Яблоки для патриарха

еессонни^л
Этой весной Анне Андреевне часто не спалось. Могла всю ночь
не сомкнуть глаз. В изголовье на тумбочке лежал пульт от телевизора,
казалось бы, коротая время до утра, протяни руку,
нажми кнопку... Не любила смотреть телевизор ночью - подчёркивал одиночество.
Иной раз включала ночничок и читала (хорошо, глаза не подводили),
а чаще набрасывала халат и подолгу стояла у окна. Спали соседние
дома, редко где горел свет, спали машины, заполнившие двор. Утром одна
за другой умчатся по неотложным делам, а пока на приколе. В марте то
и дело шёл обильный снег, небеса торопились наверстать упущенное за
бесснежную зиму. Машины под толстым слоем белого пуха теряли стильные
очертания, превращались в причудливые сугробы.
Приходила грустная мысль: сорок пять лет из своих девяноста живёт
в этом дворе, и уже никого не осталось из ровесников. Никого.
С полгода назад столкнулась с бывшей ученицей Танечкой М орозовой.
Внешне от той миниатюрной хохотушки с волнистыми рыжеватыми
волосами, хорошистки и активистки остались, пожалуй, только глаза, всё
так же азартно на мир глядящие. «Анна Андреевна, милая, родная, любимая!
Почему в церковь не ходите? - с ходу взяла Танечка в оборот. - Нам
следует молиться за родных, близких». - «Мои почти все умерли». - «Всё
равно нельзя их бросать».
В церковь Анна Андреевна изредка ходила. В Рождественский пост
исповедалась, причастилась по настоянию дочери. Дома, пусть не каждое
утро, открывала молитвослов, читала и ловила себя на мысли - не дано.
Глаза скользили по строчкам, а душа не включалась, что-то мешало разо­