Завершение Гонки_

удивительной точностью, с которой исполнились пророчества, что было отражено и в
исторической летописи. Это было доказательством­ богодухновенности Писания,
которое впоследствии, подобно якорю, удерживало его на плаву среди опасностей жизни.
Рационалистические учения не приносили ему удовлетворения; лишь погрузившись в
изучение Библии, постоянно стремясь к еще большему свету, он спустя некоторое время
пришел к настоящей практической вере.
Продолжая размышлять над пророчествами, он пришел к выводу, что пришествие
Господа близко. Потрясенный торжественностью и значимостью этой великой истины,
он хотел поделиться ею с людьми, но всеобщее убеждение в загадочности пророчеств
Даниила и их непостижимости явилось серьезным препятствием на его пути. Наконец он
решил последовать примеру Фареля и начал работу с детьми, надеясь впоследствии за
интересовать и родителей. Позже, говоря об этом методе, он писал: «Я очень хочу, чтобы
всем было понятно, почему я обратился в начале своей работы не к взрослым, а к детям.
Я сделал это не потому, что истина, которую я возвещал, была незначительной. Напротив,
именно истину, представлявшую собой величайшую драгоценность, я желал изложить в
самой доступной для понимания форме. Мне очень хотелось быть услышанным, но я
опасался, что этого не произойдет, если сразу обратиться к взрослым. Потому и решил
пойти к самым младшим. Я собирал детей, рассуждая так: если группа моя растет, если
видно, что им интересно, что они понимают, о чем идет речь, и рассуждают о слышанном,
значит, я могу надеяться и на второй подобный кружок, и взрослые, в свою очередь,
убедятся, что стоит посидеть и поразмышлять об этом предмете. Когда это происходит,
дело движется вперед».
Ожидания Гауссена оправдались. Обратившись к младшим, он заинтересовал и
старших. Его церковь была переполнена внимательными слушателями. Среди них часто
оказывались влиятельные и ученые люди, чужестранцы, приехавшие в Женеву, и весть о
Втором пришествии распространялась и в других краях. Ободренный успехом, Гауссен
опубликовал свои лекции в надежде, что исследование пророческих книг заинтересует и
церкви, где служение совершается на французском языке. «Публикуя наставления для
детей, — писал Гауссен, — я, по сути дела, обращался к взрослым, которые часто
пренебрегают этими книгами, ссылаясь на их непостижимость и таинственность. Что же
тут непостижимого, если их понимают дети? Я очень хотел познакомить свой приход с
этими пророчествами. Они представляются мне очень своевременными. Их изучение
поможет нам приготовиться к надвигающимся испытаниям, поможет бодрствовать, с
надеждой ожидая Иисуса Христа».
Несмотря на то, что Гауссен был одним из самых любимых проповедников Женевы,
совершавших служение на французском языке, спустя некоторое время его отстранили от
работы. Суть обвинений, выдвинутых против него, заключалась в том, что вместо
безжизненного и рационалистического церковного катехизиса он при наставлении
молодежи пользовался Библией. Впоследствии он стал учителем богословской школы, а
по воскресным дням попрежнему продолжал учить детей Библии в виде вопросов и
ответов. Его исследование пророчеств также вызвало большой интерес. С профессорской
228