Завершение Гонки_

Хотя он еще не был готов к тому, чтобы полностью принять учение Уиклифа, однако
яснее увидел истинную сущность папства и с еще большим рвением порицал гордость,
честолюбие и порочность папской иерархии.
Из Богемии свет проник и в Германию, потому что возникшие в Пражском
университете беспорядки заставили многих немецких студентов возвратиться домой.
Некоторые из них получили от Гуса первое познание о Библии и теперь проповедовали
Евангелие у себя на родине. Молва о происшедшем в Праге достигла Рима, и вскоре Гусу
было предписано явиться к папе. Повиновение этому требованию означало верную
смерть. Король и королева Богемии, университет, дворянство и государственные мужи
обратились к папе с просьбой разрешить Гусу остаться в Праге, а для нужных
объяснений послать своих представителей. Вместо того, чтобы удовлетворить эту
просьбу, папа начал судебное разбирательство, осудил Гуса и отлучил от церкви всех
жителей Праги.
В те времена такой приговор вызывал всеобщее беспокойство. Совершаемые при этом
церемонии были рассчитаны на то, чтобы как можно сильнее запугать народ, который
смотрел на папу как на наместника Бога, имеющего ключи от неба и ада и обладающего
властью вершить как гражданские, так и церковные суды. Люди верили, что врата неба
закрыты для тех, кто подвергся отлучению, и до тех пор, пока папа не отменит это
наказание, мертвым не будет доступа в рай. В знак этого страшного несчастья все
богослужения были прекращены, церкви закрыты, и свадебные церемонии совершались
на церковных дворах. Умерших было запрещено хоронить на освященной земле, и без
какихлибо обрядов их зарывали где придется. Вот такими методами, действующими на
воображение обывателей, Рим пытался подчинить себе людей.
Вся Прага пришла в смятение. Большинство обвиняло Гуса в постигшем их несчастье
и требовало выдать его римскому суду. Чтобы дать улечься поднявшейся буре,
реформатор отправился на время в свое родное селение. Обращаясь к оставшимся в
Праге друзьям, он писал: «Если я и покинул вас, то лишь потому, что следую примеру
Иисуса Христа: нельзя позволить, чтобы злонамеренные люди подвергли себя вечному
осуждению, нельзя навлекать на благочестивых неприятности и гонения. Я удалился на
время еще и потому, что предчувствую: безбожные священники могут вести длительную
борьбу, запрещая проповедь Слова Божьего, но я покинул вас не для того, чтобы вы
отреклись от Божественной правды, за которую я, с Божьей помощью, готов умереть»21.
Гус не прекратил своей работы, но, разъезжая по окрестностям, всюду проповедовал
людям, алчущим истины. Таким образом, меры, предпринятые папой для подавления
проповеди Евангелия, послужили еще большему его распространению: «Ибо мы не
сильны против истины, но сильны за истину» (2 Кор. 13:8).
Для Гуса наступили дни мучительной борьбы. Хотя церковь и надеялась сокрушить
его своими громоподобными ударами, он все еще признавал ее авторитет. Римская
церковь попрежнему была для него невестой Христа, а папа — представителем и
наместником Господа. По сути дела, Гус боролся не против самого принципа, но против
58