Яблоки для патриарха

Смело принялся за ремонт. Если какой затык, открывает описание
автомобиля, оно на английском, находит страницу с рисунком нужного
агрегата, просит меня перевести.
Я где с листа прочитаю, где со словарём, термины все специфические.
Михаил послушает, в какой-то момент прервёт:
- Всё понятно, спасибо, дальше не надо.
Через девять лет приехали мы с Иваном Антоновичем Савченко в монастырь,
Михаил давно уже отец Макарий, но всё так же занимался автомобилями.
Увидев меня, призвал по старой памяти на помощь - видавший
виды грузовик реанимировал. Вдвоём с Иваном Антоновичем взялись
подсобить. Иван в моторах и механизмах любому фору даст, как-никак
танкист, принялся советовать отцу Макарию. Пришлось потихоньку урезонить,
шепнул, что у мастера на всё сугубо личное мнение, бесполезно
переубеждать, лучше не затевать автодебаты - быстрее справимся.
Исповедовался я часто у архимандрита Алексия (Филозофа). Иногда
у отца Арсения, но чаще - у Алексия. Он в пятидесятые годы исповедовал
самого академика Филатова и даже был какое-то время его духовником.
До монастыря краем уха я слышал про знаменитого врача-офтальмолога,
попадалась статья о его прогрессивных методах лечения глазных болезней.
Что он был глубоко верующим человеком, знать не знал. Это тщательно
замалчивалось в Советском Союзе. Филатов был прихожанином храма
святых мучеников Андриана и Натальи, что на Французском бульваре.
В этом храме служил сразу после окончания семинарии отец Алексий.
Говорю, был я совсем зелёный тогда - отца Алексия не воспринимал
как высокой духовной жизни монаха. Не доходило до меня, передо мной
иерей, у которого исповедовался всемирно известный учёный. Филатова
уважали в самых высоких кабинетах, вплоть до Кремля, а те, кто завидовал
ему чёрной завистью, боялись строить козни против него, ведь самого
Сталина лечил от глаукомы. Кавалер четырёх орденов Ленина, Герой Социалистического
Труда. Только, пожалуй, учёные-атомщики получали в то
время столько наград. Светило медицины ходил к отцу Алексию на исповедь.
До меня это слабо доходило, мог запросто подшутить над батюшкой.
Он адекватно воспринимал мой юмор. Бывало, бегу с коровника...
Как работал с вилами да лопатой, так в грязной одежде (скотник, что тут
скажешь) бегу. Отец Алексий стоит у церкви, волосы белые-белые, у отца
Ионы чёрные с сединой, а у этого белые, завидит меня:
- Виталий, ну-ка пошли-пошли на исповедь.
Начну отказываться, я ведь не просто так бежал, может, в город торопился.
Мне бы поскорее умыться, переодеться и выскочить на часик-другой
на море или в кино. Коровник такое послушание, ты к нему как привязанный.
Коровам всё равно - праздник, будни, они отгул не дадут, регулярно
требуется кормить, доить, убирать за ними. Выдастся свободный
часик, стараешься использовать с пользой - Одесса неповторимый город.
Попытаюсь открутиться:
- Батюшка, да я в грязном, только что от коров, как в храм в таком виде?