Сабина полночи не спит. Как всегда перед
разговором с директором Барским.
По длинному коридору она идет в его кабинет
и чувствует, что у нее дрожат колени. С точки зрения медицины,
удивительно, что несмотря на дрожь, движется Сабина
быстрее обычного. В секретариате пани Кристина открывает
ей премудрости вязания на спицах. Заказанный месяц назад
свитер из бежевой шерсти уже готов. Воротник и манжеты темно-коричневые.
Цвета посоветовала бабушка, у которой был
похожий свитер в пансионе, причем его связала тоже какая-то
Кристина.
– Это так просто, пани Сабинка. Семь петель слева и шесть
справа. А край мережкой... – Кристина из секретариата готова
любить весь мир, хотя, говорят, у нее проблемы с мужем – его
уже дважды вызывали на допрос без всякой причины.
– Наверное, для этого нужно столько терпения.... – Сабина
кажется взволнованной, хотя в эту минуту ее интересует только
одно: что скажет Лидия, вторая сектетарша Барского, которая
вошла в кабинет и все никак не выходит.
– Пани редактор, так вам как раз терпения не занимать... Все
время с книгами...
– Сколько я вам должна, пани Кристинка?
– Да что вы, пани Сабинка... Вы мне так помогли с этим лекарством.
Носите на здоровье.
– Об этом не может быть и речи. Это ваш труд и он должен
быть оплачен... – в голосе Сабины – убежденность, в руке – кошелек.
На пороге кабинета появляется Лидия. Это одна из красивейших
девушек в Варшаве, и при виде ее Сабина всегда испытывает
укол зависти. Однако предложи ей выбор, красоте Лидии
Сабина предпочла бы ее смелость. Лидия ничего не боится
– даже хохотать в присутствии директора.
– Он говорит по телефону, но ты можешь войти. У него сегодня
хорошее настроение. – Лидия пропускает Сабину и закрывает
за ней дверь. – Бежевый цвет ей в самый раз. Лучше его
– разве что серый... – комментирует она свитер, который пани
Кристина заворачивает в бумагу.
– Ты бы лучше о своей яркой помаде подумала, – хочется ответить
пани Кристине, но она молчит.
Кабинет большой, стол стоит далеко. В детстве Сабина была
здесь вместе с отцом. Она уже забыла, по какому вопросу приходил
отец к своему другу, председателю сельскохозяйственного
банка, и почему взял ее с собой. От того визита в памяти
остался вкус шоколадного трюфеля и запах коньяка, который
пили взрослые. Что касается более поздних визитов, Сабина
помнит не только каждое слово Барского, но даже каждое движение
бровей.
Стол стоит там же, где стоял до войны, а диван и кресла сдвинуты
к окну. Наверняка прибавилось книг, изменились портреты
на стенах. Запомнившийся ей портрет Пилсудского был
неудачный – Маршал выглядел на нем очень грозным, а ведь
это не так. О портретах, которые висят здесь теперь, Сабина
предпочитает не думать. Из новой мебели в кабинете – стол
для заседаний. В июле его здесь точно не было.
– Надеюсь, что вы не подведете, товарищ. Самолет нам нужен
не для перевозки мебели.... – Барский разговаривает по
телефону. Увидев Сабину, он улыбается и указывает ей на одно
из кресел.
Сабина садится и рассматривает лампу на столе. Полуобнаженная
бронзовая женщина поддерживает стеклянный абажур.
На заднем фоне человек, которого отлично слышно даже когда
он говорит шепотом.
– Это вопрос политики, и не только культурной. Вы понимаете,
что я имею в виду? Да, жду подтверждения... Идиот! – последнее
слово Барский произносит, уже бросив трубку на рычаг.
Лишь теперь он смотрит на Сабину и улыбается так, как умеет
он один. – Что у вас, пани редактор?
Барский встал из-за стола и сел в кресло напротив нее. Он не
высок, но из тех людей, которые обращают на себя внимание.
Таким Сабина представляла себе Наполеона, только директор
не делал важную физиономию и не складывал руки на груди.
В мятом пиджаке и рубашке с воротничком на пуговицах он
напоминал сегодня писателя Сомерсета Моэма, портрет которого
стоял у Сабины на письменном столе.
– Ничего важного. Начальница отдела кадров решила, что
на первомайской демонстрации мы должны изображать спортсменов...
– Это не она – распоряжение свыше. В здоровом духе здоровое
тело, а может, наоборот. Мы, занятые просвещением народа,
должны теперь продемонстрировать физическую крепость.
Немного забавно, но верно, вы не находите?
– Вот только нам, отделу поэзии, предстоит быть фигуристами...
– Это была моя идея. Что такое поэзия, если не скольжение
по облакам? Я думал, вам понравится. Вы молоды, сторойны,
так что в короткой юбочке будете очаровательны...
– Пан директор, но я не умею кататься на коньках... – Сабина
чувствует, что краснеет, да так оно и есть. К тому же она понимает,
что не с того начала разговор.
– Ну так что ж? Ведь коньки будут висеть у вас на шее.
– Я немного занималась бегом – может, достаточно шипованных
кед?
Барский приподнимается в своем кресле и недоверчиво гладит
Сабину по щеке.
– Детка, если бы мы могли быть во всем такими честными...
Кто у нас специалист по метафорам? Все демонстрации и шествия
– в определенном смысле театр... – Произнеся эти слова,
Барский заколебался, и Сабина думает, что и сомнение ему к лицу.
– Разумеется, театр, разыгрываемый ради праведного дела.
Вы просто сыграете роль девушки-спортсменки, а я обещаю,
что на трибуне притворюсь мудрецом. Я похож на мудреца?
– Да. Вы и есть мудрец. – Давно уже Сабина не была так уверена
в своих словах.
– Хорошо, что так – хоть в ваших глазах. – Барский встает
и принимается мерить шагами кабинет. Сабина откуда-то знает,
что сейчас директор спросит, зачем она пришла на самом
деле. – А что с нашим великим поэтом? Он уже знает, что если
не согласится на небольшое редактирование, мы не сможем его
издать? Не вставайте, пожалуйста, я люблю ходить. Привык
в камере.
– Он должнен прийти завтра, чтобы узнать, какое решение
вы приняли.
– Пани Сабина, если бы все зависело от меня, то я бы мог
только мечтать о том, чтобы заполучить такого поэта... Однако
международная ситуация сложная, повсюду таятся враги...
– Барский не был убежден в том, что говорит, но его слова
убеждали.
PUBLISHER W.a.b., WarsaW 2009 125 × 195, 168 pages, hardcover
1
ISBN 978-83-7414-676-0 TRaNSLaTIoN RIgHTS W.a.b.
назад к содержанию