Завершение Гонки_

злоупотреблений, допущенных папской властью. И между доводами его разума и
требованиями совести происходила жестокая борьба. Если эта власть была справедливой
и непогрешимой, как он и считал, почему же тогда он ощущает необходимость
сопротивляться ей? Повиноваться, как он видел, означало грешить, но почему же
повиновение истинной церкви вызывало противодействие совести и разума?
Он не мог разрешить этой проблемы, сомнения не оставляли его ни на минуту. И в
конце концов он пришел к такому выводу: повторяются события, происходившие при
жизни Спасителя, когда нечестивые священнослужители использовали свою законную
власть для беззаконных дел. Приняв это за основу, Гус проповедовал и другим, что
воспринятые разумом истины Священного Писания должны управлять совестью, —
другими словами, единственно верный путь к истине указывает только Бог, говорящий
через Библию, а не церковь, говорящая через духовенство. Спустя некоторое время,
когда волнение в Праге улеглось, Гус возвратился в Вифлеемскую капеллу, чтобы с еще
большим рвением и мужеством проповедовать Слово Божье. Его враги были деятельны и
могущественны, но королева и большинство дворянства, равно как и основная часть
народа, поддерживали реформатора. Сравнивая его чистое и возвышенное учение и
праведную жизнь с извращенным учением Рима и с алчностью и развратом
духовенства, многие почитали для себя за честь находиться на стороне Гуса.
До сего времени Гус работал самостоятельно, но теперь к Реформации присоединился
и Иероним, который еще в Англии принял учение Уиклифа. И, начиная с этого момента,
судьбы двух мужей настолько тесно переплетаются, что даже в смерти они остаются
неразлучны. Иероним обладал блестящими дарованиями, красноречием и ученостью,
снискавшими ему любовь и уважение общества, но Гус был более принципиален и тверд.
Хладнокровная рассудительность Гуса являлась как бы уздой для горячего и
порывистого Иеронима, который с христианским смирением признавал нравственное
превосходство своего друга и прислушивался к его советам. Их совместными­ трудами
дело Реформации быстро продвигалось вперед.
Бог озарил ярким светом разум этих двух мужей, открыв им многие заблуждения
Рима, но они не получили ту полноту света, которая должна была излиться на мир. С
помощью этих мужей Бог выводил народ из мрака католицизма, но их ожидали
многочисленные серьезные препятствия, и Он вел их шаг за шагом, открывая им столько,
сколько они в состоянии были вместить. Они не были готовы к тому, чтобы сразу
воспринять весь свет. Если бы свет излился на них во всей полноте, то они, подобно
людям, долго находившимся во мраке, не смогли бы выдержать сияния полуденного
солнца. Поэтому Господь открывал Свой свет этим мужам постепенно — в той мере, в
какой народ был в состоянии воспринять его. Каждое столетие появлялись новые верные
труженики, которые вели народ все дальше по пути Реформации.
Раскол в церкви продолжался. Теперь уже три папы оспаривали право на власть, и
происходящая между ними борьба наполнила христианский мир раздорами и
преступлениями. Не довольствуясь больше анафемами, папы обратились к силе оружия.
59