Яблоки для патриарха

лёгкая, летит, горит... Улица наша во все стороны распространялась. В соседях
Соболевы, Красновы, дале Ерёмины. Твои дед с бабкой за нами, они
ещё в старом доме жили... Пошло бы пластать деревню. Мы в окно смотрим
- бабка твоя с иконой летит. Мама сорвала с божнички свою - и за
дверь. Тётя Тина Соболева тоже с иконой выскочила. Образа к пожару выставили,
молят Бога... Головёнки над ними с треском... У Красновых сено
занялось... Вовремя потушили. И знаете, ветер на раз повернул от икон к
реке. Туда головёнки полетели... За рекой тоже дома, но не так близко, как
наши. Головёнки, если и долетали, их успевали загасить.
- Чудо, - сказал Пётр, садясь в машину, - бабушка Тася не один раз
вспоминала, слизал бы огонь полдеревни, кабы не вышли с образами. Ветер
сумасшедший, рассказывала, а от икон, молитвы на раз послушно повернул
на реку...
Они проехали немного, показался Толин дом, Пётр остановил машину,
открыл дверцу.
- К Толе больше не хочу заходить, давай здесь постоим, подышим
этим воздухом, когда ещё приеду.
Небо на западе очистилось, давая дорогу солнцу на закат. Пётр заглушил
мотор, стал слышен ветер, несущий запахи земли, травы...
- Во дворе у деда мастерская была, - сказал Пётр. - Столярничал на
пенсии. Делал дуги, сани, оконные рамы для колхоза, двери. Порядок держал
в мастерской... У каждого рубанка, фуганка, пилы, напильничка своё
место... По сей день помню, как вкусно пахло у него свежей стружкой,
столярным клеем...
Виктория рассматривала округу сквозь лобовое стекло. Справа и слева
от дороги праздно лежала земля. И всё же угадывалось, не вековая это
целина, когда-то земля работала, были на ней строения. Кое-где из того
времени остались деревья, кусты. В одном месте густо разрослась черёмуха,
похоже, сажали её в палисаднике. Метрах в пятидесяти от неё, вглубь
от дороги, стоял кедр.
- Кедр у Белошапкиных в конце огорода в углу рос. Одно лето тайно
вздыхал по их Людмиле.
- Ты, смотрю, с детства ловелас.
- На девчонок всегда заглядывался. С первого класса кого-то отмечал,
как лучшую.
- Во-во.
- Знаешь, даже если церковь разрушат до последнего камня, её Ангел-хранитель
всё равно витает над местом, где престол был. Я вот думаю, а
где стояли дома, там что? Ведь раньше обязательно батюшка освящал жилище.
Деревне почти триста лет. Сколько людской энергии, любви отдано этой
земле. Не может всё безвозвратно уйти, быльём порасти. Как ты думаешь?
Виктория пожала плечами:
- Наверное.
- Повезло мне - Толя в доме деда живёт. Пока этот дом стоит, уютнее
на этом свете. Честно-честно. Пять лет назад привёз знакомого художника,
классный живописец... Заказал ему картину с домом. Он попросил: