Яблоки для патриарха

снова взлетел наверх. Тут главное не охладить тело, а крапивный веник использовать
с максимальным эффектом, это не берёзовый - быстро превратится
в тряпку, дело решают секунды. Андрей прошёлся по разгорячённому
телу жгучими стеблями. Мелкие иголочки разбежались по коже, она
запылала...
Одевшись в свежее бельё, Андрей посидел у бани на большом берёзовом
чурбаке, на котором рубил дрова, затем по тропинке среди высокой
картофельной ботвы направился в дом. Жена Василиса, скуластое лицо,
толстая коса до пояса, сидела с дочками на крыльце наготове, чтобы идти
в баню после хозяина.
- Папа, ты накрапивился? - сорвалась навстречу старшая Полинка.
Ей шёл пятый год.
Видела, как отец рвал крапиву за баней.
- А ты будешь крапивиться? - шутливо взял дочь за ушко Андрей. -
Может, похлестать тебя?
- Нет-нет! - весело заверещала Полинка. - Крапива жжётся, боюсь!
Двухлетняя Надежда не понимала о чём идёт речь, сидела рядом с матерью
с тряпочной куклой в руках.
Воронок пришёл за ним в четыре утра. Требовательный стук в окно, короткое
«вы арестованы - собирайтесь». Жена заплакала, не стыдясь посторонних
мужчин, по-бабьи запричитала: «Андрюша, ведь не увижу тебя больше!
За что мне такое?» Обнял её, прошептал: «Всё будет хорошо». Девчонки
спали в дальней комнате, не проснулись, сказал жене, чтобы не будила.
Последнее, что запомнилось, проходя по двору (было уже светло),
тряпочная кукла лежала у поленницы.
В тюрьме обращались с ним, как со многими, с кем довелось сидеть
в лагерях Воркуты, а потом в Бамлаге. Днём спать не положено, за этим
строго следили, ночью дёргали на допросы. Кормили картошкой с солёной
селёдкой и воды не давали. Рядом со следователем на столе графин. «Подпишешь,
- скажет, - хоть весь дам выпить».
Отец так и не понял, подсадной уткой был тот мужчина в камере или
искренне советовал. На вид лет сорок, без двух передних зубов.
- Не для того тебя взяли под белые руки, чтобы отпустить, - говорил
он. - У них свой план на посадку. Признайся, в чём тебя обвиняют, за
это больше «десятки» не дадут. Ты молодой, крепкий, выдюжишь. Будешь
гнуть, что знать ничего не знаешь, делать ничего не делал, ни в чём не виноват,
начнут выбивать показания: рёбра переломают, почки отобьют и к
расстрелу приговорят. Никакой правды у них не добьёшься. Пока на «десятку»
раскручивают - соглашайся.
Андрей подумал-подумал и согласился, что анекдоты он про Ворошилова
рассказывал не просто повеселить народ, а со злым умыслом, вёл
агитацию против советской власти. И не в шутку бросил однажды: сунуть
бы лом в пилораму да отдохнуть с денёк. Сказал с дальним прицелом, в
голове зрел план вредительства на предприятии, которое выпускало стратегическую
продукцию - шпалы.
Потом-то узнает, кто донёс на него, кочегар на пилораме.