Яблоки для патриарха

Попросился в разведку. Воевал храбро и удачливо. Верующим не был,
но свято следовал словам Евангелия: «Нет больше той любви, как если
кто положит душу свою за други своя». За чужие спины не прятался, под
огнём, рискуя погибнуть, перетаскивал раненых товарищей через линию
фронта. Доводилось брать огонь на себя, прикрывая отход группы. Не
один десяток раз ходил в тыл врага, за языками. Солдатские ордена Славы
по блату не давали. У Фёдора их было два. Судьба хранила, в плен не попал,
тяжёлых ранений миновал.
Демобилизовавшись через год после Победы, в июле 1946-го, поступил
на завод учеником слесаря в механосборочный цех. Человеком Фёдор
был лёгким, жизнерадостным. При случае не отказывался составить товарищам
по цеху компанию, когда в день получки заворачивали мужчины в
магазин. Ничего не стоило выпить стакан водки и твёрдыми ногами пойти
домой. Не был безоговорочным передовиком в цехе, однако и среди нерадивых
не числился. Работал на совесть, хотя начальство недолюбливало
его за независимый нрав, за то, что за словом никогда в карман не лез,
правду-матку резал в глаза, невзирая на должности. Боевым прошлым не
козырял, вообще не поддерживал разговоры на эту тему, отделываясь односложным
- «малеха, ага, пришлось повоевать, ничего интересного».
В 1965 году руководители Советского Союза постановили отметить
День Победы масштабно. До этого Великая Победа официально не числилась
всенародным праздником. Хрущёв с упокоившимся Сталиным воевал
отчаянно и храбро, а в войну ничем хорошим себя не проявил, как раз
наоборот. Так что красоваться было нечем. Только после его смещения со
всех постов было решено сделать 9 Мая красным днём календаря, праздновать
Победу парадами, митингами и демонстрациями по всем городам
и весям великой страны.
Накануне двадцатилетия Победы парторг цеха, в котором работал
Фёдор Фёдорович, наказал фронтовикам, их было немало в рабочем коллективе,
обязательно 9 Мая надеть ордена, медали, цеху надо выглядеть
на демонстрации не хуже других. Фёдору Фёдоровичу мимоходом бросил:
- Давай тоже приходи, ты ведь служил в войну, значит, фронтовик.
Если есть какие медали, надень, ну а нет - и так сойдёт.
Фёдор Фёдорович надел. По дума л-под ума л и надел. И те фронтовики,
кто в курилках то и дело брали Берлин, Кенигсберг и другие вражеские
города, присмирели, увидев грудь разведчика. Орден Красного Знамени,
орден Красной Звезды и два ордена Славы. А также ряд боевых медалей,
юбилейных тогда ещё не было.
Не Илья Муромец из себя был Фёдор Фёдорович. И рост средний, и в
плечах не косая сажень. Однако с боевыми наградами на груди смотрелся
богатырём и героем.