Яблоки для патриарха

песья нлшего п^и^одл
Надя Башмакова, несущая послушание в свечной лавке храма,
говорит с восторгом:
- Ульяна Григорьевна - это песня!
Каждый угол церкви слышит Ульяну Григорьевну, стоит ей зайти в
притвор и поздороваться. Объясняется всё просто: с одной стороны, туга
на ухо бабушка, сама себя еле слышит, а с другой - не голос, а труба иерихонская.
На исповеди аналогичная история - на всю церковь грехи перечисляет.
Спина у «песни» гнётся с трудом, а батюшка Димитрий не из
баскетболистов - голову кающейся накроет епитрахилью и руку тянет,
придерживая... В это время исповедующаяся каждое слово чеканит, как
гвозди забивает.
Отпустит батюшка грехи, по своему обыкновению спросит:
- Готовились к причастию?
Каждому задаёт этот вопрос, прежде чем благословить на принятие
таинства. Ульяна Григорьевна данный нюанс прекрасно знает, но всякий
раз слова отца Димитрия воспринимает болезненно. Как это батюшка, которого
она безмерно любит, знающий, что она едва не каждое воскресенье
ходит к причастию, может сомневаться?
- Раз пришла, батюшка, - громогласно заявит Ульяна Григорьевна, -
значит, готовилась! Всё как полагается - постилась, каноны читала.
К воцерковлению Ульяну Григорьевну старшая сестра Евгения подвигла.
Не просто сестра - фронтовик с орденами, медалями и ветеран
военной разведки. Берлин брала в составе радиобригады особого назначения
Ставки Верховного Главнокомандования. На три года старше и на