Яблоки для патриарха

Они подошли к памятнику Достоевскому. Писатель в бронзе сидел на
колоде, рядом кандалы и Евангелие. Виктория коснулась пальцами книги.
Металл, местами окислившийся до зелени, холодил кожу.
- А теперь пошли к «тюремному замку», - скомандовал Пётр, - так
тогда называли узилище, в котором Достоевский морозным январём 1850
года провёл одиннадцать дней. Там состоялась тайная встреча писателя
с жёнами декабристов - Натальей Фонвизиной, Жозефиной Муравьёвой,
Полиной Анненковой.
К «тюремному замку» шла улочка деревенского типа с одноэтажными
домиками. Всё как полагается в деревне - заборы, палисадники, огороды.
Улочка вывела на небольшую площадь, с одной стороны ограниченную серьёзным
забором, за которым в глубине высилось двухэтажное каменное
здание. На замок в нашем понимании не походило. Двухэтажка и двухэтажка,
но была по-прежнему тюрьмой. Всё вокруг поменялось не на один
раз: бревенчатые дома ветшали, перестраивались, возводились заново,
да что дома - две империи рухнули, царская и советская, а «замок» продолжал
служить по первоначальному назначению. Приближаться к нему
праздношатающимся запрещалось, о чём предупреждающе гласил внушительных
размеров (не захочешь, да заметишь) щит при дороге.
- В студенчестве, - рассказывал Пётр, - приехал к родителям на каникулы
зимой, и попался в руки «Идиот». Два дня читал запоем. Неотрывно.
Пошёл в библиотеку, набрал сетку книг о Достоевском. Прямо с ней направился
к этой тюрьме. Стоял, а в голове не укладывалось: вот здесь был
Достоевский. В нашем Богом забытом Тобольске был великий писатель,
гений всего человечества. До Тобольска Достоевский пережил ужас смертного
приговора, стоял на эшафоте в ожидании казни... Тогда никакого
Бога я не знал, но запало прочитанное: Достоевский говорил Владимиру
Соловьёву, что на каторге себя понял, русского человека понял, Христа понял...
Стою, пялюсь на тюрьму, милиционер подходит и требует документы.
«Ты чё, - говорю, - какие документы?» Мент молодой, не старше меня,
говорю ему: «Из библиотеки иду. Ты хоть знаешь, что здесь Достоевский
сидел?» - «Авторитет?» - «Ага, - говорю, - мокрушник».
Пётр повёл Викторию от тюрьмы другой улочкой. Такой же деревенской,
невзрачной.
- Года два назад скачал старый фильм «Братья Карамазовы» - Ивана
Пырьева. С Михаилом Ульяновым, Лионеллой Пырьевой, Светланой Коркошко,
Кириллом Лавровым, Андреем Мягковым, Марком Прудкиным,
Валентином Никулиным. Смотрел и удивлялся, как советская цензура
пропустила его. Ведь всё в нём на поверхности, ума много не надо понять:
Пырьев вслед за Достоевским показал, как страшен человек, живущий без
Бога, живущий по страстям. Великий фильм. Отец, Фёдор Карамазов, его
жизнь - скопидомство и похотливость. Холодный гордец Иван Карамазов
своей идеей «человеку всё можно» толкает на отцеубийство Смердякова.
Дмитрия Карамазова, человека чести, испепеляет страсть к женщине.
И вся семья Карамазовых - эгоизм, разобщённость, одиночество... Только
Алёша, как свечка на ветру...