Яблоки для патриарха

а смерть. Если возникала срочная необходимость, допустим, отца Арсения
искали, на забор, отделяющий коровник, залазили и кричали оттуда.
Сколько раз, особенно попервости, монахини жаловались на меня.
Могли настоятелю настучать, а то и митрополиту - трудник ведёт себя не
должным образом, дерзит, норовит по-своему делать. Отец Виталий придёт
на коровник и ну отчитывать: «Шо ж ты зробыл, окаянный, как тебе не
стыдно?» Я начну каяться: «Виноват, батько, всё исправим!» Пошумит-пошумит,
увидит, монахини отошли, не слышат, сменит тон: «Не журысь, Виталий,
опять наговорили владыке. На, поешь». Сунет пару пирожков или
горсть конфет. Владыка Сергий поручил ему отреагировать на жалобу коровниц,
он, выполняя наказ митрополита, демонстративно отчитал меня.
И отец Арсений меня подкармливал. Подоит коров, баночку молока
оставит, причём с учётом острых языков коровниц. Им всё равно - архимандрит
или кто. Ничего не стоило сказать, что отец Арсений монастырское
молоко разбазаривает почём зря, тогда как каждый литр на учёте. Он
баночку накроет от бдительных глаз, а мне тихонько скажет: «Попей, брат,
парного, под скуфьёй оставил». Или грушу принесёт в качестве угощения,
гроздь винограда зимой, а то из одежды что-нибудь: «На, пригодится».
Отец Арсений однажды спас батюшку Иону. Его сразу не приняли
трудником в монастырь, жил в пещере, вырытой в обрывистом берегу.
Её можно было увидеть со стороны моря: высоченный яр, в нём пещера.
Одно время жил под стеной монастыря, это со стороны коровника, там
были заросли грецких орехов с густыми кронами, которые укрывали паломников
от солнца и дождя. Частенько паломники, приезжающие из
сёл, располагались под ними на ночлег, а утром шли на раннюю службу.
Отец Иона больным пришёл под стену. Спал, подложив под себя фуфайку.
И занемог так, что температура под сорок, всего лихорадит, ослаб... Отец
Арсений увидел его и на свой страх и риск взял доходягу на коровник. Того
уже ноги не держали, на себе дотащил, уложил в ясли на сено. Отпаивал
парным молоком и молился за здравие раба Божия Владимира, батюшка
при рождении Владимиром был крещён. Отмолил его отец Арсений.
Батюшка пошёл на поправку, начал крепнуть, фигуристость появилась.
Хотел остаться в монастыре, но его не взяли. В шестидесятые хрущёвские
годы был строжайший запрет властей брать в монастырь трудников и послушников...
Батюшка лишь в 1971 году попал в обитель...
Монастырь - незабываемо счастливый отрезок жизни. Не знаю, дала
бы столько семинария. У семинариста другой статус. Учёба отгородила бы
от батюшки Ионы, остальной братии, с кем был рядом в повседневной работе,
в церкви... Первое время думал: ну ещё месяц побуду, да надо ехать
в Омск. Месяц пролетит, а уезжать не хочется. Потом назначил срок до
весны. Наступила весна, продлил до осени: разве плохо лето провести у
моря... Жизнь обители незаметно захватила, вовлекла в свой ритм. Это
как в семье, ты становишься частью родного коллектива...
В два года столько хорошего вместилось, а сколько светлых людей я
узнал... В семинарии несла послушания Анна Храмцова. В монашестве