Завершение Гонки_
Из всех видов спорта, в которых участвовали греки и римляне, бег был наиболее древним и уважаемым. Состязаниями в беге любовались цари, князья и государственные деятели. В них принимали участие богатые и знатные юноши, которые не щадили себя во время подготовки к состязаниям — лишь бы только завоевать главный приз. Соревнования проводились по строгим правилам, из которых не делалось никаких исключений. Атлеты, желавшие, чтобы их имена внесли в список соискателей главной награды, должны были доказать свое право на это суровой подготовкой. Строго запрещались чревоугодие и другие вредные привычки, ослабляющие человека умственно и физически. Надежду на успех в этих испытаниях на быстроту и выносливость давали крепкие и гибкие мышцы и здоровая нервная система. Каждое движение должно было быть уверенным, каждый шаг — быстрым и твердым; спортсмену нужно было находиться в наилучшей физической форме. Когда участники забега появлялись перед зрителями, его устроители провозглашали их имена и отчетливо объявляли правила соревнований. Затем спортсмены стартовали, подбадриваемые зрителями. Судьи располагались у финишной черты в таком месте, с которого был виден весь забег от начала до конца, чтобы правильно определить победителя. Если кто-либо первым пересекал финишную черту, но при этом нарушал правила во время забега, он не получал главного приза.
Из всех видов спорта, в которых участвовали греки и римляне, бег был наиболее древним и уважаемым. Состязаниями в беге любовались цари, князья и государственные деятели. В них принимали участие богатые и знатные юноши, которые не щадили себя во время подготовки к состязаниям — лишь бы только завоевать главный приз. Соревнования проводились по строгим правилам, из которых не делалось никаких исключений. Атлеты, желавшие, чтобы их имена внесли в список соискателей главной награды, должны были доказать свое право на это суровой подготовкой. Строго запрещались чревоугодие и другие вредные привычки, ослабляющие человека умственно и физически. Надежду на успех в этих испытаниях на быстроту и выносливость давали крепкие и гибкие мышцы и здоровая нервная система. Каждое движение должно было быть уверенным, каждый шаг — быстрым и твердым; спортсмену нужно было находиться в наилучшей физической форме. Когда участники забега появлялись перед зрителями, его устроители провозглашали их имена и отчетливо объявляли правила соревнований. Затем спортсмены стартовали, подбадриваемые зрителями. Судьи располагались у финишной черты в таком месте, с которого был виден весь забег от начала до конца, чтобы правильно определить победителя. Если кто-либо первым пересекал финишную черту, но при этом нарушал правила во время забега, он не получал главного приза.
- TAGS
- publications
- covenant
Create successful ePaper yourself
Turn your PDF publications into a flip-book with our unique Google optimized e-Paper software.
великолепные, изысканно украшенные храмы; под стать им богато и модно одетые<br />
прихожане. Талантливому пастырю, привлекающему и развлекающему публику,<br />
выплачивается большое жалованье. От него не ждут обличения грехов, его проповедь<br />
должна быть нежной и успокаивающей музыкой для слуха каждого. Таким путем люди,<br />
чьи грехи общеизвестны, вносятся в церковные списки, а их прегрешения скрываются<br />
под маской благочестия.<br />
Говоря об отношении современных христиан к миру, один видный светский журнал<br />
пишет: «Незаметно Церковь подчинилась духу времени и сообразовала свое служение с<br />
современными запросами. Церковь в настоящее время использует все средства, чтобы<br />
сделать религию более привлекательной». Вот как отзывается о методизме ньюйоркский<br />
журнал «Индепендент»: «Разграничительная черта между богобоязненными людьми и<br />
безбожниками стирается и переходит в полутона. Ревностные люди в обоих лагерях<br />
пытаются сделать все возможное, чтобы всякие различия в поведении и развлечениях<br />
между ними были стерты. Популярность религии возрастает за счет тех, кто желает<br />
пользоваться ее преимуществами, но не желает выполнять свой христианский долг».<br />
Ховард Кросби так говорит: «Нас серьезно волнует, что Церковь Христа так мало<br />
оправдывает намерения Божьи. Подобно тому как в древности иудеи, тесно общаясь с<br />
языческими народами, охладевали к Богу и Его истине… так и современная Церковь<br />
Христа, ища дружбы с нечестивым миром, предает Божественные принципы<br />
благочестивой жизни и усваивает пагубные обычаи безбожного общества, которые часто<br />
имеют вид благочестия, использует аргументы и приходит к выводам, которые чужды по<br />
своему духу откровению Бога и, по сути дела, несовместимы с возрастанием в<br />
благодати»324. В потоке светских развлечений такие добродетели, как самоотречение и<br />
самопожертвование Христа ради, почти утеряны. «Некоторых людей, активно<br />
участвующих в жизни Церкви, в детстве учили быть щедрыми и чемлибо жертвовать<br />
ради Христа. Теперь же, когда нужны средства, никого нельзя призвать сделать<br />
пожертвования. О, нет! Устраиваются ярмарки, вернисажи, потешные судебные<br />
процессы, театрализованные банкеты — лишь бы позабавить публику».<br />
Губернатор Висконсина Уошборн в своем ежегодном послании сказал 9 января 1873<br />
года: «Требуется какойто закон, чтобы закрывать школы, в которых выращиваются<br />
картежники. Это зло распространилось повсюду. Даже церковь (непроизвольно конечно)<br />
иногда выполняет работу дьявола. Благотворительные концерты и лотереи, иногда<br />
устраиваемые с доброй целью (хотя чаще мотивы бывают менее благородны), аукционы,<br />
призовые пакеты и др. — все это способы добывания денег без видимых усилий. Но<br />
ничто не может так пагубно отразиться на юношестве, как добывание денег без труда.<br />
Уважаемые люди, вовлеченные в эту благотворительную торговлю, успокаивают свою<br />
совесть тем, что полученные средства пойдут на благие цели. Но стоит ли удивляться,<br />
что молодежь штата столь склонна к опасным привычкам, которые являются<br />
неизбежным следствием возбуждения, царящего во время этих азартных игр?»<br />
252
Change language