Яблоки для патриарха

- Не всегда же она болела? Английский вон учила!
- Тараканы в голове и тогда наличествовали. Пропадать что ли человеку?
- Отправьте её в психушку!
- Я что изверг? Она не причиняет никому опасности. От меня не убудет.
Был случай, когда Аркадия Тимофеевича угораздило попасть в больницу
с воспалением лёгких. Раечка едва с голоду не умерла. Обычно впускала
в квартиру, кроме Аркадия Тимофеевича, только соседку, которая,
как на грех, на период его болезни уехала. Обеспокоенный Аркадий Тимофеевич
звонил из больницы, пытался договориться, чтобы Раечка взяла
продукты у Марины Васильевны. «Никому не открою!» - стояла на своём
«пациентка». Дело шло к гуманитарной катастрофе в масштабах отдельно
взятой квартиры. Аркадий Тимофеевич разработал шпионскую операцию
по доставке провизии в зону бедствия. Сговорился с Раечкой на промежуточный
вариант, без проникновения на запретную территорию. Марина
Васильевна в условленное время приносит сумку с едой, оставляет под
дверью, нажимает три раза на кнопку звонка и уходит...
Марина Васильевна доставила передачу, но сразу не ушла, громко
протопала и притаилась на площадке между этажами. Минут через пять
замок клацнул, дверь открылась и тут же захлопнулась. Марина Васильевна
выждала, а затем снова поднялась - сумка исчезла. Два раза по данной
схеме спасала Раечку от голодной смерти и успокаивала сердце Аркадия
Тимофеевича.
Опекал Аркадий Тимофеевич не одну Раечку. Вторая жена рассказывала,
что постоянно его донимает бабулька из дома напротив - попрошайка
с медицинским уклоном. Подкараулит и начинает плакаться, что
пенсия маленькая, денег на лекарство не хватает: «Аркадий Тимофеевич,
вы бы принесли из вашей больницы». Давал бабуле деньги «на лекарство»,
устраивал её сына в клинику менять тазобедренный сустав на бюджетной
основе. «Волонтёр дурацкий!» - жаловалась вторая жена Марине
Васильевне.
Первая жена Аркадия Тимофеевича умерла за полгода до своего сорокалетия.
Преподавала в пединституте, филолог. После этого Аркадий Тимофеевич
десять лет не женился. Откровенничая с Мариной Васильевной,
признался, что после Аллочки никого не любил. Второй брак, мол, от одиночества
- тусовались в одной компании, она вдова, ну и соединились. Без
фаты и Мендельсона, но официально зарегистрировались. Аллочка, по его
словам, была утончённой женщиной. «Я-то чё, вырос на Рабочих улицах,
начало пятидесятых, сапоги, фуфайка, за голенищем ножичек. Хорошо,
отец настоял в мединститут идти. Она тоже из простой семьи, но был в
ней природный аристократизм. Мы как познакомились? Я играл в клубе в
ансамбле на мандолине, Аллочка - на семиструнной гитаре. Как она красиво
пела! Никогда не забуду её голос. Сейчас бывает, ночью не спится, лежу
и слушаю... Как наяву слышу».
Вторая жена не из утончённых, зато терпеливых. Смиренно сносила
мальчишники мужа, его волонтёрство.